Его Величество герцог Стеллан Восьмой изнывал от жары на балконе тронного зала. Двое слуг безостановочно качали над ним опахалами, а вазочки с мороженым сменяли друг друга, едва подтаяв. Кхар Илдан тоже стоял рядом с повелителем, держа меч наголо, но нападать на герцога здесь было некому. Балкончик выходил на внутренний дворик герцогского замка, называемый Садиком Чудес. Пробраться туда не отваживался ни один сорвиголова. Несколько лучников-людей постоянно дежурили в пышных зарослях, а двое высших кхар неспешно прогуливались в благословенной тени и вели учтивые беседы друг с другом. Их обманчивая вальяжность влетала в копеечку для редких авантюристов, решавшихся навестить дворец правителя Великой Аквилии. Так что Стеллан находился в полной безопасности и наслаждался замороженным молоком с мёдом. Уединение государя нарушил еле заметный шелест. Услышав знакомый звук, Илдан рывком отдёрнул ширму, и на балкончик внесли носилки с Фирином.
Стеллан со вздохом отставил вазочку с мороженым и повернулся к советнику. Потревожить герцога на балкончике Фирина могло заставить только донесение чрезвычайной важности.
— Я слушаю тебя, — Стеллан устало опустился в кресло. "Нигде нет покоя... Каждый мой вздох охраняют десятки стражников и высшие кхары, но я никогда не могу побыть наедине с собой. Ну что на этот раз?"
Фирин дождался, пока государь выйдет из задумчивости и степенно начал:
— Ваше Величество, только что гонец принёс донесение от Хранителя Короны. Он пишет, что направляется по следам кхары и её лекаря в Дельту.
— Вот как? — приподнял брови Стеллан. — Очень любопытно. Хотя куда ещё направляться кхаре, как не в Кхаридан. Хорошо, Фирин, если это всё, то ты свободен.
— Ваше Величество?! — От неожиданности Фирин аж приподнялся на носилках. — Но... но как же? Если кхара уйдёт вглубь...
— Мне достаточно будет её лекаря, — перебил советника Стеллан, — я уже жалею, что отправил Лидана на поиски этих двоих. Если он что-то узнает, то вскорости узнаем и мы. Раненая Первая и деревенский знахарь не представляют угрозы для Короны. А теперь оставь меня, я хочу полюбоваться фонтанами.
Фирин пробормотал какие-то неразборчивые учтивости, и его носилки бесшумно скрылись за занавесом.
Рилмок воевал с Арной не за страх, а за совесть. Чалая кобыла воспринимала седока как досадную помеху в деле объедания кустов волчегонки и при любом удобном случае стремилась к вожделённым зарослям. Стоило ей нагнуть голову, как Рилмок едва не вылетал из седла. Оттащить упрямое животное не представлялось никакой возможности: Арна с великолепным спокойствием переносила все понукания и дёргания уздечки. Рилмок молотил её каблуками по бокам, хлестал прутиком, но кобыле было всё нипочём. Измучившись, юноша бросил поводья, вцепился покрепче в луку седла и стал молиться, чтобы глупая скотина, повинуясь стадному чувству, просто следовала за "речными дьяволами". Но если Шторм и Мурена были вышколенными конями высших кхар и не проявляли ни малейшего интереса к траве и кустарникам (Рилмок боялся предположить, чем питались эти чёрные демоны), то Арна была всего лишь кобылой-пятилеткой и старалась брать от жизни всё, включая пышные заросли с тёмными, дурманящими цветами. В конце концов Арна увязла в не менее привлекательных кустах ежевики и послушник Магнификата сдался окончательно.
Лидан, заметив Рилмоковы страдания, подъехал и прицепил длинную кожаную тесьму к упряжи зловредной кобылы.
— Поедете в поводу, — бросил он, — сил моих больше смотреть на это нету.
Тройка всадников удалялась на запад.
Миновав несколько селений, Алейт, Лидан и Рилмок услышали какие-то крики на окраине последней деревеньки.
— Что это там у них? — вполголоса поинтересовалась высшая. Всадники выехали на пустырь, и их взглядам открылась интересная картина.
В центре утоптанного пустыря был вкопан столб, обложенный вязанками хвороста, а к столбу была накрепко привязана светловолосая девушка лет шестнадцати. Лицо её почти целиком покрывали синяки и ссадины, кое-где были заметны проплешины от выдранных с корнем волос. Сил кричать и звать на помощь девушка, видимо, уже не имела. Вокруг столба толпилось человек пятьдесят с вилами и готовыми вспыхнуть факелами. Никаких отрядов стражи или деревенского патруля поблизости не наблюдалось.
Лидан присвистнул, а Рилмок оторопело смотрел на готовящуюся казнь. Наконец, он обрёл дар речи.
— Госпожа Алейт, господин Лидан, — его голос срывался, — что, именем Создателя, они хотят сделать?
— Сжечь ведьму, — бросила Алейт, — ваш народ не владеет магией, и все те, кто наперекор Создателю, пытаются овладеть запретным искусством, подлежат казни. Все эти ведьмы и колдуны могут лишь вредить и насылать порчу на скот и младенцев. Испокон веков казнь для ведьмы — костёр.
— Нет, — прошептал Рилмок, — нет, это немыслимо! Нельзя просто так взять и сжечь живьём... она же человек!.. — Глаза его налились слезами.
— А вот тут мастер Рилмок прав, — вдруг сказал Лидан, — я не вижу здесь представителей закона этих мест. Мы находимся во владениях графа Сирке, но что-то я не наблюдаю стражников с его эмблемой. Это похоже на самосуд.
С этими словами Лидан подъехал поближе к толпе и уже привычно для Рилмока загрохотал:
— Именем Короны! В чём обвиняется эта женщина?
Возле столба моментально образовалось пустое пространство, люди пятились назад, увидев высшего кхара на "речном дьяволе", но вилы не опускали. Наконец, к Лидану опасливо приблизился мужик лет сорока с испитым и порченым оспинами лицом. Во рту у него не хватало половины зубов.
— Э-э-э... значится... прощения просим, милсдарь кхар. Ведьму тута поймали, коров кровью доиться заставляла, детей на сухоломку изводила. Вот мы-то её, значится, поймали и будем щас казнить, как того требуется... Так вот, милсдарь кхар.
Лидан критически осмотрел столб и горы хвороста под ним и вдруг схватил крестьянина за горло.
— Где стражники графа Сирке? Почему казнь проводится без присутствия патруля? Знаешь ли ты, смерд, что тебе и твоим односельчанам грозит за самосуд?
Мужик хрипел и пучил глаза, толпа со вздохом отхлынула подальше. Девушка к тому времени уже бессильно обмякла, поддерживаемая лишь верёвками, врезающимися в кожу. Лидан ослабил хватку и пристально смотрел на мужика в ожидании ответа. Тот долго откашливался, а потом просипел:
— До графа далеко, милсдарь кхар... кха-кха... сбежать могла ведьма-то... мы уж и в подпол сажали... всё одно... не выдерживают мужики, выпускают с жалости-то...
Рилмок, заворожённо глядя на эту сцену, вдруг взмолился:
— Госпожа Алейт, ну сделайте же что-нибудь! Я прошу вас, я на колени перед вами встану...
— Заткнись, — шёпотом рявкнула Алейт, — Лидан сейчас наведёт порядок в этой толпе любителей огонька.
Лидан лёгким движением оттолкнул мужика, который влетел в толпу и распластался на земле, потом подъехал к столбу и одним взмахом меча разрубил путы. Девушка рухнула на гору хвороста, как Рилмоку показалось, без сознания. Лидан склонился над ней и похлопал по щекам. Рилмок и Алейт подъехали поближе. Девушка едва открыла глаза и вдруг (откуда только силы взялись?) упала на колени:
— Господин!... господин!... благодарю вас....
Лидан спрыгнул с коня и ногой подтолкнул несостоявшуюся жертву самосуда к Рилмоку:
— Благодари этого юношу. Он просил нас за тебя.
Девушка бросилась к Рилмоку и обхватила руками его сапог, покрывая судорожными поцелуями каблук и стремя:
— Господин... век вашей доброты не забуду... рабой вашей буду... что хотите, для вас... жизни не пожалею... навсегда ваша...
Рилмок не успел и рта раскрыть, потрясённо глядя на обливающуюся слезами ведьму, как Лидан одним движением закинул её поперёк спины Шторма.
— Передадим её стражникам в Сиркейте. Если она ведьма, пусть её судит графский суд, а не кучка безграмотных пьяниц и черни. Я доступно выражаюсь? - Он обвёл взглядом толпу. Люди, встретившись с ним глазами, опускали головы, но злобный шепоток не смолкал. Крестьяне собрались на редкое в их краях зрелище, а теперь жертва буквально уплывала из-под носа. Кхар сплюнул на землю и крикнул своим товарищам:
— Поехали отсюда. Ещё немного — и я сам порублю здесь всех без суда.
Два часа троица ехала в абсолютном молчании. Рилмок никак не мог поверить, что поселяне готовы были сжечь девушку живьём без суда, Алейт, казалось, вся эта история не интересовала вовсе, а Лидан, периодически поправляя лежащую поперёк конской спины ведьму, только шипел что-то вполголоса. Наконец, достигнув симпатичной опушки, он остановил Шторма и скинул свою ношу наземь:
— Иди куда хочешь, — его взгляд, казалось, крошил камень, — мне нет дела до твоих прегрешений. Нам предстоит дальний путь, и у меня нет никакого желания ехать в Сиркейт. Если сумеешь где-нибудь скрыться — значит, повезло. Но не забывай, кому на самом деле ты обязана своим спасением. — С этими словами он развернул коня и приблизился к Рилмоку и Алейт.
Девушка стояла, не в силах поверить своему счастью. Рилмок поймал её взгляд и тепло улыбнулся. Как хорошо, что кхары обладают обострённым чувством справедливости. Юноша готов был сам целовать сапоги Лидана, за то, что тот не дал свершиться этой ужасающей казни. Рилмоку не было дела, была ли девушка ведьмой или толпа поселян просто нашла козла отпущения за все свои неурядицы. Главное, что девушка жива и, возможно, больше не попадёт в лапы этих изуверов. Она, заметив его взгляд, на коленях поползла к Арне и, вцепившись в стремя, снова принялась осыпать поцелуями Рилмоков сапог. Алейт громко хмыкнула:
— На твоём месте я бы бежала со всех ног. Ведьм не очень-то жалуют в Великой Аквилии. Чтобы духу твоего здесь не было сей же час!
Девушка всхлипнула, поплотнее закуталась в свои лохмотья и, прихрамывая, побрела в сторону деревьев.
— Постой! — вдруг крикнул Рилмок. Девушка испуганно обернулась. — Постой, надо обработать твои раны. У меня есть снадобья, которые помогут снять боль, и заживляющая мазь...
— Не стоит, добрый господин, — застенчиво проговорила девушка, кутаясь в обноски, — на мне всё, как на собаке, заживает. Не забывайте, я ведь ведьма! — И, лукаво стрельнув глазками, она скрылась в лесу.
— Темнеет, — Лидан совершил круг по всё той же опушке, — устроим здесь привал.
— Под открытым небом? — поразился Рилмок.
— Интересно вы рассуждаете, сударь будущий хронист. Если мне не изменяет память, последнее село перед границей с Дельтой было как раз то самое, где так любят сжигать молоденьких девушек. Постоялых дворов нам не предвидится, будем спать в лесу. Не волнуйтесь, у меня есть кое-какая снедь и тёплые покрывала, вы не замёрзнете. А кроме холода, вам, почитай, и бояться-то нечего. Хотя нынешняя жара сведёт с ума даже джайнов. Ладно, всё, вы как хотите, а мне надоело скакать весь день напролёт. Спешиваемся!
Рилмок кулем свалился с Арны и застонал от боли. День скачки вымотал его до предела. Только сейчас он понял, как же устал. Поясницу ломило так, что на глаза наворачивались слёзы, ноги ниже колен не ощущались вовсе, а, отойдя в заросли и приспустив штаны, Рилмок с ужасом обнаружил, что вся внутренняя поверхность бёдер превратилась в один сплошной багрово-чёрный кровоподтёк. Сил шарить в сумке в поисках мази уже не было. Перед глазами Рилмока плавали цветные пятна, голова кружилась от усталости и от пережитого шока. Ладно, может, к утру полегчает. Едва доковыляв до расстеленного Алейт покрывала, он упал, закрыл глаза, на ощупь завернулся в тяжёлый шерстяной плед и провалился в черноту.
Проснулся Рилмок от странного и неприятного ощущения, словно что-то кольнуло его в затылок. Открыв глаза, он с изумлением увидел неподалёку от себя уже знакомую девушку в лохмотьях. Она скорчилась на голой земле, а в шею ей упирался зелёный меч Алейт. Лидан стоял рядом и с каменным лицом смотрел на юную ведьму. Рилмок ошарашенно приподнялся на локте:
— Что случилось? Госпожа Алейт, что произошло? Почему...
— Эта девчонка хотела пошарить в твоей сумке. Она следила за нами. Я слышала, как она крадётся вслед коням. Сначала мне подумалось, что она хочет залезть тебе под покрывало, — на этих словах Рилмок густо покраснел, — но у неё были на тебя иные виды. Я подождала, пока она полезет в сумку, и прекратила эти поползновения.
— Украсть что-то у меня? — Рилмок сначала даже не понял. — Но у меня ничего нет... что... что у меня можно украсть?
— Говори! — Алейт сильно ударила девушку ногой под рёбра. Та охнула и заскулила:
— Я ничего не делала! Я ничего не крала! Я не... — Ещё один удар заставил её взвыть раненым зверем. Рилмок подскочил, как ужаленный.
— Не смейте её бить!
— Говори! — не обращая на него внимания, снова рявкнула Алейт. Девушка икнула и, глядя в землю, плаксиво затараторила:
— Я думала... я хотела... богатенький щенок... с охраной из болотных тварей... у таких много денег...
— Ты что, всерьёз думала подобраться незамеченной? — вступил Лидан. — Зря я тебя снял со столба. Дуракам на земле не место, дурам тоже.
Алейт грубо схватила девушку за волосы и заставила встать на ноги. Неудачливая воровка тряслась всем телом, но заплывшие от побоев глаза излучали звериную злобу. Рилмок перехватил её взгляд и отшатнулся, поражённый. Алейт тем временем, покрепче намотав на руку светлые пряди, скучным голосом сообщила:
— Если бы я или Лидан присягали тебе, мастер Рилмок, эта маленькая дрянь умерла бы, не потревожив твой сон. Но мы здесь все... хе-хе... сами по себе. Так что...
— Что вы хотите с ней сделать? — закричал Рилмок, еле сдерживая дрожь в голосе.
— Лидан, — обратилась Алейт к Хранителю Короны, — что делают в Аквилии с ворами по законам герцога Стеллана Восьмого?
— Отрубают руку по локоть, — с великолепным равнодушием сообщил Лидан. Рилмок не верил своим ушам.
— Вы хотите... но она же ничего не украла!
— Полбеды, если бы украла, — Алейт ещё раз ощутимо тряханула девушку за волосы, заставив ту разразиться бессильными слезами, — я не стражник и не палач. Но она клялась быть твоей рабой и делать для тебя всё, что пожелаешь. Ты спас её от смерти. Она пыталась тебя обокрасть. Лидан, что законы людей говорят о клятвопреступниках?
— Казнь путём отсечения головы.
Рилмок задохнулся:
— Вы... вы спасли её от костра, а теперь хотите отрубить голову? Где же ваше хвалёное правосудие? Передайте её в Сиркейт...
— Вы не поняли, — ледяным тоном сказал Хранитель Короны, подходя к Рилмоку и разворачивая его лицом к Алейт и девушке, — клятвопреступники не имеют права на милость. Если в вас есть кровь Интериора, смотрите и запоминайте. Есть только одно преступление, которое не прощается никогда и никому. Давай, Алейт, закончи этот фарс.
— Не-ет! — завизжала воровка. — Простите! Именем Создателя заклинаю, пощадите! Прошу вас, отпустите! Вы никогда больше меня не увидите, клянусь вам...
— Чудесные речи в устах клятвопреступницы, воровки и притворщицы. Ты ведь не ведьма? — Девушка замотала головой. — Ещё и не ведьма. Тебя могли сжечь по ложному обвинению, но сейчас прими смерть с достоинством. Ты сама выбрала свою судьбу.
Поняв, что сейчас произойдёт, Рилмок зажмурился. До его ушей донёсся всхлипывающий хруст. Когда он смог заставить себя открыть глаза, Лидан закрывал еловыми ветками обезглавленное тело.
В глазах Рилмока потемнело, и он лишился чувств.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/25/1464