Орел Степа

 
Молодой орел впервые самостоятельно взлетел с вершины кургана на охоту. Распластав крылья в потоках воздуха, он парил над степью, высматривая добычу. От его зорких глаз не могли затаиться ни серый  заяц,  петлявший  по выжженной горячим солнцем, степи, ни перепелки и куропатки... Он выбрал дичь покрупнее — зайца и, нацелившись, камнем упал с высоты, как учили его родители, Но эта наука продолжалось недолго — отец-орел попал в ловко расставленные силки, а мать подстрелил охотник, превратив в чучело для зоологического музея. Не хватило молодому орлу сноровки и точности. Опытный заяц, напуганный стремительной тенью, отпрянул в сторону и сиганул по кочкам, только пятки  замелькали. Орел,  приготовивший для атаки острые когти и клюв, ударился о жесткую землю и подвернул левое крыло. Подскакивая, попытался взлететь, но крыло беспомощно обвисло.  В отчаянии клекотал, но оторваться от земли так и смог. Еще издалека его увидел пес Вулкан, помогавших  чабану Якову Брусову управляться с отарой овец цигейской породы. Он остановился в трех метрах от угрожающе клекотавшего с открытым клювом орла. Залаял, оглядываясь на хозяина. Яков подошел, внимательно осмотрел птицу.
— И как тебя угораздило поранить крыло?— произнес  чабан.— Следов борьбы, клочьев шерсти, перьев, пятен крови не видно.  Наверное,  по неопытности. Такое случается с молодыми и слишком самоуверенными орлами. Если оставить тебя здесь в степи, то пропадешь без воды и пищи или лиса задерет и полакомится. Заберу  я тебя, домой. Авось поправишься и тогда вольному  воля.  Да и сыну Вадику будет о ком позаботиться.
Изловчившись, Брусов набросил на раненую птицу тонкую капроновую сеть, которую, как и другие полезные вещи, носил в большой сумке вместе с водой и провиантом. Вечером, когда на небе проклюнулись яркие звезды и в зените  повис ковш Большой  Медведицы, пригнал овец на кошару. Отару оставил под присмотром  сторожа и Вулкана, а сам с раненным орлом, окрестив его Степой, заторопился  проселочной дорогой в поселок городского типа с двух и пятиэтажными зданиями. Там он проживал с сынишкой — восьмилетним Вадиком. Застал его за подготовкой домашнего задания.  Он учился во  втором классе.
— Пап, почему так долго, мне без тебя скучно,— упрекнул он и поинтересовался, глядя на трепещущий мешок в отцовской руке. — Что у тебя там, ягненок, Бяшка-кудряшка?
— Теперь тебе не скучно будет,— хитро усмехнулся Яков и аккуратно вытряхнул молодого испуганного орла. Он забил здоровым крылом  по полу, норовя спрятаться в дальний угол.
— Вот это да!— восхитился мальчишка, приблизившись к птице. — Это беркут? Кто его поранил?
— Степной орел, поэтому я назвал его Степой,— ответил отец.— Молодой и неопытный,  неудачно атаковал дичь, вот и пострадал, подвернул крыло. Но дело поправимое.  Сейчас мы его перевяжем и,  до свадьбы,  крыло заживет. Думаю,  что вы подружитесь.
— Конечно, подружимся, — ответил сын.  Яков аккуратно перевязал крыло бинтом. Накормили  Степку зерном, напоили водой и определили место в углу комнаты. И он начал привыкать к жизни в необычных условиях. Однажды, спустя неделю, возвратившись с занятий, Вадик увидел в комнате, где проживал Степа, на полу осколки стекла от вазы и понял,  чьих это крыльев дело. Постарался скрыть следы, но отец его застал за уборкой помещения.
— О-о,  поправился наш Степан, если на радостях посуду бьет, — заметил Яков. — Или это ты нечаянно обронил вазу?
Вадик потупил взор, размышляя, как бы защитить Степку, но солгать не решился.
— Ладно, сынок, не переживай. Разбитая посуда — на счастье, а вот зеркало и люстру надо поберечь, — сказал Брусов. — Тесно здесь  Степке, переселим его на лоджию.
Убрали с  лоджии все хрупкие и острые предметы и Степка принялся обживать новое место на высоте пятого этажа. За стеклом в ветвях высокого тополя щебетали птицы — синички, кричали белобокие сороки и черные вороны, но,  заметив на лоджии орла, испуганно разлетались в стороны. Степка с тоской в глазах поглядывал на своих младших собратьев. За этим созерцанием застали его Яков и Вадик.
— Придется отпустить нашего друга на свободу, — произнес отец.
— Почему папа? — встревожился сын. — А потому, что эта птица в неволе жить не сможет. Для того, чтобы у  Степки  были сильные крылья и зоркие глаза, ему необходим простор, воздух, высота…
— Папа, мне без него будет скучно.
— Не грусти. Вадик, я тебе на птичьем базаре куплю  кенара или попугая. Им к жилью людей  не привыкать, — пообещал Брусов. — А Степку отпустим, он не городской, а степной житель. Видишь,  тоскует о своем доме.
— Разве у него есть дом? — удивился мальчишка.
— Есть, но только без стен, крыши, дверей и окон. Просторная степь — его дом. К тому же он из семейства хищников и ему на роду написано охотиться  на зайцев, мелких зверюшек и пернатых.
— Ладно, папа, — согласился с доводами отца Вадик. — Давай сейчас его и отпустим.
— Молодец, сынок, доброе у тебя сердце, — похвалил Яков. — Отнесем его туда, где я его подобрал. В поселке много линий электропередач и других опасных препятствий и Степка может снова попасть в беду. Поэтому не будем рисковать.
Не откладывая дело в долгий ящик, на следующее утро вместе с орлом, спрятав его в мешке, чтобы не запомнил дорогу, прибыли в степь, подальше от поселка. Яков развязал узел и выпустил  на землю орла. Несколько секунд он с недоумением взирал на людей. Вадик погладил его по голове и перьям.
— Давай, Степка, не робей, ты  ведь не воробей, — напутствовал его Брусов. Орел расправил крылья, взмахнул и оторвался от земли. Круг за кругом набирал высоту, уменьшаясь в размерах. Мальчишка,  запрокинув голову, следил за полетом птицы.
— Все, сынок, попрощались, сделали доброе дело, пора в путь, — тронул отец сына за плечо и увидел в его глазах слезы. — Не плачь, Степка возвратился в свою родную стихию. И запомни: надо поступать так, чтобы было хорошо не только тебе, но и тем, кто живет рядом, в том числе, птицам и другим живым существам.
Они неотрывно следили за Степкой, пока то не растаял в сиреневом мареве…
Эта история со временем забылась бы, уступив место очередным, ибо Брусков, как и обещал, приобрел  пару  попугаев-волнушек, которых назвали  Кешей и Герой. Но однажды, находясь  в комнате, за столом с учебниками и тетрадями, Вадик услышал  громкий стук со стороны лоджии. Вышел через дверь и увидел крупную птицу, сидящую на  бруске для бельевой веревки и долбившую клювом в стекло.
— Папа, пап! — позвал мальчишка отца. — Наш Степка возвратился. Ура!
— Он прилетел, чтобы поблагодарить за заботу, — произнес отец. — А говорят, что животные и птицы ничего не понимают. Это бы мало знаем о них.
— Давай его пригласим в дом и чем-нибудь угостим? — Теперь его в квартиру и калачом не заманишь. Степка  ощутил простор степи, свободу и у него свое меню.
— Попробуем, а вдруг?! — не унимался с блеском в глазах мальчишка и, открыв витражи лоджии, позвал. — Степа,  Степа-а!
Наверное, признав его голос, орел заклекотал и взлетел в  небо, над крышами.
— Папа, а как он узнал дом, в котором мы живем? — озадачил  Якова сын.
— Сложно сказать, обязательно спрошу у орнитологов, изучающих птиц, — ответил он. — Нередко живые существа обладают особыми чувствами и инстинктами, которыми их наделила матушка-природа. Еще несколько раз Степка прилетал  к лоджии,  стучал в стекло, а потом исчез. Вадик томился  в ожидании крылатого друга.
— Не грусти, сынок, у птиц своя судьба, — утешал его отец, осознавая, что только время способно вылечить  доброе сердце. 

г. Керчь