Настала суббота. С утра пораньше Джей встал с кровати и пошел на ближайший автовокзал. Там он купил билет в свой родной город. Он сразу же заметил, как мало было людей. Потому, что было много снега. Он отпугнул многих водителей и пассажиров. Но не Джея. Ему пришлось немного подождать свой рейсовый автобус. Тот опоздал немного. Наконец-то, он вырвется отсюда. Хотя бы на пару дней. Джей понял, что ему не хватало именно этого, когда увидел горизонт на выезде из города, и понял, что окажется за ним.
В автобусе было хорошо, просторно. Он был заполнен лишь наполовину. По этой причине, водитель также не хотел долгое время трогать с места. Джею было все равно. Главное, что он уже едет. Всего лишь около четырех часов в пути, и он будет дома. Джей укутался шарфом по самый нос, как всегда, не взяв с собой шапку. Надел на свои уши огромные наушники и закрыл глаза.
За окном медленно двигались поля, которым не было конца. Время от времени Джей открывал свои глаза, чтобы глянуть на них с надеждой, что они скоро закончатся. Их должна была сменить лесостепь с длинными и тонкими деревьями, редкими, но местами сбитыми в густые рощи. За ними и начинались первые озера, давшие название его родному городу – Озерный Край.
А пока, он погружался в дрем под плавный ход автобуса. И в этом дреме Джей ощущал себя бактерией, шествующей по организму своей планеты, своего хозяина, ему во вред. Он должен приспособиться, чтобы выжить в этом мире, отравляя его. Иначе никак. Что за бред…
Джей не успел понять смысл. Он почувствовал резкий толчок, после которого автобус с замесом остановился. Он чуть не упал со своего сидения. Открыв глаза и сняв с себя наушники, он понял, что каким-то образом у автобуса пробило шину.
Люди запаниковали. Водитель был опытный. Сначала он успокоил пассажиров, сказав им, что есть запаска, и с помощью мужчин он поменяет колесо. Благо мужчин было предостаточно в салоне. Многие вышли на улицу вместе с ними, чтобы оценить ситуацию. Автобус был словно припаркован на обочине дороги. Никто не пострадал.
Джея удивило это. Зимой больше вероятности, что твою машину занесет, и на встречной ты въедешь в кого-то, нежели пробьешь шину. Это скорее исключение. Но и такое бывает, в чем он и убедился.
Джей тоже вышел и заметил, как много стало деревьев вокруг. Воздух стал чище. Город совсем рядом. Водитель обещал заменить покрышку как можно быстрее. Но Джей не верил ему. Он скорее дойдет сам, чем будет ждать. Он тронулся, не раздумывая.
- Эй, мистер! Вы куда? Не вздумайте уходить! Вы же замерзнете! До города не меньше десяти километров! А то и все пятнадцать! – кричал ему водитель вслед.
Джея не заботили его слова. Он надел на свои уши наушники, и сделал их как можно громче, идя как можно дальше по дороге, чуть ли не по колено засыпанной снегом по своим обочинам. Один раз обернувшись, он заметил, как те несколько людей ему еще что-то кричали, зазывая. Но он был уже слишком далеко, чтобы менять свое решение. Он верил в то, что доберется быстрее их.
Поднялся ветер. Он дул прямо в лицо. Джей прикрывался шарфом и рукой, почти ничего не видя, и лишь усиливая свой шаг. Снег стал жестким. Мелкими, колючими дротиками он врезался в лоб и в глаза Джея, отчего тот думал, что лучше бы с неба падала соль. Он бросил вызов природе. И самому себе. Чуть больше чем через час, Джей увидел вырастающий из снега силуэт своего родного го-рода. И он подумал, что давно не делал чего-то подобного, что так бы понравилось и подзадоривало его.
Дорога стала расчищенной и легкой. Появилось больше машин. Автобус так и не проехал мимо него. Замерз во времени. Джею казалось, что он даже не устал. Чуть-чуть замерз. И надоело щуриться. Но улицы родного города вдохновляли его, подпитывая силами. Ему осталось пройти с десяток улиц.
Какая-то странная, подавленная радость хотела вы-рваться наружу. Все эти улицы и магазины, все эти люди и их собаки… Настолько знакомые, будто Джей сам их всех придумал, высек в своем воображении, поселил в памяти, нарисовал их, записал. Он скучал по всему этому. Ему всего лишь нужно было признаться самому себе. Здесь он чувствовал себя живым. Кураж руководил им, ведя по улицам. Еще чуть-чуть и Джей выйдет на частный сектор с большими и высокими массандровыми домами, среди которых он пытался отыскать родительский дом.
Найдя его, Джея охватила внезапная фрустрация. Смотря на фасад дома, его окна, его крышу, его входную дверь – он чувствовал, как ему сложно ступить на порог. Здесь все так же, как и было. Ничего не поменялось. Но что-то поменялось в Джее. Он смотрел на дом по-другому. И не мог понять, что в нем это за чувство. Он попытался побороть его в себе.
Ступил на порог. Подошел к двери. Нажал на дверной звонок, коротко и ровно. Он не знал, с чего следует начать. Что сказать родителям при встрече. Теперь это стало таким не привычным – разговаривать с родителями. Он услышал, как дверной замок стал отщелкивать, открывая дверь.
Солнце как раз было в зените. Оно ударило ярким светом по глазам его матери, открывшей дверь. Прищуриваясь, она стала узнавать знакомый образ Джея, образовывавшийся тенью посередине, и засвеченный со всех сторон перед ее глазами.
- Джей! – сразу с радостью сказала она.
- Мама! – ответил Джей, решив обнять ее.
- Почему так долго?
- Погода нелетная. К тому же, автобус сломался в десяти километрах от города. Представь! Пришлось идти пешком.
- Ой, господи! Мой бедный мальчик! Не мог дождаться, пока отремонтируют?
- Не хотел опоздать.
- Ты, наверное, сильно устал? Заходи скорее! Мать задерживает тебя в двери! А стоишь, не говоришь мне! Заходи, скорее! – сказала ему мама.
Мила Гордон отошла от прохода, запустив своего сына в родной теплый дом, после чего поскорее закрыла дверь. Показала, где нужно разуться. Джей сказал, что еще помнит. Они улыбнулись. Еще раз обнялись.
Его мать во всех смыслах своего имени была милой. Слегка кудрявая, постоянно улыбающаяся женщина. Ей было около пятидесяти лет, но выглядела она на сорок. Еле видные тонкие морщинки лишь придавали шарм ее потрясающей, вкусной женской зрелости. Как и улыбка: широкая и искренняя – неотъемлемая часть красивого образа его матери.
Как только Джей разулся и поднял голову, увидел перед собой отца. Мигом оторвавшийся от телевизора, он тут как тут встречал своего сына. Они обнялись крепко и любя.
Патрик Джей Гордон, назвавший своего единственного сына в честь своего отца, был лысеющим, среднего роста мужчиной, плотного, но не полного телосложения. В некоторых частях головы он стремительно седел, хоть и на вид вовсе не выглядел старше пятидесяти. Он любил засучить рукава. Так были видны его густые и черные волосы на жилистых, сильных руках. Он хорошенько похлопал Джея по спине, пока здоровался с ним. Джей даже кашлянул.
- Патрик, полегче! Раздавишь сына! – сказала Мила.
- Успокойся! Я сына встречаю, а не свидетелей Иеговы! – сказал Патрик, не разжимая своих объятий.
- Хватит, пап! – сказал ему Джей, чувствуя, как недостает воздуха в легких.
- Хорошо, – ответил Патрик, отпустив его. - Иди мой руки! Мама приготовила вкусный обед!
Джей пошел в ванную комнату. Родители любящим взглядом провели его, после чего отправились на кухню сервировать стол.
Джей помыл руки. Вытер их об голубое полотенце. Вышел из ванны и оглянулся. Стены, потолки… Он соскучился по ним. Но сдержанно привыкал к данному чувству, как к чему-то новому.
Неужели, вся жизнь человеческая – это привычка? Если это так, то самая вредная привычка – это жить. То, к чему человек не может привыкнуть, называется смертью.
Он пришел на кухню. Все мысли стали лишь о том, как же здесь приятно и уютно. Как вкусно пахнет. Как тепло по-домашнему здесь кушать мамину еду. Здесь все излучало тепло: духовка, стол, обои, кафель, посуда – все внушает семейное умиротворение. Даже искусственные цветы, постоянно стоящие в огромной вазе на полу, казались такими же живыми, как его родители и все окружающее его здесь. Все здесь было лучше, чем имел Джей. Почему не захотел всего этого?..
- Приятного аппетита! – сказала Мила, подав каждому тарелку с запеченным картофелем и курицей.
Над блюдами поднимался ароматный, горячий парок.
- Спасибо, мама, – отблагодарил ее Джей.
- Мила, садись быстрее! – поторапливал Патрик, держа в руке бутылку красного вина. - Я с сыном хочу выпить! – нетерпеливо говорил он.
Мама сняла с себя фартук и уселась за стол напротив Патрика. Джей сидел между родителями. Отец открыл бутылку и спешно разлил по стаканам. Подняв свой, он сказал:
- Давай, сынок! За встречу!
Джей поднял стакан. Мила тоже. Они цокнулись стаканами, надпив вина. Папа быстро стал хрустеть картошкой, забивая себе рот. Мама и Джей не были столь спешными в еде. Поэтому, мама к нему заговорила:
- Рассказывай, сынок! Как твои дела? Как учеба? Денег хоть хватает? Мы с отцом можем отправлять тебе немного. Только скажи!
- Не надо, – сказал Джей, отрицательно помахав голо-вой, затем продолжил. - У меня все хорошо. Собрал рок-группу.
- Ммм… - протянул отец, поскорее пытаясь прожевать, чтобы спросить. - Как называетесь?
- У тебя всегда были способности к творчеству, - за-метила мама с умилением в глазах.
- Я пока что не придумал. В принципе, это не важно, пока.
- Правильно! Еще успеете придумать! – сказал отец. - А что у тебя с бровями? Только заметил! Это из-за этого?
- Имидж, – ответил Джей.
- Да, я это имел ввиду, – сказал отец, снова запихнув побольше еды в свой рот.
- Я хотел бы забрать пару своих учебников, которые оставил здесь. Они мне пригодятся при написании дипломной работы, – сказал Джей.
- А ты не хочешь вернуться к нам? – спросила, вдруг, мама.
Джей надеялся, что она не задаст этот вопрос. Он был не приятным для него. И требовал максимально мягкого, но хотя бы приближенного к правде ответа.
- Зачем? – спросил он.
- Чтобы мы жили, как раньше. В полной семье. Мы скучали по тебе. А ты, разве, нет?
- Я тоже скучал.
- Вот видишь! Тогда, почему бы тебе не вернуться к нам? Тебе нравиться жить на очередной съемной квартире? Я даже не знаю, где ты живешь! Вдруг, она тесная, грязная, вонючая… - говорила мама со все большим сожалением в глазах.
Джей понимал, что нужно остановить ее. Он сказал:
- Раньше у меня была Мэри-Энн.
Они встретились взглядами. Затем Джей опустил свои грустные глаза. Мама будто погрузилась в мысленную пропасть. Отец и вовсе будто был не при делах. Все замолчали на какой-то момент. Джей решил разрядить обстановку.
- Теперь у меня другая жизнь, мама!
- Неужели это лучше, чем жить в родном доме с родными людьми?! – воскликнула она. - А Мэри-Энн… Ты собираешься пойти к ней?
- Да.
- Когда?
- Чуть позже. Вечером. Сейчас не время.
- Правильно, – заметно успокоившись, сказала Мила, с пониманием продолжив. - Тебе нужно отдохнуть после тяжелой дороги. Подготовиться к разговору с ней.
«Чтобы вернуть ее» - мысленно продолжил Джей. Доев, он пошел в ту комнату, в которой раньше жил.
Он и забыл уже, как это находиться в своей детской комнате. Столько воспоминаний осталось здесь. В каждом углу, на кровати, в комоде, в ящиках, на книжных полках, на стене славы. На ней висел его первый диплом со школы за отличные достижения в учебе. Затем, остальные дипломы и грамоты за разнообразные достижения, участия в физико-математических олимпиадах. Стоило глянуть на окно, он тут же вспоминал свой первый побег на подростковую вечеринку. Даже стены хранили секреты. Он до сих пор помнил свой первый секрет, которым поделился со своим лучшим другом детства – Джонни. Такой, что его могли знать только они вдвоем. И эти стены, конечно же. А матрац! Он вместе с Джеем до сих пор помнит ту девушку, которую он поцеловал здесь впервые в своей жизни. Тогда ему едва было двенадцать лет. Тогда он чуть не наделал глупостей. И сейчас он улыбался, вспоминая все это. В этой комнате у него прошла вся жизнь. Он понимал это, отлично вспоминая каждую деталь. Но так как раньше, он себя здесь больше не чувствовал.
Джей глянул на книжную полку, и заметил две нужные книги, которые быстро положил в свою сумку. Буквально секунда в секунду в дверь постучала мать, спросив разрешения у Джея войти в его комнату.
- Конечно, заходи, мама! По сути, это уже не моя комната, – говорил ей Джей, зазывая.
Он опустил сумку на пол, чуть задвинув ее под кровать.
- Не говори так. Она до сих пор остается твоей, и ждет тебя всегда, – сказала Мила, неспешно зайдя в комнату, и прикрыв за собой дверь.
Джей с умилением глянул на нее. Но он заметил, что его мать была скованной. Она что-то хотела сказать. Что-то, что не совсем удобно было говорить. Он знал это.
- Послушай! – сказала она, мягко присев на краю кровати. - Я не хотела говорить при папе… - ее лицо стало печальным.
- Что? – спросил Джей, заметив, как резко его мать помутнела во внешнем виде. - Что такое мама? – еще раз переспросил он.
Ее глаза стали немного мокрыми. Джей наклонился к ней. Она резко расплакалась, сказав:
- Я хотела извиниться перед тобой! – уткнувшись своим лицом в его плечо.
Она сильно, но беззвучно заревела ему в рубашку. Джей обнял ее. Ему самому на некоторое время стало не по себе. Он спросил:
- За что?
- За то, что все так получилось! Ты из-за меня уехал… Я не должна была допускать всего этого! Отпускать тебя… И не в праве была держать тебя… Так обращаться с тобой… Я же мать… Я должна была понять тебя! – слезливо, глухим голосом говорила она, не отрывая лица от плеча Джея.
- Что ты говоришь такое! Успокойся! – сказал Джей, глянув на мамину голову, склонившуюся перед ним; став ее гладить. - Ты ни в чем не виновата! Это я виноват!
- Не правда…
- Правда! – говорил Джей, и понимал, что сам сейчас расчувствуется от всего этого, но продолжил. - Это я виноват! Я так поступил. И только мой поступок повлиял на мою дальнейшую жизнь. Я сам выбрал свой путь. И я вернулся…
«Чтобы изменить его» - добавил он уже мысленно, не сумев закончить. Джей расплакался, сильней прижав к своей груди голову матери. Путевка в прошлое растрогала его. Давно он таким не был. Таким чутким. Давно он не обнимал свою мать. Она, будто почувствовав, что у него в груди, сказала:
- Прошлого не изменить.
- Еще как изменить! – молвил Джей, поцеловав ее в голову.
В какой-то момент он признал в себе утешителя и не мог возрадоваться этому.
Когда сумерки стали ложиться на крыши домов, на-ступил тот самый момент для Джея, определить истинное значение которого он не мог. Этот момент будто был между прошлым и будущим. В пересечении двух параллельных прямых, находящихся в искажении плоскости. В искажении вселенной, пересекающей два мира.
Он пошел к ней. И придя к ее дому, Джей остановился, долго смотря на него. Такой же большой и высокий дом, похожий на дом Джея. И даже находился он в том же районе. В нескольких улицах от его дома. Такой знакомый. В нем также осталось много приятных воспоминаний, которые Джей не стал откапывать в себе. Он всего лишь хотел крикнуть ей, позвать ее, чтобы она глянула на него из своего окна, а затем спустилась. Но затем он понял, что не сделает этого, вытоптав немного снега под крыльцом дома Мэри-Энн. Не зная, что придумать, Джей решил ничего не придумывать. Просто постучать в дверь. Так и сделал.
Это было лучше всего. Она не знала, кому откроет дверь, если не спросит, а просто откроет ее. А затем, перед ней оказывается слегка нервный, улыбающийся болестной улыбкой Джей. Он мнется и все не знает, с чего начать свои слова, глядя ей в глаза. А она, открыв дверь, замирает. Все такая же прелестная, красивая, красноволосая, зеленоглазая красавица с застывшим взглядом, трепещущим душу.
Все это произошло как в безвременной вечности, пока она не сказала трогательным, милым голосом:
- Джей! – спокойно и вопрошающе глядя на него.
Лишь в одном этом слове, сказанном ей, были килотонны реакции, возвращающей в реальный мир, возрождающей его.
- Мэри-Энн! – сказал он ей, со сдержанной, будто стыдливой, улыбкой.
Он чувствовал, как хочет обнять ее хрупкие плечи, ее теплое тело. Прижаться своей грудью к ее груди. Но Джей не мог себе этого позволить. Вряд ли бы разрешила она.
- Ты… - протянула Мэри-Энн, слегка продрогнув от запускаемого с улицы в дом холода. - Как всегда непредсказуемый.
- Да. Я такой, – сказал Джей, снова нелепо усмехнувшись.
- Я думала, все кончено.
- Я пришел, чтобы поговорить об этом.
- Какой смысл говорить об этом?
- Выяснить наверняка. Раз и навсегда.
Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь выражать уверенность, но на самом деле, часто отрывая их, смотря друг на друга украдкой, от не смелости друг перед другом. Оба были не уверены в тех словах, что намеревались сказать. Оба сомневались.
Мэри-Энн сказала:
- Ладно, заходи! – с заметной вынужденностью.
- Нет-нет! Я буду ждать тебя! – сказал ей Джей.
- На улице?
Джей одобрительно помахал головой. Мэри-Энн удивленно посмотрела на него и сказала:
- Ты в своем уме? И, кстати, где твои брови?
Джей пожал плечами.
- С утра мой градусник показывал минус восемь градусов по Цельсию! – сказала она с недовольством в голосе.
- Не любишь зиму? – спросил Джей.
- Слишком холодно.
- Пожалуйста, всего лишь пятнадцать минут! Подышим свежим воздухом. Ты лишь оденься потеплее. Всего то…
- Хорошо, – сказала она, и закрыла дверь.
Джей выдохнул с облегчением. Мало ли, что он не зашел по ее приглашению, так еще и вынудил ее выйти к себе на мороз. О, Мэри-Энн! Всегда способная к компромиссу. Гибкая и покладистая девушка. Джей так скучал по ней…
Через пять минут она вышла хорошо одетой, так, что могла погулять с Джеем и подольше: в меховой шапке, в толстых штанах. Он заметил это, поэтому пытался использовать ситуацию по максимуму, и не спешил в разговоре, подбирая самые нужные слова. Слова всегда очень хорошо действовали на Мэри-Энн. Только вот Джей подозревал, что теперь уже не настолько эффективно. Время изменилось. И он уже не так красиво говорит…
- Как тебе не холодно? – спрашивала его Мэри-Энн, удивляясь тому факту, что Джей ходил без шапки в столь морозную погоду.
Джей накинул капюшон, таким образом, намекнув, что его ему хватает. Улыбнулся и сказал:
- Я скучал по тебе.
«А как же!» - как-то так выглядела молчаливая реакция Мэри-Энн на слова Джея. Он понимал ее. И он продолжил:
- Я все время думал о тебе. Даже, если тебе кажется, что я забыл…
- Брось, Джей! – сказала она тихим, недовольным то-ном. - Столько времени прошло. И, вдруг, ты возвращаешься. Ни с того, ни с сего. Тебе не к кому пойти? Не с кем переспать? Я более чем уверена, что за это время ты поимел немало девушек, – сказала она, не зная, что тем самым, подзадорила Джея.
- Не много, – сказал он резким тоном. - Можно поду-мать, ты не спала с кем-нибудь, кроме меня!
Мэри-Энн резко замолчала и насупилась. Джей знал, как она ведет себя в подобных ситуациях. Сразу же закрывается в себе, показывая только слезы. Ранимая, нежная девушка. Он знал, как действовать в такой ситуации.
Джей стал перед ней, сначала взяв ее за плечи. Затем, он осмелился провести своей ладонью по ее щеке, трогательно сказав, пытаясь заглянуть в ее слезливые глаза:
- Я вернулся не для того, чтобы вспоминать все то, в чем мы провинились, и попрекать в этом друг друга. Я вернулся для того, чтобы в первую очередь извиниться перед тобой. Может быть, нам удастся помириться. Мэри-Энн, я люблю тебя! И ты это знаешь. И я чувствую, как любовь моя к тебе до сих пор не угасает. Она лишь делает мне больно…
- Прекрати!
- Она бросает меня в бездну. Я часто плачу. Почти каждую ночь, чувствуя все это, вспоминая все былое…
- Знаешь, сколько одиноких, холодных ночей… мучительных, невыносимых ночей плакала я?! Ты столько не провел в бессоннице… Мне было больно… Ты меня бросил! Бросил нас всех! – с болью в голосе говорила она.
То же невыносимое чувство все больше поселялось в Джее.
Он сказал:
- Прости меня за все! За боль, которую я причинил тебе! Этим самым я и себе причинил боль, также страдая!..
- Не так же! Нет! Ты не знаешь, что в душе моей творится!..
- Я вернулся, чтобы изменить это…
- Что ты изменишь? Нас? – сказала она, уже не сдерживая слезы. - Ты не вернешь того, что было! Не изменишь! – она дернулась, чтобы уйти.
Джей схватил ее за руку, не дав этого сделать. С небольшой, но явной агрессией он сказал:
- Как я мог быть уверен?
- Я не изменяла тебе! Ты в это не поверил! - крикнула она.
- Тогда, какого черта ты поперлась к своему «старому знакомому»?
- Еще раз говорю, ты не верил мне. И не поддерживал. Не доверял мне…
- Поэтому, ты пошла к нему? Поплакаться «старому другу» в плечо. Только вот, что я скажу тебе. Не бывает дружбы между парнем и девушкой. Не бывает старых друзей парней. Их общество не бескорыстно…
- Я сделала то, что ты просил! Ради тебя! Что тебе еще нужно? Мне нужна была группа поддержки. Называй это так, если ты хочешь. От тебя я не могла ее дождаться…
- Мэри-Энн! – с напряжением сказал он, пытаясь удержать ее.
- Ты меня бросил!
Мэри-Энн пыталась вырваться из хватки Джея, в порыве страсти и эмоций, разразившихся в ней. Она хотела бежать. Куда – не важно. Подальше от этого разговора. По-дальше ли от Джея? Он сделал несколько шагов и догнал ее, крепко прижав к себе. Обнял, не отпуская.
- Постой, – сказал он тихо и спокойно.
Мэри-Энн плакала, уткнувшись своим носом Джею в грудь. Ему и самому хотелось плакать. Но Джей старался не позволить себе этого сделать. Особенно при ней – он никогда не плакал. Он должен был выглядеть уверенным в себе. Но у него не очень хорошо получалось это сейчас. Его трогали слова:
- Мы убили его… убили… нашего ребенка… я должна была родить его… - глухим голосом говорила Мэри-Энн, не поднимая головы.
- Прости меня, – сдерживая слезы, сказал Джей.
- Я должна была родить его… - продолжала Мэри-Энн зациклено.
- Ты ни в чем не виновата. Виноват я, – говорил Джей, слова которого не делали легче никому.
- Лучше бы ты оставался там, откуда ты приехал, – сказала Мэри-Энн.
По щеке Джея спустилась слеза. Он быстро ее вытер. Ровным голосом он сказал:
- Я приехал, чтобы изменить все это…
- Да – «вернуть»! Как? Как ты будешь это делать? Ты что, волшебник? – сказала Мэри-Энн нарастающим голосом, наконец-то, немного подняв голову, и вытерев слезы.
- Я…
- Ты – будущий экономист, статист, и аналитик. Ты подсчитал, какова должна быть твоя жизнь. Все запланировал. Ты ненавидишь, когда что-то идет не по твоему плану. Что-то вмешивается в твои планы, меняет вспять, или вовсе рушит. Всего лишь на всего. Ты низкий человек, Джей Гордон! И ты не маг, и не всесильный, чтобы говорить сейчас, что ты что-то изменишь. Не получится! И не получится вернуть меня!
Джей замер. Мэри-Энн молча смотрела на него, заметно успокоившись после того, видимо, как осознала, что наговорила. Выговорилась от души. Но не отлегло. Тоже замерла. Заметно думала о сказанном. Но не жалела. Джей не смелым, тихим голосом сказал:
- Я ненавижу экономические дисциплины. Я знаю кое-что другое…
- Что?
- Мир может быть таким, каким ты его захочешь.
Взгляд Мэри-Энн кардинально изменился и значил лишь то, что она смотрела на Джея, как на безумца. Она не сможет спокойно говорить.
- Что? – со вздором в голосе выговорила она, - Ты спятил?
- Нет, – ответил Джей.
- За семь месяцев ты, наверное, вовсе свихнулся. Потерял рассудок. Поверил в истины, которые познал. Наверное, путем наркотиков? То-то я смотрю, лицо покоцанное…
- Я не принимаю наркотики. И то, что говорю, это всерьез.
- Да? Тогда, где мой мир? Где тот мир, который я желала? В котором, я хотела жить. Не знаешь? Наверное, ты забрал его вместе с собой. А мне оставил пустоту, вместо души.
- Это я пустой. Все это время гнил снаружи и внутри.
- Я вижу, – сказала Мэри-Энн, еще раз глянув на рубцы на щеках Джея. - Как сгнил твой разум…
- Милая…
- Что?
- Мы все изменим!
- Мы? Ты же говорил, что ты изменишь! Так меняй, как тебе хочется! Живи в том мире, который хочешь ты! Меня в нем нет. Нас больше нет. Нет никакого «мы». Пойми, что мы уже не вместе. Так, что сам…
- Но…
- Нет! – выкрикнула Мэри-Энн, после чего настала резкая тишина; она добавила с истинным разочарованием во взгляде. - Как я могла любить тебя?!
- А что сейчас? Сейчас не любишь? – спросил он с замиранием внутри.
У Мэри-Энн снова накатились слезы. Не было смирения в ее груди. Скорее бы уйти от всего этого. Она попыталась это сделать снова. А он снова схватил ее за руку, требуя ответа.
- Пусти! - сказала она.
- Скажи!
- А ты не понял? – сопротивляясь, говорила она.
- Нет.
Джей со всей силы пытался удержать Мэри-Энн, прижимая ее к себе. Но она так пыталась вырваться. Джей понял, что она уже никак и ни за что не хочет быть с ним. И последние слова напряженной беседы оказались слишком сложными и вынужденными для обоих перед расставанием.
- Скажи, чего ты хочешь. Я дам тебе это.
- Отпусти!
- Я хочу знать.
- Я хочу уйти от тебя, – сказала Мэри-Энн, и Джей мигом отпустил ее.
Он вдруг разжал пальцы своих рук, словно выпустив бабочку. Он преданно смотрел ей вслед. Мэри-Энн спешно уходила. Прошло всего несколько секунд, а Мэри-Энн была уже вдали. Точно, порхала. Джей решил крикнуть вслед как можно громче:
- Я не хочу без тебя жить! – надеясь, что она услышит.
Но Мэри-Энн даже не повернулась. Не останавливаясь, она быстро скрылась в ночи. Джей, глубоко вдохнул холодный воздух, чувствуя, как тот замер вместе с ним. Друг в друге. Больше никого. Сможет ли холод вернуть ее?..
Джей верил в то, что когда-нибудь они будут вместе. Он так хотел.
Морган Роттен © Там, где вечный холод (2014-2015гг.)