… В вагон « Красной стрелы» вошла женщина. У Николая Петровича возникло ощущение, что он когда-то ее видел. Но та женщина была немного другой. Он помнил ту гордую посадку головы, копну волос, закрученных на затылке… . Женщина была, несмотря на своей « серьезный» возраст, невероятно привлекательна: стройная фигура просматривалась в сером брючном костюме, который ей невероятно шел. Белая блузка подчеркивала широкие скулы и темные глаза, а они смотрели озорно. На плечи была накинута легкая курточка. Следом за ней шла девушка лет восемнадцати и легко катила чемодан, держа его за ручку. А женщина почти поравнялась с Николаем Петровичем и, по-прежнему не глядя на него, вошла в соседнее купе. Заиграла музыка и экспресс тронулся от Московского вокзала.
В Питере днем была солнечная погода, которая создавала праздничное настроение.
Николай Петрович Гаман ехал в гости к сыну в Москву. Он каждый год в начале мая приезжал в столицу, бродил по Красной площади, по аллеям Александровского сада и вспоминал. Вспоминал…, как в августе 1943 года, он, восемнадцатилетний доброволец, уходил на фронт из Москвы. В свои восемьдесят три года он еще чувствовал себя бодро, делал утреннюю пробежку по Тулонской аллее в Кронштадте. –Да, годы берут свое, - думал он, стоя у окна вагона.
Дверь купе отодвинулась и женщина, так заинтересовавшая Николая Петровича, вышла. Она встала у окна вполоборота. Куртки на плечах уже не было, а на отвороте пиджака Николай Петрович увидел Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Ниже была внушительная орденская планка. Николай Петрович замер, а потом невольно выкрикнул: -Нина, Нина Семеновна, это вы!?
В Ельне мы выгрузились из теплушек поздно ночью. А утром походным маршем двинулись вперед. Это потом мы узнали, что находились в самой гуще Смоленской наступательной операции «Суворов». Бои были страшные. Нас, молодых, недавно прибывших, все звали желторотиками. А тут огонь шквальный, немцы упираются отчаянно. Вот там я и получил свою первую медаль «За отвагу». Командир, пожилой дядька, орет: “Вперед! За Родину!”, а все лежат. Опять команда, опять лежат. Тогда я снял шапку, чтобы видели- желторотик поднялся… И они все встали, и мы пошли в бой…
Вот тогда я первый раз увидел Нину, Нину Семеновну Пекарскую. Раненых было много. Медсанбат работал круглые сутки. Мою руку быстро перевязали, ранение легкое, в госпиталь я не поехал, отказался. А молодая военврач все же заставила остаться на пару дней. Красоты она была необыкновенной: густые русые волосы с трудом умещались под белой шапочкой… карие глаза, усталые от бессонных ночей. Голос негромкий, но казался таким близким и родным. Рану зашивает, а сама приговаривает: - Терпи ,мой родненький,терпи, мой миленький. А ночью привезли тяжелораненого капитана. Операцию сделали ему сразу, положили в палату. Нянечки шептались, что не жилец он. Прострелены оба легких, еще пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги. И это в двадцать три года.
Он все время стонал, а тут притих. В это время в палату зашла Нина Семеновна. Уже светать начало, все заснули. Сестричка ему укол сделала и ушла. А Ниночка села на табурет рядом с койкой и давай руку гладить. Сама тихо приговаривает: - Терпи ,мой родненький, терпи, мой миленький. Ну, как ? Чем тебе помочь? И вдруг я слышу, как капитан ей говорит….Никогда не забуду… капитан вдруг улыбнулся, такая светлая улыбка на измученном лице: - Расстегни халат… Покажи мне свою грудь… Я давно не видел жену… Мне стало стыдно, я укрылся с головой одеялом, а Ниночка что-то там ему ответила и ушла. А утром он лежал уже мертвый. И та улыбка у него на лице…
Потом еще два раза я попадал в тот медсанбат, где Нина Семеновна операции делала. Скольких она спасла от смерти. Была она врач Божьей милостью данная нам и руки у нее золотые. Последний раз увидела она меня и говорит :- Ты, Николаша, третий раз у меня. Хватит уже, давай теперь в Берлине встретимся и отметим победу. Но победу я встретил в Вене, так и разошлись наши дороги с Ниной Семеновной.
Нина Семеновна повернулась и широко раскрыв глаза, сказала тем самым голосом: - Вы, наверное, мой крестник ? Я понял, что она меня не узнала. Мы долго разговаривали. Сначала у окна, потом в купе, вспоминали… . Нина, Нина Семеновна, рассказывала:- Я до Берлина с армией дошла… Вернулась в Ленинград с двумя орденами Славы и медалями. Закончила институт, работала хирургом. Была в Анголе, Афганистане, да много где…, штопала своих родненьких и чужих… Много лет уже на отдыхе, я же постарше тебя, Николаша! А сейчас вот еду в Москву, Парад Победы, дожила… Правнучка со мной ...
Утром « Красная стрела» пришла на Ленинградский, Газманов встречал нас своей песней "Москва, звонят колокола"… Я попрощался с Ниной, обменялся телефоном и адресом, ведь жили мы, оказывается, в одном городе. А на прощание она поцеловала меня в щеку и сказала своим голосом, таким близким и родным: - До свидания, мой родненький, до следующей встречи, мой миленький!