"Однажды в армии, на гауптвахте, мне "посчастливилось" побывать в камере-одиночке, где сидели в 30-ые годы приговоренные к расстрелу, и я как-то "поймал эту волну". Потом прошли годы, но ощущение могильного склепа осталось во мне, спустя десятилетие и родились эти стихи".
Из ответа на рецензию Владиму Филиппу
И суд был скор, и краток приговор,
Я от фемиды и не ждал поблажки;
Туманным утром выведут во двор,
И взвод солдат, Бог даст, не даст промашки.
Под стать могиле камера темна,
Сопливятся зеленой слизью стены.
Задумка палачей моих ясна:
Я постепенно привыкаю к тлену.
Я, в ожидание смерти, занемог,
Себя, готовя к Вечному покою.
Вот грозный шаг подкованых сапог,
Но не за мною, снова не за мною.
О, ожиданье – худшее из бед,
Ужасней не придумать наказанья,
Вкус этой жизни, запах, звук и цвет
Во мне убило смерти ожиданье.
Даруйте жизнь – я не возьму её,
Свободу – и свободу не приемлю,
Раздавленное естество моё,
Как к праху прах, уже стремится в землю.
Наряд сменился, хриплый лай собак,
Звенят подковы, искры высекая.
В окно вплывает утра полумрак
И пенится, решётки огибая.
Я знаю, что настал рассвета час,
Кому-то залп развеял все сомнения.
А я теряю с каждой ночью шанс,
Встав у стены, не выдать дрожь в коленях.
...Шуршит листвой печальная ветла,
Под ней улегся серый кот, зевая.
Зло и ритмично шаркает метла
И шланг свистит, кровь у стены смывая.
1.10. 2009 г.