В один из тех особенно снежных декабрьских вечеров, когда добрая часть населения крупных городов предпочитает проводить время в праздности на диванах, поджав ноги и укутавшись в неизменный плед, на старом заброшенном треке отчетливо слышался басистый, перекатывающийся голос мощного двигателя. Случайному прохожему могло бы показаться, что это какой-то из уличных дрифтеров тренируется в искусстве красиво жечь покрышки, но наметанный слух, едва расслышав мелодию двигателя, безошибочно определил бы работу профессионала. Сам характер этого звука указывал на твердость духа некоторых гонщиков, которые стремятся оттачивать свои навыки вопреки тяжелым погодным условиям. Время было позднее, но свет ярких фар машины, постоянно меняя направление, уверенно разрезал сумерки. Было интересно наблюдать за тем, как вспышки лучей света появлялись в одном месте, через несколько мгновений оказывались в другом, оставляя прежнее место на откуп темноты, которая мгновенно обволакивала его. Свет постоянно перемещался, исчезая и появляясь на новом месте в пространстве, напоминая историю о маленьком мальчике, который любил баловаться фонариком в отсутствие родителей.
Наконец, звук мотора стал на несколько тонов тише, а машина, задрожав и коротко взвизгнув тормозами, замерла в дальней точке площадки, готовая, однако, вновь сорваться с места в любую секунду. Мокрые хлопья снега, ослепительно блестевшие на свету фар, воспользовались этой остановкой в движении и начали припорашивать обтекаемую, словно тело дельфина, крышу автомобиля тонким белоснежным слоем. Надо сказать, что конструкция этой верхней части машины была выполнена под небольшим, почти не уловимым для зрительного восприятия, углом назад. Тем не менее, наклон был, а потому снег, тая под воздействием тепла, исходившего от самого автомобиля, сползал вниз и быстро превращался в капли, стекавшие прозрачными дорожками по заднему стеклу. Различные по форме и размерам, казалось, они соревновались между собой в скорости прохождения спуска.