21 Свадьба
Музыканты играли на тонких костяных дудках, струнных рогах из звон-дерева и серебряных колокольцах. Босая простоволосая девушка в бирюзовом платье без украшений пела грустную песню о расставании с отцом и матерью, с братьями и сестрами, об утлой лодке, которая увозит новобрачную на дальний остров ее мужа – традиционную свадебную балладу дуранцев.
Старая королева украдкой смахивала слезу. Ее черный наряд, оттеняемый абсолютно белыми волосами, украшала скромная вышитая агатами пелерина. Такая же была на ее муже, облаченном в длинную черную тунику, черные штаны и высокие начищенные до зеркального блеска сапоги со шпорами из вороненого серебра. Рядом с матерью сидела Ата. Лютен едва узнал ее. Старшая дуранская принцесса сильно похудела. Ее большие черные глаза стали просто огромными. Густой слой белой краски с примесью бриллиантовой крошки скрывал серые пятна на щеках, но вместе с тем делал ее похожей на статую. Лютен вспомнил, что в Дуране принято на могилах знатных особ устанавливать изваяния из белого мрамора. Ата уже сейчас была похожа на памятник самой себе. Ее молодой муж – принц Аханиза Дахурсарт бросал на Лютена недружелюбные взгляды из-под густых темных бровей. Его длинные волосы были переплетены меховыми лентами и кожаными жгутами. Единственным украшением его жены являлись крупные костяные гребни, которые возвышались в сильно поредевших волосах как скелеты драконов в выжженной траве. На Дахурсарте и его юной жене были почти одинаковые одежды – длинные рубахи из черного шелка с узкими рукавами, узкие штаны и длинные отороченные мехом накидки в виде жилетов без швов. Родственники невесты на свадьбе демонстрируют печаль по дочери, уходящей под крыло мужа.
Большая часть гостей тоже была в черном, струясь траурной рекой вдоль единственного длинного стола, проходившего через анфиладу трех комнат. Во главе его, на сдвоенном резном кресле белого дерева, украшенном золотом, бриллиантами, рубинами и сапфирами, сидели молодые. По правую руку от Лютена поместились его военачальники, все в красных праздничных туниках и золотых пелеринах. Сам он был облачен в роскошный шитый золотом и усеянный драгоценными камнями длинный жилет поверх золотой туники и белые штаны. Запястья его украшали 12 золотых браслетов. Но его наряд казался жалким рубищем по сравнению с одеяниями Атаны. На новобрачной было тяжелое сиреневое бархатное платье, расшитое сапфировыми слезами. С плеч стекал шелковый золотой плащ, по краю украшенный огромными фиолетовыми алезами, чрезвычайно редкими камнями из глубин карницких шахт. Волосы, выкрашенные в голубой, сиреневый и золотой цвета, сплели в причудливую прическу, лебедями поднимающуюся над высоким лбом. Над бровями проходили дорожки из крошечных солнечных камней, крылья носа трепетали каплями брильянтов, на губах сверкала тончайшая рубиновая крошка.
Свадебный распорядитель один за другим говорил тосты, желая молодым любви и здоровых детей, а их государствам - мира и величия. Лютен быстро хмелел – от крепких дуранских вин и близости Атаны, источавшей аромат пряных трав и ночных цветов.
Стол ломился от угощений. Здесь ничего не напоминало скромную и изысканную чайную церемонию. На огромных золоченных блюдах на коврах из зелени и ягод возлежали жареные ягнята, поросята, гуси, страусы, куропатки. В разнообразных соусах плавали куски баранины и говядины. В увенчанных рогами резных серебряных лодках подавали ароматную оленину. Все это дополнялось горами пирогов, лепешек, тушеных и обжаренных овощей, ковшами подлив и, конечно, винами, которые не уставали подносить шустрые виночерпии в зеленых туниках.
Пришло время свадебных даров. Слуги выкатили тяжелый обитый белой кожей круг и положили возле молодых. Даритель поднимался на него как на сцену и произносил поздравления, а потом вручал подарок. Лютен помнил, что это самая утомительная часть дуранских свадеб, но его невеста, похоже, думала по-другому. Глаза ее горели от удовольствия. Она благодарила каждого дарителя и не уставала восхищаться подношениями. Здесь были сундуки с драгоценностями, дорогой посудой, роскошной одеждой, в зал заводили коней, охотничьих собак и соколов, львят и тигрят, а посол Пагара преподнес даже причудливых рыб, плавающих в огромном шаре из кристально прозрачного хрусталя.
Дахурсарт подарил связку отлично выдрессированных аханизских псов, которые слушались его с полуслова: ложились, садились, виляли хвостом как умненькие собачки уличных артистов. Принц говорил учтивые речи, но взгляд его, обращенный к Лютену, был полон затаенной злобы.
Последним, согласно правилам церемониала, поздравлял молодых король. Он преподнес дочери сундук с изысканными украшениями, а зятю – роскошно убранный рубинами обоюдоострый меч, сопроводив его словами: «На усиление и объединение славных государств Лютодара и Дурана». Некоторые из гостей удивленно переглянулись. Лютен встал, поклонился королю в пояс и с почтением и благодарностью принял дар.
Девушка в бирюзовом платье затянула «Голубка улетает из гнезда». К невесте подошли две матроны из знатных домов Дурана, каждая несла огромное, склеенное из белоснежных лебединых перьев крыло. С Атаны сняли плащ и в оголившемся вырезе на спине при помощи чудных дуранских мастик закрепили крылья, потом подали принцессе руки и помогли выйти из-за стола. Крылья покачивались при каждом шаге, и казалось, Атана и вправду вот-вот взлетит, чтобы покинуть отчий дом. Матроны повели девушку в спальню под печальные звуки песни.
Зовет ее голубь сизый, манит
Все дальше от родного порога
Улетает голубка, машет
Отцу-матери
Сестрам-братьям
Ты береги ее, сизый голубь
Для врагов ее стань коршуном
Не давай в обиду голубушку
Ты люби ее и храни ее…
С Лютена тем временем сняли жилет и на его спине также выросли крылья. Он чувствовал себя неловко, и его походке не хватало уверенности и достоинства, которые источала Атана. В спальне, где молодые остались одни, перьевые пластины причиняли еще больше неудобства. Он должен был раздеть невесту так, чтобы не зацепить их. Но задача оказалась легче, чем представлялось. Веками продуманные наряды стекали с тела принцессы, едва он касался застежек, и спустя несколько волнующих мгновений перед ним предстала обнаженная крылатая девушка, каждый сантиметр тела которой от выреза покинувшего ее платья до запястьев и щиколоток был расписан причудливыми сценами милующихся голубей и лебедей. Также быстро Атана разоблачила своего жениха. Кровати в спальне не было – в первую ночь она не полагалась новобрачным. Вместо ложа с потолка свисали широкие мягкие петли. Продев в них руки и зацепив специальный пояс на тонкой талии, Атана качнулась навстречу Лютену. В тишине чуть слышно зашелестели белоснежные крылья…