Смешные бывают легенды. И дурацкие. Вероятнее всего, их выдумывают для того, чтобы привлечь побольше туристов. Каждый приличный замок должен иметь свою историю. Он без нее уже и не замок, а просто старый развалившийся дом, требующий ремонта.
Об этом замке мы услышали еще в гостинице. Желающих посетить его было хоть отбавляй. Но было одно ограничение, связанное с легендой, которое добавляло ажиотажа. Женщинам запрещено посещать Замок Шепота. И точка. Но это же смешно! Во-первых, запрещать что-либо женщинам бессмысленно. Во-вторых, можно получить больше денег, проводя этих глупышек, нелегально. В-третьих, как это – мужчинам можно, а женщинам… То есть, мой муж пойдет, брат пойдет, любимый пойдет, сын, наконец, а сама что?
Конечно, я понимал обиду Ани. Но платить за контрабандное посещение не хотелось. Уговаривал по-всякому. Переругались совсем. Но на вопросе «Что мне дороже?», я сломался. Люблю, конечно, люблю Аньку. Черт с ними, с деньгами. Вот только на душе было как-то неспокойно. Наверное, потому, что не хотелось отвечать за нарушение правил, если что не так пойдет. Утешало лишь одно – не одна она собиралась туда идти.
Пока Аня валялась в ванной, я опять пролистал брошюрку с легендой замка Шепота. Так… построен… барон такой-сякой… А! Вот оно: застал жену с любовником – ну, это не новость, а потом сгоряча взял, да и велел замуровать неверную жену в стену замка. Типичная вариация на тему муж-жена-любовник. Подробности… а жена-то слыла ведьмой! Слуги замка многое замечают, о чем хозяева не догадываются. Слухи распространялись о ней нехорошие, да и окрестные крестьяне ее побаивались. Интересно, это-то при чем? По-моему, в легенде - это лишнее. Так вот, с тех пор, как замуровали эту ведьму в замке стали слышать голоса. И пропадают женщины. Совсем. Слуги сбежали из замка, а потом его покинули и хозяева.
Согласен, история не банальная. Есть своя фишка. А голоса эти, все люди слышат? Если нет, то все сплошной обман. Ладно, сходим посмотрим, вернее послушаем.
В дверях спальни появилась Аня. И мысли о замке покинули меня со скоростью сверхзвукового истребителя. Большое махровое полотенце… осталось в ванной. На моей киске было маленькое такое полотешко – на голове. А сама вся в капельках, кожа светится и… что я глазами смотрю-то? Аня пропала… в моих объятиях.
Я лежал и бездумно пялился в потолок, смутно белеющий в темноте. Истома овладела мной безраздельно. Аня тихо лежала рядом, прижавшись к моему плечу. Вот так бы всю жизнь.
- Ром…
- Ммм…
- Ты подпишешь бумажку?
- Какую…
- Да, понимаешь, ты должен подписать бумажку, что не будешь привлекать полицию, поднимать шум, жаловаться. Если я исчезну. Полиция, говорят, все равно ничего не найдет, а возни много. Классно придумали, да?
Меня аж пружиной подбросило. Вихрь мыслей и предположений закружился в голове.
-Ань, ты что? Ты понимаешь, что это значит? А если там девушек просто крадут тишком – и в рабство? Или еще что!..
-Ну, Ром. Сам пойми, это же так организовано все. Ведь здесь туристов – немерено. Приезжают отовсюду, не может быть здесь организованная кража девушек! Тем более, что по легенде исчезают даже старухи! Они-то зачем?
- Для отвода глаз! Ань, значит так. Ни ты, ни я никуда не идем! Не нравится мне это. Фиг с ним, с замком.
- Все идут, а мы нет?!! Только потому, что тебе втемяшилось, что здесь действует банда маньяков?
И моя любимая закатила такую истерику, что я стал мечтать, чтобы ее выкрали прямо отсюда. Терпеть не могу женские слезы. Теряюсь почему-то. Понимаю, что нарочно плачет, но с таким надрывом, так жалостно, что чувствуешь себя последним гадом.
- Так, Ань, давай, будем думать. – Она затихла, поняв, что выиграла. – Как вас будут проводить в замок?
- Да все просто, Ром! Мы должны одеться в мужскую одежду и не разговаривать. У кого нет такой одежды, им принесут. Конечно, за деньги. Шляпу одеть или кепку…ну, все такое, чтобы волос не было видно. Эта маскировка для тех, кто проверяет билеты и для служителей внутри замка.
Я задумался. Ерунда какая-то. Не могут такой чепухой разводить на деньги. Посмотрел на Аньку. Она сидела, замотавшись в простыню, и смотрела на меня преданными собачьими глазами. Нет, Аня не глупа, но легко ведется на такие штучки. Уж очень любопытная. А я на то и есть, чтобы контролировать ситуацию.
- Это все, что от вас требуется?
- А нет! Чуть не забыла! – Я насторожился. – Нельзя подходить к стенам и обязательно держаться со всеми. А если есть спутник, то взять его за руку и не отпускать до конца экскурсии. Тогда все будет хорошо.
Признаться, меня это озадачило. Чистой воды развод! Ну, если все обстоит именно так, то не вижу причины, почему бы Ане не пойти. Я с улыбкой взглянул на нее, и она с радостным визгом бросилась на меня и впечатала в подушку. Вот дурочка!.. Женщина!
*** *** ***
Вопреки ожиданиям, экскурсия была назначена на утреннее время. Я считал, что все обставят потаинственнее, если уж придумали этот маскарад.
Аньку я экипировал нормально. В мои джинсы она втиснулась, рубашка – да не, ничего. Но мы чуть не опоздали. Оказывается, одевать свою девушку в собственную одежду – это такой адреналин! Не успевал одеть, тут же все срывал нафиг! Мешает. Справились. Волосы она заплела в маленькую смешную косичку и заколола. Потом увлеченно накладывала косметику, маскируя свое личико. Прикольно наблюдать. Кепку мою нацепила. А затем так сексуально подошла ко мне, что я расхохотался! Ну какой это парень? Все насмарку! Поняв свою ошибку, Анька перестала вилять бедрами и топорщить грудь. Поплотнее запахнула куртку. Ей предстояло сыграть роль, и это было круто! Тут я понял, что, может, все так и задумано? Это же здорово!
Пока шли к месту сбора, я тренировал Аню. Она молодец – быстро схватывает! Смотрела на меня и подражала. Вроде ничего – получается.
Экскурсовод критически оглядела парней и остальных, косящих под нас, и, пожав плечами, повела к автобусу. Громада замка действительно выглядела мрачновато. Впрочем, как и все старинные здания.
… Все оказалось совсем не так, как мы представляли. Очень серьезно. Одиноких женщин, как бы они не скандалили, отсеяли сразу. Наплевав на их маскарад. Два крутых охранника деловито оглядели оставшихся. Я посмотрел на нашу группу как бы их глазами. И усмехнулся. Наши девушки были неподражаемы в своем стремлении косить под ребят. Переводчик, принявший командование после нашего экскурсовода, смущенно что-то говорил. Думаю, подобная ситуация возникала с каждой экскурсией. Один из охранников очень сердито ответил гиду, и тот перевел: «Обращаюсь ко всем мужчинам! Держите ваших дам за руку! И покрепче. Не отпускать ни на шаг. К стенам женщинам не подходить! Все будет хорошо, если будете соблюдать правила. Вы не первые и не последние. Внятно? Пошли!» И решительно повел нас внутрь замка через большие кованные ворота. Охранники бдительно следили, чтобы парочки держались за руки. Проходя мимо, я встретился глазами с одним из них. И… буквально споткнулся об его взгляд. Он хмуро кивнул на Аньку и что-то сказал. Я покрепче сжал ее руку, но в душе прочно поселилась тревога. Да, что я, как девчонка! Просто соблюдать правила. «Не мы первые, не мы последние».
Огромный холодный зал, освещенный светильниками, стилизованными под факелы. Гид что-то рассказывал о рыцарях, хозяевах замка, а я, взбудораженный взглядом охранника, прислушивался и оглядывался по сторонам, прикидывая возможные опасности. Мы все стояли у подножия лестницы, ведущей наверх. Широкие, неровные ступени, сделанные из обтесанного камня, были покрыты кое-где мхом. Мрачные серые колонны подпирали высокий потолок, уходящий во тьму. С двух сторон от лестницы вели куда-то в сумрак коридоры. Со стороны бокового прохода сильно дуло. Зябко передернув плечами, я со злорадством подумал, что никакого шепота нет. С этим надули. Ну, конечно, будут уверять, что в определенное время его можно слышать, но опять-таки не всем и прочую муру.
Анька дернула меня за руку, чтобы я слушал, а не отвлекался. Я повернулся к гиду, а он в этот момент замолчал и сделал приглашающий жест в сторону лестницы. И все толпой двинулись за ним, как овцы за бараном. «Обалдеть, да?» - спросила Анька меня, я что-то невразумительно промычал. Иррациональное чувство беды не отступало. Мы поднимались по широким ступеням. Повернули вслед за лестницей налево и вышли в длинный коридор, скупо освещенный светильниками. Серые неровные стены были покрыты влагой, от пола снизу шел холод. Гид повернул вправо. Странный запах тлена и гнили сопровождал группу. Гид объяснил, что воздух сырой, не смотря на все усилия, так как протопить такой большой замок не представляется возможным. В печи замка закладывали целые поленья, и замок окружали сплошные леса – не было недостатка в топливе. В настоящее время периодически топят, но этого явно недостаточно. Для просмотра действуют лишь несколько наиболее интересных помещений замка, в них установлены системы отопления и вентиляции.
Мы шли за гидом, тихо переговариваясь, и наши голоса почему-то звучали глухо. Звуки гасились почти сразу, и это было странно и неприятно. Вошли в большое помещение, действительно более-менее сухое и теплое, и хорошо освещенное. В дальнем углу на возвышении располагалось ложе, размером с небольшую комнату. С потолка свисал тяжелый темно-красный балдахин, с кистями и рюшами, окружающий ложе, как шатер. Все выглядело довольно уютно. На стенах висели гобелены со сценами охоты – своры длинных тощих собак, лошади, забавно одетые люди и там-сям кучки деревьев. Над ложем гобелен изображал любовную сцену: полуобнаженные тела весьма упитанной пары любовников на таком же ложе в ворохе простынь, когда-то белых. Гид объяснил, что гобелены вешали на стены от сырости, а полог помогал сберегать тепло и спасал от гнуса.
Узкие окна плохо освещали спальню. Видимо, свет был, в основном от факелов и камина, который, по словам гида, топили в любое время года. Под окнами стоял комод с подсвечником и чашей непонятного назначения. Огромный темный шкаф легко мог вместить в себя меня с Анькой и еще место осталось бы. Из спальни можно было пройти в будуар, что мы и сделали. Передо мной шла пожилая пара, которая все время ссорилась. Они тихо переругивались и делали вид, что все нормально. Женщина вырвала свою руку из руки спутника, но гид тут же сделал им замечание. И они нехотя снова взялись за руки. Мне это не очень-то понравилось. То есть гид не терял бдительности, а это означало, что опасность реально существует. Или же все до конца играли свою роль, что тоже не исключалось.
Хотя, честно признаться, эта детсадовская манера ходить за ручку сильно напрягала. Глупо себя чувствуешь. После необходимых объяснений гида, мы рассеялись по помещению, рассматривая все подробнее. И двинули дальше. Мы с Аней задержались, рассматривая вид из окна: внутренний вид замка и окрестности за его стеной. Стены замка были покрыты мхом, как и плиты двора. Высокая крепостная стена окружала замок и подходила почти вплотную к нему, оставляя небольшие проходы.
Спохватившись, мы быстро пошли догонять остальных. Вышли из спальни и растерялись. Голосов и топота ног не было слышно. Если бы мы не помнили откуда пришли, точно потерялись бы. А так, просто продолжили путь по коридору в том же направлении и скоро увидели нашу группу. Как раз все повернули в другой коридор, и мы за ними. На углу Анька шепнула мне: «Подожди! Я джинсы поправлю, очень неудобно, тесные они». Я несколько помедлил, потом отпустил ее руку. Я рядом, все под контролем. Вряд ли кто успеет подбежать и утащить ее. Я только встал так, чтобы не терять из виду группу и Аньку. Все зашли в соседнее помещение. Из него вышел гид и что-то крикнул мне. Звук погас сразу. Я ничего не понял и сделал несколько шагов к нему. Анька на секунду осталась за углом, выпав из моего поля зрения. А гид замахал руками и заорал. Я растерялся: «Что это он? Что-то случилось?»
…Аня слегка оттянула тянущие Димкины джинсы и наклонилась подвернуть штанину повыше. Вдруг она услышала чей-то неразборчивый голос. Ей стало неудобно, что кто-то мог видеть, как она поправляет штаны. Она выпрямилась и никого не увидела. Димка, видимо, был за углом. Аня прислушалась – кто-то еще отстал? Да, несомненно что-то говорили. Она пристально вгляделась в полумрак коридора и никого не увидела. Стало неуютно и страшно. Аня решительно повернулась, чтобы пойти за угол к Димке и скользнула взглядом по стене.
На сером фоне каменной кладки что-то блеснуло. Она шагнула поближе и увидела на стене странное вкрапление (золото?). Пальчиком попыталась поковырять, и вдруг палец легко проник вглубь камня. Аня озадаченно надавила пальцем, и вдруг вся кисть правой руки вошла внутрь. Она испугалась и рванула руку обратно… Но рука прочно застряла в стене, как будто была вмурована в нее. Тогда Аня уперлась в стену другой рукой, чтобы выдернуть застрявшую кисть, чего бы это не стоило. К ее ужасу и левая рука скользнула в стену, как в податливое тесто. И так как усилие она приложила большое, рука ушла вглубь камня по локоть. С диким воплем, чисто автоматически, девушка попыталась оттолкнуться правой рукой, которая ушла неглубоко… Рука утонула еще дальше, почти по плечо… В панике Аня случайно оперлась коленом, и оно тоже не встретило сопротивления. Тогда она забилась в дикой истерике, заорала и, зарыдав, обессиленно уперлась лбом в стену. И лицо ее мягко ушло в камень…
Я решил, что разберусь с гидом чуть позже и сделав пару шагов обратно, завернул за угол и… обомлел! Аньки не было! Я растерянно посмотрел в коридор – никого! И тут услышал ее голос. Она звала меня, вот только откуда? Мгновенно я облился холодным потом. Совершенно пустой коридор и несомненно ее голос, зовущий меня! Заметавшись туда-сюда, вылетел к гиду – Аньки нет! Гид уже бежал ко мне и что-то кричал. Не слышно ничего!!! Наплевав на него, рванул обратно и побежал по коридору, громко зовя Анну. Я несся, как полоумный. Забежал в спальню – никого. И вдруг услышал разговор. Кинулся в будуар – никого!
Но… голоса звучали, как будто кто-то кого-то умолял, ему отвечали, и они говорили, говорили. Непонятно что, как я ни прислушивался.
Снова вылетел в коридор. Увидел гида, он замахал руками, и я на миг остановился, подумав, что тот видел Аню. Поняв, что ошибся, круто развернулся и помчался, крича, дальше. Оттуда послышались голоса, едва слышимые, на пределе слуха. Сердце стучало как сумасшедшее, мешая прислушиваться. Иногда я тормозил в надежде услышать голос Ани или кого-нибудь, кто мог ее видеть. Некоторое время прислушивался и, ничего не разобрав, мчался дальше. В совершеннейшем ошеломлении от непонятности происходящего, я совсем забыл, что в этом замке можно слышать голоса и шепот. Вот мимо промелькнула лестница, по которой мы сюда пришли. С другой стороны мне послышался Анин голос. Я очумевший побежал дальше, дальше в темный, скудно освещенный коридор. Холод и сырость окружили меня плотным туманом. Я вмиг продрог, хотя был весь вспотевший от страха и беготни. Пришлось остановиться ненадолго, или я просто грохнулся бы от дикого надрыва.
Я оглянулся назад в тусклый свет прохода, больше напоминающий ход в пещере, чем коридор замка.
Дыхание с хрипом вырывалось из груди, болью царапая горло. Уже ни о чем не думал, в голове стучал молот. И сквозь этот долбеж опять кто-то зашептал горячо совсем рядом. А из глубины коридора ответили, и шептали, шептали. Я упорно прислушивался, надеясь услышать, что говорят. Но не мог разобрать. Тогда я постучал по стене. Но меня не слышали и продолжали свой непонятный разговор. Пошарив по карманам, нашел разве что ключ от номера в гостинице. И стал им стучать и карябать стену. Никакого результата. В голове появилась безумная мысль, что за стенами есть тайные ходы, в которые и утаскивают девушек. Ходят там, разговаривают, не обращая на нас внимания, обделывают свои делишки. А мы беспомощно мечемся здесь, бессильные. Я заорал и врезал кулаком по стене, едва не сломав руку. Где-то там Аня!!! Должны же быть тайные кнопки или определенные камни, на которые надо нажать. В исступлении стал шарить по холодной стене – где, где это? Может, найти какое-нибудь помещение и там поискать тайные двери?
Чем дальше я шел, тем мрачнее и мрачнее становилось. Наступившая тишина давила на меня, с потолка иногда капало что-то. Я поднес мокрую, грязную ладонь к глазам и при тусклом свете одинокой лампочки разглядел ржаво-красные полосы, похожие на кровь. Слепо вгляделся в сумрак коридора. Вдали показался слабый свет. Я прибавил шагу, не имея больше сил, чтобы бежать. По пути на лицо налипали влажные, тянущиеся нити паутины. Это страшно бесило и было чертовски неприятно. Наконец, показалось небольшое помещение с узкими окнами-бойницами. Неровный сырой пол тускло поблескивал в неверном туманном свете. По стенам стояли скамьи. Над ними висели клочьями сгнившие гобелены. Больше ничего не было. Я пошел вдоль скамей, вглядываясь в каменную кладку. Нажимал на некоторые камни, казавшиеся подозрительными. Дошел до окон и бездумно уставился вниз во двор проклятого замка.
Вдруг из коридора послышался шум. Стремительно обернувшись, заметил, что кто-то промелькнул мимо залы. Закричав, выбежал в коридор… Пусто, тихо и темно. Я вспомнил, что звуки здесь гасятся сразу, значит шум мне только послышался. Вот только шепот беспрепятственно проникал всюду, отражаясь от стен бесконечно. Внезапно почувствовал, что я один здесь, и что найти меня проблема, так как ни я, ни меня не услышат. Это просто не укладывалось в голове. Что все это происходит со мной, что я прозевал свою Аню. Как последний дурак потерял в замке свою девушку, только зайдя за угол и на минуту выпустив ее из виду.
Вздрогнул от внезапного тихого шепота. Господи! Мне показалось, что это голос Ани! Я весь ушел в слух так, что заболели уши. Это невыносимо! Кажется, что вот-вот поймешь, что говорят голоса, но не получается разобрать ни слова. Вроде мелькают знакомые сочетания звуков, но нет… не понять! Вправо – темный коридор, и влево – тоже. Я стоял в дверном проеме в синеватом пыльном свете, идущем из комнаты и пребывал в некоторой растерянности.
Стоять на месте не имело смысла, и я снова углубился в проклятый коридор. Все было на уровне бреда. Это просто сон. И ничего больше. Я сейчас проснусь в номере гостиницы, рядом – Анька. Зацелую до смерти.
… Мимо прошел кто-то невидимый, прошелестел рядом, обдав промозглым ветром. Невыносимо страшно, сердце, казалось, сковал ужас. Я весь одеревенел. Так и стоял, почти не дыша. Когда мне показалось, что неведомая опасность миновала, я побежал и не мог остановиться, пока не сорвал дыхание, и не отказали ноги. Упал на холодный влажный пол, едва не задыхаясь от боли в легких. Руки опирались в мерзкий склизкий мох или плесень. Вокруг была непроглядная темень. Я вслушался.
Тихий жалобный шепот окружил меня. Там, где-то за пределами досягаемости кто-то плакал и просил, просил, просил... Господи, только не Аня!!! Анечка… Я последний гад, сволочь… Я отдал им Аню, сам отдал!!! Ведь просили – за руку… повторяли, напоминали… охранник этот, как знал…А, может, знал?!! Найду – убью. За все. За Аню. За всех.
Шепот назойливо лез в уши. Я пробовал заткнуть их пальцами, но он проникал всюду. Сводил с ума. Я пополз в смутной надежде выбраться хоть куда-нибудь из этого коридора. Шершавый холодный камень пола, склизкий и пахнущий тленом царапал и отталкивал мои руки. Я полз, а шепот преследовал меня, не умолкая. Все слилось в бесконечный хор голосов, моего надсадного дыхания, шарканья коленей. Без конца. Это длилось и длилось и, казалось, что только и осталось, что ползти вот так в темени и сырости, и кошмаре.
Но вдруг все разом взвизгнуло, когда кто-то маленький и противный упал мне на голову и вцепился коготками. С остервенением, в панике я отдирал с волос это существо, хрупкое и покрытое мелкой бархатной шерсткой. Изломал в страхе и отбросил прочь, запоздало сообразив, что это была большая летучая мышь. Волосы и руки у меня были в крови и ошметках тельца мыши. Я застонал – не могу больше… не могу… Почему я до сих пор жив? Кажется, я уже перешел предел выживания. Я хочу просто умереть, избавиться от бесконечного ужаса, липкой грязи и шепота, шепота, шепота.
Внезапно руки не нащупали опоры, а провалились вниз. И я ухнул туда же, катясь и ударяясь о ступени. В темноте, не видя ни черта, я бился головой и телом о неровные, острые края лестницы. Длинная и крутая, с отколотыми краями… Наверное, внизу я потерял сознание.
Очнувшись, почувствовал свое избитое, израненное тело, сквозняк, пробирающий до костей и опротивевшую сырость камня, на котором лежал, у подножия лестницы. Со стоном я собрал себя буквально по частям и встал, покачиваясь от головокружения.
Зато я больше не слышал шепота. Я огляделся. Полной темноты не было. Через большое пустое пространство залы слабо светились окна. Это было странно. Сейчас должен быть день. Даже если это теневая сторона замка, все равно должно быть светлее. В чем дело? Не мог же я блуждать по замку с утра до сумерек? Я уже устал бояться, но поняв, что наступает ночь, мне стало жутко. Аню я потерял, это понятно. Теперь и сам нахожусь в очень плачевном положении. А если меня не найдут? Насколько большой этот замок? Как долго будут искать? А, может, уже искали и перестали… Нервы были натянуты до предела. И вдруг…
Мне показалось, что из дальнего прохода залы что-то светится внизу. Я заковылял туда, не надеясь, впрочем, ни на что. По мере моего приближения, все больше убеждался в том, что вижу полоску света, как из-под двери. Я был настолько измотан и разбит, что шел туда целую вечность. Да, это была массивная темная дверь и за ней совершенно точно горел свет. Я сумел разглядеть на ней тяжелое, видимо, бронзовое кольцо. Некоторое время колебался, боясь столкнуться с неведомым… и потянул за него. Моего усилия не хватило. Пришлось напрячь последние силы и распахнуть дверь.
… Решительно и уверенно я шагнул в спальню, слегка задев мечом косяк. Рывком сорвал тяжелый мокрый плащ и бросил его на пол. Жаркое тепло топящегося камина окутало меня приятной истомой.
Но я застыл как вкопанный, не веря своим глазам…
В колеблющемся свете факелов я увидел на кровати на сбитых простынях сплетенные в страстном объятии два тела. Проклятие сорвалось с моих губ, а сердце пронзила такая боль, что я невольно схватился за грудь, чтобы оно не разорвалось на части. Услышав шум, любовники разомкнули объятия и испуганно уставились на меня. Я встретился взглядом с донной Анной и увидел ужас в ее глазах. Она приподнялась с подушек и в молчаливой мольбе протянула ко мне руку. Я перевел взгляд на мужчину, и кровавая пелена бешенства застила мой мозг. Мой паж! Юный негодяй, который воспользовался отсутствием господина и соблазнил его жену!
Мой верный спутник – меч вылетел из ножен и описав дугу метнулся к изменнику. Одним прыжком я очутился около ложа и рубанул его тело наотмашь и кромсал, и кром сал в исступлении, пока не устала рука.
Тяжело дыша, весь в крови и ошметках тела пажа, я стоял и смотрел на донну Анну. Нагая, с распущенными длинными волосами, еще в поту от любовных утех, она была прекрасна. Не смотря на кровавые брызги на лице и теле, не смотря на окаменевшее от страха лицо…
- Анна… - хрипло произнес я, с трудом заставив горло издавать звуки.
Она медленно, как во сне встала на кровати и, глядя на изрубленное тело любовника, тихо произнесла:
- Не будет тебе покоя, дон Фредерико. Никогда. Ты убил мою любовь. Ты растерзал ее. Я проклинаю тебя…
С трудом доходили до моего сознания слова Анны. Дверь скрипнула и в нее вбежал слуга с криком:
- Дон вернулся!.. – и застыл, как вкопанный, увидев меня и кровавое зрелище смерти на кровати.
Еще один изменник, пособник в прелюбодеянии… Для него хватило одного взмаха меча. В коридоре послышался шум и в спальню стали собираться слуги с факелами и мои соратники. Мой позор обрушился на меня и оглушил своей непоправимостью.
Глухим голосом я отдал распоряжение замуровать неверную мне жену в западную стену замка. Пусть восходящее солнце никогда не коснется ее тела, даже сквозь камень.
Как маятник я мерил шагами трапезную и, не в силах сдерживать себя более, побежал к оружейной. Завернув за угол, я остановился. Там работали каменщики. В чадящем свете светильников они завершали свое мрачное дело. По стенам метались их тени, как летучие мыши. Донна Анна была замурована почти вся. Осталась только голова… Я подошел в последний раз взглянуть на нее. Ее лицо белело на фоне камня. Я услышал, как Анна проклинает меня:
- Не будет тебе покоя… Ни одна женщина не сможет жить здесь. Всю свою жизнь ты будешь один. Всю свою жизнь ты будешь слышать мой голос, проклинающий тебя. И умрешь один. Да будет проклят твой замок!..
Я стоял, не произнося ни слова. Один из каменщиков не выдержал и заорал:
- Ведьма!!!
Он хотел сбежать, но я не позволил и преградил дорогу мечом.
- Делайте свое дело… - мрачно произнес я, понимая, что не могу отменить свое распоряжение замуровать Анну.
Когда был положен последний камень, до нас еще доносился глухой голос моей жены.
Всю ночь я вертелся на ложе, не в силах забыть происшедшее. Невзирая на то, что мозг мой был изрядно оглушен вином. Анна без конца вставала передо мной, прекрасная в своей наготе, и проклинала меня. Старый слуга сидел у камина, боясь оставить меня одного и изредка ворошил горящие поленья. Его молчаливое присутствие бесило, а треск дров напоминал время, когда я только вошел в спальню, наслаждаясь теплом и уютом, и ожидал горячих объятий любимой женщины.
Наконец, я не выдержал и запустил в него сапогом. Слуга понял и тихо вышел, притворив дверь. Но одиночество оказалось еще тяжелее. Я вдруг услышал шепот Анны и вскочил с сильно бьющимся сердцем. В испуге я оглядывался, смутно надеясь увидеть живую Анну, но спальня была пуста. Я прислушался. Это был ее голос! Она что-то тихо говорила мне, но я не мог разобрать ее слова, как ни прислушивался. Это спьяну, подумал я. Это все вино. Но на самом деле я уже понял, что сбывается проклятие моей жены. Безумие овладело мной, и я выбежал из дверей спальни, с силой захлопнув за собой дверь.
… Темнота и сырость окружали меня. Вдали через залу смутно светились окна. Сумерки обрушились на замок. Усталый до предела и весь разбитый, я повернулся к двери с полоской света под ней и сумел разглядеть на ней тяжелое, видимо, бронзовое кольцо. Некоторое время колебался, боясь столкнуться с неведомым… и потянул за него…