Весна! Вот и первая гроза…
Разыгралась буря не на шутку – злится, молниями блещет, деревья до земли гнет, ветви ломает, на землю швыряет. А одну, большущую, ветер обломал с треском, и, расшалившись, аккуратненько уложил поперек тротуара
Но вот уже и гроза утихла, и дождь верхом на серой туче унесся поливать соседнюю рощицу… Солнышко выглянуло. Народ выбрался из укрытий, зонтики сложил и снова заспешил по своим неотложным делам.
Да вот беда – ветка большущая лежит поперек дороги, обойти – грязь да лужи. Перешагивать приходится. А кому и перепрыгивать. Тот обрызгался, тот измазался… А кто особо неловкий - на колючий сук напоролся. Беда, одним словом. Кто бурю ругает, кто чертыхается… Но никто не хочет ветку эту в сторонку убрать – мокрая она, вся грязью облеплена, да и великовата… А народ-то все нарядный. Кому охота пачкаться? Кто-то попытался было ногой помеху сдвинуть, да только обувь замарал. Плюнул доброхот на эту затею, да и дальше двинулся.
- Вот упало бы такое бревно кому-нибудь на голову, не сносить бы ему головы… – подумал один чувствительный прохожий, взглянул на раскидистую крону, перешагнул ветку, да и пошел себе дальше.
Так и скачет вокруг ветки народ. Десять минут скачет, двадцать…
Спустя некоторое время, из-за угла вышел Слепой. Идет по тротуару и беды не чует. Шел-шел, палочкой впереди себя постукивал, да вдруг и наткнулся ею на преграду. Остановился, поводил палкой влево – вправо.
- Ах, да это ветка сломанная, - подумал - ветер-то, вон какой был, с ног валил…
Постоял Слепой, поразмыслил, а затем наклонился, аккуратно палочку справа от себя на тротуаре пристроил, потом нащупал бревнышко, приладился двумя руками, да и стал сдвигать его с дороги в сторону. А рядом шаги, шаги, да все мимо, мимо...
- Ишь, как торопится народ, – думает Слепой, а сам пыхтит, кряхтит, да бревнышко двигает. Умаялся, измазался…
Наконец, распрямился, вздохнул глубоко, вытер пот со лба, вытер кое-как платочком руки, нащупал палку свою, поводил ею перед собой – свободен путь.
И пошел Слепой, постукивая своей палочкой.
А о ветке сломанной, да им с дороги прибранной, и думать забыл. Уж так свеж и душист был воздух после дождя.
- Наверное, сирени зацвели… - подумал он, и, вдохнув пряный аромат весны полной грудью, задумчиво улыбнулся...