Описанное происшествие в мотеле состоялось за три дня до уже известных нам событий, произошедших в залах Алмазного дворца. А за несколько часов до аристократического парада случилось следующее…
Прождав три унылых дня и три бесконечные ночи звонка от любимого, промазолив глазами телефон и не имея от своей пассии за данный период абсолютно никаких известий, Ланария Нуарье предпочла действовать самым решительнейшим образом, разумно рассудив, что принцы на дороге не валяются, а упустить подобный шанс было бы крайне опрометчиво с её стороны. Поэтому она отправилась на упомянутое светское сборище, не дождавшись пригласительных, которые ей легкомысленно имел неосторожность пообещать её незадачливый возлюбленный. Нет, она бы не стала, конечно, идти на столь крайние меры для объяснений и выяснений отношений, и поговорила бы со своим любовником в другое время и в другом месте… Но как это сделать? По телефону он был недоступен. А подступы к нему неизменно преграждал грозный Стюиль – невозмутимый и непоколебимый начальник королевской охраны.
Пока в Алмазном дворце в самом разгаре была подготовка к торжеству, а в залах и коридорах его уже начали собираться именитые гости, по одной из центральных улиц Мегалиолисса ехала изящная спортивная машина цвета спелой вишни. За рулём сидела эффектная пышногрудая блондинка в синем вечернем платье под цвет её глаз. Рядом с ней находилась её подруга: полноватая, небольшого роста, в нелепом рыжем парике и в брючном костюме с блесками, которые видимо должны были изображать из себя стразы. Последняя, похоже, была чем-то возбуждена.
- Подруга! – вопила она во всё горло на монарканском наречии Сен-Джу, - Ну и повезло же тебе! Поверить не могу, что мы едем на такой клёвой тачке на светскую тусовку! Это тебе не танцевать стриптиз в ночном клубе в Кизе, в этой монарканской дыре!
Приятельница Ланарии Нуарье по «Гарварду» отнюдь не отличалась хорошими манерами и блестящим интеллектом, ни слова не знала ни по-английски, ни по-французски (кстати и по-пронсельвански тоже) вела себя достаточно развязно и вульгарно, хохотала время от времени во всё горло неизвестно над чем, шутила до неприличия плоско и выдавала иногда такое, что, прямо скажем, ни в какие ворота…
- Тише ты, Силим, шайтан тебя дери! – цыкнула на неё Ланария (потому что это была именно она), - Не кричи во всё горло. «И у стен есть уши».
- Каких ещё стен? – не поняла легкомысленная приятельница.
- Так в здешней песне поётся. И значит это то, что везде могут быть шпионы Особого отдела государственной безопасности.
Та беззаботно расхохоталась с беспардонностью, свойственной представительницам её профессии. А по профессии она была… в общем, отнюдь не юрист.
- Да брось ты! Тебе ли боятся здешней безопасности, сам местный принцик у тебя под каблуком… Кстати, как он в постели?
- Кто? – спросила Лана недовольно, уже начиная сомневаться в том, правильно ли она сделала, взяв с собой старинную приятельницу. Уж больно вся её пошлая простоватая натура прямо-таки бросалась в глаза при первом же знакомстве с ней. И ей, как новоиспечённой баронессе, под коим титулом она и была представлена высшему обществу, пожалуй, иметь такую спутницу было не совсем прилично. Но уж больно хотелось похвастаться своими достижениями перед своей подругой по "Гарварду". Для этого, собственно, она и оплатила Силим билет из Киза в Мегалиолисс, в который та и прилетела самолётом вчера вечером, ввалившись на её квартиру с чемоданами и пакетами и разбросав по углам её ухоженной квартирки свои не совсем приличные вещи.
- Да хорош придуриваться-то, сама знаешь, - продолжала бесцеремонная собеседница, не обращая внимания на косой взгляд подруги.
- Константос? Очень даже ничего, в отличии от своего брата…
Лана осеклась, соображая о том, правильно ли она делает, откровенничая, или совершает очередную оплошность. Рассказывая о своих похождениях, она «случайно» забыла упомянуть, что была обязана своему стремительному беспрецедентному взлёту отнюдь не природному обаянию… а покровительству кое-какого важного лица. Лица, которое и вытащило её из той грязной трясины, в которой она увязла по уши, танцуя в третьесортном баре с глупым названием «Плешивый козёл» далеко не самые классические танцы.
А дело было так. Год назад повадился навещать упомянутое заведение один мужчина, красивый, как бог, и, по всему видно, очень богатый, который и присматриваясь к сногсшибательной танцовщице, в конце концов увёз её с собой.
- Укатила с хахалем, - понимающе судачили между собой подруги, одного не ведая, что всемогущий покровитель и без того сверх меры был избалован женским вниманием и собирался использовать Ланарию отнюдь не для любовных, а политических игр, в коих та основательно запуталась в следствии этого за последнее время, как муха в паутине. Потому и была осторожна в своей болтовне.
…Но в самом-то деле, любовные приключения, если с ними не поделиться с подругами, теряют добрую половину своей привлекательности!
- Брата? Какого брата? – встрепенулась Силим, услышав откровения Ланы о своих амурных похождениях, - Ба! Ланка, да ты и с наследником престола в постели покувыркалась!
- Какое там! – скептически отозвалась та, недовольно поморщив нос.
- А ну рассказывай: как было дело?
- Однажды, - начала интригующе вдова любвеобильного барона, - посчастливилось мне побывать в особняке Грандескки…
- Аш душ захватывает!!! В самом королевском особняке? И как там?
- Ну, как и полагается: ковры везде, хрустальные люстры, пальмы в горшочках, кругом снуют дрессированные слуги. И там после ужина при свечах, когда с Констом всё уже было тип-топ, и меня выпров… то есть попросили удалиться, увидела я случайно в коридоре его брата и решила, что он тоже очень даже ничего… Ну и пробралась я тихонько в его спальню…
- С ума сойти! – воскликнула Силим, у которой аш засосало под ложечкой от предчувствия самого невероятного.
- Надушилась хорошенько, намазалась, - продолжала подруга, - и залезла к наследнику престола в кровать, его такая поджидаю. А он такой заходит, а я в постели полуголая в таком обалденном нижнем белье!
- Ну, ты даёшь! А он чего?
- А он нулями. Оглядел меня с ног до головы и говорит: «Милая, ты часом не ошиблась, апартаменты моего брата дальше по коридору». И вытолкнул меня за дверь. А потом ещё добавил, когда выкидывал за мной пеньюар, чтобы я в следующий раз не трудилась: он с женщинами не спит, не имеет физической возможности.
Силим осеклась в своих восторгах и захлопала длинными ресницами немного недоумённо. Судя по рассказам, подруги, а им-то она верила беспрекословно, увидев по приезде её обалденный прикид и всякие там штучки и продвинутые примочки, которые та освоила недавно, решила определённо, что её приятельница… по «Гарварду» просто покорила уже половину Мегалиолисса и аристократическую богему своей красотой и грацией.
- Значит наследник пронсельванского престола – импотент!!! – завопила Силим, ошарашенная размахом этой новости, сообразив наконец, что абсолютно не может быть другого объяснения такому странному поведению мужчины, который устоял столь бесцеремонным образом перед сексуальностью самой привлекательной танцовщицы «козлиного» бара.
- И ещё извращенец! Хам! Мерзавец! Шизофреник!!! – в сердцах добавила Ланария.
- А ты, часом, не преувеличиваешь? Столько много дефектов и все у него одного? – немного засомневалась Силим.
- Ничего подобного! – продолжала возмущаться молодая вдова, - Да его в люди вывести нельзя, потому что он двух слов связать не может, а если что и говорит, то скандальные глупости и пошлости. Он не способен позитивно мыслить и принимать решения. А большинство свободного времени вообще проводит в своей комнате с плотно зашторенными окнами, потому что боится народного гнева!
- Как ты научилась литературно выражаться. Один Аллах ведает откуда у тебя берутся такие слова!
- Так я же теперь баронесса (здесь Ланария несколько приукрасила, потому что «выражалась» не своим языком, а цитировала слово в слово одну из последних статей прогрессивного журналиста Селестрро), - Ещё у него мания преследования: черти там всякие мерещатся, наёмные убийцы. Поэтому он покидает особняк только в случаях, специально предусмотренных этикетом под неусыпным контролем охраны. И лучше бы он не выходил, так как вечно попадает в комичные ситуации: то запутается в своей дипломатической речи и так жалобно заикается, что все дипломаты и политики просто лопаются от смеха, то упадёт с высокой лестницы и катится на заднице через все ступеньки, то на банкете опрокинет что-нибудь на иностранных гостей…
- Скандал!
- Вот именно!!! – продолжала Лана, оскорблённая до глубины души в своих женских чувствах, - Король и королева скрывали его болезнь сколько могли. Они заминали скандалы и нелепости до тех самых пор, когда скрывать-то оказалось невозможно. Тогда-то они и задумали тайно отправить его в дурку и посадить на престол младшего сына. А поскольку мы с Констом любим друг друга и мечтаем пожениться, то очень возможно, что сейчас ты разговариваешь с будущей Королевой.
- Отпад! Ваше величество! Так ты что ли будешь той самой Королевой, которой вечно все кланяются и уважают? Ланочка, когда ты доберёшься до эдаких высот, про меня там не забудь… Постой, а вдруг спустя много лет наследники чокнутого принца предъявят свои права?
- Глупая! Какие у импотента могут быть наследники? Ты думай головой!
- Ой, что это?!!! – в этом месте Силим осеклась на полуслове, поражённая чем-то увиденным настолько, что у неё пропали не только слова, но и мысли в голове.
Довершая описание двух подружек, можно сказать, что были они молоденькими сексапильными глупышками. И хотя какая-то незримая рука, подняла их на кое какую высоту, внутреннее содержание их головок от этого пока не сделало прогрессивный скачок к совершенству. Что же творилось в их головах?... Впрочем, это не совсем прилично и не стоит того, чтобы об этом говорить в обществе интеллигентных людей.
продолжение следует