Глава 1
"Пенсионерка"
Женщина в любом возрасте - женщина. Если она об этом забыла или хотела забыть, то жизнь ей вовремя об этом напомнит: «Женщина она или пенсионерка?»
Вопрос конечно интересен, но он пока не стоял перед Валентиной Гавриловной,так как жизнь ставила её в такие жёсткие рамки, что вопрос-"осталась она женщиной в роли пенсионерки или нет?",ее он совсем не волновал.
«Женщина», не в смысле принадлежности к полу, когда мы заполняем в анкете в разделе пол: «муж» или «жен»?» А в высоком моральном смысле этого слова. Об этом она никогда не думала даже, когда была молодой, а теперь это ей уже совсем было неважно: пришла старость.
Ей в любом возрасте надо было думать о хлебе насущном, а теперь особенно, ведь пенсия среднего медицинского работника, прямо скажем, нищенская – восемь тысяч рублей.
«Что, же с ними делать, как их употребить? - думала она каждый месяц, - можно заплатить за квартиру полторы тысячи рублей, а на остальные деньги покупать молока. И тогда можно каждый день пить по целому стакану молока! Или, наконец, подкрашивать овсянку, сваренную на воде в белый цвет, добавляя туда это же молоко. А можно ещё купить курицу и разделить её на две недели, а ещё хватит, кстати, купить картошку. То тогда получится, что по две картошки в день. А остальное, что останется от денег, уже точно до последней копеечки надо потратить на лекарство»
Лекарство - это крайне важная статья расхода для пенсионерки! Валентина Гавриловна как бывшая медсестра знала хорошо анатомические нужды увядающей женщины. Ведь,ей надо постоянно поддержать сердечную мышцу, так как от этого зависит пребывание её на этой грешной земле.
Старость, нужда, болезни, тревога за завтрашний день: всё это сковывало её волю и убивало в ней любовь к жизни. Желание быть независимой заводило её в тупик.
«Жить одним днём неинтересно и глупо! - интуитивно чувствовала она. - А, что делать? Не хочется быть обузой для дочери, а тем более для сына, который сам еле сводил концы с концами»
Жизнь ее катилась своим чередом, которую она безрадостно доживала. Пенсионерка имела двух взрослых детей, но отдав им в своё время всю себя без остатка, она на них не рассчитывала. Ее жизнь была такой серой, без краёв. Ее монотонная жизнь была как болото, которое затягивало её всё больше и больше своей безысходностью.
«Да, жаль, жизнь прошла, а я так и не пожила. Но что поделаешь? По-видимому, такова жизнь», - думала с сожалением Валентина Гавриловна.
Навыки медсестры выручали её, так как в городе «стариков» всегда была работа для неё. Кстати, бывших медсестёр не бывает, жизнь всегда даст пациентов,
нуждающихся в её услугах. И у нее всегда была эта бесконечная опека за больными: уколы, системы, клизмы, массаж и просто проявление простого милосердия в судьбе таких же обездоленных, но немного старше её стариков. Профессия медсестры продолжала кормить её, но здоровье её начинало подводить.
А тут ещё сын, «кормилец», попал в очередной раз в омут «зелёного змия». «Змий» оказался ядовитым, он регулярно отравлял всем жизнь, включая детей, жену и её.
Теперь пенсионерка каждый день несла вахту в семье у сына, где в ней особенно нуждались, она вновь как «скорая помощь»,но только уже для своего сына. Все домочадцы пребывали в страшном оцепенении, находясь под гипнозом этой «гадюки», заражающей свою жертву этой страшной «русской болезнью».
Если обычный больной мужественно болеет самостоятельно, не привлекая к своей персоне постороннюю помощь, то в этом случае «болеют» всем семейством. «Русская» болезнь всегда подтачивает силы всем домочадцам, и особенно от неё страдают дети и пожилые матери этих несчастных алкашей. Дети, испытав страх в детстве, несут эту ущербность в свою взрослую жизнь. Не долюбив их, родители становятся невольными виновниками в их несостоявшихся судьбах. А мать получает звонкий «шлепок» по лицу и несмолкающую боль в душе за свои несбывшиеся надежды. Несчастной жене от алкаша тоже достаётся.
Вот и сейчас её невестка ничего не замечала в жизни. Только немой вопрос стоял у неё в глазах:«За что, такая немилость? И почему, именно, у моего мужа? Это же не он? Его подменили. Это же дьявол, который поселился в теле моего мужа!»
Невестка Ольга боролась самоотверженно и смело с болезнью мужа, но «змий» пока не отступал. Она помнила своего Алексея,когда он еще не пил. Он был добрым и ласковым, а главное, нежным. И этот образ помогал ей в борьбе за мужа. Но с каждым разом становилось всё тяжелее и тяжелее ей побеждать, силы её покидали. Она слабела с каждым боем, а «змий» всё время рос и креп в теле ее мужа. Свекровь, которая стала ей как мать, помогала ей в этой борьбе. Этих двух женщин объединяло и единое горе и единая радость.
Один раз состоялся между ними откровенный разговор. Во время очередного запоя сына Валентина Гавриловна остановила невестку, которая уже в отчаянии начала собирать вещи.
- Оленька, не бросай Алёшку, я тебе очень прошу! Ты, должна всё стерпеть и испить этот горький жизненный напиток до конца!
- Мама, нет больше сил, терпеть. О, как я устала! Всё брошу и разведусь! Возьму детей и уеду к маме. И гори всё синим пламенем!
-Оленька, он пропадёт без тебя!
-А так, мы с ним погибнем!
- Помни, этот шаг будет направлен против твоего сына Антошки. Его может настигнуть такая же участь в будущем, если ты сейчас не разделишь с мужем его горькую судьбу до конца.
- Как?
- Да, всё просто. Не повторяй моих ошибок, Оля! Я виновата перед Алёшей, что я развелась с его отцом, не выдержала в своё время и ушла. «Крест судьбы» остался в семье, и теперь он достался моему сыну. Пил его отец тогда нещадно, пил и меня колотил, когда не давала ему денег на бутылку. Детям тогда досталось сильно. В тот период я работала операционной сестрой, уйду на дежурство в ночь, а дети одни остаются дома. Я уходила всегда с неспокойным сердцем,а сама всё переживала, что с ними в это время. Часто прихожу, а мои дети сидят под койкой, спрятавшись от пьяного отца, там и засыпали.Я однажды так испугалась, думала, что дети убежали из дома. Они услышали мои всхлипывания и вылезли, как «волчата» из своего логова, навстречу к мамочке. И тут я поняла, что всё это не жизнь и надо уезжать к старшей сестре. Так я и сделала, развелась и разменяли квартиру и стали жить в одном городе с сестрой. Жили бедно, но спокойно. Нике тогда было лет семь, а Алёшке и того меньше, всего три года. Всё было хорошо, жизнь стала налаживаться на новом месте. Ника пошла в школу. Алёшку устроила в круглосуточные ясли. А я «пахала» на две ставки, после работы по клиентам, «обход» со шприцем. О, сколько задниц я продырявила, сколько спин отмассажировала, и всё ради светлого будущего своих детей!
«Пусть хоть у них всё будет, раз у меня нет счастья!» - так всегда думала я.
- Хорошо, я остаюсь, но в последний раз, - ответила ей тихо Ольга.
Прошло время, болезнь отступила, Алексей опять в строю, вышел на работу. Семья спокойна и счастлива безмерно наступившим мирным денёчкам. Валентина Гавриловна больше всего на свете сейчас ценила на-ступившее «мирное время» и её сердце ровно отстукивало свой «марш» дальше. А тут звонит дочь. Она всегда была в курсе всех дел, как бы мать ни оберегала её от плохих новостей. Ника всегда чувствовала, что про-изошло что-то плохое шестым чувством, на интуитивной волне. Вот и сейчас мать тщательно скрывала, что произошло недавно в их семьи, а дочь Ника уже догадалась сама.
- Мамочка, я по тебе сильно соскучилась. Давай бери моих племянников и приезжай ко мне в гости, вам надо отвлечься, забыть всё.
-Нам нечего забывать. У нас всё хорошо.
-Мама, пусть всё хорошо, я всё равно Вас всех жду в гости. Сегодня же высылаю деньги на дорогу.
-Хорошо, доченька, - согласилась Валентина Гавриловна.
Пенсионерка рассказала о разговоре с дочерью невестке. Ольга безмерно счастлива, ей так хотелось, чтобы её дети и свекровь отдохнули от повседневных проблем, особенно от недавнего прошлого.
-Конечно, езжайте, мама. Я побегу за билетами.
Стоя у кассы, Ольга думала:«Пусть хоть мои дети глотнут свежего «воздуха»! А я уже как получится».
- Я вас слушаю, - так неожиданно для неё обратилась к ней кассирша.
-Мне три билета до…
Глава № 2
"Родные люди"
Нике предстояла встреча с родными людьми. Она и не мечтала о таком быстром осуществлении своей давней мечты: вызвать в свой северный, далёкий город родных людей. Это было здорово! Место встречи это её родное «гнездо», откуда вылупились и разлетелись её птенцы, её девочки. Они уже оперились и превратились в красивых «лебедей», пополнив достойную женскую половину человечества. Одна из них, Катерина, уже свила собственное «гнездо». У неё тоже вылупились свои «птенцы», такие забавные и пушистые.
Детство – такая пора, что она тянется долго и счастливо, так как детям свойственно забывать плохие эпизоды из жизни и помнить только хорошие. Один великий прозаик даже сказал: «Все мы родом из детства! А у меня с братом общая часть жизнь и самая сильная её часть – это наше детство»,- думала с гордостью Ника.- Да, как давно это было и в то же время недавно. Теперь и его половинка растворилась в его детях, Антоне и Алёне. Если их соединить получится одно целое - это мой брат, - с нежностью подумала о брате Ника. - Значит, сейчас произойдёт возврат в детство. Родной брат Алёшка предстанет перед ней вдруг мальчишкой тринадцатилетним , ведь они с Антошкой так похожи!»
Ей так стало приятно от нахлынувших воспоминаний из детства.
Вот, она учительница, и в тетради у Алёшки появляются жирные двойки. Ника очень строгая учительница, а Алёшка старается исправить двойку на полном серьёзе, как настоящую оценку. Им никогда не было скучно вместе. Вот они вместе в партизанском отряде. Ника санитарка. Есть раненные бойцы, она их перевязывает. Они сидят в «землянке», это в их подполе, и прикидывают план предстоящих боевых действий. Горит лучинка, озаряются таинственным мерцающим светом их, ребячьи лица, и всё, как на настоящей войне. И хорошо, что «война» была только их вымыслом. Зато коты, которые забредали на «огонёк» в их «землянку», были самые настоящие, рыжие или полосатые.
Сестра и брат всё детство провели вдвоем, неразлучно, а маму они видели только поздним вечером. Мама очень много работала. Она всегда старалась, что-бы был достаток в доме, и её дети были накормлены и одеты. Чтобы не чувствовали они некоторую ущербность, как в семьи без отца. Отсюда все её бесконечные подработки.
«Да, мама, - и тут Ника вздохнула, понимая, что к ней едет уставший «путник» этой жизни, - ведь, надо быть «ювелиром», чтоб найти подход к её сердцу.
Конечно, во всём виновата жизнь. И, что она с нами делает?"
Ника оправдывала свою маму: маме досталась очень трудная и безрадостная жизнь. Муж-алкоголик, а затем и сын пристрастился, и тоже заболел этой «русской болезнью». Дочь, это она про себя, в своё время рано вышла замуж и вышла из материнской опеки. И мамина опека вся перешла на брата. Мама направила на сына свои нерастраченные силы любви. Она так и не встретила достойного мужчину, которому она смогла бы полюбить. Поэтому «единственным» мужчиной её жизни стал сын. И сын стал единственным объектом любви. Матери всегда больше любят своих сыновей, и это понятно. Любя до самопожертвования своего сына, она ждала такой же отдачи от него. Алексей не оправдал материнских надежд. Такая ноша для него оказалась сильно тяжёлой. Он надломился и сломался.
«Не любите так сильно своих детей! Тем самым вы лишаете их будущего. Дайте им немного свободы!» - хочется предостеречь от ошибок всех мам, слепо любящих своих детей.
Нике стало грустно. Она понимала, что не всё от неё зависит в этой жизни. Но, что она сможет сделать, то она сделает. А хотелось бы всё поменять в лучшую сторону.
Любить можно, перелюбить нельзя! Это всё равно, что пересолить пищу, когда её готовишь. Это «невкусно» и только напрасный перевод продуктов. Во всём нужна мера. Заласканный ребёнок, особенно мальчик, теряет в жизни ориентир, если его штурманом становится женщина, мать. Мальчик взрослеет. Его «кораблю» пора плыть по жизни самостоятельно. Но он не знает куда? Так как в выбранном матерью курсе корабля нет его выбора. Поэтому случилось «кораблекрушение» и есть жертвы. Его «корабль» сел на мель в очередной раз.
«У меня будут гости. Это родные люди. Надо по-стараться их отогреть у моего «костра»», - радовалась предстоящей встречи Ника.
Она понимала, что родные люди должны любить ни за вкусные пирожки, а за душевный приём или нужные слова, которые найдутся и навсегда осядут в их душах. Родные люди это, прежде всего, плоть и кровь твоя. Встреча с ними, это лишний шанс обняться и зарядиться друг от друга. Встретившись, с ними получаешь одобрение и защиту, любовь и веру. Что придаст силы «путнику» в его жизненном дальнейшем пути. С приобретённой любовью уже не страшен никакой «шторм». Иногда «родными» становятся совершенно чужие по крови к тебе люди, а почему так, это известно только Всевышнему. Но, главное, что на земле меньше становится одиноких людей от этого «родства».
Ника стала ждать гостей.
Глава № 3
Всё только начинается
Пенсионерка ехала в поезде с внуками в гости к дочери, но мысленно она была с сыном, такая дикая привязанность была у неё к нему. Плоть отстёгивалась её от тела и перемещалась к сыну. Подвешенное состояние «невесомости» удручало её, но выйти самостоятельно из депрессии невозможно, нужна посторонняя помощь. Лёгкое непослушание внуков обижало её, до боли резало любое резкое слово. Сколько может вы-нести материнское сердце? Вся надежда на Бога и чудо, которое обязательно случится. В реальности хотелось осуществления простых человеческих желаний, чтобы все были счастливы!
На вокзале их встретили дочь с мужем и ее дочками. Всё хорошо. Все рады.
Что касается внуков, то они быстро растворились среди молодёжи. Молодёжь так устроена, что легко может трансформироваться в пространстве, обмен мнениями происходит мгновенно и с космической скоростью. Недаром говорят, что на дворе век космических скоростей! Вот молодёжь и живёт по этим понятиям в буквальном смысле слова.
Пенсионерке было тяжелее в этом смысле. Она чувствовала себя немного отдалённой от этой кучки «родных» людей. От дочери она отвыкла,так как расстояние отдаляет людей, а, может быть,потому, что сын захватил её «в плен» и не отпускал, до сих пор.
И вот, она решила начать с подарков.
-Доченька, вот я купила для внучек, - и она протянула золотые цепочки с крестиками, - а правнукам серебряные монетки на счастье.
-Мамуля, ну ты что, у тебя же нет денег.
-Не беспокойся, это вам подарок от меня, может быть, последний, - добавила Валентина Гавриловна и у неё заблестели слёзы в глазах.
-А вот, деньги за проживание и за дорогу тебе!
-Мама, ты о чём? Не беспокойся, денег я не возьму.
-Нет, нет! Я не хочу быть обузой для вас. Может быть, не придётся больше свидеться, - и у матери предательски задрожала губа.
Ника почувствовала, что это железное решение матери не сломить. Ну, пусть пока будет, как она хочет, а там, как будет.
Валентина Гавриловна не могла сломить свою гордыню, ей до конца хотелось оставаться независимой, хотя ей это удавалось уже с большим трудом. Деньги, которые обеспечивали независимость, заканчивались, а вместе с тем и здоровье. Она видела, что делала больно своей дочери, как «ранила» её душу этим решением.
«Ну и пусть! А мне разве сейчас легко?» - кольнула в ней ее мерзкая мыслишка, которая самой ей была противна. Ей стало по-женски завистно, что у неё не так хорошо, как у дочери. Ее женский эгоизм отравлял ей жизнь и не давал радости от этой встречи с родными людьми. Но она ничего не могла с собой поделать, в ней сидел какой-то «стопор».
"Работа, вот чем надо себя загрузить, чтобы не думать о сыне сейчас,"- так решила пенсионерка. И Валентина Гавриловна стала всё переделывать по дому,буквально все, что попадалось на глаза. Она штопала, стирала вручную, невзирая на то, что есть машинка-автомат. А если она была на даче, то все грядки были начисто прополоты ей. Дочь ей запрещала так яростно работать, но та упорно продолжала работать. Валентина Гавриловна при этом всё время приговаривала:
- Как ты справляешься, бедная, одна? Как мне тебя жаль!
- Мама, почему одна? Мы всё вместе все делаем,- отвечала на это раздосадованная дочь.
Но Валентина Гавриловна всё равно жалела дочь и продолжала работать, не покладая рук. Ее руки что-то делали, а голова ее всё равно была полна мрачных мыслей, она думала о сыне и о себе. Ей было так обидно за себя, что всё так паршиво было в её жизни. И она продолжала мучить себя работой, и истязать своими «капризами» дочь. Ника и так и этак к ней, всё бесполезно. Им всё также было неуютно вместе. Ника мучилась, но продолжала ждать и надеялась, что скоро ее мама отогреется, и она тогда найдёт к ней «тропинку».
А здесь, у ее мамы сбился ритм сердца. Пенсионерка с тревогой прислушивалась к сердцу, которое внезапно, то замирало, то вновь колотилось. Молча, глотая таблетки и приглушая боль, она ничего не говорила дочери, надеясь, что всё и так пройдёт.
«Ведь, я сильная, всё выдюжу!»- подбадривала себя пенсионерка.
-Мама, отдохните. Вы, так много работаете. Отдохните, - в очередной раз говорила ей дочь.
-Нет, нет, мне тебя жалко. Ведь, ты, как рыба, об лёд бьёшься!
-Мамочка, это неправда. Я хочу, чтобы Вы отдохнули. Остановитесь!- опять просила её дочь.
А отдыхать то Валентина Гавриловна совсем не умела и она истязала себя всё больше и больше.
Восьмой десяток, это не шутки? Но тема «отдыха» была пока не злободневна. Отдыхать она не умела. Поэтому случилось то, что должно было случиться. Состояние пожи-лой женщины ухудшалось. Болезнь, которую она тщательно скрывала, вылезала наружу. Безрадостное депрессионое состояние делали своё дело: сердце отказывалось работать в таком напряжённом режиме и требовало отдыха.
И вот её не стало. Сердце остановилось, кровь больше не текла по её жилам. Она успокоилась и притихла, и вдруг, обмякла на руках обезумевшей дочери.
- Мама, мама, мамочка!- истошно кричала дочь.
Мамочка, подобно сорванному цветку, завяла и сникла на глазах у внуков и дочери. Её рука безжиз-ненно плетью сорвалась вниз.
Ника крепко сжала в объятьях маму, крича:«Мама, не покидай меня! О Боже, помоги! Сделай же что-нибудь!»
Ника в мгновение ока преобразилась в службу спасения.Она осыпала жёсткими пощёчинами мертвецки бледные щёки матери и совершала толчки в грудь и потряхивала тело.
И вот, свершилось чудо! Сердце от толчков встрепенулось и вновь «затикало», кожа стала розоветь. Валентина Гавриловна открыла глаза.
-Что со мной? Доченька, почему ты держишь меня на руках?
-Мама, ты минуту назад умерла. А сейчас, Слава Господу! Ты жива!
-Неужели? Я ничего не помню.
-Слава Богу! Что ты вернулась, и что ты со мной.
-Это правда?
-Да, как ни печально.
И они обнялись крепко-крепко, как два родных человечка. Молитва дочери, вознесённая к небесам, вернула не только ей мать, она изменила её душевное состояние.
Словно по волшебству за эту долгую минуту из сознания женщины были стёрты отрицательные эмоции и обида. И она прозрела. Она увидела вдруг мир по-новому. Богом ей дан шанс осознать вновь этот мир, и себя в этом мире. Ей, вдруг, так захотелось жить и радоваться жизни. Обязательно захотелось воспользоваться этим шансом - жить радостно в этом мире.
Она счастливо оглядела внуков. Они находились ещё в шоке от сцены, которую они сейчас видели. Они были словно в «столбняке». Она их поцеловала. Внуки, поняв, наконец, что бабушка жива, обрадовались и обмякли уже счастливые.
Перемена была заметной в поведении Валентины Гавриловны. Пенсионерка, поняла важную вещь: забота дочери о ней – это справедливость, которая существует в мире.
"Я заслужила эту награду. Всё же, заслуги воспитания – это надёжная старость! Так нельзя отвергать сейчас то, что мне принадлежит по праву! Да, сын меня подвёл, но зато дочь мне протягивает руку помощи. А сыну я буду ещё нужна, когда я вновь стану здоровой! Я обязательно встану с колен, раз доченька вернула меня сейчас к жизни!» - сказала она себе эту фразу вслух для пущей убедительности.
Теперь на все предложения дочери она отвечала только положительно:
-Хорошо, доченька.
-Славно, доченька.
-Я тоже так думаю, доченька.
Теперь по настоянию дочери у Валентины Гавриловны появился слуховой аппарат. Как она до этого жила без него, это удивительно? Теперь звуковая волна опоясывала её существо. Она могла прислушиваться к шелесту листьев, к каплям дождя, стрекоту кузнечиков и даже, милого сердцу, писку комара. О, боже, а как поют птицы по утрам! Она теперь каждый день вставала пораньше, чтобы послушать очередной концерт хорового пения «пернатых». Благо, ей не хотелось пропускать ни минуты подаренной ей жизни. До этого все несчастья, заглушая в её сердце боль, сделали её «глухой», и она в этом «танке», обезумевшая, оборонялась от всего, даже от любви дочери. Теперь оборона пала, «танк» покинут, она на свободе! Какое счастье провожать утром на работу дочку и зятя!
А внуки теперь сами спрашивают:«Может быть, что-нибудь тебе надо, бабуля?»
И она в ответ даёт им поручения. В этом жесте было что-то царское, но не в её приказе, а в самой сущности статуса уважения её, как главы семьи.
-Мама, давай пострижемся и покрасим твою седину.
Она по привычке хотела поупрямиться, но вспомнила, что не пропустит и этот шанс, согласилась.
-Хорошо, доченька.
Десять лет упали на пол вместе с этими скудными, седыми прядями. Внучка Ева, профессионально лепила образ «красотки». Стиль стрижки – «каре», цвет волос приближен к натуральному. Цвет волос играет на солнце. Пенсионерка, семидесяти двух лет, не узнаёт себя в зеркале.
-Кто это? Неужели это я?
-Да, мама привыкай. Теперь у тебя всё будет хорошо!
-Доченька. Кем я раньше была? Я сама не знаю. Теперь я красивая женщина! Спасибо тебе, доченька, ты вернула меня в прямом и переносном смысле к жизни.
-А как я этому рада, мамочка!
И они счастливые обнялись опять. И сердца ровно в такт вторили друг другу, отсчитывая счастливое продолжение жизни. Валентина Гавриловна, получив новое содержание, по настоянию дочери приобретала праздничную «упаковку». В её гардеробе появились новые вещи. Она вошла в кураж и не могла дочери отказать ни в чём.
- Мама, пойми, сейчас ты моя старость. Как я буду заботиться о тебе, так мои дети будут заботиться обо мне в старости. Теперь настал твой звёздный час!
- Мне ничего не надо от тебя, моя дорогая. Ты, и так меня осчастливила.
-Мама, у меня будет к тебе просьба.
- Да, моя хорошая, я тебя слушаю.
-Возьми, пожалуйста, деньги, которые, ты мне давала тогда, помнишь?
-Пусть они будут у тебя, доченька.
- Но мы, же, договорились, что ты меня будешь слушаться.
-Хорошо, я их оставлю на «чёрный день»
-Пока я твоя дочь, этого «чёрного дня» у тебя не будет, мамочка.
Растроганная Валентина Гавриловна была счастлива, она заплакала. Но эти слёзы орошали благодатным дождём её высохшую душу. Ради этого стоило остаться жить на этой земле. Пенсионерка жила рядом с родными людьми, тревога её испарилась, она чувство-вала себя горячо любимой, а значит, слабой женщиной.
Наши «корни» - это та сила, которая подпитывает «крону» нашего дерева всю жизнь