Понимая, что мои суждения и оценки могут быть субъективны и, не желая незаслуженно обижать людей, о которых я упоминаю в своем рассказе, прошу считать имена людей и названия компаний вымышленными, образы – собирательными, а совпадения – случайными.
Во время работы на флоте жизнь сталкивает со многими людьми, но запоминаются самые яркие и самобытные. Одним из таких был Арсентий Юрьевич Чушков. Это был сухощавый человек небольшого роста далеко за 70. Основными его достоинствами были необычайная энергия и огромное самомнение, которое заменяло все другие профессиональные качества. У него был большой опыт работы на судах в качестве судоводителя, но знания безнадежно устарели, и, по хорошему, ему нужно было уйти с флота лет 15-20 назад. Над некоторыми его рассуждениями можно было бы посмеяться, если бы он не был генеральным директором. Конечно, генеральным директором его можно было назвать достаточно условно. Серьезных вопросов он не решал, но нес ответственность за все перед судовладельцем. Такой зицпредседатель
Фунт из романа «Золотой теленок» Ильфа и Петрова. Он был человек яркий и неординарный. И, наверно, его надолго запомнят капитаны и механики, которым «посчастливилось» работать под его началом. Я думаю, что Арсентий Юрьевич достоин стать героем моих рассказов.
Рассказ №1
Нужно сказать, что Арсентий Юрьевич, хоть и был человеком почтенного возраста, но старался казаться моложе, что само по себе и неплохо, если бы, в некоторых случаях, не выглядело нелепо. Все женщины, которые приходили в офис компании, будь то почтальон или бухгалтер из соседней фирмы, немедленно подвергались домогательствам Арсентия Юрьевича, с целью их поцеловать. Некоторые из них терялись, а некоторые откровенно пугались. Сам он, о чем он часто говорил, считал себя доминантным самцом, и очень этим гордился. Женщины нашей компании давно привыкли к его чудачествам, и старательно пытались избежать его поцелуев, но не всегда это получалось, Арсентий Юрьевич нападал неожиданно и стремительно. Офисная работа предполагает скучное сидение за компьютером целый день, но избыток энергии Арсентия Юрьевича искал выход и находил его в бесконечных разговорах и монологах, которые наш бухгалтер – Ольга Анатольевна называла «словесным поносом». Голос Арсентия Юрьевича безостановочно доносился из соседней комнаты, и было непонятно когда же он работает. Но стоило ему замолчать, как появлялось ощущение тревоги, - «Уж не случилось ли чего». Он очень любил шутить, и, наверно считал себя хорошим рассказчиком, но, чаще всего он сам и смеялся над своими шутками. Однажды Ольга Анатольевна пожаловалась, что у нее болят ноги. « А вы их не слишком широко раздвигайте», - пошутил Арсентий Юрьевич. Шутка получилась двусмысленной и неуместной, особенно и потому что рядом был ее муж. Ольга Анатольевна мгновенно парировала, - «Ты следи за собой старый хорек». Она никогда не давала ему спуску, и он ее откровенно побаивался, прикрываясь фальшивым смешком. Как я уже говорил, Арсентий Юрьевич любил поговорить, и большинство тостов, на праздничных корпоративах, произносил он. Когда он произносил тост, то никогда нельзя было предугадать, чем он его закончит, наверно этого не знал и он сам. Однажды, заканчивая очередной тост, он повернулся к офисному повару, и, неожиданно сказал, - « А вас Людмила Сергеевна, я так ни разу и не шпокнул», наверно имея в виду – не поцеловал. Люди нагнулись к тарелкам, не поднимая глаз. Каждый интерпретировал слово «шпокнул» по своему, а Людмила Сергеевна растерялась, не зная то ли обидеться, то ли рассмеяться. Для Арсентия Юрьевича был не так важен результат разговора, как сам процесс. Когда он звонил на судно капитану, то разговор складывался примерно так: Сначала Арсентий Юрьевич начинал объяснять капитану прописные истины, которые тот отлично знал и сам. Если капитан говорил, что у него срочная швартовка или какое-нибудь другое неотложное дело, и он перезвонит позже, то Арсентий Юрьевич отвечал в том плане, что самое важное дело, это слушать его и не перебивать. Он искренне считал, что без его разговоров, капитаны не смогут ни швартоваться, ни оформлять документы, ни вообще работать. После 5 – 10 минут монолога Арсентия Юрьевича, капитан опять взрывался и уже кричал, что не может говорить сейчас. Некоторые более импульсивные кидали трубку. Арсентий Юрьевич немедленно набирал номер опять и доводил разговор до конца, искренне не понимая, что только мешает работе. Если же в швартовке из-за этого что-то шло не так, Арсентий Юрьевич тут же обвинял капитана, что тот его не дослушал и поэтому виноват только сам капитан. Поэтому не удивительно, что капитаны менялись довольно часто. Не каждый мог долго работать с Арсентием Юрьевичем. Я был свидетелем, как в офис пришел один капитан на собеседование к Арсентию Юрьевичу. Уже внешне капитан вызывал уважение – в форме, подтянутый, серьезный, с седыми висками. Он минут десять слушал, что говорил ему Чушков, а потом поднялся и сказал, - « Извините, но, пожалуй, работать у вас я не буду», и с достоинством ушел. Вообще Арсентий Юрьевич искренне считал, что работает только он один. Он часто спрашивал сотрудников офиса, - «Вы ведь знаете, что на судне никто не работает?», и сотрудники уклончиво кивали, не желая спорить с генеральным директором. Таким я помню Арсентия Юрьевича по работе в офисе. В следующих рассказах я напишу каким я помню его на флоте.