Ох, уж это любопытство.
Если льётся оно через край,
Жди неприятности, горе встречай…
Маленькая мушка родилась в старом домике на окраине большого города, с высокими домами, проспектами, узкими улочками, сплетёнными в клубок, парками, театрами и, даже, аэропортом. Аэропорт, кстати, находился недалеко от домика, почти что рядом.
Кажется, любопытство родилось вместе с маленькой мушкой. Едва научившись расправлять крылышки и делать коротенькие перелёты, она стала обследовать комнату и совать свой носик куда надо и не надо. Мама зорко следила за манёврами малышки, объясняя Мусе – так назвала она свою дочку – названия и назначение того, или иного предмета. Когда же Муся утомлялась мама кормила её чем-то вкусным и укладывала спать. Однажды, уложив дочку, мама сказала: «Лежи в кроватке и не вздумай вставать и летать. Я скоро вернусь». Она поцеловала малютку и вылетела в открытую форточку.
Муся легла на правый бочок, подложила крылышки под щёчку, закрыла глазки и… в ту же минуту любопытство, терпеливо ожидавшее ухода Мусиной мамы, проскользнуло в комнату, подкралось к кроватке и примостилось рядом с мушкой.
«Мусенька, открой свои глазки», – прошептало оно. «Открой свои глазки, и ты увидишь мир, который окружает тебя».
Муся была послушным ребенком. Она открыла глаза и стала разглядывать потолок и стены комнаты.
А любопытство продолжало шептать ей на ушко: «Встань, расправь крылышки, и мы облетим с тобою весь дом…» Но так как Муся, помня строгий мамин приказ, продолжала лежать, любопытство начало тормошить малышку и подталкивать её к краешку кроватки. Ещё чуть-чуть и Муся упала бы на пол, но крылышки её раскрылись сами собой, и она полетела к двери вместе с любопытством.
В доме оказались ещё две комнаты. Одна из них была обставлена старинной мебелью, её стены украшало большое зеркало и множество картин. От увиденного у Муси закружилась голова, и она упала на мягкое кресло, стоящее возле зеркала.
«Это и есть мир…», – только и выдохнула она.
«Да» – ответило любопытство. «И это только частичка его. Мир прекрасен и бесконечен…»
Муся вскочила и увидела прямо перед собою маленькую мушку. От неожиданности она вскрикнула и загородила лапкой глаза. Мушка на стене сделала то же самое.
«Этот блестящий кусочек стены называется зеркалом», – любопытство было тут, как тут – «и ты увидела в нём свое отображение…»
«Так это я!» – воскликнула мушка, разглядывая себя. И то, что отразило зеркало, очень понравилось ей.
«Какая я маленькая, какая я тоненькая, какие у меня блестящие крылышки. А глаза, глаза… Огромные, в половину лица. Ах… ах… ах…»
«Хватит вертеться перед зеркалом» – напомнило о себе любопытство – «нам еще надо посмотреть и другую комнату…»
Другой комнатой была спальня с огромной кроватью, шкафом и лампой под абажуром.
«Наверное, приятно отдыхать на таком роскошном абажуре, греясь у лампы», подумала Муся. «Отсюда жалко улетать …»
«А как тебе нравиться здесь…» – сказало любопытство, влетая вместе с Мусей в следующую дверь.
«Ах, как здесь вкусно пахнет» – воскликнула мушка. «Что это?…»
«Кухня. В ней готовят еду и она здесь везде: на плите, на столе, на полу и, особенно, вон там, в ведре. Погляди-ка, что в нём…»
Муся подлетела к ведру. Она и не подозревала, какое богатство, какая вкусная роскошь может находиться в простеньком синем пластмассовом ведёрке, стоящем на полу под раковиной. Схватив какой-то кусочек и сунув его за щеку, подгоняемая любопытством, Муся вылетела из кухни.
«О, я сюда ещё вернусь вместе с мамой, и мы устроим с нею самый настоящий пир…»
«А вот и чердак» – сказало любопытство – «сюда приносят старые ненужные вещи. Будь осторожна, здесь мало света…»
«Какой острый запах старой пыли…» – пролепетала маленькая мушка. «Как дрожит лучик солнца под крышей, совсем как мое сердечко… Я боюсь, я хочу к маме…»
«Но, ты же здесь еще ничего не видела» – проворчало любопытство. «А что вон там, за трубой, а что вон там, в дальнем тёмном углу?…»
В это время мама влетела в форточку и, не увидев в кроватке Муси, бросилась на поиски дочери. Она ворвалась в соседнюю комнату – пусто, в спальню, кухню – никого.
«Муся, Мусенька…» – закричала она. Дом враждебно молчал. У мамы с такою силой застучало в висках, что она едва не потеряла сознание. «Чердак… чердак… Паук… Мусенька, там паук…» И она рванулась наверх.
А Муся никак не могла справиться с тёмным облаком страха, накрывшим её и сковавшим такие послушные, гибкие крылья. Она ощутила чей-то яростный взгляд, какую-то, леденящую кровь, угрозу, исходящую из дальнего тёмного угла. В глазах у нее померкло, тьма стремительно сгустилась в точку, сердечко забилось в горле, что-то подхватило, сжало её и… ничего не стало.
Очнулась Муся в кроватке. Рядом сидела мама с красными от слёз глазами. Она горестно качала головой и что – то шептала. Муся пошевелила губами: «Мама…» Мама встрепенулась, склонилась над кроваткой: «Всё хорошо... Всё хорошо, что хорошо кончается. Ты, ведь едва не погибла. На чердаке обитает ужасный паук. Тебя на чердак привело любопытство?»
«Да, мамочка» – залилась слезами маленькая мушка.
«Ох, уж это любопытство. Если льётся оно через край – жди неприятности, горе встречай. Послушай меня, Мусенька. Мы, мухи дрозофилы, маленькие и беззащитные в этом огромном мире и обидеть нас может любой, кто покрупнее и сильнее. Это и птицы и летучие мыши, лягушки, ящерицы, рыбы и многие, многие другие. Даже собаки и кошки ради забавы возьмут да и прихлопнут муху-ротозейку. Много у нас врагов, но, конечно, первый из них – паук.
Пауки, как воздушные рыбаки, свои сети плетут, чтоб ловить наш мушиный народ. Вот паук сеть развесит свою, затаится и ждёт, как несчастная муха в ту сеть попадёт, а из плена того уж никто не уйдёт. И они, пауки, поджидают нас всюду, везде: на земле и в воде, в чистом поле, в лесу на деревьях, в траве. Очень любят жить в доме – в углах и щелях, в кухне, тёмной кладовой, глухом чердаке... И еще мы нажили врага – человека, и нажили его любопытством своим.
Вот пример. На прошлой неделе отправляюсь за город подышать свежим воздухом. Вижу парочку. Надышались, видно, возвращаются домой. Пригляделась... У неё нос короткий и вздёрнутый, у него же длинный, с горбинкой. Ну как тут удержаться и не измерить носы. Не удержалась. Выбираю момент, сажусь на переносицу даме. Рррааз – двадцать шагов. Подождала, полетала, выбрала момент. Сажусь на переносицу господину. Рррраааазз – сбилась со счета, но шагов пятьдесят, не меньше. А перемерять не могу: парочка волнуется, руками махает. Потеха… Меня уж и след простыл – ищи муху в поле. И это только нос. А волосы, уши, губы, руки-ноги и прочее. И все хочется потрогать, лизнуть, укусить… Вот кошка. Хвост да лапы, а человек… Загадка, сплошное «почему». Да, любопытство… Ведь бабушка твоя так и пропала, а всё через любопытство».
«А куда она пропала?» – робко спросила Муся.
«Да кто его знает» – ответила мама, «последний раз её видели возле самолёта».
«А кто такой самолёт?» – снова спросила Муся.
«Не кто, а что. Это большая железная птица, которая уносит людей за облака. Наверное, она унесла и нашу бабушку»…- вздохнула мама. «Гони от себя любопытство и будешь жить долго и счастливо»…
Муся росла не по дням, а по часам. Крылышки её окрепли, и она всё чаще вылетала на улицу. Ей нравился солнечный свет, яркие краски, запахи, дома, машины, люди – весь пёстрый, бурлящий, сверкающий мир. Она была общительной мухой и, знакомясь, представлялась первой: «Муся Дрозофила»… Любила за компанию отправиться на базар полакомиться свежей рыбкой, или, подтаявшими на солнце, восточными сладостями, увернуться от хлёсткого удара торговца и, в отместку, сесть ему на потную лысину и пощекотать её.
Спокойная, интересная жизнь, если бы не любопытство.
«Мусенька, а где твоя бабушка… Мусенька, а куда пропала твоя бабушка… Мусенька, а может твоя бабушка улетела на самолёте… Мусенька, а не хочется тебе полетать на самолёте»…
Любопытство овладело Мусей. Всё чаще и ближе подлетала она к аэропорту и подолгу смотрела на огромных птиц, с рёвом взлетавших и садящихся на длинные бетонные дорожки.
Скоро Муся поняла, что незадолго до взлёта, какие-то люди в комбинезонах открывают и закрывают двери, ведущие внутрь самолёта, и что попасть в него можно вместе с ними.
Она решилась. Утром, плотно позавтракав, Муся полетела в аэропорт и стала кружить возле неподвижно стоящих железных птиц. Ждать пришлось недолго. К одному из самолётов подкатила машина, из нее вылезли люди, о чем-то поговорили, и по лесенке начали подниматься к двери. Муся стремглав бросилась к ним и, как только дверь приоткрылась, юркнула в неизвестность.
Внутри самолёт оказался значительно шире, чем представлялся снаружи. Три ряда кресел, разделённых узкими проходами, тянулись во всю его длину. Было душно.
Муся спряталась за спинкой кресла и сразу прогнала любопытство, проникшее в самолёт вместе с ней. Сейчас Мусе было не до него. Стояла пугающая тишина, нарушаемая лишь короткими фразами людей в комбинезонах. Скоро люди ушли и отрезали возвращение к маме, дому, друзьям, той привольной жизни, которая окружала её с рождения и которая, казалось, будет продолжаться всегда. Мусю охватил панический страх. Она заметалась в поисках выхода… Дырочки, щёлочки – тщетно.
И тогда она обмякла, как сдувшийся шарик. Силы оставили её и она свалилась со спинки кресла на покрытый мягкой, ядовито пахнущей толстой материей пол. Теперь ей стало всё равно. Она подложила крылышки под голову и провалилась в глубокий сон.
Проснулась она от шума. По проходу шла девушка, которая, судя по всему, чистила кресла. Муся замерла и, затаив дыхание, сжалась в комок. От страха она не могла даже моргать и с ужасом глядела на девушку, которая подошла к креслу и стала сметать пыль прямо на неё. Затем девушка наклонилась: «Ой, муха… живая... У нас живая муха…»
«Да шлепни ты её»- сказал высокий парень, кативший по соседнему проходу тележку с пахнущими едой коробками.
«Ты что?» – воскликнула девушка. «Пусть летит с нами, как талисман. Ну-ка, иди ко мне, малышка…» – и протянула руку.
«А, делай со мною, что хочешь…» С отчаяния Муся даже не пошевелилась.
Девушка осторожно, двумя пальцами, взяла мушку и стала её рассматривать: «Какая маленькая, какая хорошенькая, ну прямо куколка... Посажу-ка я тебя в коробку, и полетишь ты с нами через океан…Муся».
«Ну и нашла ты себе подружку: Люся да Муся» – фыркнул парень. Девушка Люся, не обращая внимания на насмешку, понесла Мусю в хвост самолета, где находилась кухня, и где было ещё несколько девушек, одинаково одетых. Они обступили Люсю и стали разглядывать Мусю с таким интересом, будто увидели живую муху впервые.
«А может она потерялась…, а может она сирота…, а может за ней гналась ласточка…, а как её зовут?…» Имя Муся понравилось всем. Откуда-то появилась большая коробка с прозрачным верхом, блюдце с едой и салфетка, вместо постели. В коробке проделали дырки для свежего воздуха, и Люся аккуратно поместила мушку в новое жилище. Коробку поставили на видное место, чтобы, не дай Бог, случайно её не помять.
Когда все разошлись по своим делам, Муся огляделась и осталась довольна новым жилищем. « Тепло, светло, и комары не кусают…, однако я проголодалась».
То, что оказалось в блюдце привело её в полный восторг. Кусочки курицы и ветчины, картофельное пюре, салат, рыба в соусе, долька апельсина, вишнёвый джем в лужице сливок... Какой царский, изысканный стол.
«Ах, сюда бы маму…» У Муси кольнуло под сердцем. Всё, всё отдала бы она за то, чтобы увидеть родную, ненаглядную маму.
«Не вешай нос, малышка» – вспомнила она мамины слова, «и всё будет хорошо…»
«Всё будет хорошо, мамочка, всё будет хорошо. Я только слетаю за какой-то океан и вернусь к тебе. Обязательно вернусь…»
Устав от пира, и разомлев, Муся вздремнула. Она не слышала, как самолёт заполнился людьми, как взмыл в небо, как Люся и девушки подходили к коробке и смотрели на спящую мушку.
Проснулась она тогда, когда самолёт уже шёл на посадку далеко-далеко от дома, на другом краю земли. Всё пришло в движенье: слышались громкие команды, гул людских голосов, Люся и девушки сновали мимо коробки, не обращая на неё внимания. Муся ощутила толчок, на мгновение всё стихло, и раздались сухие хлопки. Люди хлопали в ладоши. Муся видела такое на экране телевизора в родном, далёком теперь уже, домике.
Самолёт наполнился шарканьем ног, защёлкали крышки багажников, и потянуло свежестью.
«Прилетели», поняла Муся. Она вскочила, засуетилась, стала биться о прозрачный потолок.
«Смотри-ка, она хочет на волю…» – сказала Люся парню, который, видно, так и не расставался с теперь уже пустою тележкой.
«Да пусть полетает, поищет себе жениха…» - засмеялся он.
Очень скоро Люся, нарядная и весёлая, взяла коробку и положила её в изящную сумку на колесиках. Минута, и колесики зашуршали по ровному гладкому полу.
«А может, я найду свою бабушку и прилечу с нею домой…» – мелькнуло в голове у Муси. «Только не надо терять из вида самолет, а то как мы вернёмся обратно…»
Наконец, сумка остановилась, открылась, и Муся увидела над собою небо. Синее, глубокое, бескрайнее, оно было настолько прекрасно, что у Муси перехватило дыхание. Она рванулась, забыв про потолок, но он мягко спружинил, и отбросил её.
«Ну, что, мой талисман. Лети и береги себя…» Люся взяла коробку, открыла крышку-потолок и легонько подтолкнула мушку. Муся, ошалевшая от ворвавшегося потока горячего воздуха, взлетела, сделала круг над Люсей и села ей на грудь.
«Мусенька, голубушка», растрогалась Люся, «лети, гуляй и возвращайся. Завтра мы улетаем домой».
Муся, прощаясь, взмахнула крылышкамии, мягко оттолкнулась от, ставшей ей такой родной девушки, и полетела туда, где стоял уже пустой самолет.
И тут, невесть откуда взявшееся, любопытство загородило ей дорогу: «Ты куда, ты зачем летишь к самолету? Разве мало интересного в этой стране? Слетаем, посмотрим город…»
Однако теперь Муся твёрдо знала, что ей надо делать. «Прочь с дороги…» – закричала она и подлетела к самолету. Мусе надо было найти что-то такое, что отличало бы его от других. Самолет оказался огромным, и она с трудом облетела вокруг него. Муся нашла то, что искала. На носу, с правой стороны, облезла краска, и это было хорошо заметно. Довольная тем, что уж теперь-то она свой самолет не потеряет, Муся полетела знакомиться с городом. Она решила далеко не улетать, а потолкаться где-то рядом. Странное дело: от любопытства не осталось и следа, даже намёка на его присутствие.
«Сначала бабушка, узнать про неё…» Мусе повезло. Почти сразу же она увидела неторопливо летящую муху и поспешила к ней. Они вежливо раскланялись.
«Муся Дрозофила…» В ответ муха удивлённо повела крылом: «Не понимаю…» – и что-то сказала в ответ. Теперь уже удивилась Муся – муха говорила на незнакомом языке.
Только сейчас до сознания Муси дошло: она в другой, чужой ей стране и слова Люси «полетим через океан» означали: полетим в другую страну.
Муся огляделась. Солнце, небо, трава, редкие кусты и деревья – всё привычно, всё знакомо с рожденья, однако… Солнце палило с такою силой, что жар прижимал к земле. Глубь неба казалась белёсой, будто в синь её подсыпали пепел. Зелень не была сочной и мягкой, как дома, а сухой и колючей. Чужое… чужое… чужое… Муся чуть было не крикнула: «Мама…», но что было делать: самолёт закрыт, Люси нет и как-то надо дожить до утра и, главное, уцелеть.
Она увидела снующих по траве и кустам, перелетающих с дерева на дерево птиц, похожих на галок, но более мелких, изящных и подвижных. Кричали они резко и сухо. Вот страсть то. Подальше, подальше от них…
Прижимаясь к земле, Муся добралась до первых построек. Мушиного люда здесь было изрядно. Непривычного, другого: сытого, спокойного, вальяжного. Мусю здесь никто не понимал и в шуме, гаме чужого города ей стало одиноко, как в пустыне. Внезапно в толпе мелькнула муха, чем-то неуловимо похожая на привычных, своих. Муся бросилась к ней:
«Муся Дрозофила...»
«Землячка…» – от неожиданности у мухи сложились крылья, и она села на пустую скамейку.
«Вот так встреча…», муха оказалась пожилой и, видно, много повидавшей в своей жизни.
«Какими судьбами, дорогая. Занесло самолётом?»
«Да», оробела Муся, «я почти случайно, я ищу свою бабушку…»
«Ну-ну» – почесала за ухом кончиком крыла «землячка».
«Вы ищите иголку в стоге сена…, когда улетаете, или остаетесь?»
«Нет-нет, я улетаю завтра, меня ждёт мама…»
«Так и возвращайтесь к своей маме, а я постараюсь Вам помочь. Я наведу о вашей бабушке справки и, если встречу, передам ей большой привет и просьбу поскорее вернуться домой. А теперь извините, у меня так много дел – дети, внуки… Удачи Вам и мягкой посадки…» И «землячка» растворилась в круговерти мух, комаров, бабочек и прочей воздушной мелочи.
Муся решила не испытывать судьбу и вернулась к самолёту. Она проголодалась, устала и укрылась в тени стремительной формы крыла. Здесь она была в безопасности, а голод…
«Люся накормит» – подумала она. Машины с людьми в комбинезонах подъезжали к другим самолётам. Муся ждала. И вот, о счастье, машина подкатила к родимому лайнеру.
Муся подлетела к самой двери и, как только дверной проём приоткрылся, бочком проскользнула в салон. Ах, какое счастье вернуться в вожделённую обитель. Пусть временную, пусть на колесах и с крыльями, но завтра это железное чудо взовьётся с оглушительным грохотом ввысь, растает в безбрежном воздушном океане и рассекая его просторы, перенесёт пылинку по имени Муся из одного его предела в другой, так как каждой пылинке уготовано своё местечко в чудном строении по имени « мир». И окажется пылинка по имени Муся в том самом месте, где ей предназначено быть. Теперь всё в самолёте восхищало Мусю: полумрак, круглые окна, низкий потолок и, даже ядовито-горький запах чистейшего пола был для неё приятен. Хорошо-то как. Она вольготно расположилась в хвосте салона рядом с кухней. Кухня слепила чистотой, и отыскать в ней хотя бы крошку, было делом невозможным. «Люся накормит…» – снова подумала Муся.
Настал вечер, его накрыла скорая южная ночь и вот он, робкий солнечный лучик, заглянувший в окошко самолета.
Мусю зазнобило. Она вдруг испугалась, что Люся не придёт, что её прихлопнет какой-нибудь расторопный шалопай и не сводила глаз с закрытой двери. И…о чудо. Дверь бесшумно открылась и Люся с подругами шагнула через порог. Визжа от радости, Муся бросилась ей навстречу и вцепилась в плечо. «Ой, Муся… смотрите, Муся, Мусенька…» Подружки загалдели, затолкались, каждой хотелось потрогать мушку, намертво вросшую в лёгкую Люсину блузку.
«Коробка, где коробка?… Я принесла её обратно…»
И снова коробка водворилась на старое место, и снова блюдечко ломилось от яств, и снова счастливая Муся воцарилась на мягкой салфетке.
А потом самолёт взлетел, потом пошёл на посадку, лёгкий толчок, сухие хлопки и нарядная Люся подошла к коробке.
«Ну, Муся, всё. Приехали. Давай прощаться... Будь счастлива, лети домой и не забывай меня…»
С этими словами она вынесла коробку и открыла её.
Муся осторожно села Люсе на руку, быстро-быстро пробежала по ней до плеча, замерла… и, не оглядываясь, устремилась в город.
И вот показался маленький домик, вот настежь открытая форточка и вот, за два нескончаемых дня, постаревшая ненаглядная мама.
«Мамочка, я дома… Я дома-а-а…»