Миры Суплатовича

   


 Вариант с иллюстрациями здесь: https://vk.com/club174931567
 

 

         
                Станислав Суплатович / Сат-Ок. Легенда.


        Личное отношение: не важно кем он был, главное что он был.



                СОДЕРЖАНИЕ   



1  Необычная биография  Сат-Ока.

2  "Чрезвычайно  нормальный  человек"  - воспоминания  друзей.

3  Интервью с боевыми товарищами Сат-Ока.

4  О побеге Станиславы Суплатович в Канаду.

5  Комментарии Михаила Кречмара.

6  Ву-Ну-Оху — Большое Орлиное Перо ( Н. Внуков).

7  В. Фараджев о Сат-Оке

8  А. Черевченко
Воспитанник «Школы молодых волков»



                Необычная биография  Сат-Ока


 Институт Марии Кюри-Склодовской в Люблине / Факультет философии и социологии / Факультет гуманитарных наук . 
  Katarzyna Krеpulec 

 « Станислав  Суплатович. Необычная биография  Сат - Ока, или как стать легендой.»

 Магистерская диссертация,  написана на  кафедре новейшей истории, под руководством проф. доц. Збигнев  Запоровского , Люблин 2004

Пересказ с польского с сокращениями -  Дым61. Имена и названия на польском оставлены без перевода, в ряде случаев.


...................................................


                Введение.


 8 июля 2003r. в Польше, на Гданьском кладбище Сребжиска ( Srebrzyska ), провожали в последний путь  человека - легенду...

  В прощальной церемонии участвовали  многие  из тех, кто  знал его лично и те, которые только о нем слышали.
Кем же был тот, которого оплакивали?
Семья  провожала любимого мужа  и отца. Другие - просто своего приятеля. Одни отдавали честь соратнику, партизану, защитнику отчизны, другие пришли попрощаться со знаменитым  писателем, которому благодарны были  за  одни из самых ярких воспоминаний своего детства. Были также и те, которые поминали  выдающегося  горожанина, человека, который в свое время прославил  Поморье. Также, было множество его учеников  и участников польского  движения "Друзей  индейцев".  Некоторые из них прибыли в традиционных индейских нарядах, таких, какие  он учил делать.

  Церемония захоронения не принадлежала к  разряду обычных.  Бросалась в глаза  яркая  индейская атрибутика,  вышитая бисером кожа, разноцветные перья, костяные нагрудники, мокасины… 

  И была большая печаль...   

  Станислав  Суплатович -  матрос,   капрал, солдат-партизан по кличке Козак, писатель  Сат-Ок - Длинное Перо...

 Дедушка польских индеанистов...

 Ксендз  отпевал  молитвы, официальные лица  произносили торжественные  речи. Фронтовики-ветераны прибыли с флагами, а на рукавах имели бело-красные перевязи. На гроб уложили  польский флаг. Но нашлось там место  и для индейского головного убора из орлиных перьев...

 Обкурили гроб  шалфеем, сладкой травой, после чего посыпали  табаком.
 Все именно так,  как он учил...

 Под крестом - букеты цветов, венки и  множество орлиных  перьев… 







 ...Называют его секвойей  славянского леса.

Был вождем краснокожих под бело-красным вымпелом, самым знаменитым польским индейцем, одной из наиболее  колоритных фигур  Польши  и звездой тв/канала III RP., он всегда всех очаровывал, и его жизнь инспирировала…

Рассказ будет настоящим,  как и сам герой, хоть в его историю жизни и трудно поверить, ибо   кажется  она фантастической, чисто литературной, вымышленной.

 Один человек, а  имеет словно две разных биографии: детство и ранняя молодость в лесах Канады среди индейских племен, более поздние годы - в европейском каменном городе. 

 "Сначала,  как свободный охотник, воспитанный в школе природы, дышащий воздухом свободной пущи, а потом как судомеханик в ограниченном пространстве  машинного  отделения  торговых судов,  отбывающих в  далекие рейсы" - пишет автор одной из множества  статей, посвященных Сат-Оку.

 Его история пользовалась неизменной популярностью в течение около пятидесяти  лет, а следы прошлого сына вождя Шаванесов ,   создали ему  бессмертную легенду.   Родные и близкие   любили его, поскольку был  он простым и добрым человеком, их образцом, мастером, учителем и просто приятелем, благодаря которому жизнь многих из них изменилось диаметрально. Ему благодарны  за  свое начало на доброй красной дороге. (...) - я имел это счастье - встретил  Сат-Ока, который научил меня важнейшим вещам: как любить людей и природу, как жить в гармонии. Для меня это не игры в индейцев. Ежедневно мы стараемся жить как индейцы, руководствоваться их  мудрыми духовными принципами.- для Яна Ратковского и многих других почитателей культуры  коренных  американцев, дорожным указателем на их духовной тропе был сам Длинное Перо. Поэтому также, свою работу я разделила на подразделения, посвященные человеку  -легенде  как таковому и на подразделения, трактующие  собственно о частной жизни Сата . Каждый раздел, в свою очередь,  является своеобразным синтезом обоих  из парадоксально противоречивых   сторон  его необычной  жизни.



       РАЗДЕЛ  1


 Между легендой Сат-Ока и жизнью Станислава Суплатовича.


Анекдоты, которые рассказываются при   кострах, веселые истории, кружащие между двумя поколениями индеанистов, телевизионные выступления Сата или  многочисленные публикации, которые появляются почти в течение полувека, в региональной и общегосударственной прессе, распространили и укрепили в сознании всех заинтересованных необычную, красочную и динамичную  картину жизни Станислава Суплатовича.  Недюжинная фигура с необычной биографией была благодарным объектом хвастливой заинтересованности камер и микрофонов,   темой для разговоров, которые не заканчиваются, с десятками и сотнями журналистов. Мать  совершает побег из ссылки  и попадает в Канаду, где будет спасена  от смерти индейцами и полюбит их вождя.  Плодом их любви станет Сат. Железные дороги судьбы, бросают  в  последствии  молодого воина к отчизне матери, за которую  и придется  ему воевать в AK. Потом - жизнь скромного матроса и дальние путешествия…  Позже - первые книги, первые интервью.   Даже такая схематическая его версия биографии является прожорливым куском для искателей необычных тем. От первых   упоминаний  в прессе во второй половине 50-х годов  и вплоть до последних предсмертных статей 2003 года, магнетизировал Сат своих читателей…

Многолетнее присутствие  в колонках прессы или телевидения, связанное с непрерывной литературной работой, сделало его лицом  очень популярным.
Он имел  сотни встреч с читателями, принимал гостей во многих школах, домах культуры и  различных  ячейках  по всей  Польше, открывал много  выставок и культурных мероприятий. Был   неутомимым популяризатором культуры индейцев Северной Америки. И - очень заметным  в медиа-пространстве. А в связи с этим, его романтичная история подлежала,  на протяжении  очень многих  лет,  своеобразным  «стиркам»... 

        Одним из более важных факторов  создания  его имиджа на протяжении многих лет,  была политическая корректность. В годах 50-х и 60-х журналисты могли представить только всего лишь  единственную  версию событий. Например, газета «Трибуна Люду» в 1958 г. описывает, как вместе с матерью Длинное Перо прибыл в Польшу в 1939 г.,  где  уже и остался.  И ни слова о его военных судьбах, о тюрьме и нехватке возможности возвращения в Канаду. Следующий пример: Станислав  Суплатович  был в 1940 году арестован  (через гитлеровских защитников чистоты расы)  и выслан  в Освенцим, до которого однако не доехал, ибо сбежал по пути следования  из ж/д транспорта и добрался до партизанских отрядов.  И ни слова  о которых…

 Государственная Армия вошла штурмом  в биографию  Сата  в   70-х  годах.  «Люблинский Курьер»  в 1972 г. с подробностями описывает партизанские  дела  Сат-Ока : участвовал в освобождении узников в Коскем (Koskiem), прорывался из окружения в Граках Милаёвецких (Grkach Mielejowieckich).   Похожую  судьбу  встретила также его мать. Газеты засылали ее в разные части Сибири, по разным обстоятельствам, впихивая ее в ряды разных политических партий. В   60-х годах писано о ней преимущественно так: () революционерка с 1905 г.,  заслана  через царские власти на Чукотку.  В «Мире Молодых»  в 1975 г. фигурирует уже, как   член  SDKPiL  Radomia  и попадает на землю  Якутов.  «Панорама»,  двумя  годами  ранее,  пишет о ней как об учительнице из губернии ,  засланной   за убеждения и конспиративную деятельность, аж  в  побережье Берингова  Моря…  И, лишь в девяностых годах, ей была  «разрешена» национально-освободительная  борьба.  Газета «Республика»  в 1994 г. вместила статью, в которой Станислава  Суплатович - Околска, осталась за политическую деятельность в кружках, которые борются за  свободу Польши, но на  этот раз - в  районе   Иркутска.  Подобных  неточностей, имеется в  биографии  самого Сата  значительно больше. Однако не все можно объяснить господствующими в определенном времени тенденциями. Часть из них выросла из самой специфики событий  в революционном замешательстве;  в  канадской пуще  или во время войны трудно  вести расширенную документацию  событий.    Часть биографических белых пятен  навлек  сам  Сат-Ок,  никогда не привязывая  числа  к датам,  потому что далеким был от объятия своей жизни в тесные рамки центрально-европейского времени.  Имел  своё собственное индейское время.  Кроме того кажется, что он был не в праве   подробно  обсуждать  жизнь  своей матери, поскольку сама  она говорила о ней немного.   Сат  однако,  значительную часть газетных неточностей,  приписывает   обычной журналистской фантазии. Цитируемый уже автор статьи  «Индеец- матрос,  или история Длинного Пера»  Барбара Тылиска (Tylicka),  поместила в ней  самую неожиданную информацию, которая потрясла наверное читателей, а самого Станислава  Суплатовича  в частности, потому что оказался он правнуком  самого Текумсе, великого вождя  Шауни.   Ян  Ратковский, ближайший приятель  Сат-Ока и его ученик вспоминает эту историю с нескрываемой  иронией: Каждый большой человек имеет запутанную биографию. Связано это с тем, что журналисты писали глупости, без договоренности с самим заинтересованным.    Одной из таких глупостей есть то, что он был правнуком Текумсе. То было какое-то лицо, которое об индейцах  имело  бледное понятие, узнало, что живет себе такой  Сат  и  целая статья была надумана. Расцвечивание,  переиначивание-   такие ситуации имели место неоднократно.  ( в «Земле Соленых Скал» написано, что автор – правнук Текумсе.  Здесь не о чём спорить, просто взять книгу и прочитать. На «ошибку редактора» не спихнуть никак,  ибо было множество переизданий…)( прим. пер.)

      Я хотела бы в этом месте всего лишь сигнализировать о некоторой  проблеме, которая касается несоответствия фактов в биографии Станислава  Суплатовича  и связанной с ней,  своеобразной люстрацией  Сата  в среде индеанистов.  Много  лет биография   Сата   богатела и выросла в медийную силу. Короткие заметки заменены  были циклами статей в обще-польской прессе.  Пишется о нём и  о его творчестве, о деятельности на поле польского  движения  Друзей  Индейцев.  Однако, больше всего различных публикаций было посвящено именно его необычной биографии. Телевидение экспонировало его экзотическую привлекательность, пресса год  от  года представляла проторенные уже  сто раз,  пути  его биографии, журналисты задавали непрерывно  одни и те же  вопросы.  Сат-Ок, сын вождя шаванесов, солдат Армии Крайовой ( АК) , популярный писатель, удалил  в тень человека  - Станислава  Суплатовича, который  должен  был бы, по логике, сообщить значительно больше, чем герой романтических историй.    То была  именно проблема  Сата, как   утверждает Ян  Ратковский.  Десятки тысяч людей  задавали  ему этот самый вопрос:  «Или он есть,  или он не является индейцем?»    Сопоставляя  десять  или пятнадцать  вопросов, будучи  раздавливаемым в телевидении или прессе,  сквозь толпу на излёте, можно понять, что не далёк уже час безумства.   Вообразите себе человека, который через двадцать, тридцать лет слышит непрерывно  одинаковые, банальные вопросы...  Позже, начал переводить все в шутку,  выдумывая  разные  интересные и  веселые истории,  дабы не ощущать себя роботом, либо секретаршей.  Никто  даже не желал говорить с ним о чем-нибудь другом.   Так и ушло всё в прессу, везде только одна биография, больше ничего.  Не мог себя  реализовать, как духовный человек.

И так, в определенном смысле  вопреки самому себе, уже при жизни  Сат-Ок  превратился в легенду.

   

                Мать


                (29.08.1880 - 25. 12. 1963)



История  Сат – Ока  начинается задолго до его рождения. Его жизненные тропы определены были судьбой  матери.

Станислава  Oкольска, согласно заявлению,  составленному  у   нотариуса 22 сентября в 1958 г., родилась 29 октября в 1880 г. в Радоме (Radomiu).  Юрий Стадниченко, переводчик ( представлявшийся  приятелем Сата ), в авторской ноте русского издания «Белого Мустанга»  пишет, что умерла она в 1963 г., прожив 82 года,  родилась бы следовательно, в 1881 г. В свою очередь во многих государственных  публикациях представляется, что в момент ссылки  (в 1905 г.) была  она подростком 17-ти лет, что рекомендовало бы еще более позднюю дату рождения. Однако,  регистрационная книга постоянного населения города   Радома  подтверждает однозначно, что  год  рождения  - 1880г.   Согласно большинства  публикаций,  Окольска    была учительницей из сельской местности Кельце ( kieleckiej wsi), зато русский писатель Николай  Внуков в повести  о жизни  Сата  «Слушайте песню перьев»,  в 1958 г. пишет о ней как об учительнице  кельцинской  гимназии. Я не добралась до источников, которые могли бы этот факт  подтвердить.

В вышеупомянутом нотариальном заявлении с 1958 г., мы читаем, что Станислава Oкольска  вышла замуж за Леона  Суплатовича, химика, в 1903 г.    В глазах землевладельческой семьи, которую представляли Окольские,  эта связь считалась мезальянсом - вспоминает  Сат-Ок.   Выехали в  Радом. Действительно, оба как супруги,  фигурируют в регистрационной книге  Радома. Проживали в Заменю (Zamyniu)  (когда-то было  это село), теперь уже  район Радома.    Как уже раньше я вспоминала, приписывались ей   передовые убеждения и   конспиративная  работа, членство в  партии SDKPiL,  для которой  и  переносила в длинных,  светлых  волосах зашифрованные  послания, как хотел бы  того  пан Стадниченко  и патриотическую деятельность, которая исключалась  этим вторым, в кружках, которые борются за польскость.  Однако в цитируемом  уже раньше заявлении, Станислава  Суплатович вспоминает, что принадлежала с мужем  к PPSL , действующей в Радоме  и что в 1905г. их    ячейка  была накрыта   царскими  жандармами, в связи с чем Леон  был заслан в  Сибирь на  бессрочное поселение.  Д-р Мария Малгожата Винк, которая  занимается деятельностью социалистического движения установила, что в 1903- 1905 годах на этой территории существовали небольшие зачатки PPS.  Четыре- пять человек  проявляли активность.     О  множестве  членов партии,   ни в Кельцах (Kielcach), ни в  Радоме  ничто не известно. И такая показательная вещь,  должна была бы иметь подтверждение в источниках. PPS была здесь весьма сильной, но лишь в периоде между войнами.  Немного к высказыванию на тему Леона  Суплатовича  и его судьбы,  имеет также Барбара Ёнка (Jonka), руководительница отдела Воеводского Государственного Архива, ища его фамилии в тюремных актах:  Мы не имеем такого лица в реестрах. Не значит это однако, что кто-то такой не мог находиться в этой тюрьме. Наши источники не способны того подтвердить.  Бедность  исходных  документов- это не единственный элемент, который оставляет тайну исчезновения  Суплатовича не открытой. На маргинесе упомянутой ранее регистрационной книги   при фамилиях этой пары членов семьи,  есть вписанные карандашом примечания об их смерти  -Леона в 1912 г., а  Станиславы  в 1928 г. Можно только спекулировать об авторах и поводах возникновения этих аннотаций.  В русской биографии Сата авторства Внукова можно прочитать, что после возвращения  на родину,   после многолетнего отсутствия  Станислава   оставила  свою семью,  которая давно уже примирилась  с ее смертью. Более того, не слишком погруженная в  печаль семья быстро заняла надлежащую ей часть состояния. Трудно сказать, откуда писатель черпал информацию на эту тему. Сам Сат о первом муже своей матери знал немного,  также и о его более поздних судьбах: -О муже своей матери ничего в принципе я не могу сказать. Очевидно, что  я спрашивал о нем в молодости, но мама отвечала, что я всё узнаю, когда   подрасту. Никогда однако, до этого разговора так и не дошло. В цитируемых   ранее  публикациях вообще не вспоминается о Леоне; больше того, Станислава   не  была заслана в Сибирь вместе с ним, а осталась со своим отцом.  Роман  Варжевски (Warszewski)  из «Республики»  вспоминает, что ее отец воевал в январском восстании  1863 r.  и строит на этом основании теорию на «национал –освободительных»  традициях семьи  Окольских и карме, управляющей их судьбами.  Стадниченко в свою очередь засылает  Станиславу  в Сибирь за отчий грех патриотизма именно, а не по  вине мужа. Зато  Внуков в своем романе  «Слушайте песню перьев» осуждает ее  за  революционную деятельность  и  отправляет    с несколькими товарищами  в особо опасную ссылку на самый край Сибири.   Имя Сата не упоминается    в заявлении, сложенном у  кельцинского  нотариуса в 1958 г., ни о том, что это именно с ним пришлось  ей делить каторжную судьбу. Больше того, не вспоминает также о своем аресте, ни о приговоре, который осуждал бы ее на пребывание в этой наибольшей  из  всех    тюрем  мира. Заявляет зато, что  ее муж  Леон, осужден был на   бессрочное поселение в Сибири, а она  через два года  выехала вслед за ним.  И   как уже я  упоминала, разные публикуемые в стране и за рубежом статьи, ноты или романы определяют ее разные направления, так  и  сама Станислава  заявляет в 1958 г., что  прибыла в  Киренск (Kiryska), где находился ее муж и где она застала его тяжелобольным. После нескольких месяцев Леон Суплатович  умирает.   После смерти мужа, она выезжает на   Чукотку, где работает в  поселке чукчей. Возможно, что уже в момент принятия решения об этом выезде она планировала этот  свой побег отчаяния.   Так как  подавляющее большинство ссыльных выбирали направление побега на запад Европы,  то  от молодой вдовы никто и ничего подобного в той части света не ожидал. Время было -  добрый  1917  год  и можно было  удачно использовать революционное кипение.  Целью  своего путешествия выбрала Аляску. И хоть некоторые журналы определяют то путешествие как  одиночное (как напр. «Люблинский Курьер» от  1972 г.),   однако Сат в большинстве интервью подчеркивает, что была то экспедиция с большой группой ссыльных. Помогли им  чукчи,   предоставили  свои лодки, обеспечили  провиантом в   дорогу.  Драматическими были судьбы этой экспедиции зимой  1917 г. В некоторых статьях даже незаурядно драматические. Согласно Барбаре  Тылискей (Tylickiej),  в начале побега было с ней 11 товарищей, но уцелела   только она одна единственная ().  В  других  версиях, все товарищи   её попросту замерзают в пути. В свою очередь Роман  Варжевски (Warszewski)  утверждает, что уже у берегов  Тихого Океана,  одну из групп догоняет погоня.  Части беглецов  удалось  прорваться  через Пролив Беринга на Аляску.  Не могли однако, они  там оставаться  из-за  американо-  русского соглашения об отсылке пойманных беглецов.  Двинулись,  следовательно, на юг-  в Канаду. По дороге,  истощенная Станислава  занемогла. Товарищи оставляют ее одну  и отправляются на поиск помощи. Вот как вспоминает это сама героиня этих событий :  «Я хотела добраться до какого-то города, однако не хватило мне сил (). Нашли меня индейцы  тлинкиты»...  Более художественное и романтичное описание этих случаев мы можем найти в обще-польском еженедельнике "Миллиардер"  за 1993 r.  Северо- западная Канада. 1917 год. В этих районах зима длится без перерыва восемь месяцев. «Месяц Воющего Волка» является    ее  самым морозным  периодом. Курень из  веток на  половину завален снегом. Внутри лежало тело девушки. Высокий Орел, сын вождя Шаванесов (Szawanezw), наткнулся  на курень во время охоты.  Доставил  девушку к лагерю на деревянных волокушах... В течение трех недель индейцы  воевали с ее болезнью…


………………………………………………………………………………………



 ...Локализовать  место, в котором Сат  родился,  не легко. «Люблинский Курьер» в  1965 г., описывая  судьбу его  матери, вспоминает о том, что оказалась она в околицах   реки МакКензи.  В свою очередь, «Зеленый Флаг» в 1987 г.  пишет, что родился он в Канаде, над Медвежьим озером . Сат в «Познаньяку» (Poznaniaku)  объясняет, что его племя проживало  в тайных селениях, без  намеренного контакта с белыми, в согласии с извечными традициями.   Индейцы, которые убежали в те районы, были оставлены в покое. Такие потайные села не оказывались никогда в канадском реестре Департамента по  делам индейцев. Неоднократно воевали с белыми. () Не  остались жить в резервациях. Отошли далеко на север, чтобы  жить на свободе -   вспоминал Сат.

Поселение, которое создано между рекой  МакКензи  и Медвежьим озером, не было уже лишь только селом  шаванесов...    Приведенная  мной  короткая история  шаунисов (Szaunisw)  изображает,  в какой мере факторы, то есть межплеменная борьба, взаимоотношения братства с соседями, или миграции, вызывают изменение структуры племени. Налету в языке, перенимаемые обычаи, церемонии, ритуалы, наследование в искусстве  и ассимиляция чужих элементов в  быту.  Кроме того, в том поселении очутились также беглецы из других племен:  Tahltan, Sekani, Kaska, Cree, Tlingit. В общем числе, приблизительно 700 лиц. Потайное село, в котором родился Сат, представляло настоящий  котел  национальностей. А когда, собственно говоря, Сат родился? Определенности не имел даже он сам. Что же, винить следовало бы обстоятельства  индейского  села  в северо-канадской  пуще, в которой почти ежедневно борются за существование и которая  не принадлежат к местам, содействующим мемуарному творчеству.   Сат-Ок знал всего лишь, что наверное была то весна. Авторская нота из «Белого Мустанга» от  1987 г. подает, что  Сат-Ок (собственно Станислав  Суплатович) родился в 15.04.1920 г. в  Канаде, зато изданная на три года позже книга "Голос прерии" -  что в 1922 г. Между этими датами колеблется большинство   публикаций в прессе. Относительно немного информация заключает они на тему детства  Сата, его взросление  в Канаде.   Большинство воспоминаний передал он  сам в своих повестях.   



Был индейским парнем -  пишет Тереза  Войтек - согласно его обычаю племени, звался тогда  Ути...   Шаванесы не получают имен сразу  после рождения. Должны  имя своё  заслужить  закалкой, отвагой, многими другими преимуществами.  Также было и в случае Сата…

 



                3. Возвращение.



Любил  играть с  материнскими волосами -  пишет Тереза  в своей статье «Сын Высокого Орла».  Удивлялся всегда,  что они такие светлые, совсем не похожи на волосы других женщин племени. Спрашивал: почему? Когда-то отец сказал ему, что мать происходит из страны за Большой Водой и зовется  та страна Польша. Там женщины имеют другой цвет тела и другой цвет волос. Когда мать узнала язык племени своего мужа,  рассказывала сыну не раз о своей отчизне, полной лесных холмов, зеленых лугов, о стране, где растут березы, ивы и тополя... 

 
…………………………………………………………..



Относительно двух белых охотников, изменивших судьбу Станиславы и Сат-Ока. В некоторых публикациях приезжим помог также брат  Сата Танто (напр. в «Республике» от   1994 г.), однако фактом,  подтвержденным через большинство публикаций  есть то, что оказались они в селе Высокого Орла. Тогда и выяснилось, что одним из спасенных был поляк (в части публикации, напр. в «Миллиардере»,  был он  сыном  строителя порта в Гдыне), который проинформировал  несознательную  Та Вах, что давно  уже  покинутая  ей Польша вернула независимость. Воспоминания вернулись вместе с тоской  по родине. Станислава   решила посетить землю своих предков, за которую   когда-то воевала,  из  которой её вырвали. Не хотела однако возвращаться туда сама.  Была заинтересована она в том, чтобы также ее дети узнали покинутую  ей  Польшу. Высокий Орел  согласился только на выезд   Сат-Ока, ибо   был он самым молодым и наиболее похожим на мать.  Через несколько  месяцев  должны были  они вернуться.

 ……………………………………………………………..


Подробная дата выезда из Канады ни  её обстоятельства мне не известны. Ни в одной из   статей,  ни в документах мне доступных,  я не нашла наименьших о том упоминаний. Если идет речь о дате приезда в   Радом, то часть публикации выдает 1937 год, а часть  - 1938 г.

Хоть Сат многократно подчеркивал в интервью, что трактовал  ту длинную экспедицию к отчизне матери  не иначе, как экскурсию к интересной, отдаленной стране, о которой слышал в детстве сказочные рассказы, то однако быстро понял, что то, что должно было быть его приключением жизни, оказалось  на деле  чем-то другим.  В цитируемом  уже раньше заявлении, оформленным Станиславой  Суплатович  у   нотариуса в 1958 г., мы читаем: «По приезде в Польшу, ни  какой  помощи со стороны семьи я не получила, я должна была сама работать физически, до получения пенсии». 
По-видимому, было   зерно правды в том,  что  писал Внуков  в своем романе  об Окольских. Должны были они признать свою родственницу умершей и принять надлежащую ей часть состояния. Несомненно, трудно было матери  Сат Ока  согласиться с нехваткой теплого приёма, столкнуться с грубой реальностью и начинать жизнь заново. По-видимому,  даже было  более тяжелей, чем на канадском севере. Но в еще худшей  ситуации  оказался сам  Сат. 
Не мог рассчитывать ни на кого, ничего здесь не знал, ничего не понимал, ведь  рос  до этого с мужчинами, был воспитан  как охотник и воин. Не имел времени на длинные разговоры с матерью, ни на  изучение  польского языка. Когда пересекал  границы объяснялся  на двух индейских наречиях, умел также прочитать «Наш Отче» и «Кто ты есть». Ничего,  кроме этого. Изначально брал уроки польского языка в их  радомской  квартире,   мать оплачивала учительницу. Но когда Станислава   нашла  роботу в доме социальной  защиты, то  отдала сына в   школу. – «Сестры обрезали мне волосы и посадили  на скамейку к первоклассникам».  - вспоминает взволнованно Сат. А как вспоминают эти школьные  дни  приятели  Сат-Ока  тех лет? – Станислав   Суплатович, сын  Leoo - Karko - Ono - Ma и  Станиславы Суплатович,  из дома   Окольских, рожденный 15 апреля 1920 года  есть со стороны отца  индейского происхождения  и в момент  приезда  в Польшу носил индейскую фамилию  Сат-Ок ().
Вышеупомянутые  обстоятельства  известны   нам точнее  всего,  поскольку Станислава  мы знаем от момента приезда в Польшу вместе с матерью и поселения  в городе Радоме,  мы констатируем,  что упомянутый  приехал (...) в  индейском  наряде и,  согласно индейским  обычаям,  носил длинные  волосы и что в момент приезда мы были с ним,  а  также и с его матерью в постоянном контакте и учили его польскому языку -  читаем   мы  в заявлении, составленном  через Евгения P. и Мичеслава  (Mieczysawa Z.), в «Государственном  Нотариальном Офисе»  в Сопоте,  в январе в 1958 г.  - что  волосы были отрезаны, а оленья кожа  заменена простой  рубашкой. В дополнении чужие люди, в чужом месте, которое ни   чем не напоминало известную ему  лесную школу, в иностранном языке старались  склонить  его  к вере  в чужого бога. Мир матери и его запросы переросли  подростковый возраст. – «То был шок, на протяжении года вообще я не отзывался. Мать думала, что  у меня отнялась речь» -   вспоминает  Сат.  Молчал  до той минуты,  когда в доме соседа  вспыхнул пожар.  «Горит !» - то были первые польские слова,  которые  произнес -  читаем в «Newsweeku» от  2001 г. Потом наука изучения языка пошла уже гладко. И поскольку не печалило его добывание этого нового умения, то должна его была огорчить потеря своей тождественности. Мать лишила его, потому что,  его и  имени и отчизны и отца.

Я не добралась ни до каких публикаций ни отчетов, которые трактовали бы о том,  что отбывая из  Канады,  Сат распоряжался канадским паспортом, но кажется мне быть невозможным, чтобы удалось ему  пересечь границу, не предъявляя собственно такового. Подобное и  в вопросе о матери. Только в одном интервью («Миллиардер» от 1993 г.) Сат  признает, что в начале 1940 г. имели они с матерью всего лишь канадские удостоверения личности индейцев.   Вопреки этому, после возвращения в Польшу, Станислава  сделала    сыну метрику, в которой затерла все возможные  следы его индейского происхождения. «При выработке метрики моего сына  - признает она в нотариальном заявлении в 1958 г., - побаиваясь неприятностей со стороны влиятельной семьи, я вписала его на фамилию первого своего мужа  и   дала  ему имя Станислав. Так же,  я изменила дату и   место его рождения, чтобы не имел  он неприятностей  в школе».
Ребенок канадских диких лесов, сын Высокого Орла, стал мгновенно порослью     неизвестного  ему Леона  Суплатовича,  рожденного  15 апреля   1925 г. в  поселке Алексеевка.   Поскольку предоставление  Сату фамилии первого мужа  полностью понятно, то изменение места и даты рождения для меня не слишком   прозрачно, больше того, не понимал этого и сам Станислав. В более позднем времени, когда удалось ему вернуться к своему индейскому имени, когда не должен был уже  ни перед кем  скрывать своего происхождения, когда стал благодаря ему лицом, которое будит широкую заинтересованность,  форма  той метрики вернулась, выставляя его под обстрел вопросов и обвинений.  Были выдвинуты  против него серьезные обвинения, поставлены самые неожиданные тезисы и  все это - из-за Алексеевки, Леона  Суплатовича  и 1925 года…
 


5. Война


«Моя мать сказала, что причинила мне в жизни наибольшую несправедливость. Тогда, когда привезла меня  в эту страну». - говорит  Сат в интервью для «Миллиардера»  в 1993 г. Принимая во внимание более поздние случаи, трудно удивляться, что  она жалела  о решении выехать из Канады. Если бы они там остались,  или если бы удалось им туда вернуться, то Сат  дорастал бы в мире, который не требовал от него таких самопожертвований как каменный, европейский город. Жил бы среди своих братьев, в стране бесчисленных озер и лесов. Со временем стал бы наверное вождем племени   и был во главе,    так же как его отец Высокий Орел.  Война перечеркнула все  их планы. К своей Земле Соленых Скал, как называл  он свою отчизну, никогда не удалось ему вернуться. Судьба определила ему другую дорогу.

 Сат-Ок учился очень быстро. "Балтийский Дневник" от 1988 г.  пишет, что получил он  малый аттестат зрелости. Кроме языка, учился также любить свою новую отчизну. Патриотизм матери,  болезненный опыт  ее жизни  предназначены были  также ее сыну. Приятели семьи  помогли молодому  Сату найти работу на почте.   – «я работал в окошке, где я выдавал посылки  «poste resante».   Там я был арестован»,  - вспоминает  Сат. Его смуглая кожа лица и орлиный нос не понравились гитлеровским защитникам чистоты расы. В 1940 г. попал в  радомскую  тюрьму гестапо (та же, которая  в начале века была  еще царской тюрьмой, и  где сидел  Леон  Суплатович и вероятно также его жена), где находился восемь (согласно «Панорама» от 1992 г.), десять (согласно "Миллиардер" от 1993 г.) или двенадцать месяцев («Республика»  от 1994 г.). В разработке «Всемирная Связь Солдат Государственной Армии», «Биографии и Воспоминания», в описании службы Станислава   мы читаем: «После  начала  войны  проявил  деятельность в организациях «Служба Победы Польши» и «Союз  Вооруженной Борьбы».  Арестован   гестапо, был  следствием  осужден на пребывание в концлагере  Освенцим, но  вместе с группой   сделал 12.04.1942 попытку побега  из железнодорожного транспорта в местности Тоннель.  Часть публикации подает, что ему удалось провести  эту  акцию, благодаря неприкрытому окошку, а часть, что благодаря неприкрытым  дверям  вагона. Но кажется мне, что  это не существенные подробности,  принимая во внимание,  что  Сат  не вышел из того побега без вреда. Одна пуля из винтовки караульного попала ему  в лицо, вторая в ногу.  Разработка истории «Кола Шидловец (Szydowiec),  добавляет еще травму левой руки (хоть из известных мне анекдотов,  Сат  получил её  значительно позже,  играя с африканским котёнком, перевозимым на борту «Батория» ). Лечился, как  мы читаем дальше,   в  избе около Джейова (Jdrzejowa) (в   публикациях  -был то дом  лесничего .) и скрывался до 1943 г. по селам на территории под Конскими. В 1943 г. вступил в отдел  пана Боче («Хмурый» (Boczy), 25 pp AK. ( Армия Крайова).

«Я имел возможность в Варшаве узнать людей из партизанки  - вспоминает Ян  Ратковски  (Rzatkowski), приятель и ученик  Сата  -  я  разговаривал с Боче, я имел возможность задать ему пару вопросов, потому что интересовало  меня каким  был  Сат в партизанах.  Хмурый сказал мне, что был то молодой человек, который мало говорил.  С обеспечением имели большие проблемы. Сат учил их  выживанию. Было с нами в Варшаве двое – трое  господ, которые рассказали, что если бы не Сат, не знали бы как пользоваться ножом. Сат учил простых людей, которые ежедневно не воевали, как им пользоваться. В конечном итоге, имел псевдоним Козак, что в  те времена означало, что был  человеком  для  специальных заданий, не просто как обычный воин.  Хмурый – Боча говорил, что всегда мог  на него положиться.    Много людей не выдерживали нагрузок, а Сат  всегда  был  на высоте   и притом всегда был спокоен, хладнокровен, быстр, всегда готов помочь». 
Эти слова находят свое подтверждение в партизанских подвигах Сата. Участвовал в акциях по подрывам   немецкого  транспорта, участвовал в освобождении узников в Коскем (Koskiem), прорывался из окружения в Греках Милаёвецких (Grkach Mielejowickich) -  мы читаем в «Мире Молодежи» от  1975 г. В 1944 г. вступил к отдел 72 pp AK «Подокружности  Шидловец»  (Szydowiec)  и  был приведен к присяге  через  Родковского.  Поскольку командующие высоко  ценили его  тренированность,  разведывательные способности и дух  борьбы, участвовал  во многих боевых акциях: 26 сентября в 1944 г. в битве под  Шариками,  27 сентября в сжигании и уничтожении немецкого отряда в зданиях в Пшихуша ( Przysusze)  (была то  месть  за сжигание  отрядом  SS   села Стефана), 5 ноября в акции против немецкой облавы в районе Хучиско Рдочине (Hucisko – Rdociny)...

 «Сат не имел проблем с выживанием. --- говорит  Аня Пайчерт, приятельница Сата --- для других было это изнурительно,  а для него нормально. В таких условиях прожить целый год? В лесу? Мы выезжаем летом, когда  тепло и мы возвращаемся через неделю, потому что холодно и мы промокли.   Он там был очень долго и обожал о том рассказывать»...
 Действительно,  Сат  часто повторял, что в  те годы было ему очень хорошо. Прежде всего  потому, что именно мог спокойно проживать в лесу. – «Партизанка дала мне шанс возвращения  к деревьям, ближе к природе, которую понимал».  Леса  и горы  напоминали ему дом. Кроме того, его необычные  способности, которые наблюдаются  товарищами по оружию и  ценятся  командирами, позволили ему в конечном итоге почувствовать себя кем-то важным, не анонимным  воином, каким он  был. В цитируемой раньше разработке «Всемирной Связи Солдат AK»   мы читаем: «Прошел переподготовку в «Школе Курсантов 72 pp AK», где получил степень капрала-курсанта ().  Многократно награжден:

Крест Доблести

Крест  А К   10.08.1981 г.

Отличие Солдат AK   

Медаль Войска Польского   15.06.1948

Отличие Акции «Буря».

Отличие Корпуса  «Пихта».

«Зеленый Флаг» от 1987 г. вспоминает также о «Партизанском Кресте». 

 К самым ярким анекдотам, которые касаются партизан и  которые я слышала от приятелей  Сата, относится его история знакомства с Веславом  Гоасом (Goasem).

 Сат служил в отряде  вместе с отцом господина Гоаса, и  молодой  Вешу (Wiesiu) должен был быть курьером, который обеспечивал  переписку  между отдельными группами. Однажды, во время    немецкого наступления,   взрывается бомба. Молодой курьер присыпан   мусором. В азарте боя  никто не спешит  ему на  помощь,  только  лишь один Сат. Откопал парня и  перенес  его на спине  в безопасное место. Позже,  через много  лет,  потерпевший  Веслав  Голос  и его спаситель Станислав  Суплатович,  встречались уже в самостоятельной Польше, чтобы вспоминать старые времена и рассказывать  еще много красочных анекдотов с того времени...



6. На суше и море


Не хотел  бросать  леса…  «AK»  была расформирована в конце 1944 г., её солдаты должны были скрываться. Отдел  Сата остался однако в лесу, ожидая приказов. Лишь когда закончилась война, с грустью он вышел из леса. После  войны сидел в тюрьме за участие «AK», - пишет Варжевски (Warszewski)  в "Республике"  за то, что не сдался.  Перед наихудшими санкциями,  защитила его служба в Военно-морском Флоте.   Факт появления моря в биографии Сата подтверждается  через все публикации, однако  есть неувязки   в определенных подробностях.  «Люблинский Курьер»  в 1965 г. доносит, что «Сразу  по завершении войны  вернулся в армию, где начался новый   этап  его жизни»... Служба на море...  Новый его этап жизни,  однако, хоть бы в «Панораме» от   1972 г. или публикациях  от  90-х  годов, не был избран им самостоятельно.   Немного есть информации на тему этого периода жизни Сата. В «Мире Молодых» от 1975 г. мы можем прочитать о том, что очищал он от  мин польское море, в «Люблинском Курьере» от 1972 г., что  плавал  он на подводной (подобно в «Панораме» от  1972 г. и «Вечере Побережья» от  1997 г.) лодке.  И только одна газета  «Республика»  в  1994 г. подает,  как будто Сат  должен был также работать в качестве  волонтера  в спасательной «Морской Службе».  Я не владею   подробной информацией на тему образования, которое получил  Сат после  войны. В  разных  публикациях предоставляется всего лишь факт получения  им  технического образования. В двух статьях  в «Республике» от  1994r. и «Миллиардере» от  1993r. мы можем прочитать также о  его  изначально неудачных  попытках  поступления в  высшие учебные заведения, а в конце  - об окончании  «Академии Физкультуры» (не  ясно  однако, в котором из академических городов и в каком году).

 Сат-Ок желал вернуться на отчизну в Канаду, но отказано было в получении загранпаспорта.  Занялся поиском   других путей, чтобы добраться до долгожданной «Земли Соленых Скал». Получил в итоге работу   механиком  в «Польских океанских линиях» (подробной даты  поступления на  работу нет).  Торговый флот был для него единственным шансом на  свидание с  давно не виденной семьи и потайного села  Шаванесов, его мира детства.
Плавал   на «Болеславе  Храбром»", позже также на  «Батории» (Batorym). Обслуживал дальневосточные линии,  посетил    Южную Америку, Индию, Японию и в конце Канаду.  Плавал многих лет,  до  пенсии. Но наверное не был бы   согласен, если бы  назвали его  «морским волком».  Выбрал море не потому, что сильно этого хотел, но потому, что был должен.   Должен был сбежать  и  убежал на море. Многократно связывал море со страхом, изоляцией, нехваткой будущего.   Отсюда эта ненависть. Потом оттепель, но предубеждение осталось, трудно было это изменить. Почти сорок лет плавал на море и проживал  рядом с морем и так  его невзлюбил, что на суше если была возможность  не ехать близко  от моря, то не ехал. 
«Но любил вспоминать матросские времена, когда раз на сто лет удавалось нам его подговорить на бокал» -  добавляет Ян. А было что вспоминать. Его квартира в  Гданьске  напоминала что-то наподобие микро-музея туризма, а багажом воспоминаний и  приключений не презрел бы наверное сам Тонни Халик.     Кроме Северной Америки, как  очевидно,  очень полюбил  Сат  и Японию. Удалось ему быть там неоднократно, увлекся тамошней культурой, питал огромное уважение  к ихним обычаям. Обожал климат Японии, ее кухню и женщин.

Сентиментальные чувства к Стране Цветущей Вишни   не идут однако ни в какое сравнение к чувствам к родной Канаде…    После 28 лет разлуки увидел отчизну из палубы  «Батория». Не было то однако возвращением, о котором  Сат так долго мечтал,  которого  ожидал. Монреаль ничем не напоминал его дом. «Земля Соленых Скал»,  хоть  сильно к ней  и приблизился, все время оставалась за   пределами его возможностей...

 В Польше его личность заинтересовала не только  народ, но и чиновников. Широко распространяется история канадского индейца, который стал польским матросом.  Может именно благодаря этому,   удалось ему встретиться  с сестрой  Teherawaks Egel, Падающей Звездой. «Пришла сестра с шурином на палубу  «Батория»   - вспоминает  Сат -    проживали тогда в  резервации  Caughnawaga    под Монреалем. Сестра вышла замуж за вождя из племени могавков».   Сат-Ок с частью экипажа нанес   ответный  визит  к ним в резервацию.

Не дано  ему было однако отыскать своего отца. В то время Высокий Орел был уже в пожилом возрасте и не мог бы приехать к сыну, а Длинное Перо не распоряжался большими возможностями для поисков. –«К отцу никак  я не мог добраться. Я должен был бы искать его вертолетом по снежным полям.  Шаванесы   доныне не проживают в  резервации»...
Судьба уже никогда не соединила отца и сына (хоть «Республика» от  1994 г. и хотела бы иначе). Leoo - Karko - Ono - Ma умер в 1986 г.,  в возрасте 105 лет.  –«Мой  родной брат не хочет меня  видеть. Говорит, что я   как яблоко  -  красный  снаружи, а в середине белый». - вспоминает  Сат в интервью для «Миллиардера»... 
………………………………………………….

… В 1966 г. Дон Игл, шурин Сат-Ока, вождь  могавков  из  резервации Cauqhnawanawy, а также весьма известный борец - рестлер,  был убит  неизвестными лицами, а  23 июля 1968   его г. жена Падающая Звезда, возвращаясь со встречи с Сатом  в Монреале, была застрелена и  сгорела в своем автомобиле. Оба активно участвовали в борьбе за права индейцев.    Мир детства Сата, мир свободных индейцев провалился в пропасть, умер. То, что оставил за собой подросток, взрослому мужчине пришлось  оплакивать. Не было «Земли Соленых Скал», не было гордых братьев.  Сат-Ок вернулся на пепелище прошлого.  60-е  годы  и начало 70-х...   Рождалось  движение гражданских прав   национальных и этнических   меньшинств в Северной Америке, то было начало резких столкновений с человеческими предубеждениями; то был период неравной борьбы с невидимым врагом. Жертвами этой борьбы были   Дон Игл  и Падающая Звезда, а  в некоторой степени,  также  и Сат.

«Во время последней   стоянки пассажирского судна в Монреале  - пишет одна из поморских газет  в 1968 г. -  два неизвестных  типа  напали на моториста   из «Батория»,  Станислава  Суплатовича,  нанеся ему удар в голову. Покушение совершено  средь бела дня, в самом центре Монреале  на  ул. Saint Catharin (рог ul.Bolury). () Виновников двух убийств (идет речь о покушениях на Дон Игла и Падающую Звезду  /прим. автора/.)   и нападения  на нашего матроса канадская полиция до этого времени не установила. Как однако  следует  из слов офицера   канадской полиции, описание  внешности, поданное  через  индейцев -свидетелей  предыдущих убийств  и через Станислава  Суплатовича, полностью  идентичны. Некоторые публикации  утверждают, что покушение на Сата  имело место в этот сам день, что и покушение на его сестру. Длинное Перо должен был узнать о трагической смерти сестры сразу  же после того,  как чудом сам избежал смерти, ибо когда он вернулся на судно, то консул Польши в Канаде передал ему это сообщение. В других публикациях (напр. «Панорама»  от 1972 г.) мы читаем, что покушение было непосредственно связано с его участием в шокирующей выставке, под заглавием «Несправедливость, причиненная  белым человеком»,   в павильоне Канадских индейцев на «EXPO-67».    История племени,  передаваемая из поколения  в поколение,  унижающие условия   жизни его братьев,   свидетелем  которых был Сат,  отразились болезненным клеймом на его собственной жизни, творчестве, деятельности в рамках «Польского  движения   друзей индейцев»…

Индейские  лидеры  добиваются больших  свобод  в решении вопросов  о своих делах, требуют сохранения прав на собственную землю и охотничьи территории.  Хотят увеличений фондов на новые школы, на построение дорог и домов в  резервациях, на врачебную помощь. Добиваются почета для родного  языка, культуры и индейских верований.

Текст очень  горький и истинный.  Воспоминания   этого типа можно было иногда услышать от  Сата.  Болезненно воспринимал потерю  близких,  обеспокоен  судьбой своих людей,  не забыл всю  несправедливость, что в конечном итоге вполне понятно.  Однако в целом списке свойств, которыми можно  определить индивидуальность  Сата, ожесточенность  подходит менее всего. Невзирая на  удары, которых в жизни  его было  не мало, был  он погожим, теплым человеком. И в подавляющем большинстве воспоминания из-за океана  были совсем другими, чем те, что представлены выше. Взволнованно рассказывал о своих путешествиях, о новых  знакомствах  с индейцами из разных племен. Был благодаря этому, в  первые годы  существования «Движения  друзей индейцев» кладезем  знаний для своих учеников, настоящей информационной  золотой жилой. Делился с ними  всем,  начиная  от воспоминаний и опыта и  завершая  разными  подарками. Рассказывал о церемониях, которым суждено исчезнуть, об обычаях,  переживших  века, а также о людях, которых знал. Обнародовал тайники  племенного искусства, привозил и раздавал своим ученикам бесценные книги, индейскую прессу, ремесленничество. И очевидно, везде, где только мог, (а мог везде), вплетал в эти воспоминания  цветастые анекдоты. –
 «Я  свиделся также в 1967 г. впервые с приятелем своего детства Прыгучей Совой, который   являлся вождем  общины  около Форта Альберт. Всегда  встречали  меня там сердечно. Я участвовал  в их традиционных торжествах - рассказывает Сат   слёту  молодежи – в  последний раз,   они  даже пригласили на танец мою  жену, хоть она и была одета по-европейски, хотя в определенные  ритуальные праздники  могавков, которые сохранили свою религию, это не разрешено. Моя жена,  однако,  танцевала индейские танцы в   течение четырех часов.
Я думал тогда, что  она  меня оскальпирует» …




7. Гражданин индеец.


Кстати, о  жене.  Эта часть частной жизни Станислава  Суплатовича  одинаково незаурядна, принимая во внимание тот факт,  что  имел  он их три.

Первый брак  не принадлежал к удачным. Я не знаю анкетных данных избранницы, но известно, что была она на четыре года старше Сата (если принять во внимание, что родился он в 1922 г.), и брак состоялся 12 февраля в 1948 г. От  этого брака   Сат имел детей  - сына Христофора и дочку Барбару. Немного есть информации на тему этой связи и ее распада,  а Сат никогда об  этом не говорил. Лишь в 1997 его  дети пригодились для интервью "Вечера Побережья"
«Отца  своего  я почти не знаю ---  рассказывает госпожа Барбара ---  мне было  два месяца, когда он от нас ушел. Брат Кристик  был только немногим старше меня.  Папа просто вышел из дома и больше не вернулся.  Ушел к разведенной госпоже, которая проживала  в доме напротив»…

Госпожа с противоположной стороны была госпожой  Вандой. Это та   женщина, которая наиболее известная польским индеанистам  и  с которой пришлось  провести  Сату  много  лет. Сопровождала его в его путешествиях, помогала в издании  книг. Однако  немного доброго   могут сказать о ней дети Сата от первого брака, особенно Христофор :
 « Недавно только я пошел в школу. Отец вышел  в рейс на «Батории», а его жена упаковала  мои  вещи, вбросила на дорогу несколько апельсинов и отвела  меня к тете. Так я вернулся к матери. Про  Кристину, падчерицу отца, старшую от нас, я не могу ничего плохого сказать. Всегда становилась  на нашу защиту, толкуя своей матери, что ведь мы являемся  детьми её мужа  и имеем право на него»...

По-видимому,  через политику второй жены либо через матросский образ жизни  Сата, который достаточно редко бывал  дома, встречи с детьми были редкими, а взаимоотношения  не очень теплыми. Кроме того, о  госпоже Ванде  имеет  высказывания и  Ян  Ратковский : 
«Была она лицом очень активным, очень часто  закатывала истерики на почве ревности.   Очень плохо сносила популярность Сата, особенно среди женщин, из-за чего выдергивание  его на какие-то мероприятия было  просто кошмаром. Годами я занимался  этим делом, следовательно я отлично знаю тему. Нужно было умолять, просить, комбинировать, толковать. При одновременном её общем неуважении  индейцев.  Не скрывала, что эта тема  для неё, мягко говоря, безразлична. Я знал много  лет госпожу  Ванду,  и  считал ее прекрасным человеком, но слегка несоответствующей   Сату»... 
Парадокс  - большую часть своей жизни  Сат провел с лицом, которое было очень слабо  заинтересовано в том, чем он занимался. В собственном доме воевал он со своей популярностью.   Но, что бы о госпоже Ванде  не говорить и не писать, но фактом является то, что Сат  прожил с ней  массу  времени,  вероятно полвека (подробной их даты брака нет и мне к сожалению не известна).

Больше того, когда  она сильно  заболела, заботился о ней целыми годами, став  почти  невольником четырех стен.  Алхеймер -  это жестокая болезнь, особенно болезненная для близких больного. Умерла  она в июне в 2002 г.

Если кто-то тогда подумал, что  этому седому деду придется  теперь в одиночестве коротать старость,   то  он очень сильно  ошибся,  и то в двух вопросах. Во-первых,  Сата трудно было назвать типичным старичком.  Вставал он на рассвете и   был живой рекламой курения папирос. Всегда что-то делал, везде его было полно. То писал картины, то книги. Не избегал  различных  встреч и мероприятий,  был душой общества.   Кроме того, не было  никакого  смысла спрашивать его о здоровье.

«Никогда я не рискнул бы соревноваться с ним в плавании, даже теперь  -  вспоминает Веслав Niedwied ( Медведь)Karnabal,  приятель  Сата -  он становился на платформе и делал прыжок назад, через голову. Плавание под водой на расстояние? Никто не имел против него шансов. В этом возрасте!?!  Он был просто удивителен.   Активный, полный энергии, чудесно радостный, любящий жизнь»..

  Эти черты характера  Сата подтверждают старый принцип, что метрика  не влияет на возраст. Сат предпочитал быть вечно молодым. Во-вторых,  не мог он никак сетовать на одиночество. Всегда кто-то из близких приятелей был при нем, а женщины… 

«Был это единственный известный мне мужчина, которого любили абсолютно все женщины, которые его знали»  - вспоминает Ян  Ратковский.   Разве это всё не  достаточные доказательства его  величины,  дипломатии и  прочей массы  преимуществ, которые этот человек имел.  Следовательно, в декабре  2002 г.  Сат женился в третий раз. Госпожа Барбара не радовалась слишком долго своим мужчиной. Была той из жен, с которой   Сат прожил  кратчайший срок,  а ей выпала самая тяжелая и болезненная обязанность. Похоронила его 8 июля 2003 г.   
Судьба бросила его как молодого мужчину  в абсолютно чужой мир, в котором  застала его война. Свободный  шаванес  узнал вкус неволи, борьбы и крови. Хоть его жизнь в Польше далека  было от идеала, жил здесь так, как только умел лучше. Путешествия, дом, много друзей, литературная работа, «Движение».   Брал то, что  ставила на его пути судьба.  Невзирая на это, его душа скучала по Земле Соленых Скал. –

«Я не люблю города, я не люблю даже моря  - признает  Сат  - я помню каждое дерево  в моей  пуще, каждую жилку моего коня, на боку которого  когда-то я оттиснул свою ладонь. Лучше всего я чувствую себя в лесу»... 

  Было время, когда он мог вернуться  в свои леса, но прежде всего заботился о больной  матери, а позже - что же, просто сложил себе жизнь в новой отчизне. «Сат любил нашу страну - объясняет Ян  Ратковский,  чему доказательством является тот факт,  что он  многократно мог выехать и жить где-то в Западной Европе или Канаде. Многократно склонялся к обитанию вне страны. Приходили  письма, просьбы. Люди хотели, чтобы только  приехал, обещали золоте горы. Но он выбрал Польшу. Порою  ругался  на политику (), но любил нашу страну,  безусловно»...

Города не  одаривал  горячими чувствами. В Гданьске недоставало ему воздуха, пространства, близости природы.    Поэтому под окном своей квартиры выстроил себе беседку, которую окружил настоящей бурей зелени. Ну и море было   близко.  Однако,  плавание под польским вымпелом имело и свои добрые стороны. Когда бывал в Канаде, всегда мог посетить приятелей из резерваций, собрать материалы к следующей книге.   Когда тоска за прошлым не  могла заглушиться только вылазкой в лес,   заседал  за  рабочим столом и   все, что отошло в прошлое, оживало в красочных картинах,   писаных его кистью, либо пером.  Показал когда-то своим знакомым из резервации, как один из наилучших польских актеров  Daniel Olbrychski, прекрасно ездит верхом  в «Потопе». Смеялись.  У кого-то даже вырвалось сравнение с растопленным маслом.

  «Ну что же,  сам я сидел на коне, имея два года. У индейцев уже пятилетние ребята участвуют в соревнованиях. Индеец ездит без седла и полностью себя с конем отождествляет, чувствует его. Конь мучается, я мучаюсь, если жаждущий конь, то и я жаждущий». 

Абстрагируя от  польского актера   и коней,  Сат многократно подчеркивал,  какое  большое уважение  имеют индейцы к нашему народу.   Начиная  от символики  бело-красного  флага  с орлом в гербе, и заканчивая   драматическими  поворотами  истории Польши. Рассказы Сата за океаном повлекли к тому, что взаимопонимание и познание  стало плодоносить более  прочной  связью, дружбой между индейцами и индеанистами...   Книги Сата, его встречи с читателями почти в каждом закоулке страны, кучи  писем  в квартире от молодых людей, слеты «PRPI» каждым  летом. Учил их  ломать  стереотипы, показывал им все из начала. Рассказывал о том, что видел, что помнил, приближая их к Земле Соленых Скал.

Кем,  следовательно,  был Станислав  Суплатович?  Индейцем?  Поляком?
«До конца разве что и сам  Сат не знал» -  утверждает Ян Ратковски. 
 По-видимому,  Сат решился остаться в Польше, потому что если бы вернулся в Канаду, то  был бы  очередным  «никто»,  обычным индейцем, где-то под порогом. Зато в Польше имел тот шанс, пользуясь нашей ментальностью,  развиться, быть кем-то большим, чем просто индейцем. Говорил многократно, что был горд, что  чувствует  себя поляком. Что правда, однако говорил, что чувствует себя временно отстраненным, словно  между двумя мирами. Но речь не о Польше. По-видимому о людях, цивилизациях. Здесь белые, там красные. Я думаю, что то имело более  реальную  культурную почву. В конечном итоге всегда повторял, что  Польша -  это  малая Канада.    Особенно одно место напоминало ему дом. 

  Несколько километров за  Тухол, в  Вимислове, Ян  Кодзиски, который узнал  Сат-Ока  путешествуя на «Батории», (http://www.proza.ru/2015/06/03/1204)   заложил гостиницу, ресторан и конный завод  Paradiso  где  Сат,  с учетом того, что их дружба пережила  испытание временем, был частым гостем. Неиспорченные  цивилизацией  Боры  Тухола, чистота, тишина,  пространство и близость природы, (настолько  дикой,   насколько это  в Польше возможно), магнетизировала  его. Там  мог отыскать спокойствие, отдохнуть,  отдаться воспоминаниям. Там чувствовал себя, как когда-то, частью большей, более гармоничной совокупности. Опять возвращался к себе. За ним к  Вимислово  тянулись  группы ближайших ему индеанистов  и  именно там возник один из немногочисленных в Европе «Музеев Североамериканских индейцев».  Его имени.



Перо   Длинного Пера.



В конце XX  века  Сат-Ока называют уже культовым писателем. Его книги пользовались неизменной популярностью, многократно  обновлялось  их издание.   Представленный мир гармонии между Матерью Землей и ее детьми, мир перемежающихся  ритмов природы и жизни настоящих людей, буквально всасывал (бывало, что  безвозвратно) молодых читателей. Многие из них, благодаря  чтению в т.ч.  рассказов Сат-Ока,  решили  вступить на «красную тропу».  То, что изначально было экзотическим, детским приключением, перевоплощалось медленно в аутентичное стремление углубления индейских тайн,   узнавания  их культуры и истории.     По-разному характеризуют творчество  Сата. Качество таких   рецензий (неразлучно связанных с его описанием жизни, естественно) зависело от степени ориентации журналистов в индейской тематике, или просто знаниям, которые касаются отдельных заглавий.  Это приключенческие романы, действие которых разворачивается  на Диком Западе, а героями являются  индейцы - мы читаем в "Зеленом Флаге" 1987 года; из-под его пера вышло много интересных книг, которые  посвящены индейцам .  К счастью, найти можно несколько более метких и ценных формулировок : его темой книг является жизнь индейцев, но представлена  без привкуса приключений  и авантюризма.  Писательство   Суплатовича -  то отдельный раздел – пишет  пан Warszewski   в  Rzeczpospolitej  -  Из него вырастает его большая дружба с молодыми, впечатлительными людьми. Его рассказы об индейцах адресовались прежде всего к молодежи. Как же разнятся эти книги от книг   Карла Maя! Опираются не на стереотипах и на деформированном телевидением  мира индейцев,  воспринимаемого глазами белого человека, но на аутентичных знаниях и знакомстве реалий с первых рук. Меньше в них крови, сенсации, блестящих   на солнце томагавков,  также и скальпов.   Больше  акцент  на натуральные ритмы природы и на союз, заключенный людьми со страной,  в которой они проживают. Полностью точно подходят к делу редакторы словарей детской и молодежной литературы. Кроме биографии в   мы прочитаем там например, что в Земле Соленых Скал - автор описывает разные обычаи, связанные с воспитанием и подготовкой парня к жизни как индейского воина, : уроки езды  верхом, охота, добывание  имени -  период, в котором парень познает права  природы, Белый Мустанг зато демонстрирует Индейские сказки и легенды, связанные с разными местами, озерами, горами также верованиями индейцев.     Те рассказы говорят об их обычаях, отваге и  слиянии с дикой природой, а  также о верованиях, основанных прежде всего на обожании сил  природы. Редакторы цитируемых словарей удерживают также (полностью правильно), что книги  Сат-Ок имеют большие познавательные достоинства, передают знания об истории и культуре индейцев, также  определенную точку зрения относительно колонизации Америки…


…………………………………………………………………………….


  Памятники прошлого поддерживал также на воспоминаниях своих путешествий по Америке. Новые друзья, новый опыт, знание всего, что касается всевозможных аспектов индейской культуры, обогащала его следующие  книги.
Сат  не начал однако свой писательский путь из прозы.

«Я начинал с  сочинения  стихотворений . Я узнал тогда популярную  писательницу - Изабеллу  Стахович. Подговорила меня она, чтобы попробовал  себя в прозе. Я толковал ей, что я не умею. Связала меня с Георгием Брошкевичем (Broszkiewiczem). Премного я ему благодарен, когда речь идет о познании искусства.  Поэтому также, я посвятил ему свою "Землю Соленых Скал".   
И первый роман  Сата, который является своеобразной автобиографией писателя,  появился уже в 1958 г. и  в этом же году появилось второе его издание. До 1986r. издания  обновляли шесть раз. 


………………………………………………..


В своем реферате Тень касается также ( деликатно и  с тактом) вопроса   упрощений в демонстрации   сомнений, которые появляются при оценке ценностей  литературных произведений Сата.
 «Длинное Перо встречался   с обвинениями, которые касаются  искаженного изображения индейцев,   нехватки  профессиональной, тщательной  трактовки  их культуры. Действительно,  трудно мне понять такой подход к книгам, на которых воспиталась  гора  людей, которые создают позже «Польское движение друзей    индейцев». Нужно отметить, что  изначально предполагался расчёт на молодёжь, на детей…   Я не знаю, есть ли кто-нибудь, не доживший до двадцати  лет и желавший  себе в начале своей индейской тропы бездушного, антропологического вывода, или скучных фактографических лекций. На литературу более тяжелого калибра приходит время значительно позже. Если будут дела (а будут наверняка) заразить моих потенциальных потомков бациллой  индеанистической,  не дам им  в руки ничего, что имеет научные амбиции. Я дам им  книги Сата.  Он не был историком,  он не занимался историей. Он историю рассказывал.  Передавал эмоции».

 

   

Союз


Какие эмоции передавал  Сат? Какие эмоции сопровождают читателей, когда переворачивают следующие  листки  его повестей? Я постараюсь ответить на эти вопросы, но будет это для меня трудное задание. Не легко, потому что  писать придется о чувствах.

 Сат справлялся с этим феноменально. Так, что молодые люди  взрослели с  героями  его книг...  Длинное Перо учил нас, читателей уважению  к традициям. Не мучал однако помпезной тирадой  энциклопедических  объяснений. Каждая  страница его книг  топала жизнью, почти каждая цвела поэзией. Благодаря этой легкости пера  Сата можно было так легко забыть о реальности за окном и хоть понемногу отождествляться с героями, всасывать дух того мира. А есть то мир, виденный в некоторой степени глазами ребенка. Полный плохих и добрых людей, опекунских и злобных духов, благородных поступков и  подлых, за которые ожидала нас награда или наказание.    Все имеет там свое место и права, каждое мельчайшее  существо, мы и наши враги… Не случается ли нам еще и теперь,  прыгнуть  назад за миром, который мы оставили за собой, взрослея?...

 

И так возник человек с кожей бронзы (...).  Я дарю тебе леса и степи, даю  тебе реки, озера и горы, я даю тебе все, что в них находится. Ты являешься хозяином, правь  справедливо и люби природу (...) Иди, построй себе  типи и поселись в нем (...)


 Сат открыл ворота, за которыми, между прочим  я нашла экзотический, переполненный мир...   


 
………………………………………………….




Движение Друзей Индейцев. Отцы основатели и один Дедушка.




 Как уже я вспоминала, трудно установить отцовство,  если идет речь об истории «Движения». Не было одного лидера, все акции  имели по меньшей мере несколько авторов. Вопреки этому, во многих   публикациях Сат  представлялся как вождь польских индеанистов.  По-видимому  это  вопрос  его медийной привлекательности, факт,  что он  был очень популярным и выдающимся автором, идеалом подростков. В каждом  слёте его фигура была годами визитной карточкой «PRPI».   И нет    в том ничего плохого. Длинное Перо всегда поддерживал действия  «Движения»  и нельзя ему отказать в том, что он сыграл огромную роль   в его создании. Жизни многих  людей пошли бы иначе, когда бы не встретили его на своей дороге.  Но был ли он отцом «Движения» ? Разговаривая с индеанистами,  я услышала несколько ответов на этот вопрос.
 
  «Очевидно, что  он им был  - утверждает Niedwied ( Медведь) -  благодаря ему  всё сейчас именно так, как  есть, благодаря ему  это все так развилось.  Он прилагал к этому руки,  руководил не как вождь, но  с его мнением  всегда считалась. Благодаря ему это  движение пошло в таком направлении. Если бы его не было, все выглядело бы иначе».

Много индеанистов не  согласились  бы с Медведем и эти самые слова направили бы в адрес других лиц, разве что мы говорили бы здесь всего лишь об огромном влиянии наподобие «Движения», но тогда существительное  «отец» следовало бы употребить во множественном  числе.  Польская  индеанистика  сложена как из кирпичиков,  из множества  разных людей. 
Ania Pajchert   : «»Движение»  возникло  словно независимо от Сата, хоть я подозреваю, что девяносто процентов  людей, которые позже оказались в нем, начали путь  с просмотра телепрограмм с  Сатом и прочитав его книги. Я предложила  бы просто другое  слово,   не отец, а может быть, Большой Друг?»

  Скорее всего, бессмысленно было бы спорить над словами, поэтому я приведу факты.   Сат  был самым старым польским индеанистом.  Авторские встречи делали возможным  вступать ему  в контакт с широкой  аудиторией молодых почитателей индейцев, и осуществляемые им телепередачи пользовались также огромной популярностью.


«Я помню программу "Телеутро" из начала  70-х.  Когда приближался осуществляемый Сатом  цикл на индейской тропе, я не позволял никому подходить к телевизору -  вспоминает Дарек Липецкий  , член toruskiej группы Huu - Ska Luta -  я думаю, что для многих сегодня 50-летних господ, которые с давних пор не занимаются культурой индейцев, воспоминание  Сата было одним из прекрасных эпизодов молодости.  Кроме того его влияние на ход  событий  может быть более весомым по сравнению с другими, учитывая только лишь одно его необычное происхождение». 

 
«Я встретил его на первом  слете двадцать семь лет назад, в Chodziey.  ---вспоминает Веслав Карнабал  - тогда люди интересовались индейцами  совершенно иначе, чем теперь. Все  относились к нему  с уважением, считали его индейцем.  Знакомство с ним  было честью, чем-то необычным. Был  он кем-то важным,  отличным  от всех. Адреналин  выплёскивался. Я не могу  этого объяснить. Это было что-то удивительное.  Корни  Сата притягивали  и к нему и в Рух десятки потенциальных почитателей культуры индейцев, но также  и обязывали: был он как бы послом индейцев в нашей стране, в очень добром  смысле. Свидетельствовал о них  самим собой, всем что  делал, в самом лучшем виде».

«Был Большим Человеком среди нас, но вовсе не менее  большим  и в масштабе  всей страны, и даже  за её пределами. Везде его уважали. А через него также и его народ. ---   говорит Ян Ратковски -  большинство людей, здесь в стране, которые имеют как таковое представление об индейцах, хоть бы  они были самого разного  возраста,   знают   про Сата, хоть и не знали  его лично - знают кто это есть – Сат.  И питают  к нему большое уважение.  Сат являлся образцом уважения  для всей индейской нации, он был её постовым»...

Следующее дело  - это гданьская квартира Сата , которая была открыта для  фанатов культуры туземных американцев  ещё задолго  до появления каких-либо групп.  После  получения тонн писем, пришла пора    для более  или менее объявленных  визитов.   Принимал всех, по мере возможностей.
 
«Тоска  по моему народу  и давней жизни склонила меня к тому, чтобы создать здесь хоть бы какой заменитель культуры, в которой я себя  ощущал когда-то ---  рассказывает  Сат-Ок --  читатели практически  постоянно были у нас дома, что очень раздражало жену.  Следовательно, я  предложил  собираться где-нибудь на природе,  где можно было бы спокойно обо всём потолковать».
   
Это не значит, однако, что  таким образом Сат дал начало слётам.
 
«Когда мы узнали  Сата,  «Движение»  только зарождалось -  объясняет Ян  Ратковски -   немногие знают, немногие  даже помнят, что прежде чем организован был первый большой обще-польский  слёт, мы имели уже за плечами   три, или даже четыре  сбора.  Именно тогда всё и начиналось».

Следующий важный вопрос  для многих польских индеанистов  : являлся ли Сат-Ок   первым учителем, проводником по «красной тропе»?
 
 «Начинал с самых простых вещей. Я учил строить   типи, танцевать, петь и изготавливать индейские вещи  -  рассказывает  Сат "Островской газете"   -  оказалось, что в венах многих поляков  течет индейская кровь.  Теперь, после 25 лет, приезжая на  слёты ( пау-вау /pow-wow/) , я  испытываю огромное  внутреннее  удовлетворение».


 Несомненно, он  мог быть доволен и  собой и своими подопечными.  Старейшие индеанисты  могут подписаться   под словами Веслава  Карнабала :  «он был моим первым учителем. С тех пор, как я его узнал, я черпал от него знания.  Это именно он научил меня всему. Тогда, двадцать семь лет назад, люди, которые интересовались индейцами,  хотели знать самое простое -  чем индейцы живут, как ездят верхом и стреляют из  лука, какие образцы узоров имеют на одеждах.   С течением времени, разумеется,  пришла необходимость в более серьёзной  информации,  что бы можно было более полно вникнуть в суть искусства,    обычаев, обрядов, религии разных племён.  Тогда Сат   перебирал литературу  вместе с нами. Длинное Перо в начальном этапе существования  «Движения»  был  кладезью знаний. Распоряжался достаточно большим запасом собственных воспоминаний, опыта и познаний, плюс приобретал   новые,  поддерживая постоянные   контакты с  друзьями  из-за океана. Индейцы присылали ему бесценные книги, фильмы,  издаваемые ими журналы, фотографии, свое ремесленничество. Сат  одаривал этим всем своих учеников.   Безусловно, он  научил нас всему. Ведь то была коммуна, в стране не было ничего, а он привозил настоящие редкости. Мы учились у него, а позже мы сами учили других».

До девяностых годов, когда появился фильм «Танцующий с Волками», началась демократия,  полилось море информации,  Сат был золотой жилой, на которой был воспитан PRPI(Польский Рух Приятелей индейцев).  Каждый индеанист будет согласен с этим.

«Если  кто-нибудь рассказывает историю о том,  что он вдруг появился ниоткуда и не является ничьим учеником, то это уже само  за себя говорит, кто он есть -  говорит Ян  Ратковски  -  где бы я ни находился, я всегда и везде повторяю, что Сат  был моим первым и  наилучшим  учителем.  Не единственным,  ибо   я имел и других учителей в Штатах. Но  всегда, если меня кто-то спрашивает, я говорю: да,  я являюсь  тем человеком, которого учил  Сат  и  я горжусь этим».
 
«Если кто-то  совсем зеленый приходил к нему  --- вспоминает Анна Lipecka, то он   радовался как ребенок --- хочешь сделать платье ? Я имею такую и такую книгу.   Всегда помогал. Кроме того, все технические  нюансы замечательно приправлял  массой коротких рассказов.   Это он нас научил, это он нас одарил. Это был наш Дедушка. Нас всех. Просто Дедушка». 


Вот  именно. Сат, с годами неугомонной деятельности и за доброту своего сердца, добился такого почета – называться Дедушкой. Не было то дискутируемое решение специально  созванного на собрание  коллектива, это почетное имя могло прильнуть только к лицу, которое  индеанисты одарили огромным уважением, которое очень сильно любили. Проявления этого чувства можно было наблюдать каждый раз, когда Сат появлялся на всевозможных  индеанистских  мероприятиях.

 Кто-то когда-то пробовал подсчитать, сколько времени   уходило  у Дедушки на то, чтобы перейти из пункта А (напр. из фактории, где обедал) к пункту Б (напр. к своему типи).   Я не сужу, что исследование популярности  Сата таким образом было бы полностью достоверным и исчерпывающим, хоть бы учитывая нехватку самого результата. Трудно поверить в то, что какой-то социолог - любитель мог  точно рассчитать по времени подобную попытку перехода,   потому что случалось очень часто, что переход из пункта А в пункт  Б  пролегал  через группы и кучки индеанистов,  желающих  любой ценой поздороваться с Дедушкой и  перекинуться с ним парой слов... Короткий отчет с XIX слёта в Prostyni около Поморского Kalisza,   передаёт  атмосферу встреч с Сатом:  «для многих, особенно молодых индеанистов, возможность виденья его и то, чтобы услышать его речи на слётах, представляет собой наибольшую радость наших  собраний. Сат  возвращается к нам таким, каким был с самого начала,    вместе со своим типи, нарядами, книгами и подарками (в этом году также и с Госпожой Вандой, своей симпатичной женой). А мы опять охотно  принимаем  его в гости с надеждой, что это не в  последний раз»…

Вопрос, который я задавала своим собеседникам, можно ли считать Сата отцом  «Движения»,  порождал  только ненужные споры.  Потому что  очевидно одно -  что для многих индеанистов был он общим именительным падежом  Движения. Не стоит следовательно терять времени и бесценной энергии на ссоры об одном выражении, поскольку оказывается, что родителей может быть множество, но за то Дедушка - только один.



 Слёт.
 
…………………………………………….


… Сат  был традиционалистом. Трудно ему было  привыкнуть к чему-нибудь новому. Крикливые наряды, платья, которые  играют разными цветами, и шали, стихийные песни и танцы...  Имело это всё очень мало общего с тем миром, который он оставил  за спиной. Кроме того, была еще одна мелкая трудность: Pow  Wow - это по сути, фестиваль танца.  При  всей своей величине и ста его миллионах преимуществ, Сат не очень любил танцевать. В частной жизни на паркете был  танцором  номер один. Танцевал czacz, самбу, вальс и все что нужно. Но если идет речь об индейских танцах, то сам признавал, что не чувствует специальных эмоций, настолько, чтобы танцевать. Порою случалось, что проделывал  несколько кружков вокруг очага, но в целом не чувствовал  того желания к танцу, какое имели мы.    Хоть не участвовал активно в Pow  Wow, учитывая возраст и  всё прочее, но одобрял его полностью. Что очень важно, последним мероприятием  индеанистов, в котором он  участвовал и  честь открытия которого была предоставлена ему,  было именно Pow  Wow в Toruniu, организованное  между прочим, через Darka и Ani Lipeckich (в 5-6.04.2003 г.)

На следующем, осеннем в свою очередь  празднике танца  в Катовицах, когда  Сата  уже не было среди нас, здесь же по Гран Entry и Флагов Song (торжественной церемонии открытия), Богдан Ponka произнес несколько мыслей, которые в совершенстве  выражают  более духовную сторону этого собрания, поэтому я позволю себе  цитату:

"Когда индейцы танцуют, то они   молятся. Когда поют, тоже  молятся. Верят, что Творец видит радость в том, что делается  и Его сердце также радуется. Мы  здесь, чтобы веселиться и радоваться  тому, что мы можем быть вместе. И так должно быть. Будем  благодарны Творцу за эту минуту, за то,  что свело  наши дороги, чтобы совместно мы смогли показать  нашу радость другим и делиться и ними нашими эмоциями.  Всегда когда индейцы танцуют, сопровождают их слова Mitakuye Oyasin, то «есть вся моя родня». Значит  это, что их танец и пение  посвящены для всех людей. Веселясь здесь, совместно подумаем хоть в течение минуты также о тех, которые хотели бы быть вместе с нами, но по разным обстоятельствам не могут. Не забываем о больных и затерянных людях, которые не умеют  найти  в жизни свою добрую дорогу. Вспомним о наших родителях и детях. Спляшем сегодня также для них.  Представим также уважение к индейской традиции, из  которой мы исходим"...   

  С этими словами была  сыграна  Песня Чести  для Сата. --- Было  очень справедливо обратиться к этой молитве,    поскольку  Сат  был именно тем человеком, который в совершенстве знал, что значат все те ценности, о которых  в ней говорится  - утверждает Богдан.  Эти ценности являются  неизменной  частью того, что Siouxowie ( Сиу-Лакота)называют Canku Luta Waste то есть - Добрая  Красная Дорога.





 
Вокруг тождественности Станислава Суплатовича.


Обвинение.


 Волосы Сата были светло-каштанового  оттенка, что не свойственно метисам. Следовательно, не мог быть  на половину индейцем. На одном из слётов   узнала его определенная особа из Radomia ( Радома), с которой он якобы провел целое детство. Не мог он, следовательно, родиться в Канаде, а в Польшу приехать лишь незадолго до войны.  На слуху также, что Станислав   стал индейцем Сат-Оком  в ходе своего матросского крещения...
Проплывая экватор, потому что,  изображал из себя индейца  и так ему это понравилось, что  остался в этом наряде на всю жизнь. Некоторые сравнивали его с легендарным  Серой Совой, выдававшим  себя за индейца и жившего у канадских  Оджибва, который на деле оказался  англичанином... Поскольку для одних  Сат  был только безвредным фантазером,  другие  склонялись  к подозрениям о психической (с раздвоением личности  и маниакально-депрессивным психозом  включительно) болезни.  Обвиняют  его  также и в нехватке  знаний об индейцах, в поддержке стереотипа архаизма благородного воина с  безукоризненным характером, который представляется обычно в романах…
 

Это  лишь  некоторое из слухов   и претензий,  которые  долгий час  кружили среди участников польского «Движения  друзей индейцев». Изначально были то изолированные мысли,  остававшиеся в  некоторой степени, только  в кулуарах,   а их локализация   принадлежала к нелегким задачам. Ситуация изменилась в  тот момент, когда в «Миллиардере» с августа в 1993 г. опубликовано было интервью с Сатом,  связанное с архивными снимками, которые должны были представлять его дедушку и отца. Проблема заключалась в том, что один  из снимков  принадлежал к сборнику  известного альбома Эдварда Sheriffa Curtisa и представлял шамана племени  Кроу по имени Shot In The Hand ( Выстрел В Руку) , который, вообще-то,  с  отцом Сата  имел  очень мало общего. Среда  индеанистов зашумела. Общеизвестная и популярная биография Сата, которая являлась  доныне безукоризненной и эффективной визитной  карточкой Руха,  медленно  стала обесцениваться.   Началось цитирование фрагментов, полное вопросительных знаков. Пресловутым гвоздем в гробу для легенды Сата (как могло тогда показаться)  стал цикл статей  с громким названием «Фальшивый индеец», который появился в «Вечере Побережья» на переломе сентября и октября в 1997 г. (NB: в графе HIT). Их автор, Януш  Рыжковски, открытие своих детективных  и  журналистских  расследований  оправдывал безусловным стремлением к люстрации в среде  индеанистов. Фамилии прочих доморощенных  люстраторов, читателям неизвестны...  Чем чаще я просматриваю те  злосчастные  статьи, тем более я утверждаюсь в  мысли, что их автора разве что понесло.  Рыжковски подверг сомнению в биографии  Сат-Ока буквально всё, за исключением разве что, всего двух вещей : существования его матери  Станиславы, а  также и собственно существования самого  Сата, как такового.
   

 "Хватало и одного взгляда на  Сат-Ока, чтобы  утвердиться в полной определённости того,   что писатель и его герой  - это одно лицо"  -  описывает свою встречу с  Сатом автор, однако  это имеет мало  общего с содержанием его пяти статей. Зато в совершенстве характеризует его  другая цитата:
 
"Биография  Сат-Ока   полна  недомолвок и Журналист «Вечера Побережья», таким образом, представил   своим читателям только неточности, которые  подаются  в публикациях,  описывающих  биографию Сата, и которых ведь  в те годы  было вовсе не мало. Этот компендиум белых пятен  выдвигает  очевидно и вопрос относительно возраста матери Длинного Пера, ее политической деятельности, таинственной жизни её мужа Леона,  непонятные до конца обстоятельства появления его матери в Канаде, а позже и в Польше".

Немалое  место Ryszkowski посвящает своеобразной русификации   биографии  Сата, которую создали  Стадниченко и Внуков.  В «Послушайте  песню перьев»  Станислава  Суплатович   говорит  о  Марксе, Энгельсе и Ленине, а Сат во время войны служит в отделе, который  был под командой русского  Lok, к которому, прибывает посланец Kedywu, являющийся в то же время членом Народной Гвардии…

 В статье «Подозрение»:  "...бледнолицый  автор этого синтеза вопросительных знаков поднимает также тему племени Szawanezw : Поклонники  Сат-Ока  имели  много хлопот с племенем, к которому он  относился. Shawni ( шауни) в северной Канаде??  да это же  настоящее открытие!!  В доступных научных публикациях не имеется  о них наименьшего упоминания.    Шауни ( шАвна, шавАна, шавАнесы, шавАносы)  живут и доныне, достаточно разбросанные  по территории  Соединенных Штатов. Как очутились их побратимы в Канаде?... Сам вопрос не давал спокойно  заснуть многие годы целой плеяде поклонников индейцев".   

 Карты не лгут : долина Огайо  находится  в сотнях  миль от Б. Медвежьего озера. Вернулись вопросы и по метрикам из несчастной Алексеевки (Aleksiejewk)...  А в 1958 г. Станислава  Суплатович  оформила   у  kieleckiego ( Кельце) нотариуса документ, в котором констатировала:
 
 "В 1927 г. случайно я узнала от трапперов, что Польша вернула себе независимость, и я решилась приехать в  страну в 1930 году, с самым младшим  из своих сыновей". 

В этом же году,  в Государственном Нотариальном Офисе (в Сопоте),  товарищи  Сата  по школьной скамье, подписали заявление, в котором подтверждали его происхождение. Дата возвращения в Польшу в первом документе не согласуется с той, которую в интервью озвучивал  Сат.  Дополнительно, акцентируется на дате переписывания тех заявлений и  совпадает она с годом издания «Земли Соленых Скал». Для некоторых, это является   достаточно дискредитирующим   доказательством  засвидетельствования неправды для поддержки ауры подлинности. Лицо Сата- фантазера мы имеем возможность  увидеть и в статье от 10 октября  1997 г. под заглавием  «Куда ведут таинственные следы»?.  Таинственные следы завели Ryszkowskiego( Рыжковский)  в Гдыню, к детям Сата от первого брака. Дочка Сата  Барбара,  в своих высказываниях выражала мало доброты :

 «Имел ли мой отец  склонность к мистификации?  Есть такой факт. После  войны мама якобы вернулась из Дании, где была на работах. Когда  стала женой  отца, тот представлял ее как датчанку и запрещал говорить иначе…  На «Батории» он декламировал стихи, посвященные матери,  как свои собственные.  Отец никогда не торопился искать работу. Лежал только на диване и читал книжки»…
 
Цикл своих статей Ryszkowski завершает утонченной игрой слов :  Сат-Ок является индейцем, это определено. А  кем является Станислав  Суплатович?

Публикации «Вечера Побережья» рассорили спокойный мир индеанистов, свободный до того  от различного рода афер. Удар был мощным,   одинаково как для членов Руха, так  и для многочисленной толпы простых фанатов Сат-Оковского пера.   С другой однако стороны, подбодрило это некоторых маловеров к  публичным голосам.  --- "...дело для меня очевидное, я не знаю как в течение стольких лет мог функционировать такой bajer, Сат-Ок  просто лжет"… --  "...официальная биография  Сата  напоминает скорее  трагикомичную историю  из Голливуда"...

"Добавьте сюда и голоса людей, которые хорошо знают Сата и  которые лично, многократно  ловили  его на лжи и некомпетентности"… - читаем в зонде Информатора PRPI на Тропе.  ---- "...в вопросе Сат-Ока, лично   я не имею никаких  особых  доказательств  того, что он не индеец,  но таково моё полное  убеждение.  В убеждении своём   я опираюсь  на то, что нигде я не нашел ничего о том, чтобы индейцы  Шауни   жили в Канаде над  Юконом и кажется мне очень маловероятным, чтобы  они как-нибудь смогли туда добраться"...   

Скептики  пожелали стопроцентной определенности,  предоставления неопровержимых доказательств. Для части миф рухнул, осталась только   неправда.  Сат-Ок   перестал быть индейцем, а Станислав  Суплатович - приятелем. 





                Защита




Существуют ли неопровержимые доказательства? Дадим голос обвиняемому:  в прериях никто не выдает ни метрик рождения, ни печатей. Те, которые хотели увидеть служебные документы, удостоверяющее индейское происхождение Сата, остались неутешными. Подтверждение того, чья кровь течет в его жилах, он советовал искать на страницах его книг.

 «Если бы не я пережил   всего того, о чем я писал, то наверное никогда бы они и не возникли, или были бы полностью другими, не индейскими, а польскими»...
 
 Трудно дискутировать с таким аргументом.   Откуда следовательно вся эта противоречивость и белые пятна, которые представляют питательную среду для оппонентов? Длинное Перо указал, как одну из причин многих недоразумений -непрофессионализм  журналистов. В большинстве случаев то были   светские лица,  фантазия и фактографическая медленность которых, в сочетании с диким  желанием сенсации, не была гарантией хорошего уровня публикации, а только увеличением заинтересованности газетой. Обычно, они  не причиняют себе неудобство, приписывая авторство своих статей Сату.  Именно такими  недомоганиями  польских журналистов объясняет Сат  вопрос  фотографий  в «Миллиардере»:
«Охотно,  показал им снимки индейцев, но я не утверждал, что представляю именно   своего отца. Никто его никогда   не фотографировал, это был бы нонсенс».   


Таким же нонсенсом была бы для  Сата  практика скальпирования  немцев :
«Это бессмыслица. Я не ходил также в плюмаже из орлиных перьев, я не стрелял из лука,  я был зато разведчиком, я участвовал в  уничтожении транспорта. Я был ранен осколком гранаты  под селом Шарика.  Лечил меня  профессор Юлиан  Александрович, который в своем заявлении подчеркнул мое индейское происхождение. Также и командование было в курсе моей родословной, что и было выражено в имеющемся у меня документе, который говорит о моей деятельности в партизанке и о всех полученных отличиях»…
 
Станислав   отвечает и на вопросы, которые касаются  повести  Внукова:
«Я  не авторизовал ее, трудно мне даже сказать, откуда черпались к ней материалы. Строится на ошибках и переиначиваниях.    Не вижу смысла исправлять,  потому что  этого там слишком много.  Такой был заказ в России». 
Ошибки в заявлении матери от  1958 г. комментировал  очень спокойно: «Мама  была больная, уже в преклонном возрасте, просто  подвела ее память»...

Разное  написано  авторами и продолжателями этой темы... Вспоминается прежде всего о частных предубеждениях между  Сатом и некоторыми индеанистами. Другие указывают также на низкие чувства, сопровождающие тех, кому казалось, что живут они в тени Сата.

"Был он прекрасным человеком, который наверное вгонял бессознательно в комплексы.  Много людей хотело позаботиться о том, чтобы  Сат  уже не был таким большим"  -  утверждает Ян  Ратковски -  кроме того,  Сат   всегда славился широким жестом.
"Всю жизнь нас одаривал подарками. Что же…  некоторые ничего от него не получили… То единицы,  искривленные, ярые и  несостоявшиеся"  -   говорит Веслав  Карнабал  об оппонентах Длинного Пера  -  я не имею  другой оценки для этих людей".

Подавляющее большинство индеанистов стали в этом споре стеной за своего  Дедушку. Грустное в этом споре  то, что причастными оказались к этой афере и издатели индейского журнала.

  «Для меня не суть важно происхождение Сата. Я знаю его с 75 года и знаю, какую  огромную  роль сыграл он для возникновения  Движения  и  индейцами занимался дольше  нас всех.   Было мне стыдно за людей  из   «Движения», когда по прочтению этой серии статей говорили мне, что  это ваше Движение  не отличается ничем от того, чем занимаются   депутаты в Сейме.   -  мы читаем в «Natropku» -  Если Сат так хочет, то пусть ему будет. Никому это не вредит. Пока был нужен PRPI то все хвастались участием  Сата и его индейскими корнями, а теперь, когда  он уже не такой нужный, то может идти в отставку?  Я буду воевать до конца подтверждая его правду...    Я верю в  Сат-Ока и прошу всех  трезво и мудро мыслящих людей  не уничтожать самих себя, своей истории, наших приятелей и тех которым мы благодарны, что существует «Польское Движение друзей индейцев».  Для меня вовсе не обязательно обладать орлиным носом, а происходить можно хоть из Уганды,   но если он действительно предан делу индейцев, то я только радуюсь, что есть такой человек…  А откуда в нем этот индейский дух, такой ощутимый в его книгах ? Почему столько лет, по сегодняшний день, поглощают нас его воспоминания, перелитые на страницы многих книг?   Почему не  дают покоя воспоминания  о своем  сат-оковском детстве?   Большинство индеанистов имели и все время питают огромное уважение  к Сат-Оку за то, что сделал, за то каким он  был. А вопрос кем он был или не был, уже не такой существенный»….

 
…………………………………………


 … "Сат  никогда не говорил, что является экспертом по индейским делам  и всё знает об индейцах.    Сат  знал только  тех индейцев, которых знал, а  знал о них много. Если  речь шла о новом - учился с нами, спрашивал... следовательно если кто-то говорит, что он не знал всего, то имеет аргументы. Только я не понимаю, отчего это должно было бы быть обвинение по отношению к  Сату"…

 А как быть с самым мощным  обвинением? Откуда и каким образом    шаванесы оказались в Канаде? На этот вопрос ответил Klaudiusz Jankowski.  Klaudiusz разъясняет  все имевшие место сомнения,  все эти белые пятна в истории  Сата - рассказывает Cyprian witek – "Klaudiusz  знает  Сата очень долго, они провели  вместе с ним огромное количество времени. Klaudiusz был настолько упрям и вынослив, что хотел узнать точно  всю  историю Сата. Ездил по целым штатам, разговаривал с людьми, посещал музеи, антропологические институты. Искал  подробнейшую  информацию, пока  все не сложилось в логическую совокупность...   Рассказал мне, что была часть Shawnee, которых пленили Сиу,  а звались они  Shawala. Позже очутились в группе Hunkpapw   Сидячего Быка, которая эмигрировала в Канаду... там уже ассимилировались  с Lakotami. Имели свой язык, говорили по szaunisku, но переняли от  сиу наряд, церемонии и так далее.  Подобное  часто случалось"...  Слова Cypriana, а так же открытие Klaudiusza Jankowskiego, подтверждает Bartosz Stranz, который за океаном, среди индейцев провел достаточно большой отрезок своей жизни :

 "Будучи  в Штатах,  я путешествовал. От Канады до Нью -Мексико. Когда опять я попал в   резервацию, я размышлял о происхождении  Сата, возможно ли такое... Так вот что. Миграция огромна, смеси  наиудивительнейшие. До сегодня мы имеем  такие примеры. Если кто-то говорит, что есть full blood, то уже я знаю, что есть то бессмыслица. Глядя на историю племен  прерий -  нон-стоп были набеги, кражи женщин, обмены материального имущества .  Среди  навахов  я встретил определенного  шаванеса Давида, был он там учителем музыки. После одного из  митингов  я начал с  ним разговаривать о  Сате. Он сделал большие глаза и сказал: "тогда Сат  есть самым старым Szawanezem, потому что племя умирает"...

Когда Klaudiusz начал свои исследования, то знал только, что миграция пошла через  Миссисипи. Искал какого-либо упоминания в бумагах, библиотеках, переводах. Так докопался до  Сиу. Но не знал, что случилось со второй группой, которая не слилась с  Лакотами. На этот вопрос ответил  Давид -  "вторая группа сомкнулась с   апачами"... Примерно 60 процентов истории племени не известно антропологам или историкам.   Люди до сегодняшнего дня держат  эти  знание  только  и исключительно для себя.  Давид рассказывал мне, что знает Szawanezw из Оклахомы  с времен, когда все уже попали в резервации. "Там по-видимому есть клановая мать, которой  свыше восьмидесяти  лет и только она знает историю племени.  Эта история нигде не написана... Возвращаясь к Сату - я свято убежден, что его история настоящая. Если кто-то убегал и хотел  затаиться, даже так далеко как в Канаде, то имел всевозможные шансы успеха. А если еще  и двести лет тому назад - не было проблем"...

Приятели  Сата с нетерпением  ожидают польскую премьеру  фильма о его жизни, «Прирождённый воин», режиссуры именно Klaudiusza Jankowskiego. Эта фамилия однако не общеизвестна в среде  индеанистов.   Вербальный перевод  результатов его исследований    может быть недостаточен  для закоренелых скептиков. Поэтому представляются также доказательства полностью другой природы, например тот  факт, что Сат  "постарел именно как индеец, который имел типичный орлиный нос, который имел смуглый цвет кожи, не лысел как другие  панове  в его возрасте;  и трудно было у него на лице найти  щетину. Эти несколько вещей решают, согласно моего мнения обо всём  этом, что Сат-Ок  был самым
настоящим 'made in America'"  - говорит Ян  Ратковски….


Говорится, что ложь имеет короткие ноги. Если кто-то упирается при этом, что Станислав  Суплатович  придумал свою биографию, так же как истории героев своих книг, то должен будет признать, что ноги этой лжи есть импозантных размеров. Мошенничество должно было бы длиться  более полувека… --  не нашлось ни одного человека, который бы встал и публично, громко и выразительно сказал: я знаю этого человека. Он лжет. Не является индейцем и родом он  из Польши. Я имею тому доказательства?  Таких не оказалось, никто этого не сказал... 





                Эпилог.



 "Каждый индеец чувствует, когда   придет к нему смерть. Тогда запевает песню. Когда закончит, умирает. Я также это буду чувствовать и я запою свою. И я умру, когда я закончу. Я знаю это. Наверное".


Он любил жизнь.  Выражалось это во всём. Активный, энергичный, веселый человек, Сат-Ок  сделал на протяжении нескольких десятков лет, которые пришлось  ему провести под канадским и польским небом,  большие вещи. Тем, что делал и каким был  - заслужил себе   уважение многих.  Не должен был чувствовать печаль, что не стал воином своего племени, потому что был им всю свою жизнь. О том, во что верил, воевал томагавком, винтовкой и пером. Для индейцев сделал больше в Польше, чем смог бы сделать в Канаде.

"Индеец все начинает прежде всего танцем для Великого Творца, песней для Великого Творца, а лишь потом  делает, что должен сделать,  охотиться, или шить, или ставить типи.   Очень я  хотел бы, что бы вы поняли мой народ, что бы вы удостоверились, что эти индейцы вовсе не есть  плохие" --- говорил  Сат, открывая "Музей Североамериканских индейцев" своего имени, 22 сентября 2000r. в  Вымыслове, около  Тухола.   На тропе своей жизни открывал другие, но не менее реальные  ворота другого мира, строил памятники прошлому своего народа, культивировал его традиции…   Был также катализатором польской  индеанистики, неутомимым популяризатором культуры Туземных Народов, послом индейцев В стране и далеко за её пределами.

Благодаря ему,  жизнь многих стала  другой, веселее, ярче.  Указывал своим ученикам и  приятелям цель и шел с ними дорогой сердца. А сердце имел большое и открытое для людей.   Одних очаровывал, потому что когда говорил, в индейском наряде и плюмаже из орлиных перьев, авторитет и величие  старых вождей  отражались на его лице…  другие любили его даже тогда, когда  наряд его попадал в прачечную…  Всегда он оставался самим собой.  Добрым человеком.

По-видимому чувствовал, что его миссия уже осуществлена, что время пришло отойти на заслуженный отдых. В последние годы, когда встречался с приятелями, раздавал им драгоценные подарки, сувениры. Откланивался. Через год могли бы ведь не встретиться. Ania и Darek Lipeccy получили от него, между прочим, картину, представляющую  старого индейца и его село. В посвящении Сат написал: «Чтобы вы, когда я миную, помнили обо мне»... 

Отошел 3 июля 2003 года, в Больнице Военно-морского Флота в Гданьске. По-видимому удалось ему спеть свою песню. По-видимому была ею вся его жизнь.

Ян Ратковски: "Будет мне его  не хватать, особенно на обще-польских  слётах. Теперь мы не имеем Старейшины ... Я не знаю, как я должен это  выразить.  Это казалось всегда таким естественным, что он был, этот Наш, Первый, самый старый, Любимый"... Это грустная правда и много индеанистов  согласилось бы с Яном. Сат  оставил PRPI без старейшины, без мудрости своих седых волос, без силы и энергии, которую туда  вливал, без его души. Очевидно,что  есть в движении много  прекрасных людей, которые с запалом, достойным удивления,  делают многое  в  плане популяризации культуры туземных американцев, или помощи для них,  что свидетельствует как можно лучше о будущем  Руха. Но среди них просто  нет Дедушки. По крайней мере так могло бы показаться на первый взгляд. Но есть ли так на самом деле?   Завершает ли сломанная над могилой  колотушка бубна  историю учителя? Оставил  после себя столько  даров, воспоминаний и людей, которые его любили и уважали, что  по сути, никуда  от них и не ушел…. Он постоянно в их памяти,   живёт  в своих книгах, учениях...    танцует, поет, выбивает ритм.  Вечно будет жить   Человек и его Легенда.


Последние  слова своей  работы, я хотела бы  адресовать   индеанистам, которым дано будет ее прочитать; Прежде чем забрала его земля, одарил он нас своими словами. Эти слова  адресованы нам, но его прошлое относится уже только к нему.





 
                ДОПОЛНЕНИЯ




 "Чрезвычайно  нормальный  человек"  - воспоминания  друзей и знакомых.



 "Не  так  старо то время, когда Сат был еще с нами. Сегодня осталось после него столько, что каждый, кто его знал, забыть его просто не может - пишет Darek  Bluewind Kachlak в   письме к индеанистам - трудно писать о ком-то, кто еще не так давно был среди нас, участников "Польского Руха Приятелей индейцев", еще почти вчера, позавчера, всегда. Потому что такое я имею  утверждение - с тех пор, как я себя помню,  Сат-Ок  всегда был в моей жизни. И не думаю я,  что перестанет быть. По-видимому слишком свежи воспоминания о его уходе.  В памяти однако, со временем стираются определенные дела, события.  Поэтому также я решил переписать свои не многочисленные по-видимому,  воспоминания о Сат-Оке. Кажется мне, что переписав  на бумагу   собственные воспоминания, Сат  никогда не  исчезнет. Так как мы читали   и читаем его книги, он всегда останется  в переданных воспоминаниях…  Сат  не  исчезнет".

 Хорошо сказано. Сат  не может  пропасть, живя все время в миллионах написанных  слов, в памяти многих своих  друзей, в воспоминаниях индеанистов. Его имя часто появляется в их разговорах. Для них Дедушка был кем-то значительно большим,  чем только старшим  товарищем, который везде вертится и дает интервью. Отдавал всю жизнь, всё что только мог. 
Но прежде всего, отдавал им самого себя. Поэтому на последних  страницах, отдаю право голоса тем людям,   которые имели такое счастье и получили этот  большой  приз – Сат-Ока.




Ян


  "Когда мне было  семь лет, я пошел в кинотеатр на "Виннету" . Этот фильм меня очаровал. По прошествии пары лет, я начал собирать фотографии, делал какие-то кулоны и прочие поделки, играл в индейцев.   После тех двух- трех лет, на телевидении я увидел впервые Сата. Это была серия программ,   в которых  Сат  рассказывал всевозможные истории, показывал разные индейские предметы и сам был одет при этом  в индейский наряд....  Объявлен был   конкурс на лучшую индейскую игрушку. Я   сделал и выслал,  воображая себе, что игрушка заняла первое место.  Но... Иисус, Мария! Когда я был малым пацаном, то казалось мне, что он  обитает на  самом  конце  земли - в Варшаве. Наградой мне было ответное письмо  и встреча.   Девятилетний парень, я получил письмо, из которого я узнал, что он проживает в Гданьске. То был первый  шок-  настал мой час. Я не знаю,  сам Бог установил, что мы были так близко друг от друга. Благодаря этому, потом все пошло так, что удалось нам провести  рядом довольно большой отрезок  жизни. Следующая вещь, которая меня поразила -  то, что Сат  был тогда взрослым человеком, а  воспринимал меня, малого парня, будучи сам большой  звездой  из телевидения, как  взрослого мужчину.
Фактически,  игрушка моя выиграла конкурс, пришло письмо, потом была встреча. Было классно! Мы пригласили его в  sztumskiego лес, всё было прекрасно. Первый раз я увидел Сата непосредственно, в индейском наряде. Было лето, прекрасное солнце, лес. Мы установили типи. И это   было очень важно, что я не встретился с ним в городе, в цивилизации. Я узнал его таким, каким он был – самым настоящим". 



 Аня Пайхерт


 "Не важно сколько лет человеку, девять лет или  все шестьдесят  - им это трактовалось одинаково. И случалась дружба с  огромной разницей в возрасте, но никого это не удивляло, никогда.   Сат  был  другом для многих и разных лиц,  разного возраста. Не имело это для него значения. Не важно, то ли был ребенок, или одногодка.  ( вопрос к Bartka Stranza) Сколько тебе было лет, когда вы встретились?

Bartek: Одиннадцать.

Аня: И как ты тогда чувствовал себя?

Bartek: Как гуру.  Мне было 11 лет, а разговаривал он со мной, как с равным. И еще дал мне адрес индейской газеты  «Aquasanse Notes». И пригласил меня уже тогда, к себе в гости".




 
Niedzwiedz / Медведь/


"По мере узнавания его, он  всегда оставался прекрасным человеком. Был супер гостем. Имел, как и каждый человек, свои изъяны и преимущества, но действительно, был при этом удивительным человеком. Позже пришли времена сомнений, был или не был он индейцем. Для меня это  не имело значения. Для меня  он был добрым человеком. Просто Стас".




 
Ян


"...Произвел сильные впечатления на меня очень многими вещами…  В то время не была в моде  правдоречивость,  щедрость, что и отличало, как говорят, настоящих индейцев.   За это его я любил. Таких людей уже нет, таких, которые  бесконечно добры   к каждому... Он имел большую  силу...  Даже,  в  некоторой степени, был нереален. Имел так много преимуществ, что через определенное время можно было удостовериться, что  это  исключительный человек, наделённый большими талантами  и к тому же, удивительно скромный.  Был он человеком открытым,  сконцентрированным только на том, что может принести что-то позитивное.  Доказал мне, что можно   всю жизнь верить в то, что делаешь  и быть настоящим до конца"...


 Аня Пайхерт


 " Первое, что всплыло в моей памяти, когда я узнала, что Сат  умер - я увидела его, входящим из кухни в  беседку, с чашками кофе в руках... Он приносит кофе, мы курим  папиросы, мы болтаем. О, Господи, Сат уже никогда не будет нести этот кофе"....




Тень


 "Хоть он и курил  как дракон (и как бабушка Стефания  Антоневич) и пил как матрос
(  каковым и являлся), но часто также подчеркивал, что ценнее всего в жизни – это движение вперёд,  познание индейских культур  и науки уважения к Матери-Земле. Это и есть то самое, что в PRPI (Польский Рух Приятелей Индейцев) многих молодых людей спасло от  неправильного жизненного пути. В это верил. И верил в нас. За это на XXV пау-вау  в 2001 году получил от традиционалистов почетный  Приз".



Ян


 "Он безустанно что-то делал. Либо вышивал бисером, либо что-то рисовал,или писал книги, или всё сразу одновременно.  Это был человек, в почтовом ящике которого ежедневно скапливалось море писем.  Были годы, в которые получал письма мешками.  Это было прекрасно, когда мы, приезжая к нему в гости, видели эти горы писем со всего света.   Со всего света люди поздравляли его с днём рождения и желали ему добра. Видно было, что люди, которые его узнали когда-то, постоянно о нём вспоминают и помнят его как человека правильного, самого обычного".   



 Аня Липэска




 "Когда мы были  в  Тухоле, то мы ему сообщали об этом и он вырывался с Гданьска, хоть бы на пару часов. Время – семь утра, мы все полусонные, слышим вдруг  царапанье в стену типи и  видим голову Сата у входа: «я уже здесь, готовьте кофе»!  Потом…  плавание, фокусы с лассо и... возвращение  домой"...




 Аня Пайхерт


 "На XVI пау-вау я была с трехлетней дочкой. Малый ребенок, как известно, рано просыпается. Я проснулась где-то в восьмом часу утра, смотрю – ребенка нет. Я бегаю везде, я его ищу. Подъезжает вдруг Сат, который с самого рассвета был уже на ногах, делал покупки.  За ним высаживается мой ребенок. Полный рот конфет, без завтрака. Я говорю: "Сат, никогда больше! Ребенок должен позавтракать, не покупай ей конфет"!
На  следующий день он не купил ей конфет. Вернулась с леденцами"... 


 
Тень



 "В том году я встретил его трижды.  Сначала  зимой,  за полгода до смерти госпожи Ванды (о которой заботился он до конца),  когда впервые  пришло  от Источника приглашение в "палатку для потения".   Мы не были уверены, что он  приедет. Но он появился. И представил нам Госпожу  Басю... Потом весной,  на toruskim Pow - wow, ни кто другой как он,  - как приятель и сорванец,   закрыл мне глаза у входа, а потом  обнял  сердечно. Это тогда он благодарил за наш гимн и Песню Чести. За то, что его мы слушаем, уважаем, мы его наследники. "Теперь я могу спокойно отойти" - так он говорил.  Трудно было нам поверить, что когда-нибудь отойдет...  Последний раз я отпевал его летом, 8 июля, на кладбище Srebrzyska - с президентом Гданьска, горсткой соратников из AK и большой толпой индеанистов...   Во многих местах Польши были молитвы, шалфей, танец".




Cyprian


 Была когда-то такая ситуация на слете, что кто-то ударил девушку. Сата  страшно это возмутило. Вышел  на край лагеря и крикнул: "я являюсь старым человеком, но я ожидаю здесь тебя. Ты  поднял  руку на женщину, но ты можешь помериться и со мной"!   То был прекрасный поступок...



 
Источник


 "Всю жизнь учил радости. Переполняла его магия, неугасающий жизненный оптимизм. Был сам большим позитивом. Никогда не сетовал, никогда не жаловался. Ложился спать и вставал с улыбкой на лице. Я хотел   бы себе такую старость,  я хотел бы так жить"...




Ян


 "Я рассматриваю  фотографии, перебираю вещи,   потому что мне его недостает. Есть, был и будет моим  идеалом. Реальным, живым человеком, которому можно подражать, а не какой-то иллюзией из компьютера. Я радуюсь, что вообще Бог дал мне шанс в  жизни  в течение стольких лет  быть рядом с таким человеком. Как теперь я понимаю, после многих лет,  что был это действительно  большой  подарок судьбы. 
Те, которые требовали от него объяснений разных дат, мест и фактов;  те, которые сосредоточивались только на неясных   элементах  его биографии, или на крикливой заинтересованности медиа - получили только это. Это немногое.  Вы, которые перед ним открылись, слушали песню его большого сердца,  мудрость его седых волос - получили стократно больше"…


источник http://www.indianie.eco.pl/litera/sat-okh2.html






ПРИРОЖДЕННЫЙ ВОИН.




Интервью с боевыми товарищами Сат-Ока из фильма "Прирожденный воин"




     Того, кто читал  книги Сат-Ока, не может не поразить нравственная чистота главного героя повествования, его единение и отождествление себя с окружающим миром природы, и ,конечно, цельность его натуры.
 
     Отношения между людьми, его соплеменниками, тоже производят впечатление - в них чувствуется что-то настоящее, патриархальное, лишенное привычной современному человеку суеты и поверхностности. Они часто немногословны, их язык, по свидетельству самого Сат-Ока, содержит не так уж много слов. Но как много они улавливают без слов по глазам, жестам и как они понимают друг друга ; они схватывают суть.

Именно эта особенность, необыкновенная цельность натуры поразила в молодом Сат-Оке его боевых товарищей в Польше во время войны. На это обращает внимание  его друг Рихард Войциховски. Он так описал свое первое впечатление от знакомства с молодым Сат-Оком в польских лесах во время их партизанской жизни во вторую мировую войну:
 
       "В лице Сат-Ока я встретил выдающегося человека. Он  был мужественным и красивым молодым человеком, который двигался тихо, как кошка, в буквальном смысле этого слова. Он был очень немногословен, но очень находчив и изобретателен в повседневной жизни.
       Он был похож на одного из нас, людей , живущих в лесу ( партизан, членов  АК ). Но кое-чем он отличался от нас.
       Он был храбр и его использовали для особых заданий."
 Казимир Залески говорит о прибытии Сат-Ока в их отряд:
        "В те дни он плохо говорил по-польски - ведь он был в Польше только год."
 
          Богдан Маевски, также однополчанин Сат-Ока, рассказывал:
 
        " Когда он пробирался сквозь лес, ни одна ветка, ни один сучок не мог хрустнуть под его ногой. Мы так ходить не умели.
          Его походка отличалась, она была упругой. По лесу он ходил так естественно, как человек, который был там рожден.
          Лес был его стихией."
 
          Рихард Войциховски:" Он был способен питаться тем,  что мы никогда не сочли бы съедобным".
 
          Богдан Маевски приводит один из примеров: " Однажды мы увидели, как он приблизился к маленькому черничному кусту и выдернул его из земли. Он сунул его под мышку, очистил от земли и начал грызть корень и жевать его.
          Естественно, нам он посоветовал сделать тоже самое, и мы последовали его примеру. Лично я при этом зажмурил глаза, и мне показалось, что я ем марципан".
 
          Сат-Ок так рассказывал о своем пребывании в партизанском отряде:" Моя жизнь среди индейцев научила меня многому. Она позволила мне обходиться подручными средствами во время войны в лесах".
 
         Казимир Залески:"С пищей у нас было тогда напряженно. Частенько ни мяса, ни хлеба не было."
 
Сат-Ок:"Мы часто голодали. Я как-то еще мог перебиться, ведь я знал лес, как свою кладовую.
         Мне даже удавалось раздобыть немного пищи для голодающих однополчан."
 
         Богдан Маевски:" Очень часто, когда он возвращался в наш лагерь после разведки в отдаленных местах, он приносил свежую дичь. Мы не спрашивали его, как именно он смог ее добыть. Не слышно было никаких выстрелов. Мы все просто радовались тому, что в котелке будет немного мяса. И это случалось частенько."
 
          Однополчане Сат-Ока в один голос отмечают его отвагу и храбрость. Казимир Залески говорит, что Сат-Ок всегда вызывался быть в дозоре, и стремился находиться в передних рядах. Сат-ок был незаменим в особо сложных заданиях, благодаря своему превосходному знанию леса.
 
      " Я мог обнаруживать засады, меня посылали на разведку. Я был следопытом и прокладывал безопасный маршрут для своего отряда,"- говорит Сат-Ок. - Я был способен запутать немцев, а позже даже власовцев, применяя различные способы передвижения в лесу".
 
      Однажды при переходе по песчаному отрезку тропы Сат-Ок велел своим товарищам идти гуськом задом наперед. Таким образом, следы показывали, что отряд двигался в противоположном направлении и было трудно установить его численность по следам." Казимир Залески с восхищением рассказывал, как они переняли этот индейский способ запутывания следов.
 
      Знания Сат-Ока, его умение жить в лесу и добывать пищу, военные индейские навыки спасли жизнь не одному бойцу отряда, а , может, спасли и весь отряд от полного уничтожения. Однополчане с большой благодарностью рассказывали о Сат-Оке.
 
 
В том, что Сат-Ок с детства прошел необычную для жителя Старого Света школу    езды верхом и обращения с лошадьми, не сомневались его боевые товарищи, участники Второй мировой войны. По их свидетельству, они, сами считавшие себя "жителями леса" и хорошими наездниками, не могли сравниться с ним в умении ездить верхом, и, главное, в понимании  психологии лошади как бы изнутри. Сат-Ок удивлял своих однополчан тем, как  он  общался с этим животным. Сат-Оку было все равно скакать в седле или без, чем он поражал своих товарищей. На лошади он сидел , как влитой и был очень выносливым наездником. Эти навыки он явно, приобрел еще в детстве.



О побеге Станиславы Суплатович в Канаду.

 
   Современному человеку, привыкшему к благам цивилизации и комфорту, теперь трудно представить, как люди жили более ста лет назад без электричества, автомобилей   и многого другого. Да, было время... И то, что не являлось чем-то необычным тогда, кажется невероятным сегодня. Например, немалое число людей в Российской Империи отправлялось в длительный и полный опасностей поход пешком в Иерусалим, при чем даже из  северных губерний. До сих пор некоторые семьи хранят память о своих прадедах- паломниках. Такие паломничества не являлись уделом избранных и особенно выносливых и были по силам обычным гражданам, включая крестьян.
 
     Побег из сибирских ссылок в сопредельные государства были также нередки. В истории Станиславы Суплатович нет прецедента. Достаточно вспомнить хорошо известную многим историческую личность - Марусю Никифорову ( Марию Григорьевну Никифорову), соратницу батьки Махно. Одним из ярких фактов ее биографии является побег в Америку из  ссылки через Японию.Это был один из известных маршрутов, как говорится в ее биографии. И  она была далеко не первой осужденной , сбежавшей на американский континент. Хотя современному обывателю это кажется фантастическим и невероятным, чтобы женщина смогла благополучно преодолеть такие расстояния. Но Марусе Никифоровой, как и  другим арестантам, это удалось.
 
      Сат-Ок не говорил о  подробностях побега в Канаду Станиславы Суплатович, он не был их свидетелем. Многие детали этого события - это , конечно же, плод воображения журналистов, художественно описавших биографию Сат-Ока. Но для того времени подобные переходы были нередким явлением.

источники http://the-indians3.narod2.ru/index/0-13
плюс фильм " Прирожденный воин" https://www.youtube.com/watch?v=EWasQmXKY3s


PS / дым61
О подобном случае пересечения Берингова пролива, пишет и Юрий Рытхэу в одном из своих поздних романов, «Скитания Анны Одинцовой».
Пересечение пролива никогда не было для чукчей проблемой.

( Нефедкин А.К. «Военное дело чукчей»)… http://libhist.narod.ru/Nefedkin.pdf







Комментарии Михаила Кречмара.  http://www.proza.ru/avtor/kiowamike

(просто комментарии специалиста, без всяких расставлений акцентов, что лично мне и вменяют некоторые невменяемые.)


Михаил Арсеньевич Кречмар (род. 2 июня 1962, Ленинград, СССР) — российский зоолог, охотовед, писатель, режиссер-документалист и журналист Дальнего Востока России. Кандидат биологических наук. С января 2010 по март 2012 г. являлся заместителем директора по научной работе ФГУ «Государственный природный биосферный заповедник «Кедровая Падь», старшим государственным инспектором Российской Федерации по охране территории заповедника. В марте 2012 года назначен главным редактором журнала «Основной инстинкт. Охота и рыбалка по всему миру», с сентября 2012 г. переименованного в «Русский охотничий журнал». Автор ряда научных трудов и монографий по таксономии, поведению и экологии млекопитающих. http://www.krechmar.ru/htm/index.htm

 

 Ещё о Сат-Оке. Закрывая вопрос лично для себя
Признаться, удовольствовался первой третью его книги «Земля солёных скал». Дальше читать было лень, да, в общем-то, и достаточно. По нижеприведённым отрывкам лично мне очевидно, что автор к моменту написания никогда не был в местах, про которые он говорит.
Пишет, конечно, хорошо, интересно, хотя и местами слащаво. Впрочем, как и положено писателю, ориентированному на детей и подростков.
Исходя из описаний природы и природных явлений, о жизни в лесу имел весьма приблизительное представление, а в Америке, судя по всему, и не был никогда.

Занятно моё первое знакомство с его творчеством.
Дело в том, что две книги - Внукова "Слушайте песню перьев" и его собственную "Земля солёных скал" я прикупил по случаю в посёлке Ламутск на Анадыре, и мы могли, в принципе, проверять всю его "лесную индейскую мудрость" так сказать, не отходя от кассы. Причём начальником моего отряда был мужик, в прошлом, старый геодезист, федосеевской ещё школы. И если я в то время ещё испытывал насчёт Сат-Ока некоторые сомнения, то тот просто ржал в голос, обещая, что сам повесится на стропиле, если выяснится, что автор хотя бы дня три в одиночку в лесу ночевал.

Наверное, напишу небольшой анализ о ляпах, связанных именно с природой - дело в том, что мне приходилось частично бывать в тех местах, о которых идёт речь, да и с лесной жизнью и зверушками, я, вроде, не понаслышке знаком.
Но сразу хочу предостеречь тех, кто, вполне возможно, заявит - дескать, Кречмар разоблачает Сат-Ока!
Ничего я не разоблачаю, и не собираюсь никого переубеждать - особенно любителей индейских мифов.

Ну, во-первых, мифы - они на то и мифы, чтобы специалисты точно знали как, а верующие - верили...
Во-вторых - объективно дядька сделал очень хорошее дело, привив любовь к природе и индеанистике многим и многим людям.
В-третьих - Суплатович - писатель. Создал свой мир, в который поверило огромное количество горожан. Нам же наплевать, замерзает ли плевок на лету, как это описано у Джека Лондона - хотя он никогда не замерзает? Дж.Лондон создал свой мир, который, скорее всего, имеет весьма отдалённое отношение к реальной Аляске того времени. Ламур - свой Запад. Толкин - своё Средиземье. Степень достоверности каждого из этих миров для читателя напрямую зависит от уровня таланта автора.
У Станислава Суплатовича - Сат-Ока - такой талант был.

"Земля солёных скал".

«Я привел тебя в чащу и хочу, чтобы ты познал ее…
Взгляни, там со старых огромных деревьев ниспадают до самой земли темные покрывала мха, зеленые и бурые».
Лес в описываемом регионе – не сомкнутый, а довольно разреженный, как северо-восточное лиственничное редколесье – от ели до ели 20 – 50 метров. Описание соответствует не долине Маккензи, а тихоокеанскому побережью Канады, картинки которого и видел, скорее всего, автор при написании этой книги.

«Между крыльями подковы, посередине, на просторном пустом месте, стоит тотемный столб из липового дерева»…
Ближайшая липа растёт в паре тысяч километров от описываемой территории.

«Есть мне не очень хочется, но я все же нанизываю на стрелу кусочек мяса и начинаю печь его над пламенем костра. Я сижу рядом с Непемусом и смотрю на огонь».
Изготовление стрел – дело очень ответственное, на него уходит труд и время. Молодой мудак ещё может такое себе позволить (хотя, если он в жизни выстрогал их хотя бы десятка три – то очень вряд ли), но здесь он, вдобавок, под присмотром наставника!

«Покрытый темной, густой, всегда вздыбленной на хребте шерстью, этот пес с широкой грудью и сильными ногами – настоящий вождь своего рода – один справлялся с четырьмя лесными волками».
Ничего кроме хихи не скажу. Впрочем, это обычное хвастовство собачника.

«Чаща все больше меняла вид. Лес редел. Исчез можжевельник, кусты тен кве – шиповника. Все реже блестела кора сосен, все чаще появлялись ели».
Сосен там нет вообще. Территория, на которой дескать кочуют шеванезы – редкостойная темнохвойная тайга.


«Смазанные жиром волосы блестели в свете огня, как мех тюленя, вынырнувшего из воды».
Сравнение, невозможное для лесного и равнинного индейцев. Тюленей в лесу нема.

«Чаща для меня то, чем был для тебя еще вчера типи нашей матери. Перед тем как я сюда пришел, я, как и ты, ничего не знал». – говорит герою старший брат.
Человек, кочующий вместе с семьёй (хрен с ним – с племенем) по лесу учится каждый день, каждую секунду. Поэтому к 10-12 годам он может ЧЕГО-ТО не знать, но сказать, что я НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ - просто не может. Он уже будет знать больше, чем городской турист, выезжающий в походы каждый отпуск и «длинные выходные» узнает за десять лет.

«Когда все были в сборе, приехал на коне Овасес, а за ним бежал неоседланный мустанг».
В тех районах мустанги не живут. Вообще не живут лошади, которых не подкармливают фуражным кормом.

«Лезвие ножа слабее любого из медвежьих когтей. Лезвие ножа можно сломать даже о ветку дерева, а медведь своими когтями может разломать и скалу».
 

«– У Овасеса собирается совет воинов. Если не будете крикливыми, как дикие поросята, я возьму вас с собой к палатке послушать, что будут говорить старшие на совете».
Ближайшие дикие свиньи (пекари) не жили и близко от области распространения шауни (шеванезов). Это Техас, несколько тысяч километров от среднего Запада, там где их мог встречать Высокий Орёл. В Канаде их не было в принципе как класса.

«Там горел костер, и как раз в эту минуту где то близко послышалось кваканье ночной жабы».
Жаб там нет. И они не квакают.

Я опускаю путаницу в названиях куньих, относя это за счёт возможной ошибки переводчика. Но ни соболей, ни хорьков на Маккензи нет.

«В конце второго дня, когда в селении уже разжигали вечерние костры, чтобы зажарить убитого Сломанным Ножом оленя, к Месту Большого Костра примчался один из молодых воинов нашего рода. Я сразу узнал его – это был Желтый Мокасин. Он был весь покрыт красновато серой пылью большой равнины».

От большой равнины до верховий Маккензи сотни километров

«К счастью, Танто удалось схватиться за нижнюю ветку большого граба».
Ну нету грабов на Маккензи!

«– О Нана Бошо! Позволь мне убить в твоей стране белого кролика, выпусти на мою тропу одного маленького зверька!»
Дело происходит летом, даже зайцы-беляки в это время серого цвета. Белыми кролики бывают только в клетках. Где их, судя по всему, и наблюдал автор.

«Впереди шагал большой, как прибрежная скала, рогатый бык, солнце зажгло белые огоньки на его рогах. Он шагал, топая копытами, не заботясь о шуме, который поднимал, гордый, как великий вождь. За ним шла лань, а рядом с ней семенил на дрожащих, худых, слабеньких ножках маленький олененок».
Отбросим оленя и лань как семейную пару. (Ланей в Америке нет). Более того, самцы оленьих держатся вместе с самками только короткий период – осенью и частично – зимой. Но рога у оленя вырастают только тогда, когда оленята становятся размером практически с небольшую самку. Здесь же описан рогатый самец и новорожденный оленёнок. Так не бывает.

«На берегу речки мы увидели небольшой снежный бугорок. Осторожно подошли близко к нему и увидели, что он тщательно сложен из веток и камней.
Мы отбросили несколько веток сверху – это был медвежий тайник, полный мороженой рыбы».
Медведь рыбу не накапливает и не морозит. Он наоборот, её растаскивает по разным лёжкам и квасит. Когда рыба замерзает, мишки уже давно спят.

«Однако ни наша настойчивость, ни наша храбрость, ни наши поиски, продолжавшиеся по целым дням, не приносили желанной добычи. Норы были под снегом. Следа их не мог найти даже нюх Тауги. Только раз удалось нам напасть на след маленького зверька, и вот после трех недель охоты мы принесли в лагерь худого кролика с белым мехом и черными кончиками ушей».
Судя по описанию – это заяц-беляк, который нор не роет.

«Он как безумный убегал от огромного черного медведя. Страх лишил белого остатка разума: он бежал вверх – медведи же медленнее бегут вниз».
Абсолютная байка, непростительная для выросшего в лесу человека.

Добавлю – чисто из некоторого знания истории Северной Америки. Сат-Ок родился в 1920 году. Ко времени, описанному в книгах – 1932-1935 гг. – «индейский вопрос» был прочно закрыт даже в Штатах, не говоря о Канаде, где взаимоотношения индейцев с белыми были значительно более толерантны.

И ещё. Огнестрел. Которого индейцы Суплатовича практически не знают. В тридцатые годы 20 века, ага. Когда масса индейцев даже в армии отслужила, и в Великой Войне приняла участие. Вообще, в Северной Америке у индейцев оружия было полно, даже термин такой существовал - "индейское торговое ружьё". Тем более в Канаде, на её Северо-Востоке, где всё было напичкано капсюльным и кремневым оружием.
У индейцев же Суплатовича ТОЛЬКО луки и стрелы. Они даже расстояние в "полётах стрелы" меряют. (Кстати, лучники, читающие мою уютную жж-ешку - это что такое?)? Об огнестреле они говорят, употребляя выражение "огненное оружие белых". В то время как уже минимум 200 лет в этом регионе оно было и индейским оружием.
Почему так?
Потому что Суплатович - писатель СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ Польши. И ему в голову не приходит, что в стране с "кровавым противостоянием" (которого уже не было лет 40 к тому времени даже в Штатах - и он об этом тоже не знает) индейцы могли откуда-бы-то-ни-было получать огнестрельное оружие. Тем более - легально.




Примечание /дым61/


Примерно на той же территории, где кочевало племя Сат-Ока проходила экспедиция Сэмюэля Хирна полтораста лет до описываемых Суплатовичем событий.  ( Ф. Моуэт "Следы на снегу") // Те же края у Сетона-Томпсона в книге "Прерии Арктики" http://aucmqyxx.narezdev.net/tid_jdiypz_3/qheavs_273.html (прим. Дым61)//

источник  http://www.liveinternet.ru/users/word_solo/post251204857/







Ву-Ну-Оху — Большое Орлиное Перо




8 ноября 2005 года Николаю Андреевичу Внукову, замечательному детскому писателю, автору журнала "Костер", а также автору десятка других взрослых и детских журналов России, фронтовику Великой Отечественной, исполнилось 80 лет. С днем рождения, дорогой Николай Андреевич! Живите долго! Здоровья Вам!
...Коля перебирал коробку передач, промывая в керосине детали. Пахло бензином и смазочным маслом. Духота усиливалась от уличного зноя. Стальных внутренностей при сборке было то слишком много, то почему-то не хватало. Тоска и скука. Казалось, остановилось время. Спасали воспоминания. В воображении оживали вчерашние рассказы дяди Миши о морских путешествиях, дальних странах — Англии, Дании, Норвегии...
Мальчик видел паруса над волнами, ему слышался звон натягиваемой тетивы у индейского костра и свист оперенной стрелы... "Буду путешественником, скитальцем морей, с императорской семьей буду смотреть на солнце, погружающееся в океан, — думает Коля. — Цесаревич, о котором рассказывал дядя, — почти мой ровесник. Нет, никогда не стану рабом этой ржавой консервной банки на четырех колесах!"

С четырехлетнего возраста Николай Андреевич Внуков воспитывался в семье дяди, который служил вторым механиком на императорском штандарте "Полярная звезда". После революции за это был осужден и отсидел несколько лет. Для своего воспитанника Коли дядя хотел другой судьбы — жизни простой и неопасной. Профессия шофера казалась ему подходящей для племянника.
Опасности жизни обрушились на Колю в 17 лет. В 1942 году, когда фашисты продвинулись к главному хребту Северного Кавказа, все школы города Нальчика, где жил Коля, были переоборудованы под эвакогоспитали. Бывшие ученики сначала работали на строительстве противотанкового оборонительного рубежа, а потом были досрочно призваны в Красную Армию. Из них был сформирован "Отдельный малообученный пехотный резерв". Свой первый бой Николай Андреевич помнит, будто это было вчера.

...Горный перевал. Их, малообученных, поливает огнем вражеская авиация. Вырыть ямку, окопаться невозможно — кругом камень. Навсегда остаются в скалах убитые одноклассники. "Сейчас и меня", — думает Коля. Глубже натягивает каску, она слишком велика для его мальчишеской головы, и подтаскивает свое 18-килограммовое противотанковое ружье, кажется, уже нет сил нести его больше.
...Поляна, заросшая травой. Три немецких пехотинца стремятся подавить его огневую точку. Коля дал длинную очередь. Пехотинцы залегли. Встал правый. Коля навел на него прицел и видит, что уже перебегает вперед, к нему, левый. "Не справиться мне с ними", — думает мальчик. И мысли его прерывает оглушительная канонада: бьют пушки, кажется, со всех сторон. Где свои, где чужие?!

...Небольшая площадка. Приказ — сдержать немецкие танки. Пять громадин прут на мальчишек. Танки утюжат нашу землю пядь за пядью. "Сейчас и меня", — думает Коля и глубже натягивает каску. Танк, который идет на Колю Внукова, вдруг взрывается. Ему срезает башню, и белый столб огня вырывается в небо из его нутра. Двести шестьдесят бойцов было брошено в это пекло. В живых осталось тридцать девять. На месте этого сражения с танками сейчас создан мемориал. В память о том первом бое остался у Николая Андреевича шрам через всю голову — чиркнуло осколком. Коля не успел подтянуть каску, и она съехала на затылок.
Он прошел всю войну до Берлина. Таких страшных боев, как тот бой под Эльхотово, в Северной Осетии, пришлось пережить не мало. После войны много чему учился. Путешествовал по всей необъятной нашей стране. Увиденное за жизнь переплавилось в детские книги: "Паруса над волнами", "Путешествие не кончается", "Наша восемнадцатая осень", "На чужих крыльях", "Слушайте песню перьев"... Благодаря книгам об индейцах было создано целое движение "индеанистов". Они и подарили ему символ писательского труда — Перо Большого Орла с надписью:

Ву-Ну-Оху — так они переложили на индейский его фамилию Внуков (и где они нашли такое большое перо! Оно сейчас украшает его письменный стол).
Вникаете? Все, что мечтал он испытать и увидеть, он пережил и рассказал об этом ребятам в книгах.
И с императорской семьей познакомился. Его повесть "Один" так понравилась в Японии, что ее перевели на японский и включили в обязательную школьную программу, а сын императора принц Нарухито захотел с ним подружиться. Их встреча была очень теплой.
Что же получается? Все, о чем мечтаешь в детстве, может воплотиться в жизнь!

О. Ковалевская




Владимир ФАРАДЖЕВ.



С САТ-ОКОМ меня познакомила московская журналистка Антонина Буткевич. Помню, в середине семидесятых мы горячо обсуждали возможность создания телесериала по мотивам удивительной биографии Сат-Ока и его матери. Увы, тогдашнее руководство Гостелерадио нас не поддержало. Слишком дорогое удовольствие, решило начальство.
История Сат-Ока вспомнилась мне не случайно. Все чаще и чаще в нашей повседневности проявляется постыдное явление — ненависть к инородцам. Когда-то мы считали, что расизм может процветать где угодно, только не у нас. Оказалось, что это гнусное проявление цивилизации не знает границ. И Сат-Ок это понимает как никто другой… При всем том этот человек был и остается закоренелым романтиком. Возможно, еще и поэтому он является одним из самых знаменитых людей современной Польши…




А. Черевченко.

Воспитанник «Школы молодых волков»
Редакция «7 суперсекретов» |Март 23, 2014 19:52


Кто из нас, людей старшего поколения, не зачитывался в детстве или юности книгами польского писателя Станислава Суплатовича «Земля соленых скал» и «Таинственные следы»? В них вдохновенно рассказывалось о мужественном индейском племени шеванезов, кочевавшем в долине канадской реки Маккензи. Впрочем, на обложках этих книг значилось совсем другое имя их автора — Сат–Ок. Так назвал своего младшего сына вождь племени Леоо–карко–оно–маа, что означает Высокий Орел. А Сат–Ок в переводе с языка шеванезов означает Длинное Перо.
Тем, кто не читал этих книг, напомню вкратце их содержание. После разгрома революции 1905 года ее участницу — члена Польской социал–демократической партии Станиславу Суплатович выслали в Сибирь. Каким–то образом она добралась до поселка Лаврентия, расположенного на берегу Берингова пролива, откуда чукчи переправили ее на Аляску. Скитания привели беглянку в долину канадской реки Маккензи, где ее, полумертвую, обнаружили индейцы из племени шеванезов. Белокурая Станислава получила имя Та–Ва (Белая Тучка) и стала женой вождя. В вигваме Высокого Орла она родила сына. Сат–Ок наравне с другими подростками–шеванезами прошел суровую подготовку в «школе молодых волков» и в совершенстве овладел всеми приемами и хитростями, необходимыми охотнику–индейцу, в том числе и стрельбой из лука. Это позднее пригодилось юноше, ставшему бойцом партизанского отряда польского Сопротивления в годы Второй мировой войны.
В 1937 году Белая Тучка и ее 17–летний сын Сат–Ок с позволения Высокого Орла отправились на родину Станиславы, в Польшу. В сентябре 1939 года Польша была оккупирована гитлеровцами. Белую Тучку и ее сына арестовало гестапо и отправило в Освенцим. Сат–Оку удалось бежать из эшелона, следовавшего в лагерь уничтожения, он стал бойцом партизанского отряда Армии Крайовой (АК) под псевдонимом Казак. Белая Тучка погибла в Освенциме.

После победы за участие в АК Станислава Суплатовича новые польские власти упрятали в тюрьму на три года. По другим сведениям, он служил на военном флоте ПНР, а затем в должности второго механика — на сухогрузе «Болеслав Храбрый»…
Сегодня многие факты биографии Сат–Ока ставятся под сомнение. Тогда, в 60–х годах прошлого века, сомневаться в их достоверности просто никому в голову не приходило. В том числе и мне — молодому литератору и журналисту. Тем более что мне посчастливилось лично познакомиться с легендарным сыном индейского вождя. Произошло это в середине 60–х.

В харьковском литературном журнале «Прапор» была опубликована повесть Сат–Ока «Земля солоних скель» в переводе моего хорошего товарища, прекрасного украинского писателя Юрия Стадниченко. Затем она была издана сначала на Украине, а затем, тоже в переводе Стадниченко, — уже на русском языке в издательстве «Детская литература». И, как теперь принято говорить, на презентацию этой книги Сат–Ок, он же Станислав Суплатович, приехал к нам в Харьков. Оказалось, что они с Юрой давние друзья. В облачении воина племени шеванезов Сат–Ок выступил по местному телевидению. Передача так взволновала харьковских телезрителей, что запись ее пришлось повторить несколько раз. А после передачи Сат–Ок с красавицей женой (если мне не изменяет память, «прекрасную полячку» звали Ванда), Юрий Стадниченко, украинский прозаик Радий Полнский и я, русский поэт, зашли в ресторан гостиницы «Интурист», чтобы обмыть успех гостя.
Здесь следует заметить, что в те годы в среде харьковских литераторов и журналистов наблюдался повышенный интерес к польской культуре. Фильмы Анджея Вайды и Ежи Кавалеровича, блистательная игра Збышека Цыбульского были у всех на устах. На фоне советского кинематографа, штамповавшего псевдопатриотические ленты на производственные темы, польский неореализм был для нас окошком в иной, неведомый мир.
Более того, украинский поэт Виталий Коротич, с которым я тогда приятельствовал, привез мне из Варшавы роман Хемингуэя «Кому бие дзвон» («По ком звонит колокол») на польском, понятное дело, языке. Публикацию этого романа проанонсировал журнал «Иностранная литература», все ждали ее с нетерпением, но по просьбе Пассионарии — лидера испанских коммунистов Долорес Иббарури — Хрущев распорядился рассыпать набор эпохального произведения великого Хэма. Пришлось купить украинско–польский самоучитель и осваивать язык братского славянского народа. Так что к моменту той встречи я уже вполне прилично изъяснялся по–польски…
Сат–Ок, сменивший боевое индейское оперение на мирную европейскую «тройку», уже ничем не напоминал сына вождя племени шеванезов и вел за столом вполне цивилизованную беседу, касавшуюся, как я понял, дальнейших изданий его книг в СССР и суммы предполагаемых гонораров. Тема эта меня не интересовала, пани Ванду, как я заметил, тоже, и, набравшись храбрости, я пригласил ее на танец. Слегка захмелевшая от выпитого шампанского «прекрасная полячка» танцевала великолепно, что, впрочем, вовсе не мешало ей со страшной скоростью что–то щебетать мне на ухо. Понял я лишь то, что муж ее, несмотря на внешнюю респектабельность, остается дикарем:
— Пан будет смеяться, но я никак не могу приучить его смывать за собой в туалете!
Тогда это «откровение» просто резануло мне слух, особого значения я ему не придал. Но запомнил, как запоминается все несуразное. Позже я понял, что таким вот образом пани Ванда пыталась утвердить во мне уверенность в индейском происхождении мужа.

Значительно позже я обнаружил множество несоответствий, нестыковок в биографии Сат–Ока и его семьи. Это произошло в бытность мою на Колыме и Чукотке.
Итак, по официальной версии, Станислава Суплатович была сослана в Сибирь. Как же ухитрилась она добраться до Берингова пролива? При царе в России самым восточным пунктом ссылок была Якутия, точнее Верхоянский уезд. Оттуда по безлюдной и опасной во всех отношениях тундре, через промороженные насквозь горные хребты до восточного побережья Тихого океана «всего–навсего» — три часовых пояса, три тысячи километров! Ну, поверим в невероятное — Станислава каким–то чудом добралась до Берингова пролива. Сат–Ок утверждает, что перебраться через пролив шириною более 80 км ей помогли чукчи из поселка Лаврентия. Начнем с того, что в этом поселке живут не чукчи, а эскимосы. Чукчи никак не смогли бы помочь ей в переправе через пролив, поскольку с водой не дружат. Это могли сделать только отважные морские зверобои из племени науканских эскимосов. Наукан в то время был единственным населенным пунктом на побережье, поселок Лаврентия появился на карте значительно позже — в 1952 году…

Позже исследователи феномена Сат–Ока обнаружили в его «официальной» биографии целый ряд других нестыковок. Сведущие люди утверждают, что Станислав Суплатович родился вовсе на в вигваме, а в нормальном польском роддоме под Сандомиром. Он с юности увлекся индеанистикой, и вся его литературная биография не более чем увлекательная мистификация. Многие слова и понятия, приведенные им в книгах, к языку шеванезов не имеют никакого отношения, взяты из лексикона других племен… Словом, полностью достоверно в ней лишь участие автора в польском Сопротивлении нацистам.
В ранних публикациях Сат–Ока говорилось о том, что оба его брата и сестра Тинегет погибли в стычках с канадской конной полиции. В более поздних, приплыв на сухогрузе в Канаду, он встречается с братом Танто, неожиданно воскресшим. Да и якобы погибшая в застенках Освенцима мать Длинного Пера Белая Тучка тоже каким–то чудом воскресла, прожила долгую жизнь и похоронена где–то на Северном Кавказе…

Так что же все–таки стоит за драматической историей этой семьи — правда или вымысел? Лично я в итоге решительно отбросил все сомнения в ее достоверности. Поскольку такие ребята, как Сат–Ок — вымышленный или реальный, почти перевелись на этом свете. И печально, что нынешнее молодое поколение не видит в нем примера для подражания.

Кстати, однополчане Сат–Ока в один голос восхищались его меткостью — во время рейдов партизанского отряда он бесшумно снимал часовых выстрелами из лука. В лесах под Сандомиром этому не научишься. «Школы молодых волков» там нет.

Александр ЧЕРЕВЧЕНКО.




В августе 2017 года в Польше издана книга - результат журналистского расследования биографии Суплатовича:  http://www.proza.ru/2017/08/19/263









Фильм "Прирожденный воин" https://www.youtube.com/watch?v=pyxdNjBvM_4
Док. Фильм с польского ТВ https://www.youtube.com/watch?v=g7fanhj0DnQ
Музей https://www.youtube.com/watch?v=wN20higwkVE
Сат-Ок 2002г.  https://www.youtube.com/watch?v=xXj4BKPyEsM