«Да и все, желающие жить, проявляя преданность Богу во Христе Иисусе, будут преследуемы» (2Тимофею 3:12)
Кирилл, вышел из душного зала на улицу и радостно вдохнул свежий воздух. Вот она свобода, обучение закончено и теперь можно осуществить свою мечту. Он давно хотел заняться составлением алфавита для своего народа. Его мать была славянкой и научила их с братом с самого детства говорить на родном языке, да и там где они жили, славянский был языком народа и многие говорили на нём.
«Да, теперь я свободен, - думал Кирилл, любуясь облаками над величественными зданиями Константинополя. – Приеду домой сразу займусь азбукой, думаю, братец тоже будет не прочь этим заняться»
Прошло много лет и сейчас, сидя в сыром подвале с цепями на руках, Кирилл вспоминал тот радостный день. Его брат лежал рядом на куче серой, вонючей соломы и тихо похрапывал. В узенькое окошко едва пробивался свет восходящего солнца.
- Я думаю, без поддержки Папы мы не сможем закончить работу, - сказал Кирилл проснувшемуся Мефодию, - эти готские священники не дадут нам напечатать Библию.
- Но, как к нему попасть? – потягиваясь, спросил его младший брат.
- Завтра нас поведут на суд к князю, вот его и попросим отправить нас к Папе в Рим.
Из Рима Мефодий возвращался с двояким чувством: смерть брата потрясла его, а папское благословение развязывало руки, теперь можно было осуществить мечту брата, закончить перевод Библии на славянский язык и подарить людям. Работа предстояла огромная, но в память о Кирилле, Мефодий решил закончить её, как можно быстрее.
Клеветник давно не заглядывал на землю. После того, как с настоящими последователями братца было покончено, жизнь людей его совсем не интересовала. Его больше волновали внутренние дела в мастерской. Сталкивать лбами братьев, насмехаться над ними и придумывать разные небылицы о их мотивах и действиях – вот что сейчас особенно развлекало Противника.
Поэтому, когда он услышал, как Подмастерье рассказывал, что люди на земле тянуться к истине и переводят Слово Отца на понятные им языки, его это насторожило.
«Как они опять за старое! – злобно подумал он. – И чего им не имётся? Да я их в порошок сотру, всех этих переводчиков!»
Подстрекаемая священниками, толпа окружила дом и мастерскую Мефодия. Они яростно кричали, требуя прекратить печатать еретическую книгу. Из дома никто не выходил, тогда кто-то бросил в окно камень и толпа, словно ждавшая сигнала, бросилась к дому. Вскоре чёрный дым повалил из окон, а потом языки пламени с треском стали вырываться наружу, восхищая торжествующую толпу.
Мефодия вовремя предупредили о готовящемся нападении. Сейчас он ехал на телеге одного крестьянина. Из вещей он прихватил только самое ценное. Это был сундук полный свеженапечатанных Библий на славянском языке. Колёса тихо поскрипывали, над головой светило солнце и белые облака плавно плыли в неведомые дали.