Рок-н-ролл мертв

Владимир Горовой
— Не грусти, — сказала Алисa. — Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно.

Рок-н-ролл мертв.

- Все это - голимый понт! – резко выдохнул Семен, - невозможно иметь такое самообладание. Надо иметь железные нервы, чтобы не подать признаков волнения в подобной ситуации.

- Ты что? – лицо Ильи исказила гримаса возмущения, - хочешь обвинить меня в том, что я попросту понтуюсь и не смогу быть достаточно спокойным в критических условиях?

- Именно так. Родственник моего друга   тридцать лет работает в аэропорту. От него я точно знаю, что опытный таможенник может на глаз определить у кого не все в порядке с багажной декларацией.
- Как раз твой родственник понторез, - глаза Ильи вызывающе сверкнули, - я, таких как он, десяток могу обвести вокруг пальца.

- Пустые слова, - не унимался Семен, - хорошо рассуждать в кругу друзей, сидя на диване у себя дома с рюмкой доброго рома.
Поначалу притихшие от напряженного спора присутствующие друзья, не преминули  с обоймой колких замечаний в адреса обоих спорщиков.

- Раз пошел такой базар, я предлагаю заключить пари, - покраснев от негодования, выпалил Илья, - я еду в любую Латиноамериканскую страну  и привожу от туда два килограмма кокса. А вы, псы, готовьте мне пол ляма зелени и потом продавайте его кому хотите и как хотите.

- Да ты чё, Илюша, - попытался спустить все на тормозах Виктор, - если сборкают, впаяют лет двадцать, а ты в их тюрьме и года не выдержишь!
- Что сдулись? Вы только и способны, что воздух трясти! – зло бросил Илья, и тут же добавил:      
- Я не хочу предвидеть будущее. Меня заботит настоящее.  А вы к назначенному числу приготовьте наличные и ждите.

Алкоголь не лучший подсказчик и в пылу непродолжительного спора был заключен договор, согласно которому Илья вылетает в Венесуэлу, на остров Маргарита. Место назначения было выбрано с закрытыми глазами, случайным попаданием пальца в карту Центральной Америки.

 Было оговорено, что Семен, двоюродный брат Ильи, поедет  с ним для компании, да и в качестве наблюдателя заодно.
Москва -  Мадрид - Каракас – Порламар, а назад прямой Порламар – Москва.

Долгая дорога нисколько не напрягала. Перемежая виски с заигрыванием со стюардессами, друзья приземлились в Каракасе. Так как в Мадриде случилась незначительная задержка рейса, то это недоразумение  едва не привело к опозданию  на стыковой рейс в Порламар.

 Друзьям пришлось перемещаться буквально бегом. Забавным было то, что просто не было времени снять пальто  и уложить его в чемодан, а вне территории аэровокзала, несмотря на вечер, было не менее тридцати градусов жары. Неожиданно, даже загадочно выглядел бег в зимней одежде, да еще и с чемоданами наперевес. Он немало позабавил местных аборигенов. Опешив от изумления, даже местные бомбилы не решились наседать со своими услугами.

В аэропорту островной столицы друзей поджидал приятный сюрприз. Трансфер осуществляла особа лет тридцати. Легкий загар и стройное тело, были идеальным обрамлением для острого ума и игривого нрава. Девушку звали Анастасия. Вместе с мужем и его другом они уже пять лет обустраивают прибрежную гостиницу и в этом непростом деле добились неплохих результатов, создав замечательный генезис домашнего уюта и сносного сервиса. Семен, как опытный ловелас, тут же прикинул: «Пока Илья займется своими делами, у меня будет достойный объект для мимолетной интрижки».

В прибрежной зоне, среди безликой массы отдыхающих резко выделялись две категории граждан. Полицейские, которые всегда неожиданно возникали где-нибудь на дороге и выборочно осматривали транспорт. Стоит заметить, что выглядели они как солдаты с обложки журнала «soldier of fortune», высокие, подтянутые с очень четкими действиями и вопросами. На их фоне, наши ДПСники – просто толстопузые разгильдяи. Так наверно отличается былинный Соловей-разбойник от Джеймса Бонда. Спонтанность этих ребят заставила Илью не один раз понервничать.

Другая группа людей выглядела совсем уж метафизично. Широкополые шляпы и дреды, усы  и бородки, несмотря на тридцатиградусную жару, всегда длинные рукава на плотных рубахах, узкие штаны и широкие ремни, и все это в черном цвете. Изобилие феничек, цепей и брошей  подчеркивали разительное отличие от остального пляжного народа.
- Это – колумбийцы, - объяснила Анастасия.
Именно с ними Илья начал аккуратные переговоры.

Уже на третий вечер у Семена началась нервная лихорадка, когда он заметил рукоятку револьвера, мелькнувшую из небольшой дорожной сумки, которую Илья всегда носил с собой. Задавать вопросов он не стал. Каждый день, возвращаясь вечером, Илья забегал к Семену, предлагая расслабиться при помощи того или иного зелья. Семен не то что бы был ярым противником подобных экспериментов, но ежедневное употребление явно не входило в его привычки.

- Знаешь, Илюша, тебе по вечерам можно прятаться в китайских помидорах и преспокойненько в таком виде пересекать любые границы, - как то съязвил Семен.
Илья шутки не понял и, едва шевеля пересохшим языком, переспросил:
- О чем ты? Какие - такие помидоры - шмамидоры? Ситуация такая, что надо быть посерьезнее.
Семен расхохотался и сквозь смех, всхлипывая и заикаясь, с трудом пояснил:
- Серьёзность - это просто болезнь души, и только больные душой могут быть обращены в рабов. Илюша, ты уже по крупному гонишь. Простых, старых шуток не понимаешь. Твои глаза такие красные, что любой помидор позавидует, а прищур, что у того китайца. Вот и вся шутка юмора.
Отдышавшись и сделав строгое лицо, он добавил:
- я надеюсь, что в день отъезда ты не станешь злоупотреблять своими запасами.

- Знаешь что, Сема, все это мои проблемы. К тебе же, у меня есть одна просьба: сам понимаешь, я и так буду затарен по самое не балуйся, поэтому захвати, пожалуйста,  три бутылки коллекционного рома. У нас такой не купишь, а я хочу придержать его для особенного случая.
- Да без проблем, - Семен утвердительно кивнул головой.

Илья с  утра до ночи пропадал  в разношерстных пляжных компаниях, а Семен шлифовал свой потенциал дамского угодника. Со слов самого ловеласа он напоролся на неизвестную ему форму кокетства. Законы и нравы местного общества сформировали особенный вид женской эмансипации, что давало женщинам более чем достаточную социальную защищенность.

При наличии нескольких свидетелей подтверждающих проживание пары в гражданском браке более месяца, мужчина при расставании может легко попасть на все процедуры, как и при разводе после официального брака. Ну а если, не приведи бог, дама подверглась насилию, то кроме серьезного тюремного срока, обязательным является беспредельное сексуальное домогательство со стороны, обуянных праведным гневом, соседей по острогу. Островные нравы плюс советское воспитание и немалая доля еврейской крови, делали Анастасию похожей на отражение луны в луже: вроде бы совсем близко, а попытаешься взять – только круги на воде.
И так  и эдак подъезжал Семен – результата ноль. Данное обстоятельство так раззадорило бедолагу, что он готов был признаться себе в том, что начал терять голову от этой загадочной амазонки. За день до отъезда, чтобы скоротать время, увязался Семен за Анастасией в поездку по хозяйственным делам в местный мегамаркет. Взирая с места пассажира на профиль Анастасии, Семен был просто заворожен совершенством линий ее греческого профиля.

 Сломав все запасы стрел, потерянных Амуром, Семен решил отыграться за свои безуспешные попытки  и, с целью создания иллюзии превосходства, разразился тирадой о высоком искусстве. Театр, кино, литература, политика и религия – всем досталось от его разгоряченного языка. Приняв простую вежливость за повышенное внимание, Семен уже не мог остановиться. Дошло до того, что он сам начал любоваться собственным умозаключениям и оборотам речи.

 Остановить весь этот понос смог только конец пути. Выйдя из машины и отдышавшись, Семен все ждал какой-нибудь реакции от своей спутницы, в душе он уже праздновал победу над интеллектом провинциальной и такой неподатливой Анастасии.
 
Девушка, на хорошем испанском языке быстро переговорила с   встречавшим торговцем. Затем, игриво изогнув красивую, длинную шею, повернула голову и, посмотрев в глаза Семену, без изменения интонации, но перейдя на русский, словно обронила фразу:
- Мать меня учила, что человек, который, ничего не понимая в собственной жизни, постоянно говорит о прекрасных, восхитительных посторонних вещах, о том, что нужно делать добро другим людям и тому подобное, в лучшем случае, безумен.
Сказав это, она принялась лихо укладывать ящики с продуктами в багажник джипа.

Семен всегда контролировал себя; он был воспитан таким образом, что стал сам для себя тюремщиком, но в этот момент его бастионы рухнули, корабли утонули и незащищенная гавань души открылась свежему ветру, прилетевшему со стороны неизвестного, бесконечно большого океана.

Внутренний тюремщик Семена не хотел так легко сдаваться. Из глубокого темного подвала, стены которого покрыты мхами и плесенью, а спертый воздух, которого похож на жидкий парафин, он шептал Семену:
«Не  ведись ты на эти бабские чары. Она сама не понимает, что несет, а ты рискуешь оставить здесь и сердце и свободу. Помни: тебе нужен только секс».
- Все на земле имеет свою цель, каждая болезнь - лекарство, которое лечит ее, а каждый человек - предназначение, - дальнейшие слова прекрасной дивы звучали уже не из ее уст, а возникали в самом сердце растерянного Семена.

 Скальпелем своих глаз она вскрыла что-то такое в душе Семена, о чем он и сам не имел представления.
Словно охмелевший, Семен вдруг куда-то поплыл. Но это не был алкогольный угар, да и с другими отравами он не имел ничего общего. Вместо горячих рук сжимающих мозг от любого алкалоида, Семен почувствовал, в области чуть ниже пупка необычную свободу, плавильный котел, который бурлил, стирал и кипятил все старое белье его никчемной жизни.

 «Черт возьми, что происходит?» – мозг Семена, словно  чужеродное устройство, подавал ему слабые сигналы о том, что он только думает, что он думает, а на самом деле все происходящее гораздо важнее и больше собственных идей.
Потерянный и сбитый с толку, Семен вернулся в свой номер. На автомате собрал чемодан, принял душ и завалился на кровать. Чувство ускользающего счастья, чего-то самого важного в жизни сжимало его сердце. Пребывая в состоянии какой-то крайней тоски, он не услышал, как открылась и закрылась входная дверь.

Прохладные руки с тонким запахом сандала зажали ему рот, и он услышал:
- Нет никаких ключей от  счастья, дверь всегда открыта.  А теперь постарайся расслабиться, и ты получишь все, о чем можно только мечтать. Даже более того, - слова Анастасии окончательно лишили Семена остатков воли.
Семен не любил позицию, когда в сексе женщина сверху. На то были разные причины. Но то, что произошло с ним той ночью, полностью порвало все его представления о половой близости. Он не мог с уверенностью заявить, что у него было соитие, проникновение было, но, казалось, что не крайняя плоть вошла в сладостную обитель, а он сам влез, или может вылез как змея из своей старой шкуры.

Из позиции «наездницы» Анастасия резко отклонилась назад, чем вызвала  невнятную, сладостную боль. Инстинктивно выгнув спину и приподнявшись на локтях, Семен решил было перехватить инициативу, но неведомая сила подхватила его, и в следующее мгновение он уже не знал где верх, а где низ. Мрак комнаты рассеялся, и оказались они вдвоем в центре реки. Их тела переплелись в жарком объятии и сидели они в центре огромного цветка.

 Блаженство перекрывало все известные формы удовольствия. Вдруг цветок начал вращаться, словно попал в водоворот. Падение было стремительным и страшным. Мимо мелькали звезды, затем все заволокло дымом и смрадом. И предстал Семен в беззащитной наготе пред глазами невиданного чудища. Из глаз его текли слезы, которые тут же превращались в змей. Огромный, словно пещера, рот, был усыпан острыми зубами. Дыхание словно шелест двенадцатицилиндрового мотора. Единственный глаз зиял во лбу, не мигая, он смотрел прямо в душу Семена. По непонятной причине Семен точно осознавал, что чудище это есть никто иной как его вожделенная партнерша. Через мгновение, животный ужас сменился доверием, а затем ощущением защиты.

Возможно, все это было похоже на затяжной прыжок с парашютом. И вот когда после состояния свободного падения раскрылся купол, он услышал:
- Запутался ты, заблудился. Поступай так, словно все это сон и ты сам себе снишься.
-  Что происходит между нами? Я не знаю, что и думать?
- Выбор за тобой. Хороший человек видит хорошие знаки. Теперь ты словно змея в бамбуке, сможешь двигаться только вверх, или вниз.
 
Утром, открыв глаза, Семен тряс головой, смотрел в зеркало и никак не мог решить, яркий сон или удивительная реальность случились с ним ночью. Но пора было уезжать, и Семен зашел к Илье с решительным заявлением:
-Беспокоюсь я за тебя, Илюша. Как ты собираешься все это сделать? Надо бы бросить, к чертям собачим, всю эту затею, а?
- "Надо" – бывает лишь умирать, а остальное не обязательно,  - Не поворачивая головы, сквозь зубы, процедил Илья:
- Меня тут местные индейцы научили, что «когда видишь, что гремучая змея готовится к удару – бей первым».
Семен не понял, что имел в виду Илья, но было понятно, что разговор окончен.
По предложению Ильи, в аэропорт Порламара друзья выехали на разных машинах. В гостинице Семен видел, как пьяный Илья небрежно запихивал в кейс, туго перемотанные скотчем, свертки. Спорить с ним было поздно и совершенно бесполезно, поэтому Семен в душе уже попрощался со своим младшим, хотя и двоюродным, но все же братом, и теперь хотел лишь одного: побыстрее и без приключений хотя бы самому добраться на родину.

Семен не пытался  даже представить как чувствует себя Илья. Сам же он пребывал в состоянии человека бредущего на эшафот. Им овладела фатальная депрессия, совершенное безразличие к происходящему. Ориентиры и ценности всей предыдущей жизни, словно быстрая яхта, налетевшая на айсберг, пошли ко дну. Только теперь он понял, как сложно будет смотреть в глаза общим знакомым,  друзьям и родным Ильи. Эта напористость Ильи, его бесконечный оптимизм и самоуверенность, сыграли самую злую шутку в судьбе закадычных друзей. И теперь он как баран на заклание направлялся в аэропорт   «крушения судьбы».
Здание аэровокзала надвигалось как вход в преисподнею. Автоматические двери шипели  и стонали, отрезая тот вчерашний мир, в который уже не суждено было вернуться.

Еще у входных дверей аэровокзала Семен заметил Илью стоящего у стойки регистрации. На миг показалось, что Илья его тоже увидел, но он тут, же отвернулся, начал рыться в своей сумке, видимо в поиске билета и документов.  Последующая череда событий просто унесла происходящее по другую сторону зеркала всего воспринимаемого мира.

Из сумки Ильи неожиданно выпал револьвер. О, боже, зачем он притащил сюда этот, такой неуместный здесь, символ мужественности?
Необходимо отметить, что буквально параллельно с их визитом, в стране разыгралась кровавая драма, в которой какой-то русский навел шороху среди местных урок. Впоследствии, Илья в местном остроге услышал достоверную историю о том, как какой-то наш «браток» оказавшись в Венесуэле, вышел вечерком побродить по неблагополучному району и нарвался на заурядный гоп-стоп.

 В темном переулке, двое парней вооруженных револьверами, прострелив за сопротивление мягкие ткани бедра, изъяли у него барсетку. А там было все. Все деньги, все документы, телефон, кредитки. Так как это была его первая поездка за рубеж, то он был слабо информирован о том, что делать в подобных ситуациях. И он выбрал свой путь. В больнице пришедшие с переводчиком полицейские ему объяснили, что сам, мол, виноват. Не стоило ходить вечером по этому району, тем более не стоило носить с собой все документы и деньги.
 
Грабители обычно рассчитывают на десятку баксов для покупки дозы и чаще всего  на этом все заканчивается, без особых проблем. Зачем же вступил в конфликт? А вот потеря всех документов за рубежом – это отдельная тема.  Не каждый справится с этим без пряди седых волос. Разгневанный хлопец, выйдя из больницы, взял обычный кухонный нож и пошел «гулять» в тот же, пресловутый район.

 Первый же желающий поживиться у этого «гринго» был убит ударом ножа в глазное яблоко, причем удар был такой силы, что нож вышел из черепа в области макушки. Полиция так его и нашла. Забрав  у бедолаги револьвер, наш Робин Гуд приступил к операции «Возмездие». Как результат тридцать пять трупов за неделю. Полиция, в общем-то, привыкшая к разборкам в неблагополучных районах, быстро определила, что началась какая-то бойня, не подпадающая под каноны местных разборок. Одни трупы, причем убивают уличную шпану. И по одному  и группами. Всегда выстрелом в голову, так что живых свидетелей не оставалось. И всегда в руках жертв было оружие, которым они не успевали воспользоваться. Дело дошло до того, что обеспокоился местный «серьезный» криминалитет. Кому же понравится, что в его районе  идет массовый отстрел, похожий на объявление войны. Заправилам преступного мира стало известно, что это  русские. Кто-то из случайных свидетелей смог идентифицировать отборнейший мат стрелка  как русскую речь.
 
 И вот вам, глазами охраны, ситуация в аэропорту с русским пассажиром.
Звук упавшего на бетон металла взорвался прямо в мозгу Семена. Показалось, что на мгновение все остановилось, люди замерли в самых необычных позах. Казалось, что еще немного и Семен смог бы преодолеть пространство и застывшее время. Смог бы еще раз попытаться все изменить. Но нет, уже в следующее мгновение две силы закружили все пространство.

Простые пассажиры, дружно, как колосья в поле от порыва ветра,  шарахнулись в сторону от упавшего пистолета и его хозяина, а все ближайшие секьюрити кинулись к центру данного события. Сбили с ног,  попытались заломить руки.  Один из охранников подхватил его багаж и, видимо из-за резкого рывка, крышка чемоданчика открылась, и к ногам  бравых блюстителей порядка посыпались пресловутые свертки.  Собака одного из охранников  пришла в такой восторг, что начала исполнять «пляску святого Витта».

Вопреки ожиданиям секьюрити, Илья  из податливого правонарушителя превратился в демона паркура. Изловчившись, он вырвался и начал бегать между стойками регистрации перепрыгивать через ограждения и разбрасывать попадающиеся на пути предметы. При этом он орал во все горло:

  -  Какие нервные лица быть беде!
   Я помню, было небо, я не помню где!
   Мы встретимся снова, мы скажем: «Привет»
   В этом есть что-то не то,
   Но рок-н-ролл мертв, а я еще нет!

Но вот один из охранников в прыжке  схватил его за ноги и десяток полицейских навалились сверху.
Последнее, что услышал Семен, был вопль:
 - Русские не сдаются!

Стараясь держаться подальше от происходящего, Семен, словно тень самого себя, продолжил путешествие в одиночестве. Слишком много для одного человека произошло в столь короткий период.
 
По прибытии домой он не знал, как все происшедшее представить друзьям и родителям Ильи. Выключенный телефон не мог решить эту проблему радикально. Промучившись в  нелепой игре в прятки трое суток, он решил, что пора легализоваться и обзвонил друзей, назначив встречу для обсуждения происшедшего.

Семен не поддавался на давление начать рассказывать о случившемся, пока все не соберутся. В назначенное время, когда уже все собрались, когда пришли даже опоздавшие, Семен начал со слов:
- К моему величайшему огорчению, случилось самое неприятное. В ближайшие годы никто из нас не сможет обнять Илюшу.

И он в подробностях описал происшедшее в аэропорту.
- Почему это? Я ничего не понимаю, - искренне удивился Виктор,
- Я только сегодня говорил с ним по телефону и он обещал прийти.
Настало время удивляться Семену. И уж совсем он ошалел, когда в дверном проеме обозначилась фигура Ильи. Слегка помятый, но вполне реальный он, прищурившись, обвел глазами всех присутствующих и сделал шаг навстречу Семену.

- Я не верю своим глазам, Илюша! Как такое может быть? Я не мог даже надеяться увидеть тебя лет десять!
И он бросился  обнимать своего брата, словно действительно прошли годы с момента их расставания.
- Удивил – так удивил! Ты всю жизнь поражаешь меня своими выходками, но в этот раз ты превзошел самого себя! Рассказывай, как ты смог вырваться из этой невероятной передряги?

Илья загадочно ухмыльнулся, поздоровался со всеми за руку и спокойно рапортовал:
- Вырываться не пришлось. Они меня сами отпустили, так как не было состава преступления.
- Как не было? Револьвер, кокаин! Хватило бы любого из них, чтобы расправиться с тобой. Да просто за унижения, которым ты подверг их в аэропорту, они могли легко тебя угробить.
- Револьвер я купил в местном магазине игрушек – это всего лишь качественная копия, вплоть до имитации настоящего звука выстрела.
 
- А кокаин?
- Какой такой кокаин? Они в аэропорту тоже кричали кокаин, кокаин, а когда сделали экспресс - анализ, оказалась что это сахарная пудра.
- Илюша, я сам видел как собака-ищейка чуть умом не тронулась от твоих пакетов: - не унимался Семен.

- Да, что уж скрывать то теперь. Я действительно потратил грамм пять порошка на то, что бы измазать пакеты снаружи.
Виктор не удержался и вклинился в беседу:
- Так и для чего весь этот цирк?
- Билеты в этот цирк стоят денег. Так и где мои бабосы?

Сергей молча встал,     вышел в соседнюю комнату и вернулся с кейсом. Положил его на стол и тихо, почти шепотом произнес:
- Здесь ровно полмиллиона. Только вот я не вижу три килограмма порошка.
Тогда Илья обратился к Семену:
- Сема, доставай мой ром. Будем обмывать сделку, а я пока схожу на кухню за посудой.

Вернувшись, он поставил в центр стола бытовые электронные весы, а на них положил большую пластмассовую миску желтого цвета и обнулил счетчик. Затем взял фирменные коробки с ромом, вскрыл одну из них, медленно вытащил литровую бутылку, острым ножом срезал воск с горлышка и извлек пробку. Из перевернутой бутылки, тонкой струйкой, в желтую миску посыпался белый порошок. Эту процедуру он произвел трижды. Все сидели как завороженные.  Когда последняя крупинка упала в посудину, весы показывали более двух килограмм веса.

Первым очнулся Семен. Непонятно негодование или ужас трясли его тело, но он весь побледнел и, запинаясь, он прошипел:
- Ну и сука же ты Илья! Ведь их копы могли и до меня докопаться!
- Нет, не могли. Они все были заняты мной,  - небрежно бросил авантюрист и, подхватив кейс, направился к двери, по пути бормоча:
- Не всегда враг является врагом, а друг – другом.