Где-то высоко-высоко, под самым куполом, чуть печально, но смирно и плавно раздаются голоса. Напевные и изумительно невесомые, словно летящее над пшеничным полем семя уже поседевшего одуванчика, им внимает и заблудший грешник, и бездомная старушка, и маленькая белокурая девочка, которую отец учил креститься, и даже шебутной мальчик-грузинчик, не побоявшийся прийти на исповедь.
В воздухе стоит благодатный аромат пламени от многочисленных крохотных свечек, горящих у икон. Очи святых целителей и учителей, чьи образы так филигранно, так старательно выведены творцами-иконописцами... нет в них того, что сполна сплошь и рядом найдешь в мире мирском: нет в них греха, нет в них суетности, нет в них страстей, каждой заблудшей овечке, каждому, кто канул в сомнении или каких других ненастьях, они рады и непременно принимают их в свое вечное, благодатное, бескорыстное покровительство. Православным христианам в этом маленьком, но по-настоящему уютном мирке, гораздо теплее, нежели атеистам, что сидят дома и распивают кофе, греясь около электрических обогревателей в этот ненастный дождливый день...
Дверь храма была закрыта, дабы холодные и суровые столбы июньского, по-настоящему летнего ливня не смогли попасть в святейший приход. Также и поныне, и отныне, и вовек вечные религиозные мотивы в нотах вечной веры, неугасаемой надежды и лучезарной любви не дадут отрокам мирских сует остаться внутри хрупких и невинных слабых душ. Нежной, тонкой, безмятежной песней они заливаются и едва уловимым невесомым кружевом летят по округе храма, оставляя в сердце каждого приходящего в обитель утешение, успокоение и усмирение. И каждый верующий знает: радушие, любовь - они здесь, рядом с нами, это есть Бог!