ABRAXAS
В тот час, когда на нас созвездье Пса
Глядит зловеще с высоты зенита,
И небосвод на плечи оперся
Атланта, этим бременем прибита
К земле, и жаждет Ойкумена вся,
И от лучей нам не сыскать защиты,
И, жаром наполняя небеса,
Бог Солнца Феб богиню Амфитриту
Укрытия искать в волнАх морских
От зноя вынуждает, мы наш стих
Начнём, как было принято от века
У бренного, земного человека.
Одеждой лёгкою едва-едва прикрыта,
Как девушка спартанская, стройна
И худощава, словно бы она
Не знала радостей супружеского ложа,
Скорей на юношу, чем девушку, похожа,
Дворец царя спартанцев Эбалида
Покинув в жаркий полдень, как Киприда,
Прекрасная, его супруга Леда,
Идёт, чтоб искупаться до обеда
В волнах Эврота, никого с собой
Не взяв. Расшитый златом голубой
Хитон лядвеи Леды облекает
Венец сапфирный в волосах сверкает
Владычицы. Хрустит златой песок
Под лёгкими, воздушными стопами
Царицы Спарты длинных, стройных ног
(Которым позавидовали б сами
Лесные нимфы), и шумит поток
Сребристый. Леда, разомлев от зноя,
Прелестна, как симОнова Эннойя,
На волю вОлны золотых кудрей
Поспешно выпустив, стремясь скорей-скорей
Ремни сандалий развязать, и, быстро
Одежды сбросив, в вОды речки чистой
Заходит и в них плещется, как рыбка,
Cвой стан в прохладных стрУях нежа гибкий
И наслаждаясь лёгким дуновеньем
Зефира, сладостным прикосновеньем
Приятно освежавшего царицы
Нагое тело. Надо ж так случиться,
Что неожиданно закрыли облака
Златое солнце, и из тростника
Зелёных зарослей, чьи стебли трепетали
И что-то непонятное шептали
Друг другу, выплыла вдруг царственная птица,
Огромный лебедь, в стройную царицу-
Купальщицу вперИв свой зоркий взгляд.
Полуденную тишину цикад
Лишь только нарушал далекий стрёкот
Да тростника стеблей чуть слышный шёпот.
При виде лебедя купальщица, робея,
Застыв недвижно, словно Ниобея,
Окаменела, но, переборов
Себя, из речки вышла на покров
Травы зелёной. С брега в изумленье
Она взирала на сие явленье.
Чудесный лебедь, выйдя из реки
На берег, шумно крыльями забил
И громко, по-лебяжьи, затрубил.
Оглушена, царица за виски
От клика его трубного схватилась
И на землю бессильно опустилась.
Он, к Леде подойдя, объЯл крылАми
Царицу сильными. Ей шею обхватив
Своею шеей гибкою, схватив
Её затылок клювом, как тисками
Стальными, сжал его, и вырваться она б
Теперь при всем желаньи не смогла б
Из лебедя чудесного объятий,
Как будто силой колдовских заклятий
Её сковала трепетная птица -
Неотвратимо то, чему случиться
В совете олимпийцев суждено.
Спартанку опьянили, как вино
Столетней выдержки, объятья дерзкой птицы.
Затрепетали чресла у царицы.
Прижав к груди прелестные нагие,
Как у отроковицы, и тугие,
С нераспустившимися розами сосков,
Царицы перси, лебедь белокрылый
Их стискивал с такой могучей силой,
Как будто с нею слиться был готов
Он воедино, и крылАми покрывал
Её лядвЕй раскрывшийся овал,
Его приЯвших. Захватило дух
У василиссы. Лебединый пух
Кружил... Ломая и кусая руки
От сладостной, невыносимой муки,
Царица на себе власы рвала
И наконец, ликуя, изошла
С пронзительным, в какое-то мгновенье,
И громким криком. Птицы с опереньем
Лишь самым ярким так кричат в далёких Юга
Лесах от страсти или от испуга...
Пресытясь Ледой, лебедь улетел
И возвратиться вновь не захотел.
Не захотел, а может быть, не смог,
Попав в Египте дальнем на зубок
Голодной дикой кошке молодо-
Й. Что до Леды, то она гнездо
Себе свилА украдкой в тростнике,
Снесла яйцо, и бегала к реке
Тайком, дабы высиживать его...
Про Леду нам вам больше ничего
Рассказывать, наверное, не надо.
Вы почитайте лучше "Илиаду".