Шахматная сказка

Борух-Нахман
     Сложный, многоуровневый сон. Ничего не запомнилось. Отрывки, клочки, лоскутки.
      Большая шахматная доска. Драки, сражения. Как насели белые фигуры! Черным - некуда деться! Ни вправо, ни влево. Впереди враги, а сзади пропасть.
И потом, вдруг, ясный и чистый голос из пространства вокруг головы. Нет, выше, - из черного поднебесья, от потолка, из-за него. Опять нет, - вместо него!
И диалог.
И я в диалоге.
Кто собеседник?   Кто Ты?
Вместо ответа, вопрос.
- Почему не спишь? –
- Очень тревожусь! Как решаться для меня серьезные проблемы? Весь мир ополчился, – не выстоять!
- А что такое?
- Тот, кто стоит против меня - сильный, умный и правильный!
- Ну и что?
- Страшно!
- Действительно страшно. Конечно, проблема. Но Я-то тебя знаю. Не стоит волноваться. Выстоишь. – Пауза и продолжение.
- Ответь на несколько вопросов.

- Не желаешь ли ты жены друга своего, не ищешь ли способа, как такую же иметь?
Он спросил - я ответил:
- Мне - только моя нужна. И если не дождусь, то это не её  вина.

- Не говоришь ли ты о людях понапрасну, не обвиняешь ли их, в том, чего сам не сделал?
- Знаю, и знаю это точно, что самое большое умение – научится молчать. Вот из этого; сначала старюсь понять, что нужно другому человеку, и как сделать, чтобы своим желанием его не обидеть, А слово вещь самая опасная, ею на другом конце света убить можно.

- Не воруешь ли ты, может подворовываешь?
- Нет! Понял я, что деньги, что по миру ходят-  не стоят ничего. И потом украсть, можно только у самого себя. Рано или поздно это выясняется и тогда еще большая бедность приходит.

- Не прелюбодействуешь ли? Не лжешь?
- Что на это ответить, только и жить начал, когда врать перестал. Но нет более трудного дела, чем правду себе говорить. Не знаю, кому это по силам, и кто не умер, от того, что на себя такую обязанность принял. Я почти не живой, только все  равно, лгать не стану.
 -  Не убиваешь?
-  Жуткие вопросы. А если надежду забрать – это не убить? А если правду о смерти сына больной матери  сказать – это не убить её? Ой, как много форм убийства существует. Это дело рядом с кражей ходит. Только я рад, что теперь об этом знаю и все делаю, чтобы  так не делать.

-  Чтишь ли отца своего и мать, чтоб дни твоего рода продлились.
-  Много мой отец страниц написал, много рисунков сделал, - а всё от того, что я слушать его не хотел. Что он ни говорил - я все  за их спор с матерью прятал. Она – святая, столько за войну вынесла, - на десять жизней хватит. А отец от раскулачивания бежал, - потом тридцать шесть лет братьев и сестер по миру разыскивал. Только  мне по молодости моей понятно было, что мужчина всегда виноват и не слушал я отца. А теперь, теперь, когда услышать его уже не никогда не смогу - осталось только читать. Может это чтить, а может читать, как тебе понятно будет. Только много я его читаю, и мать не меньше, хотя она ничего не писала.

- Что делаешь в день субботний, что делают близкие твои? Что делают домашние твои?
Много было в жизни трудных времен. И живу я сейчас по двадцати шестичасовому рабочему дню.  Как ,спросишь, можно так. Да просто. Проходит двадцать шесть часов, и  другой день начинается, следующий тоже двадцать шесть часов длится - и никаких конфликтов. К обычным часам - мой день отношения не имеет. И каждый шестой закат хотелось бы так же растянуть, но не выходит, только двадцать пять часов получается - до следующего воскресенья  и до следующего заката. Не хватает времени ни  на книгу, ни на молитву. Но все-таки успеваю. И дай бы Б-г, чтоб так всегда и было. Чтоб дома была суббота, на улице суббота, и на работе суббота, и чтоб в душе она не проходила. Так и больше двадцати шести часов получиться может.

-   Не прячешься ли ты за имя Творца, не обижаешь ли Его? Не несешь Его как друга  в праздную компанию? Не произносишь ли имя Его попусту.
-  Не дам я клятвы в этом вопросе. Как к Отцу за помощью не прийти? Трудно не звать Его  в тяжкий час. И как по-другому? Кто из людей без Него проживет? Только сколько людей, столько и сторон у Него. Для каждого своя грань свое слово, своя музыка. Долго думал, как тут быть, и понял, что  никому о Нем рассказывать не стоит. Кто к Нему сам пришел, тот  без разговоров все понимает.

- Есть ли у тебя, кто-то, кому - ты можешь доверять  больше чем Всевышнему. Обращаешься ли ты к кому ни будь, чтобы помог с ним общаться, с Единым Творцом?
-  Нет! Нет у меня помощников и посредников, все они, без исключения, врут. И только тот идет к ним, кто сам за себя отвечать не боится.


-  Кто вывел тебя много-много лет тому назад из Египта, из дома рабства?
-  Всевышний, конечно! И не просто вывел! Взял за шиворот и вынес меня самого, вместе со всей моей семьей. Сам бы я не никогда не вышел.
Прервался мой ночной диалог, остался только монолог. Но ужас, какой короткий получился.
- Шма Исроэель, Ашем Элокейну, Ашем Эхад!
И поймал  я себя на мысли.
- Что ж я говорю!? Моя правда, правда только на половину, и - на очень меньшую половину. Но вслух - даже не пикнул. – Кто ж поверит?

- Конечно, все в ночном разговоре правильно, все это я знаю с детства, всему этому учили меня мама с папой с пеленок. Может не такими словами, но понял я это потом, много лет спустя, когда  прочитал об этом в самой Большой и Умной книге. Жизнь – великая работа, и передыха в ней нет! Жизнь – большая игра, и ставка в ней – сама жизнь, кому материальная, а кому «по ту сторону». И ты в сам ней гроссмейстер против Учителя.  И - на самого большого гроссмейстера учили нас дедушки бабушки, а их учили – их дедушки и бабушки, и так до самого моего ночного собеседника цепочка не обрывается.
 Но знания этого мало, нужна моя личная работа, без меня  самого ничего не получится. Без моего маленького звена – все, конец, трагедия – обрыв.
Долгая и пустая тишина.
 И вдруг ночной собеседник вернулся.

- Правильно ты на вопросы Мои ответил, ну, почти, правильно. От того не волнуйся. Не мешай Мне работать своими тревогами. Отдыхай.
И опять вакуум. Потом вновь что-то начало проявляться.

     Побежали одна за другой черные и белые клетки, потом в ряды выстроились.  А за ними суматошные мысли понеслись,  и, как армии, из костяных солдатиков в линии выстроились. Одна армия  против другой: правительство, генералитет, офицеры, пехотинцы. И у каждого на своем месте свои мысли.
     Но как бы над ними комментарий звучит.
     Рядовой, сержант и офицер никогда не знают о планах генерала и не видят в этих планах конечной цели. Но даже если они будут знать истинность намерений начальства, это знание будет  серьезно мешать проведению главной операции. Представьте себе, если будут знать о своей смерти  пешки, офицеры и ладьи, - они же все  с доски разбегутся.  Не говорит им об этом Гроссмейстер, не говорит.  И у фигур один шанс. Слону быть слоном, коню - конем. Но и это не все: гроссмейстер, ведь, тоже фигура, только большая, и его мысли, тоже не его, а команды свыше. Но Того, Кто вкладывает эти мысли в голову гроссмейстера не знает никто. И будет ли пешка королевой, и какую крепость принесут ради этого в жертву – одна сплошная тайна.
 И все таки, хорошее дело шахматная партия. Многим урок. Но  шахматистов всегда двое. Один против другого.
А Он – Один! Мыследаритель! Всегда Один!
И снова какие-то потолочные комментарии наплыли. Но уже о шахматах.

     Великую и древнюю игру, говорят, придумали в Индии.
Но вполне возможно, что изобретение шахмат, одно из внеземных  проявлений разума. Или, если эта красивейшая игра, настолько тонко отражающая закономерности человеческих взаимоотношений, все же имеет земное происхождение, то, её автором должен быть такой гигант мысли, как сам Адам, а тут и до Всевышнего рукой подать!  И, скорее всего, эти знания изначально заложены Им в мироздание еще до начала процесса материального творения,  впрочем, как и многие другие вещи, о которых мы  даже не догадываемся. В каждой фигуре, в каждом ходе встроен великий и совсем не математический смысл. Хотя, только математике, после ассоциативной психики, позволено подобраться к законам управления этой игрой. По возможностям раскодировки ходов и значений  фигур клетчатая, разбитая на 64 квадрата, доска и 32 фигуры могут быть, пусть приблизительно, но поставлены рядом с Великой Торой. Нет, конечно, но вариантов  очень-очень много!
     Бесконечность фрагментов игры можно сравнить с жизнью и деловыми отношениями.
Король – наивысшая и наиглавнейшая фигура, максимально ограниченная в пространственном перемещении. Создается впечатление, что он может спланировать и осуществить всё, но преднамеренно кем-то, лишен способности двигаться в полную силу. Он стар, у него огромнейший опыт, он реализовал себя и создал империю, вроде он уже может почить на лаврах, но жизнь не стоит на месте и жизнь не обращает, ни на что, и ни на кого внимания. Но внезапно объявляется война, и все направлено на то, чтобы отобрать у короля его, с таким трудом, созданную страну. Король почти исчерпал свои физические силы при создании этой страны, и как только начинает  расходовать оставшиеся, сразу выдыхается. Ему следует, как можно меньше двигаться, ему предельно важно только руководить войсками и задействовать с максимальной отдачей и нагрузкой каждого воина. Это основная задача короля.
Оба короля догадываются, что прежде чем кто-либо из них победит, они взаимно уничтожат все свои ресурсы. Победа в войне всегда достается путем жертв и потерь, но без этого нельзя. Шахматная игра, - игра не в мир, это игра в войну.
Королева почти всемогуща.  Более подвижной  и дееспособной фигуры в партии нет. Но без короля она гибнет, без него она существовать не способна. Однако, если королевы нет, то это еще не означает поражение, и король, хотя и значительно ослабленный её отсутствием, все же в состоянии продолжить партию  и может с успехом выиграть сражение. Королев на доске может быть даже несколько. В королеву может превратиться любая пешка. Пешке для этого нужно просто пройти все ступени восхождения. Но вот, что бы ни делала королева, в пешку или в другую фигуру она превратиться  не в силах.
      Каждое движение фигур на шахматной доске можно перенести как модельную матрицу на  конкретную жизненную ситуацию. В каждой жизненной позиции просматривается расстановка шахматных сил. Для того, чтобы пользоваться такими  матричными переносами, необходимо обладать сильно развитым ассоциативным мышлением. Но не мечтательностью и иллюзорностью, а конкретным умением.
При тренировке ассоциативного способа мышления, затрагиваются и изменяются не только тонкие планы человека, задействуются  и все материальные стороны организации этой сложнейшей конструкции. Отсюда строгие системы питания,  ограничения в образе жизни, изменения в мыслительных процессах, как было у жрецов практически всех культов, и всех религий. До сумасшествия здесь совсем не далеко, но на этом уровне работают практически все ученые современности, и, так работали все наши великие предки и геополитики.
     Партию с предварительным гандикапом в отсутствии королевы, можно позволить только с очень-очень слабым противником, да и то, только в учебной игре понарошку. Во всех остальных случаях, или, по крайней мере, в поголовном их большинстве, победитель это тот, кто сохранил связку Король-Королева. Человек  - Б-жественное проявление - Всевышний. И, как бы ни пытались мы начать все сначала,  мы снова и снова ставим рядом с собой Новую Королеву, предыдущую отправив на жертвенную плаху.

    Бегут  перед глазами черно белые квадраты, складываются в рябые линии. Голова трещит от решения самых трудных жизненных задач, но к вечеру мы приходим домой, ложимся в постель и засыпаем.
И так будет всегда.

Простая математика 1+1=1. Или - 10, и это совершенно одинаково.

    И если мы честны и чистоплотны, рано или поздно звучит над нами голос главного Гроссмейстера:
- Был ли ты честен с самим собой?

Борух-Нахман. Май. 2007-2013 гг.