Два поэта
А.С. Пушкин в зрелые годы довольно критически высказывался относительно языка Ломоносова.
С именем М. Ломоносова поэта связывало многое. Жена генерала Раевского, к которым Пушкин был дружен, Софья Алексеевна, была внучкой М.В. Ломоносова. Именно у нее Александр Сергеевич читал три книги, некогда принадлежавшие ее великому деду. Это все, что осталось в семье от растащенной большой библиотеки Ломоносова.
Пушкин заимствовал у Ломоносова из его «Древней российской истории» сюжет для своей «Песни о вещем Олеге».
Несколько словесных жемчужин находят перекличку у того и другого.
У Ломоносова: «И персы в жаждущих степях…», у Пушкина: «Природа жаждущих степей»; у Ломоносова: «Прекрасной всадницей гордясь!», у Пушкина: «Гордясь могучим седоком»; у Ломоносова: «Священный ужас мысль объемлет!», у Пушкина: «В священном ужасе поэт».
Иной раз Пушкин шел на прямую пародию, но его строчки были все же изящнее и звонче.
Сравните:
У Ломоносова:
Заря багряною рукою
От утренних покойных вод
Выводит с солнцем за собою…
У Пушкина:
Но вот багряною рукою
Заря от утренних долин
Выводит с солнцем за собою…
Пушкин иронически отзывался о слоге Ломоносова, который был тяжел и перегружен громоздкими славянизмами. Именно поэтому он посвятил стихотворение «Отрок» Ломоносову, написав его тяжелым «Ломоносовским» стилем.
Невод рыбак расстилал на брегу студеного моря;
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мережи иные тебя ожидают, иные заботы:
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.
Но в поэзии был и другой ломоносов – легкокрылый, подвижный, непохожий на себя. Была у него «Ода на взятие Хотина», которую знал Пушкин.
Шумит с ручьями бор и дол;
Победа, русская победа!
Но враг, что от меча ушел,
Боится собственного следа.
Тут уже совсем не видно Ломоносова, зато рельефно выступает Пушкин. Так и хочется сказать: да ведь это ломоносов взял у Пушкина! Ну и что с того, что в век Ломоносова не было еще Пушкина? Все равно, это ломоносов «украл» у Александра Сергеевича!