20 Атана
Когда прибыли посланцы от дуранского короля Ярвека, Лютен не стал скрывать положение дел. Его ответ был похож на шантаж: или дуранцы откупаются, обеспечивая его людей пищей, или он вынужден будет взять продовольствие силой.
Ярвеку доложили об ультиматуме. Дуранский король был слишком стар и слишком устал от войн. Поэтому не стал спешить с ответом, пригласив принца в свой приграничный дворец.
Лютен нередко бывал в Дуране. Именно ему, выигравшему недавнюю войну, Большой Круг поручал поддерживать отношения со страной, которая считалась союзником. Принца хорошо принимали при дуранском дворе, как принимают сильного и опасного соседа. Но теперь он чувствовал, что дал слабину. «Ничего, - уговаривал себя Лютен, - если язык ошибется, меч исправит». Его злые и голодные воины стояли у самой границы, а безрассудный, но горячий и безумно отважный Барис готов был отправить их в бой, лишь заподозрив повод.
В старом приграничном замке, построенном из песчаника и увенчанном позолоченными куполами-луковками, Лютен был всего раз, во время предыдущей войны. Тогда здесь все пылало в пламени пожарищ, и закопченное золото меркло перед яркостью костров. Обычно Лютен прибывал в столичный дворец, расположенный в Дуаре – светлое воздушное здание из белого мрамора с покрытыми снежной эмалью куполами.
Песочный замок был совсем небольшим – основное здание и четыре смотровые башни по углам. Никаких галерей, воздушных переходов, мостов и балконов.
Не смотря на то, что взгляды именитых царедворцев теперь были лишены подобострастия, Лютена приняли как самого высокого гостя.
Дуранцы очень любят всевозможные церемонии. Вот и сейчас в главном зале замка все обставили для проведения чайной встречи. Король Ярвек сидел на низком широком троне, оббитом красным бархатом, а для гостя было приготовлено белоснежное шелковое кресло напротив. Монарха и принца разделял блестящий стол черного дерева, застеленный огромным количеством круглых и овальных маленьких салфеток. Отдельные салфетки под чашками, отдельные под ложечками и сахарницами с белым и розовым сахаром, отдельные под сиропами и вареньями, под плошками с медом и корзиночками с печеньем и пирожными. Лютен предпочел бы этому помпезному чаепитию сытный обед с жаренным каплуном и бочонком доброго вина, но дуранцы славились своей любовью к чаям, и на кусок сочного мяса можно было рассчитывать только после бесчисленного количества чашечек-наперстков с напитком из сушенных пахучих трав.
Согласно статусу гостя, на чайной встрече должна была прислуживать женщина из семьи Ярвека. Раньше эту обязанность исполняла жена или старшая дочь короля – Ата, молчаливая стройная девушка. Однако сейчас с большим белоснежным чайником в руках к столу вышла другая - невысокая хрупкая, с маленькими проворными руками. На ней было темно-синие платье, обтягивающее фигуру, с овальными вырезами над бедрами и на спине, отделанные мелкими каплями рубинов. Каштановые волосы уложены в крупные «бараньи рога», выкрашенные также в синий цвет. На лбу переливался всеми цветами радуги огромный алмаз – дуранские женщины прикрепляют украшения прямо на кожу при помощи специальных смол.
- Это моя младшая дочь, принцесса Атана, - представил Ярвек.
Лютен нахмурил брови. Не является ли отсутствие на чайной встрече королевы или старшей принцессы понижением его статуса высокого гостя? Но король поспешил развеять эти опасения:
- Королева слишком стара, чтобы путешествовать со мной в приграничный дворец. А наша добрая Ата приболела, - сквозь улыбку короля сквозило беспокойство, и Лютен поверил.
Когда лютодарский принц изложил Ярвеку свои условия, тот неожиданно быстро согласился.
- Конечно, я помогу своему доброму союзнику и славному воину, - сказал король.
Атана все подливала горячий ароматный чай, подносила маленькие круглые булочки с маком и аверским зерном, меняла в плошках нетронутые сиропы и варенья. Лютен, все мысли которого в начале трапезы занимал вопрос, как обеспечить продовольствием свою армию, все чаще бросал на нее взгляды, привлеченный удивительной грацией и проворством юной принцессы. Эти взгляды не остались незамеченными. Ярвек заговорил с прямотой старика, который устал юлить и играть в дипломата.
- Я вижу, тебе нравится Атана? Она хороша, не правда ли? Все мои сыновья погибли в множестве больших и малых войн, моя старшая дочь скоро выйдет замуж за принца Аханиса и… покинет родной дом (в этих словах Лютен услышал удивившую его глубокую печаль). Когда я смотрю на мою маленькую Атану, отец во мне берет верх над королем…
Лютен произнес:
- Да, это так, принцесса очень хороша собой... - ведь этикет велел ему поддерживать собеседника. Взгляд его опять вернулся к Атане, которая в этот момент наклонилась, чтобы наполнить очередную миниатюрную чашку чаем с острым ароматом дуранской розы, от которого кружилась голова и слегка слезились глаза. Принцесса слегка улыбнулась незамысловатому комплименту.
- После гибели младшего сына я долго печалился, что у меня не осталось наследников. Но теперь думаю, что женщина на троне – совсем не плохо. Твоя мать прекрасно управляла Лютодаром. И ее мать – тоже. Я хочу оставить Дуран Атане.
- Но ведь наследница по праву – Ата?
- Это так. Но, к великому нашему горю, ей осталось жить всего несколько лун. Я надеюсь что она успеет выйти замуж за аханисца – юноша ей приглянулся…
- Жаль… И ничего нельзя сделать? – Лютен искренне расстроился. Он знал Ату с детства, она нравилась ему: серьезная, скромная, умная. Сколько раз они играли в детском дворике в Большом Круге или в галереях Песчаного замка во времена продолжительных перемирий. Правда Атану он совсем не помнил, видимо она пряталась где-то в кружевах и мягких коврах детских, держась за подол няньки.
- Ничего, - прервал его воспоминания старик король. И прорицатели, и лекари едины в своем приговоре. Через несколько месяцев моя старшая дочь умрет. И моей единственной наследницей станет Атана. Умная девочка, но слишком юная… А мы с королевой уже слишком дряхлы. Пока смерть не забрала и меня, я должен подыскать ей достойного мужа.
Долгий взгляд, устремленный на Лютена, остался бы непонятым только самым недогадливым. Юноша смутился.
- По рождению мне предназначено стать Главным советником, - осторожно произнес он.
- Я слышал, что наш дорогой Рур погиб несколько месяцев назад. Почему же ты до сих пор не занял его место?
Светлоголубые глаза Ярвека смотрели прямо на Лютена. Можно было сказать, что виной всему болезнь матери и другие не радостные для страны события. Но Лютен не стал врать ни себе, ни собеседнику.
- Я не чувствую, что это место – мое.
- Я так и думал. Мне сложно представить прославленного воина и сильного мужчину в роли… Главного советника.
- Моя мать… она хочет другого.
- До меня доходили слухи, что Свеста настолько слаба, что не может говорить.
- Это так, но…
И Лютен рассказал, как при свидетелях королева дала понять, что желает видеть старшего сына своим приемником.
Ярвек улыбнулся. Видно было, что эта новость ему понравилась. Однако он счел нужным предупредить Лютена.
- Я бы не надеялся на твоем месте, что Вёс и Осен подтвердят волю Свесты, когда в это будет нужда… Да и примут ли новый порядок князья и народ? Все-таки Лютодар так долго был под женской властью. Кроме того, у тебя есть сестры и тетка.
- Я понимаю. Но буду решать эти вопросы позже, когда в Лютодаре воцарится мир. Сейчас я нужен своей стране, чтобы справиться с зимским мятежом. И когда Лютодар укрепится…
- Когда Лютодар укрепится, все лавры победы достанутся твоим отцам: Осену и Вёсу. Они будут правителями победившего Лютодара, а прав тот, кто выиграл войну. И ты, если к тому времени не погибнешь в одной из битв, так и останешься принцем или... помимо своей воли станешь Главным советником. Говорят, можно уснуть от случайного глотка вина и проснуться уже в новом статусе.
Лютен помрачнел. Ярвек озвучил его тайный страхи. После смерти дядюшки принц с большой осторожностью прикасался к напиткам во дворце. Заметив состояние собеседника, король продолжал:
- Твоя мать может умереть, и никто не поверит, что она назвала тебя наследником. Ведь будучи в здравии, Свеста назначила своей преемницей Ливи?
- Как только смерть заберет мою мать, власть Осена и Вёса потеряет законность.
- Но это не значит, что признают тебя – человека, который постоянно воюет, которого нечасто видят при дворе. Со многими ли вельможами ты на короткой ноге? Многих ли сильных князей знаешь близко?
- К чему ты клонишь, Ярвек? Ведь не просто так эти речи?
- Ты не только отважен, но и умен, - Ярвек откинулся в резном кресле, наслаждаясь паузой. Прежде чем предложить, он уже знал ответ.