Все началось и закончилось, когда в мою дверь постучали. В мою дверь постучали, а я ее открыл. Вообще, я не любитель открывать дверь, когда никого не жду, а звук дверного звонка для меня как ультразвук для собаки. Я не открываю двери ни почтальонам, ни соседям, что хотят попросить у меня соли или дрель, с чего они взяли, что она вообще у меня есть? Я не открываю продавцам чудо-пылесосов, религиозным фанатикам, анкеторам из какого-нибудь МТС, главному по дому, знакомому, вечно просящему вернуть долг, девушке, которая ошиблась квартирой, хотя, тогда можно было и открыть, но я не стал. Даже пиццу я забираю, встречая курьера у подъезда. А больше ко мне никто и не приходит. Получается, дверь я открываю только для себя, и меня это устраивает. Ты никого не впускаешь к себе, чтобы потом никто не ушел. Классная стратегия, если бы она не была такой тупой. Не то чтобы я сильно боялся что-то потерять… просто, чтобы это что-то найти, нужно делать какие-то верные шаги. А если ты так и не научился ходить? Если ты как ребенок постоянно падаешь на уже посиневшую задницу? Я уже давно отмел эти варианты в ящик с надписью «Несбыточные мечты унылого мудака». Я осознал, что все эти попытки больше похожи на предсмертные конвульсии подстреленного животного. Оно вроде еще живо… а, нет, уже все. Хотя, я то еще не все! Я съел сегодня целый бутерброд. Видимо, мне подстрелили только ногу. И я бегу. Спотыкаюсь, но бегу! Они - охотники, а мы - лисицы. И мы бежим. Мы должны бежать, иначе нас закроют цепкими железными лапами-клетками, а там уже точно нет дверей, которые можно открыть. Я – лисица. Я точно решил. И я бегу.
Все началось и закончилось, когда в мою дверь постучали. В мою дверь постучали, а я ее открыл. Я был полон энтузиазма и меня даже потряхивало от возбуждения. Я не смотрел в дверной глазок, чтобы не раскрывать тайну своего гостя заранее, я хотел видеть его перед собой во всей его врывающейся в мою жизнь красе. Дверь с эхом ударилась о подъездную стену. Перед моими глазами висела лента с надписью: «Добро пожаловать в себя» и больше я не видел ничего, кроме мерцающей пустоты, что проникала в мою квартиру. В меня. Я ощутил, как наебал сам себя. Моя лисица. Она уже не бежит, но быть может она… а, нет, уже все.