***
Утро приближалось с неумолимостью Апокалипсиса. Вдоволь посмеявшийся над комедией и украдкой кинувший пару комочков попкорна в похрапывающего на одном из первых рядов толстяка Алан с опаской ждал рассвета. В нем (возможно, от недосыпа) поселилось странное, в чем-то и правда пугающее ощущение, что еще немного, и сказка кончится. Исчезнет парк, куда он все же выманил Каору покормить уток, сама девушка уйдет или окажется сном, а от глуповато-щекочущего чувства в животе, заставлявшего смеяться и шутить, останется опустошение.
Ну когда у него были нормальные, как у людей, свидания? Когда ему попадались девушки - или даже люди вообще, чего таить, - с которыми было интересно и не противно, и которые сами от него не шарахались?
"Где-то здесь подвох," - проносились в его голове мысли, пока глаза, щурясь, всматривались в светлеющее небо. - "Где-то точно есть подвох. Скорее всего, я просто в жопу бухой."
Каору была мила. Настроение ее улучшилось еще в самом начале фильма, заскоки насчет правильного поведения сошли на нет настолько, что по парку она разгуливала уже босиком, устав от каблуков. Девушка вообще казалась очень непосредственной, когда не нужно было показываться в общественных местах. Она рассказывала о своих путешествиях, о людях, которых повстречала, о сказках, которые слышала, и хотя большей частью они были мрачными, встречались и милые, и очень романтичные.
Улыбаясь после одной из таких, Алан отломил кусок от последней булки, кинув его самой толстой утке, и поднялся. Несмотря на дышащую ткань нижней водолазки, до которой он разделся, спина оказалась взмокшей.
- Все же я был прав, - улыбнулся он шире, глядя на девушку и украдкой щипая себя за запястье. Не пропала, вот так странность. - Вы очень храбрая. И потому, что решились на такие путешествия, и потому, что стали беседовать со всеми этими людьми. От того старикана даже по описанию веет жутью.
- На самом деле он неплохой человек, - пожала плечами Каору и протянула Алану руку, чтобы он помог ей встать. - Просто очень одинокий и несчастный. У каждого жуткого типа или мерзавца есть своя история - никто ведь не рождается плохим. И никто не хочет быть плохим, просто хорошим стать не у всех получается.
Улыбка мужчины изменилась, став совсем немного, но мягче. Мечтательница. По-детски правильная и наивная. Это же надо...
Шерли взял ее руку и зачем-то протянул вторую, неприлично долго глядя в лицо. Опомнился не сразу, а когда перевел взгляд в сторону, то решил, что, несмотря на сильное чувство неловкости, рад и встрече, и прогулке. Ну японка. Ну верит в судьбу и в сказки. И не такое бывает.
Если бы не сумка и туфли, Каору бы протянула ему вторую руку, но она того не сделала и, чтобы сгладить неловкость, чуть сильнее сжала его ладонь.
- Куда мы теперь?
- Куда скажете. Устали - отвезу в отель, а нет - заедем ко мне ненадолго и можем отправиться в любую часть города. Или штата. Ну к чертям этот отчет, - решил махнуть Алан свободной рукой, раз уж поднял. - Потом разберусь, ничего от этого не сделается.
- А разве так можно? - Девушка казалась озадаченной. - Нельзя так недобросовестно относиться к работе. Да и у меня на день назначена пара встреч. Я хочу подробнее изучить историю Центрального парка и странные слухи, которые вокруг него ходят.
- Позволите мне вас сопровождать - расскажу пару историй, а на неделе сможем выбраться и подежурить. Хотя это и не обязательно, - прибавил добрый Алан, разглядывая макушку девушки с высоты своего роста. - А отчет напишу, так и быть, вместо обеда. Вы так и толкаете меня быть добропорядочным служащим.
- Это хорошо. Может, мне и хорошие манеры удастся вам привить? - Каору рассмеялась. Ладонь Алана была такой большой и теплой, что отпускать ее совсем не хотелось. Она и не отпускала. - И все же сначала я хочу все разузнать одна. Посижу в библиотеке, поговорю с людьми... а вот потом уже вы от меня не отделаетесь: вы познакомите меня с Лори и расскажете свои истории.
Ладонь осторожно разжалась. Если бы она могла выглядеть неловко и смущенно, то точно бы принялась отводить взгляд. Примерно так же, как и ее хозяин.
- Если меня не отправят делать революцию в Латинскую Америку - обязательно. Но только без манер, иначе прежде чем помочь вам добраться до машины, - выдохнул Алан, наклонившись и ловко подхватывая Каору на руки, - я начну расшаркиваться так долго, что забуду, зачем вообще это начал.
Каору охнула от неожиданности и обхватила его рукой за шею. Потом снова рассмеялась и положила голову Алану на плечо.
- Договорились. Можете оставаться таким же невоспитанным, но добрым.
Мужчина вздрогнул. Как оказалось - от смеха, сопровождающегося улыбкой вредного мальчишки.
- Добрый? Я - добрый? Это только маскировка, чтобы усыпить вашу бдительность, а на самом деле я, м... - Алан неторопливо пошел к парковке, надеясь, что девушка не нащупает еще одно вспотевшее место. - Как я там говорил, не помните? Мрачный тип со скверным характером, или что-то вроде того?
Каору подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. И поцеловала в щеку.
- Как раз в моем вкусе.
По спине мужчины прокатилась волна озноба. Может, и ветер, а может, и внезапно проснувшаяся впечатлительность. Пусть лучше ветер, с ним живется легче.
- Ну и зря, - не найдя слов получше, буркнул теховец, немного крепче обнимая девушку и ускоряя шаг. Ветер, да, именно ветер. Сначала холодит спину, а теперь треплет волосы, превращая и без того нелепую прическу в костер, подсвеченный лучами поднимающегося солнца. Во всем виноват именно он. - Совсем зря.
Каору снова положила голову ему на плечо и зевнула. Такая маленькая, хрупкая. Диковинная кукла, наивная принцесса-сказочница из заморских земель.
- Может быть. Но я очень упрямая.
- Знаю, - тише согласился Алан. - Иначе бы не смогли так замучить судьбу, чтобы она сдалась и подкинула вам такое сомнительное знакомство. Но пока я отвезу вас в отель.
Уже подходя к машине, он неожиданно подумал, что Каору не похожа на кошку, как показалось ему в первую с ней встречу. Скорее уж в ней жил недоверчивый, но все равно любопытный щенок или другой похожий зверь.
"Это хорошо," - решил Алан, усаживая девушку и пристегивая. Кошек он втайне опасался, а людей, на них похожих, недолюбливал, и такое ассоциативное откровение его странным образом успокоило.
Каору снова зевнула и завозилась на сидении, устраиваясь поудобнее. Сон сморил ее раньше, чем машина тронулась с места.