…Короля делает королева. Если она отказывается это делать – становится женой сапожника…
Был один громкий Царь, но Его никто не слышал. И то, о чем здесь речь пойдет, в Его стороне случилось.
В сущности, эта история стара, как свет. Много раз она со всеми царскими детьми происходила, да все без толку, – так никому пользы и не принесла. Говорил Царь всем своим детям: «Вперед заплатишь – приобретешь. Так возьмешь – втрое расплачиваться придется». Да не слышал его никто.
И родился однажды у царя сын, на других непохожий, но как две капли воды, в Отца весь, а может быть, даже и лучше.
Возгордился Царь и говорит сыну:
–;Есть у Меня во владениях чудо удивительное, которое в стороне тринадцатой находится. В треугольной скале четвертая пещера с входом единственным и с выходом противоположным. Но странно то, что выход тот упирается в сторону, которая один в один на нашу страну похожа. Все владения вокруг нее только Мои, конечно, но в той стране Царя-Наместника нет. А кто ею править ни пробовал, никто с этим делом не справлялся. Пойди, испытай себя. Дарю Я тебе край тот. С руки Моей прими подарок. Только давай договоримся, что будешь ты помнить и исполнять то, что скажу Я тебе сейчас, а если забывать станешь, то тропинка, по которой ты назад к Нам с Матерью вернуться сможешь, зарастать станет, и трудно тебе дорогу домой отыскать будет. Ты взрослый, давай по рукам ударим, и запоминай:
В легком – много тяжелого, а самое большое легко носить. Когда одежду, равную душе, шить будешь, то до конца века сносу ей не будет. Если из одного желудя целый дуб вырастает, то весь дуб в одном желуде уместился. Если от поля к горам идти – в камень упрешься, а если в когти орла попадешь – всю страну увидеть сможешь. Когда солнца звук увидишь, тогда цвет почувствуешь. Когда запах радуги ощутишь, тогда лед душу пламенем жарким охватит, а вода пламенем запылает. И нет разницы между муравьем и слоном, и мудрее младенец старца старого, и моложе старец новорожденного. Сколько ям на пути своем выкопаешь, на столько путь короче станет. Насколько пустынней в пустыне, настолько путь к выходу теснее становится. Поскольку левая нога дальше правой видит – нет конца дороги, а если в конец прийти – в начале пути окажешься. Когда две совы из-за зайца ссорятся, то заяц прав, если справа оказался, а если слева, то левая пятка убежать помешала. Когда двое – тогда чужие совсем, когда трое – жестко спать, но уходить не хочется. Четыре камня – можешь дом начинать строить, пять – и два, и три, и четыре, и тысячу домов вырастет.
Выслушал сын отца – ничего не сказал, а про себя подумал, что совсем Родитель из ума выжил. Не зря никто Его не слышит.
Попрощались, обнялись, расцеловались. Мать не удержалась – алмазными слезами расплакалась; и пошел молодой царевич своим миром учиться править.
Вышел из пещеры удивительной, а впереди – огромный Кедр, и на нем шишек спелых видимо-невидимо. Тут как раз царскому сыну есть захотелось. Говорит он Кедру:
– Дай мне плодов, голод утолить.
– А ты мне что дашь взамен? – дерево отвечает, – если землю вокруг корней вскопаешь и водой меня насытишь, дам тебе шишек достаточно. Договорились?
Начал царский сын воду носить да землю вокруг корней обкапывать, а кедр ему шишки с зернами сверху сбрасывает. Поел царский сын и в дорогу собрался, а Кедр говорит ему:
–;Обкопай и вторую сторону, а то как-то однобоко получается. Я и детям твоим понадоблюсь.
– Нет, – отвечает тот, – мне на еду и того, что имею, хватит. Дальше – время покажет, а тебе и так сойдет.
Покряхтел Кедр, покряхтел и сказал про себя:
– Мудрец этот юноша. А я, глупый, все время думаю, что завтра уже вчера наступило. Как ни крути, так все и получается, но от того никому не легче.
Пошел царевич дальше и видит – горы большие высятся, а перед ними каменный истукан стоит и себе под нос что-то бормочет.
Спрашивает у него царский сын:
– Как мне эти горы преодолеть?
А тот ему отвечает:
– Накроешь меня от солнца соломой, чтоб голова от жары не трещала, – скажу, как за горы перебраться. Давай так и договоримся.
Накосил царский сын травы, накрыл ею истукана, а тот ему и толкует:
– Прямо пойдешь – дорога крутая, но короткая, в обход двинешься – дорога длинная, но легкая. Но лучшую тропинку только с самой высокой горы увидеть можно.
Встал царский сын и пошел прочь. А истукан вдогонку:
– Что ж ты, юноша, солому вместе не связал, ведь ветром ее быстро с меня сдует.
– А что, – говорит тот, – других проблем у меня нет? Еще кто идти будет, он тебе и поможет.
–;Смекалистый юноша, – про себя сказал каменный дед, – а я все думал, что тот до места быстро доходит, кто никуда не двигается.
Стал взбираться царский сын на первую попавшуюся гору. Но она не самая высокая оказалась. Вскарабкался на вторую, но другие выше. Пока семь гор не преодолел и не устал очень, не присаживался. Наконец, на седьмой горе, на самой вершине, опустился на камень, чтоб дух перевести, и задумался. Оказывается, путь к самой высокой вершине в обход всех низких лежит, а с нее самую короткую дорогу уже хорошо видно.
Закончились горы, и лес дремучий начался. А перед лесом ручеек из-под земли пробивается. Но деться ему некуда, вот он из стороны в сторону и мечется.
Говорит ручеек царевичу:
– Прокопай мне в низинку дорожку, а я тебя научу, как в разных зверей, птиц и в любое дерево или растение превращаться. Давай такой договор с тобой заключим.
Прокопал царский сын для ручейка в низинку дорожку, чтоб к морю вывела, и получил в награду способность к превращениям. Порадовался он новому приобретению и зашагал дальше, а ручеек вдогонку беспокойно зовет:
– Что же ты мое начало от песков летучих камнями не огородил, я ведь погибнуть могу?
– А что, – отвечает царевич, – один я тут? Других, что ли, нет? Ты другого кого попроси, а с меня и этого хватит.
Тихонько так ручеек прозвенел:
– Побегу-ка я к морю – оно, хоть и ниже меня, но, может, мудрее; спрошу у него, откуда в наших краях такой умник появился.
Белка по ветвям прыгает – весело царевичу, заяц мимо пробегает – тоже радость, птицы поют в вышине – улыбка на лице.
Но вот слышит царевич сзади топот многих ног. Понял – волчья стая за ним гонится. Страшно стало, но вспомнил, какую волшебную способность ему ручеек подарил. Обратился он в огромного медведя, и давай с волками драться. Да сколько волков убьет – на столько сам уменьшится. Превратился он в тигра большущего – то же самое. Превратился во льва свирепого – та же картина; ничто не помогает – сколько волков ни уничтожит, от того сам меньше становится.
Озарила его мысль чудесная, и обратился он в вожака волчьей стаи.
Опешили волки, растерялись – не с кем драться. Посреди стаи волк-вожак стоит – сила и мудрость от него исходит, и пошли они за тем вожаком, куда он их повел. Так до самой весенней поры безбедно прожили.
Когда весна пришла, осталась с вожаком самая красивая и смелая волчица. Вышли они из лесу и пошли хорошее место искать, а когда нашли, снова превратился царевич в царевича. Радостно ему от этого обратного превращения стало и грустно оттого, что с другом-волчицей расставаться не хочется.
Приласкал он волчицу, напоил, накормил и говорит:
– Буду я всегда, в любую стужу на стороне твоей, а ты за это мой ночной покой беречь станешь. Заключу с тобой навеки такой союз и дам тебе имя: Собака. Лизнула волчица руку царевича в знак согласия, но прикусила за кисть тоже, чтоб не забывал, что она – все-таки волк и долго в лесу по законам волчьим жила.
После лесного приключения понял царевич, что на войне невозможно кого-либо победить, и в споре тоже никто не выигрывает. Вот почему в этой стране никто до него Царем стать не смог.
И задумался Царский Сын:
– Для того, чтоб полным правителем мира того стать, надо влезать в шкуру каждого зверя, птицы и гада, чтоб изнутри их понять и другом для каждого стать. Тогда и договориться со всяким можно.
Хорошо им всем стало. Кошки замурлыкали, собаки хвостами завиляли, птицы песни запели, и всем места достаточно оказалось.
Но так Новый почти Царь зверями да деревьями правил и так много раз во все новые и новые существа и деревья превращался, что совсем забыл, как сам выглядит.
А ведь и вправду здорово у него править получалось. Превратится он в того, с кем встретится, и сразу понятно, что болит у кого и что нужно кому; должен кому кто и кто кому чего не додал; чего не доделал кто, а что переделал. И мир у них воцарился – ни войн тебе, ни споров, одни договоры.
Гулял как-то Новый почти Царь по владениям своим и видит: в лесном озере кто-то купается. Вроде такой же, как он, да не такой – может, лучше, может, хуже – не понять никак.
Решил наш Новый почти Царь в того, другого, превратиться, чтоб изнутри с ним познакомиться. Но не вышло ничего. Понял – человек перед ним, но только не такой как он сам, а какой-то необычный. Подошел тогда Царский Сын к тому, другому человеку, и увидел отражение обоих в воде. Поразило его то, что одинаковые они почти. Но тот, другой, – и тоньше, и стройнее, и гибче, и ловчее, только чуть-чуть поменьше.
Стал Царский Сын к тому, что в озере купался, ближе подходить – и все в глазах поплыло, ну совсем ничего не видно.
Сделал несколько шагов назад. Опять все на место встало, словно волшебник тот другой.
– Как зовут тебя, Странник? – спросил Царский Сын. – Как ты здесь очутился?
– Нет, дорогой, это тебя зовут Странник, – отвечает тот, – а меня, (потому что я – то же, что и ты, да только совсем другое), – Странницей называть нужно. Мы с тобой из одной страны, и я твоей же дорогой сюда пришла. И Женщина я, не Мужчина. Позже тебя я на свет произведена, потому мудрее тебя на целую жизнь. Мой приход сюда благословением Отца твоего определен, а дорога слезами твоей Матери выстлана. Трудно мне до тебя добираться было, много дел за тебя доделывать пришлось. И Кедр, не обкопанный, почти засох, и истукан каменный на солнце чуть от жары не лопнул, и ручей песком занесло бы. А ведь все это Отец твой. Искусству перевоплощения Он раньше тебя обучен. Потому не узнал ты Его. Забыл ты Их с Матерью совсем. Я с превеликим трудом тропинку сюда отыскала. Чем реже ты Отца своего вспоминаешь, тем слабее Его голос становится, а тропинка все больше зарастает. Волнуется Он за тебя в своей стороне.
Говорит Страннице Царский Сын: «Оставайся со мной, радостно мне снова человеческим языком разговаривать. Много дел мы вместе с тобой сделать можем. Я для начала могу для тебя дом построить. Помню я, Отец говорил:
«Чтоб дом построить, надо взять четыре камня, а если пять камней будет, то много домов получится».
И стали они договариваться, из скольких камней дом будут строить. А так как большой и красивый дом строить хотели, долго договариваться пришлось.
До сих пор договариваются. Как договорятся – так сразу и построят.
Сентябрь 2001 г.