В теплый летний день, как обычно, у своего дома, на старых стульях красного дерева сидели два старых еврея, Айзик и Янкель, и говорили за жизнь. На этот раз их разговор начался с вопроса Айзика:
«Янкель, вот ты рассказал за жизнь Ильи Ильфа, того самого Иехиел-Лейбу Файнзильберга, который за жизнь Остапа Бендера написал. А шо ты знаешь за жизнь Петрова, который за пивом бегал, пока Ильф книжку писал?»
«Знаю, Айзик, одну историю. Удивительную и просто мистическую.» - ответил Янкель.
«Таки давай расскажи!» - сказал Айзик.
«Но это совсем не забавная история, а немного даже страшноватая и мистическая» - сказал Янкель.
«Ну и шо? Валяй мистику!» - согласился Айзик.
«Ну хорошо. Думаю, что этой истории не было бы, если бы не хобби Евгения Петрова» - начал Янкель.
«И какое же у него было хобби? Вот Альберт Эйнштейн любовниц коллекционировал, а Петров кого?» - поинтересовался Айзик.
«У Петрова было очень странное хобби. Он коллекционировал почтовые конверты от своих собственных писем» - сказал Янкель.
«Он что же, сам себе писал? Во даёт!» - удивился Айзик.
«Нет, о не себе писал. Он писал на деревню дедушке» - сказал Янкель.
«Он что, с дедушкой переписывался?» - ещё больше удивился Айзик.
«Айзик, «писать на деревню дедушке, это выражение такое, Оно означает, что писать куда-то без адреса» - пояснил Янкель.
«А разве письма отправляют без адреса? У Петров, видно с головой что-то было не в порядке...» - сказал Айзик.
«Слушай сюда, Айзик, и не перебивай! Петров отправлял свои письма в разные страны мира, указывая на конверте адреса, которые он сам и выдумал из своей головы!»
«Так такое письмо должно вернуться назад!» - проявил осведомленность Айзик.
«Вот в том-то и все дела, Айзик! Письмо, отправленное Петровым, например в Японию, возвращалось к нему со штемпелями японских почтовых ведомств и отметкой «Адресат неверен». Вот такие конверты и коллекционировал Петров!» - сказал Янкель.
«Это смешно, конечно, но где же мистика?» - сказал Айзик.
«Слушай дальше. Как-то раз, кажется в начале 1939 года, Евгений Петров отправил письмо в Новую Зеландию, в которой он никогда в жизни не бывал. На конверте, как всегда, написал вымышленный адрес и выдуманную фамилию получателя. В самом же письме Петров написал по-английски: «Дорогой Мерил! Это имя того несуществующего человека, которому он адресовал письмо. Прими, мол мои искренние соболезнования в связи с кончиной твоего дяди Пита. Ну дальше пишет, крепись, старина, прости, что долго не писал, мол книжку сочинял. Привет жене Ингрид, целуй дочку от меня, мол интересно, помнит ли она меня?»
«А зачем Петров что-то написал на английском, ежели знал, что письмо читать никто не будет?» - удивился Айзик.
«Да ради хохмы, наверное! Он же был писателем, вот и развлекался!» - предположил Янкель.
«Ну и хохмач!» - откликнулся Айзик.
«Слушай дальше. Месяца через три Петров получил письмо из Новой Зеландии. Ты не поверишь, Айзик! На конверте был указан тот самый адрес и имя отправителя, которые Петров выдумал!»
«Это как же? Выходит, адрес оказался верным?» - удивился Айзик.
«Да! И адрес, и адресат, которых Петров придумал, оказались реальными! Разве это не мистика?!» - воскликнул Янкель.
«Ну и дела».... - протянул Айзик.
«Но дальше больше! Ты знаешь, что написал Петрову в ответ этот Мерил?»
«Ну откуда же мне знать, Янкель?»
«Ну таки слушай сюда. Этот как бы вымышленный Мерил пишет в ответ, что мол, спасибо, Евгений за соболезнования. Оказывается дядюшка Пит, существовал на самом деле и умер, какой-то нелепой смертью. Дальше этот новозеландец пишет, что он и его жена Ингрид часто вспоминают те пару дней, которые Евгений гостил у них. Не забыл новозеландец и о дочке сказать: мол помнит тебя Евгений, и до сих пор хранит плюшевого мишку, которого ты привёз ей из России».
«Вот это мистика!» - воскликнул Айзик.
«Но самое загадочное в том, что на фото, которое было вложено в конверт, Петров узнал себя, в обнимку с незнакомым мужчиной. На оборотной стороне фотки стояла дата «9 октября 1938 года» - сказал Янкель.
«Ну и дела....» - протянул Айзик.
«Взглянув на эту дату, Петров вспомнил, что именно в тот день он попал в больницу с тяжелейшим воспалением легких и был без сознания» - сказал Янкель.
«Становится всё местичнее и местичнее...» - откликнулся Айзик.
«Да уж. Вот и Петров решил разобраться с этой мистикой и написал ещё одно письмо в Новую Зеландию, в которой он никогда не бывал, этому самому Мерилу, которого не знал. Но тут началась война и Петров стал военным корреспондентом. Как-то раз, а это было в 1942 году, Петров полетел на самолёте в район боевых действий. И этот самолет был сбит немецким истребителем. Так погиб Евгений Петров. И снова мистика. В тот день, когда Петров погиб, на его московскую квартиру поступило письмо из Новой Зеландии, от того самого Мерила. В этом письме, Мерил вспоминал их встречу, которой, как ты понимаешь, не было, и в частности написал: что было очень холодно, а ты Евгений, стал купаться в озере, да ещё и сказал мне, что утонуть не боится, поскольку суждено разбиться в самолете» - закончил Янкель.
«Вот и разбился» - вздохнул Айзик.
«Да. Разве это не мистика?» - сказал Янкель.
«Самая настоящая мистика, - согласился Айзик и, подумав, добавил, - А какую всё таки замечательную книжку написали Ильф и Петров!»
18.05.2015 АГ