«Со мной что-то не так», - думал Ваня, сидя на подоконнике у закрытого окна. Вот уже почти два дня, как во рту у него не было ни крошки, а в голове – ни одной мысли, кроме этой. «Со мной явно что-то не так». Он бы и рад был подумать о чем-то другом, но не получалось: одна и та же фраза мелькала в его уме, как намотанная на вращающееся колесо.
Ваня был под арестом.
А ведь началось все с пустяка. Мальчики сидели после уроков в классе, и так было хорошо, так дружно вместе, что расходиться по комнатам совсем не хотелось. Говорили о всяких глупостях, шутили, шалили.… И вот (кто ж дернул его за язык в тот злосчастный момент?!) Ваня возьми да и ляпни: «А что, давайте окно откроем?»
Не то, чтобы он действительно хотел открыть окно. Это скорее была мальчишеская бравада, озорство – просто чтобы пощеголять перед друзьями своей храбростью. Ведь всем и каждому известно было, что окна ни при каких обстоятельствах открывать нельзя, потому что снаружи – воздух. Здесь же, внутри, за толстыми стенами и закрытыми окнами, готовилась дыхательная смесь «G» - чистая и безопасная для человека. В начале каждого года даже организовывались экскурсии в подвал, где двенадцать мощных агрегатов работали над созданием этого состава. И все знали, что только смесью «G» можно дышать, что воздух за окном опасен и, возможно, даже смертелен. Следовательно, и наказание за любую попытку открыть окно предусматривалось более чем суровое.
Стоило только Ване обронить эту фразу, как все замолчали. Тишина, звенящая лампами дневного света, продлилась секунды три, после чего кто-то из ребят поспешно сменил тему, и в класс вернулось прежнее оживление. Только этим дело не кончилось. В тот же вечер Ваня был вызван в комнату допросов.
Это было ничем не примечательное помещение – точно такое же, как и все остальные: с двумя большими окнами и беленым потолком. Только почему-то при упоминании о комнате допросов всех бросало в дрожь.
Ваня вошел, готовый сейчас же расплакаться. Во-первых, ему было страшно, ведь никто не знал, что происходит в этом помещении во время допросов. Во-вторых, было до слез обидно, что один из его добрых друзей («И кто бы это мог быть – ума не приложу!») донес на него начальству. Причем донес со всей подлостью настоящего стукача, с полным осознанием возможных последствий для Вани…
«Итак, Вы собирались открыть окно?»
Так начался допрос.
Ваня стоял посреди комнаты на кисельных ногах, а перед ним за длинными дубовыми столами в два ряда сидели взрослые люди в костюмах и при галстуках. Большинство из них он видел впервые, а допрос вел хорошо знакомый ему Господин Директор – человек очень серьезный и очень строгий.
Ваня замешкался с ответом, но никто, видимо, и не собирался давать ему слово. Директор продолжал: «А Вы хоть знаете, чем чревато открытие окон? Утечкой смеси «G»!» Здесь голос директора повысился до угрожающего. «Или ты думаешь, что можешь дышать воздухом? Да кто тебе это сказал?!» Последние слова оратор почти прошипел, отчего сердце у Вани похолодело. Потом директор говорил, повернувшись к нему спиной и как бы обращаясь к остальным членам комиссии. «Они все думают, что могут дышать воздухом. Глупые дети! Сколько сил мы прикладываем для того, чтобы втолковать в их бестолковые головы, насколько воздух вреден человеку! Сколько времени и ресурсов пускаем на приготовление смеси «G» - единственно безопасной для дыхания! А они все смотрят за окно!» Люди в галстуках понимающе смотрели в пустоту перед собой, всем своим видом выражая полное согласие с произносимой речью. Ваня был уверен, что, когда директор повернется опять к нему лицом, пол под ногами разверзнется и наступит конец.
Но вышло по-другому. Директор посмотрел на Ваню самым добрым взглядом, который только бывал у него замечен, и произнес тихо, проникновенно: «Ванечка, обещай, что больше это не повторится».
Не помня себя от усталости и облегчения, что все обошлось так быстро и безболезненно, Ваня добрел до своей кровати.
Только не спалось ему почему-то. Он то перебирал в уме лица своих друзей, пытаясь понять, кто же из них так его предал, то вспоминал все пережитое в комнате допросов. С чего он взял, что воздухом можно дышать? На самом деле, Ваня всерьез никогда об этом не задумывался. Но именно сегодня он вдруг осознал, что и вправду абсолютно уверен: дышать не просто можно, а даже нужно именно воздухом. Откуда взялась такая необоснованная идея? Ведь никто ему об этом никогда не говорил. Нигде об этом не было написано. Только вдруг у Вани появилась пугающая уверенность, что воздух создан для того, чтобы им дышали. Ему ни с того, ни с сего показалось таким естественным, что дышат воздухом, а не приготовленной в подвале рукотворной смесью… И как он мог до сих пор об этом не задумываться?! Но подтверждений его неожиданно родившейся смелой мысли не было пока никаких, и Ваня твердо решил во что бы то ни стало выяснить, действительно ли воздух пригоден для дыхания.
Больше месяца провел Ваня в библиотеках, пытаясь найти хоть какие-то сведения в пользу его догадок. Пока однажды не глянул в окно. Раньше он никогда этого не делал: за окном был воздух, было страшно и жутко, а может быть, опасно… А тут взял – и посмотрел. За окном через зеленую изгородь ровно постриженных кустов виднелась детская площадка, на которой играли маленькие мальчики. Ваня потерял дар речи. Дети спокойно резвились ТАМ, снаружи, и никакой смеси «G» им, очевидно, не требовалось! Они дышали воздухом! Наверное, потрясение было написано у Вани на лице, потому что библиотекарь, взглянув сперва на Ваню, потому на окно, поспешно встал и задернул шторы.
Пока Ваня боялся делиться своей мыслью с кем бы то ни было. С того самого дня, как его вызвали на допрос, он почти ни с кем не общался. Конечно, он понимал, что предал его только один из ребят, что другие не виноваты… Но он не знал, кто был предателем, и потому ненавидел всех. Встречая кого-нибудь в столовой или в библиотеке, Ваня каждый раз думал: «Интересно, этот тоже может подставить?»
Но вот что вконец извело бедного мальчика, так это Устав, случайно попавший ему на руки. Там чуть ли не на первой странице большими черными буквами по белой бумаге значилось: «КАЖДЫЙ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЙ ИМЕЕТ ПОЛНОЕ, НЕОСПОРИМОЕ И НЕОТЪЕМЛЕМОЕ ПРАВО ДЫШАТЬ ВОЗДУХОМ». Это повергло Ваню в такое невообразимое смятение, что он уже не мог держать в себе накопленные мысли и чувства. Уже на следующем общественном собрании, в присутствии всех, Ваня, не осознавая, что он делает, вдруг встал и громко выпалил: «Я знаю, что можно дышать воздухом!»
Дальше наступила зловещая тишина, и в ней вырос шепот директора: «Подойди сюда». В этот момент Ваня почувствовал необъяснимый прилив смелости, он даже не дрогнул, когда оказался рядом с задыхающимся от гнева директором, на расстреле у тысячи осуждающих глаз.
- Что ты сказал? – тихо выдавил директор.
- Воздухом дышать можно, - сказал Ваня четко, но уже не так уверенно, как в первый раз. Теперь он жалел, что решил высказаться.
- Кто тебе это сказал?
- Это в… в Уставе написано. Я читал… там… там так написано…- Голос Вани мало-помалу потухал.
- И что из этого? – не моргнув глазом, задал вопрос директор.
Ваня не знал, что из этого. Он почувствовал себя глупым. Может быть, он просто чего-то не понял? Ведь другие тоже читали Устав, и никому до него не приходило в голову задумываться над смыслом текста. - В уставе может быть все, что угодно. Кто ТЕБЕ сказал, что воздухом можно дышать?
Тут к Ване вернулась смелость.
- Здравый смысл! – ответил он.
Директор побагровел, потом посинел. Вены на его шее вздулись, правая щека мелко задергалась. Он заговорил страшным, изменившимся голосом:
- Мы говорили вам всем, и не раз, что бывает, когда человек вдыхает воздух. Вы проинформированы о необратимых последствиях. Вы знаете, что от воздуха легкие расширяются, увеличивается давление в клапанах легочных желудочков, и это может привести к смерти! – Слово «смерть» директор прокричал. – Вы это знаете?!
Публика испуганно закивала в знак согласия. Все старались смотреть в пол, чтобы не встречаться взглядом с директором.
- Итак, все были об этом проинформированы. Тем не менее, вот этот молодой человек (Ваня почувствовал, что на него указывают пальцем) утверждает, что воздухом может дышать. Ха-ха-ха. (По залу покорным эхом прошелестел смешок в ответ). Так пусть дышит! Пусть! – Директор взял Ваню за локоть и протолкнул его к окну. Толпа расступилась; все смотрели, едва дыша. – Пусть наш любезный Ваня докажет всем, что он прав! Болтать чушь может каждый. Пусть попробует доказать! Ну?!
Ваня стоял перед окном, терзаемый бурей смешанных ощущений. С одной стороны, ему хотелось открыть окно и – впервые в истории – доказать всем ненужность смеси «G» и, заодно, свою правоту. Это изменило бы жизнь всех. Больше не нужно было бы экономить дыхательную смесь во время сна, зная, что только утром выпустят новую партию. Можно было бы выйти наружу, играть и греться на солнце, как те мальчики с детской площадки. С другой стороны, было немного страшно. Скорее всего, все эти вздутия легочных желудочков – всего лишь сказки, но все-таки…
Пока Ваня мешкался, из толпы вышла бодрая девочка с двумя белыми бантами. Она очень смело и громко сказала:
- Господин Директор, простите его, пожалуйста. Он все понял и больше не будет.
И строго посмотрела на Ваню.
Ваня ничего не понял и вовсе не был уверен, будет он еще или не будет… Он уже вообще ни в чем не был уверен…
Было решено посадить его в наказание под арест на три дня, в течение которых должен быть вынесен окончательный приговор.
Так и сидел Ваня на подоконнике, болтая ногами от тоски. «Видимо, действительно со мной что-то не так», - думал он, не переставая. Почему он решил, что от природы дано человеку право дышать? С чего он взял, в самом деле, что есть вообще какие-то естественные права и свободы? Ведь сколько людей вокруг – и никто так не считает, все дышат смесью «G» и не жалуются. А Устав?... Подумаешь! Мало ли чего может быть написано – завтра сотрут эту строку из Устава – и не будет больше права на воздух…
Вдруг механизм щелкнул и остановился. «Нет, дело не во мне. Дело в них». Будь, что будет! Ваня открыл окно и выбрался на улицу. Птицы пели, светило солнце и дул ветерок, принося с собой воздух, право на который больше никто не отнимет.