У людей мало-мальски знакомых с историей, при упоминании Божьего человека Григория, сразу вспоминается самый популярный персонаж с таким именем из окружения последнего русского царя Николая Романова. Как может догадаться читатель, этим персонажем являлся Григорий Распутин – личность весьма противоречивая и в нашем случае совершенно посторонняя.
В каком-то смысле, можно всякого человека без исключения назвать Божьим. А как иначе? Мы все созданы одним Богом, хотя может у нас и совсем разные верования. Только герой моего рассказа, хотя и совсем не дотягивает до таких светил христианской истории, как константинопольский патриарх Григорий Богослов или римский епископ Григорий Двоеслов, все же прожил большую часть жизни, руководствуясь библейскими принципами.
По этой-то причине мой герой дед Григорий – Божий, не только по причине его сотворения Богом, но – самое главное! – по своей посвященности воле Всевышнего. Так что титул "Божий человек" к нему применим еще в большей мере, нежели к большинству живущих.
Скоро исполнится 45 лет со дня его смерти и время надежно смывает подробности в памяти тех, кто знавал его близко. По этой-то причине мне сразу надо извиниться перед его детьми, которые могут не согласиться с отдельными неточностями моего повествования. И все же, как мне кажется, лучше рассказать о хорошем человеке с неточностями, чем покрыть его имя полным забвением, лишив его внуков-правнуков вообще всяких добрых воспоминаний.
В моей памяти он остался отрывисто, словно в нескольких черно-белых фотографиях. Что я мог толком запомнить в 2-3 года? Крепкий седовласый бородач – это помню наверняка. Словно из глубокой древности или из какой народной сказки вырвался былинный герой в реальный мир. Дед Гришка был отчимом моего отца и по отцовским воспоминаниям я и поведу свой рассказ.
Родился этот оригинальный человек в самом конце XIX века, а точнее, в 1899 году, под самый занавес века Наполеона и отмены крепостного права в Екатеринославской губернии. Сейчас это Днепропетровская область. Мне неизвестны детали его первой половины жизни.
Как рассказывал сам Григорий Антонович, однажды, еще до Великой Отечественной войны, поехал он покупать лошадь на рынок в Верхнюю Самару (это село и сейчас существует в Харьковской области) и там попал на богослужение евангельских христиан. С виду суровый мужик, с кремневым лицом, но простые слова Евангелия его так разволновали, что он заплакал и кто-то из присутствующих сочувственно протянул ему носовой платок.
Он был грамоте обучен, хотя и необразован в смысле широкой эрудиции. Уже в более поздние годы мой отец рассказывал, как дед Гришка мог прочесть массивную Библию и после некоторых раздумий хлопнуть обложкой со словами:
- Да вразумит нас Господь!
Ему нравилось читать Божье Слово, хотя он бы и не смог истолковать его с точки зрения библейской истории или археологии. И все же, на фоне апатии к Библии у части нынешнего поколения христиан, мне такой недостаток не представляется критическим.
Ведь если ты не знаешь точной хронологии написания ветхозаветных пророчеств, это совсем не означает, что нельзя понять вполне ясных и доступных каждому человеку заповедей:
- Да не будет у тебя других богов пред лицом моим! Не убий! Не кради! Не прелюбодействуй! Не лжесвидетельствуй!
Уразуметь эти нехитрые предписания, можно и не имея среднего школьного образования! Да и не приобретается благочестивость характера интеллектуальными способностями. Если бы после окончания теологического факультета магистр теологии становился безгрешным, яко ангел, благодаря освоению церковных дисциплин за партой, то уже бы некуда было девать святых: стеллажей в супермаркетах не хватило!
Для приобретения же добродетели, кроме элементарных знаний, нужно еще и банальное смирение:
- Как написано в Библии, так и надо делать!
В общем, верующий должен подчинить свою волю Божьей воле. Помните знаменитые слова из молитвы Христа в Гефсиманском саду: "Не Моя воля, но Твоя да будет"? Только так и происходит духовное преображение христианина. В чем-то такие самородки, лишенные академической огранки, могут показаться смешными для окружающих. Или, вернее сказать, необычными. Такими себе белыми воронами на общем темном фоне.
Не берясь состязаться с искусностью пера Николая Лескова, я все же советую читателю посмотреть на аналогичного героя из его рассказа "Однодум", где такой же "дед Гришка", вернее Александр Рыжов, оставил по себе долгую память среди своих земляков даже на несколько поколений вперед. Будет время, не сочти за трудность - прочти предложенную историйку! Благо, не такой уж он и объемный этот рассказ, да и потеря минут двадцати для прочтения душе пойдет на пользу.
Дед Гришка понимал заповедь "не убий", как полный запрет на убийство человека при любых условиях. Он предпочел бы быть самому убитым, чем кого-то лишить жизни. Истовым патриотам такой пацифизм явно придется не по вкусу, но люди с подобными убеждениями встречались из самых первых веков христианства. И все же, - ох и увы! – тяжко придерживаться непротивления в мире, где столько зла выпало на его век.
Вот, грянула война. Та, которую мы называем Великой Отечественной. Объявлена мобилизация. Дед Гришка не стал прятаться, как это делали в те времена иные ушлые товарищи. Знаю такой пример, когда некто построил двойную стенку в доме и просидел там всю войну, выходя оттуда тайком только по ночам. Иные в склепах жили, кто на чердаке или в лесу, от страха сделавшись махровыми затворниками и отшельниками. По-моему, даже в 1980-х был обнаружен такой дезертир.
Григорий Антонович уклонистом не был и на сборный пункт… пришел. Не могу сказать точно, в его ли призыв, или в иное время, но несколько его единоверцев, не пожелавших взять в руки оружия, были расстреляны. Он от оружия не стал отказываться. Взял. Но…
Как он рассказывал сам, шел в атаку, не прячась за спинами, но НИКОГДА не стрелял в людей. Был ранен. В первые дни войны попал в плен, оказавшись в концлагере под Днепропетровском, т.е. совсем недалеко от малой родины. Это время вспоминал так:
- Немцы придирались к тому, как ты работаешь. Можно было лопатой сильно не махать, но стоять, отдыхать – нельзя было категорически. Надо было постоянно что-то делать. После окончания работы лопаты должны быть тщательно вычищены, иначе будут придирки от конвойных. …Смотрю в один день и не вижу тех из пленных, кто был вчера. На следующий день - опять тоже самое! Куда люди деваются? Присмотрелся ночью, а пленные просто тихонечко перелезают через жиденький рядок колючей проволоки и спокойно уходят. Я тоже так ушел в один из дней…
Вот так вот просто! Без лая овчарок и погони поднятой по тревоге дежурной захватгруппы! После ухода ему пришлось переправиться через Днепр на лодке. Попросил местных жителей дать ему гражданскую одежду. Те кое-какую ветхую одежку нашли, поскребя по сусекам, но между делом обронили:
- Тут уже столько таких, как ты, прошло, что сложно уже и одежду подыскать…
Идет он по полю в родное село (фронт уже убежал далеко-далеко на восток), а тут немец один на мотоцикле с коляской застрял в дорожной луже. Увидел его фриц и жестами приказывает подойти поближе: помочь вытащить застрявшую технику. Как говорит отец, дед Гришка был неимоверной физической силы человек. Если уж огромное дерево мог самостоятельно волочить на большие расстояния, то мотоцикл для него был просто забавой.
Вытолкал!
Немец по-русски говорить не мог, но жестами дал понять, чтобы дед по полям не ходил:
- Найн! Пуф-пуф!
Стрелять, мол, будут, нельзя там ходить. Показал дорогу и указал рукой, что по ней надо идти. Так и дошел дед Гришка до самого дома к своей первой супруге Елизавете, несмотря на проезжающих мимо него немцев. Как я понимаю, около двух лет он находился на оккупированной территории, пока не пришла Красная Армия и он заново был мобилизован.
Снова в гуще боев, снова в атаки под пули, но в людей по-прежнему не стрелял. Был ранен и попал в госпиталь. Здесь у него в жизни началась новая эпоха. Начальник госпиталя просил выздоравливающих раненных помочь по хозяйству: дров наколоть, воды наносить и пр. Поскольку каждый знал, что скоро уедет в часть, то особо никто не парился такими условностями, как уход за хозяйственным инвентарем.
Дед Гришка по характеру был мужиком дотошным. Если написано в Библии, что все надо делать, как для Господа, значит надо делать все добротно. Была ли эта черта характера выработана подчинением Писанию или же он такой был о рождения – не знаю. Не исключаю, что дотошность могла быть частью его оригинальной натуры изначально, и она просто оказалась созвучна библейской заповеди. Нашел дед у кого-то напильники, сделал разводку на пилах, наточив зубья пил и топоры. Выполнил работу с величайшим прилежанием и начальник госпиталя с нерусской национальностью, обратил на это внимания:
- Хорош Дейнеко! Хорош! Оставайся! Тут такой нужен!
Григорий Антонович не искал себе легких путей стараясь избежать опасностей, вверив свою жизнь в руки Божьи. Господь нашел для него безопасное место. Не пришлось ни лебезить, ни заискивать перед кем бы то ни было, обзаводясь блатными связями. Как я понял, госпиталь был не в глубоком тылу, потому что кроме хозяйственных работ он занимался выносом раненных с поля боя. Хотя, как он вспоминал, если бои были слишком сильные, то никто этого не делал, пока не утихали разрывы.
После войны пришел дед Гришка домой с несколькими медалями. С героями Советского Союза ему, разумеется, не состязаться, но добросовестность в исполнении службы была отмечена. Мой отец вспоминает, как впервые его тогда запомнил, когда он вынул из солдатского сидора несколько банок американской тушенки.
Незадолго до возвращения, у Григория Антоновича умерла от болезни его супруга и он в письме разрешил жить в своей сельской хате моей бабушке-вдове, оставшейся с двумя малыми детьми на руках. 16 августа 1945 года они распишутся, а еще спустя несколько дней, 20 августа, их сочетают в местной общине евангельских христиан. Они проживут вместе до конца его жизни в 1971 году.
Во втором браке у них родятся пятеро детей. Собственно, называя Григория Антоновича дедом, я называю его так с перспективы наших дней, а в войну он еще и отцом не был! Зато после 46 лет он набрал обороты, словно беря реванш за длительное отсутствие деток. На сегодня его род умножился и если бы он был жив, то мог бы увидеть десятки внуков и правнуков!
Послевоенные времена были голодные. Тогда за украденное кило пшеницы могли спокойно впаять годик тюрьмы, но не в правилах деда Гришки было воровать. Хотя как-то, порядком утрудившись, сорвал он пятерней несколько колосков, сунув их в голодный рот, то чуть дело до суда не дошло. Какой-то бдительный товарищ доложил куда следует. Только руководство колхоза правильно оценило:
- Зачем сажать в тюрьму тягловую лошадь?! Пусть пашет!
Как помнит читатель, это был мужчина колоссальной физической силы, а для поддержания формы ему нужна была калорийная пища. А где ее взять в послевоенное время?!
Приемный сын Виктор как-то из сети местного рыбака стащил около ведра отличной рыбки. Принес домой с победным видом. Поставил. Дед Гришка тогда уже ослабел сильно и с кровати не мог вставать, умирая голодной смертью. Тихим голосом спросил:
- Откуда рыба?? Своровал?
Получив утвердительный ответ, махнул рукой:
- Я ворованное есть не буду! Нельзя такое брать!
Пасынок, рассчитывая на то, что отчим передумает, рыбу оставил, но она так и завонялась в ведре. Мне мимо воли тут вспоминается Даниил Иванович Кютинен – пекарь из блокадного Ленинграда, получивший известность за то, что он умер от голода на рабочем месте, но не взял оттуда ни крошки! Обычно голод делает людей менее принципиальными, но не в этих двух случаях.
Выжил дед Гришка благодаря тому, что этот же приемный сын занялся охотой на сусликов и постепенно мясные отвары из грызунов подняли на ноги силача. Он потом обнимал паренька и крепко благодарил за спасение. Вот таково было у него радикальное отношение к заповеди "не кради". Ни в каком богословском институте так матеро не научат исполнению заповеди!
Как я уже сказал, отсутствие академической огранки может выставлять иные поступки верующего как странные, но от этих необычных вещей вреда-то никому и нет. Например, есть в Библии заповедь Христа:
- "Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам" (Евангелие от Луки глава 6, стих 38).
Вот когда порой у него взаймы кто просил муки, то он считал слова "утрясенный" и "нагнетенный" прямым руководством для своего даяния. Мог так набить ведро мукой, утрясая и набивая кулаком, что там уже ведра полтора могло вместиться. Скупцом он точно не был, хотя питать надо было семь детей в то нелегкое время!
Всю жизнь он был в труде, тяжко работая на ферме в самых неблагоприятных условиях. За халявой никогда не стремился и здоровье подорвал именно этим самым чрезмерным трудом. Бык ему мял ребра до смерти – выжил. Тяжело груженный воз на него падал – уцелел!
Вот, от воспаления легких на стрости лет наш колосс так и не смог оправиться. Как говорили, при его-то здоровье, жить бы ему спокойно 100 лет, но больно подорвано было это богатырское здоровье. Сделал ли труд из обезьяны человека – вопрос чрезвычайно спорный из-за отсутствия свидетелей, а вот как рабский труд может сводить в могилу – и доказывать никому не надо!
Какой он был в семейной жизни?
Жестковат. Это ведь обратная сторона принципиальности. Не пил никогда, не курил. Следовательно, не лишал семьи доходов, тратя их на греховные пороки. На удивление, но я точно могу сказать, как воспринимала его вторая супруга - моя бабушка, потому что от нее у меня остался ее дневник и в нем четко описано ее отношение к мужу (привожу дословно, не меняя стилистику):
- "За каждую душу он молился, когда вы (эти пятеро его детей – примечание мое) были еще во чреве и пока он жил, всегда вознося вас на руках молитвы к Богу. За меня он благодарил Бога – это Ты мне в подарок дал такую жену (а я и не знаю какая я). Просила его не говорить людям обо мне, а то стыдно, а он все равно нет-нет и скажет, что это подарок"…
Так что дед Гришка, как семьянин, оставил у моей бабушки светлые воспоминания, хотя, по ее же признанию были и свои скорби. Но если бы я описал его жизнь исключительно в возвышенных тонах, то читатель мог бы мне и не поверить. И был бы абсолютно прав! Как и Священное Писание говорит:
- "Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы; поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание…" (Книга Екклесиаст глава 7, стихи 20-21).
Это был живой человек со своими ошибками, но и со своими достоинствами. И пусть этот небольшой рассказик хоть чуточку поможет сохранить для его потомков образ их неординарного предка.
На фото бабушка Таня, дед Гришка и мой дядя Иван - один из пятерых их детей
Кое-что о бабушке, супруге деда Григория:
http://www.proza.ru/2012/09/11/1059 - статья "Моя бабушка передала мне веру в Бога"
http://www.proza.ru/2014/10/17/705 - статья "Бабушка Таня. Горловка 1941 года"