До начала предполётных указаний оставалось пять минут. Лётный состав, участвующий в полётах, уже сидел в классе, ожидая командира полка.
Только начальник штаба лихорадочно носился между классом и улицей, причитая вслух:
– Где этот краснорожий гад, мать его так! Сейчас приедет командир полка и вывернет меня наизнанку из-за него. Ну уж, тогда я ему задам! Засажу по самые гланды, алкаш хренов!
– Петрович, ты чего так дёргаешься, прямо как блоха в мотне? – участливо спрашивает его штурман полка.
– Задёргаешься тут. Синоптика-то нет! Где его носит с его картами, чёрт бы его побрал!
– Какого синоптика?
– Да недавно к нам перевёлся из Германии капитан. Ряха у него здоровенная и всё время красная. Сразу видно – пьёт. Фамилия у него ещё на «хэ».
Никто такого капитана вспомнить не мог. Тут подъезжает газик командира полка, и из него вслед за командиром как ни в чём, ни бывало, вылезает разыскиваемый метеоролог с улыбкой во всё красное лицо и рулоном синоптических карт под мышкой. Начальник штаба судорожно сглатывает слюну.
– Так это же капитан Тонких! – восклицает кто-то.
– Ну так я же и говорю – фамилия у него на «хэ», – облегчённо произносит Петрович.