1-го января долгожданные весточки достигли их адресата:
«Мой дорогой! Наконец, я получила первые известия из Алжира: обе твои открытки от 27-го. И так, письма идут 6 дней! Ты пишешь, что я, наконец, должна обо всём написать! А я между тем после твоего отъезда уже восемь раз писала, и ты не получил ни строчки...
Как долго вы были в море? Могу себе представить, как вы после 2-х недельного путешествия измотались!..
Я ожидаю обещанного подробного письма! Обнимаю и приветствую брата.
Твоя Р.»
Почта тогда работала надёжно, и в конце концов Лео получил все Розины письма, а Роза узнала, что по морю до Алжира они добирались 30 часов. Остановились в отеле, где было много туберкулезных больных из Европы. Погода стояла чудесная, питание было дешёвым и обильным, только вот с гигиеной дела обстояли не так хорошо, что Розу сильно обеспокоило.
Началась почти ежедневная переписка. Состояние брата то улучшалось, то ухудшалось. Роза, как могла утешала и подбадривала Лео, давала советы по-уходу, проконсультировалась у берлинского врача, когда тамошний врач посоветовал сомнительный, на её взгяд, метод. Посылала лекарство, но болезнь была уже в конечной стадии, и в начале марта брат умер.
В своих письмах Роза подробно рассказывала Лео и о политической жизни. Ещё в 1901 году к ней заходили русские революционеры и просили Розу сотрудничать в газете «Заря». В этом году она стала её читать и находила очень интересной. Так 12 января Роза пишет:
«Читаю «Зарю» с большим интересом и даже завидую русским.»
17 января:
«Чтение «Зари» вызывает у меня меня массу различных мыслей, что касается нашей работы, наших задач и планов на ближайшее будущее.»
В прошлом Роза много раз приглашалась друзьями на обеды и ужины, настало время и, главное, появилась возможность и ей самой пригласить друзей к себе. 20 января она так описала Лео её первый званый ужин:
«И так, вчера у меня были трое Каутских, Ейснеры и Штадтхаген, который, естественно пришёл после 9 часов, когда мы уже отужинали. Было чудесно накрыто (даже рядом с каждой тарелкой лежали букетики за 10 пф и посреди стола - гиацинты в горшке). Были булочки с икрой (за 50 пф, чтобы ты не пришёл в ужас), красная рыба и яички, потом борщ в чашках с паштетом, маринованная рыба, жаркое из филе с овощами, компот, пудинг, сыр с редиской и, как напитки, чёрный кофе с коньяком, лимонад и пиво. Они на меня после каждого нового блюда ворчали, но всё съели и в конце ещё потребовали шампанского, при этом были удивлены, когда я пошла на кухню и его принесла (то, от брата). Конечно, они его до последней капельки выпили. Просидели до пол -второго..»
Аналогично Роза позже попотчевала супругов Меринг и Клару Цеткин, когда та у неё коротко гостила. Заодно Роза помирила Франца и Клару. Похоже, Франц Меринг легко ссорился и не умел мириться. В начале года он зачастил к Розе, даже навязал весной проект совместной работы в Лейпцигской газете. Розе, с его помощью, предложили стать главным редактором. Это было очень заманчивое предложение и в экономическом плане, она даже не исключала переезда в Лейпциг, ждала только согласия Лео. На день рождения Меринги подарили Розе роскошный куст роз, они вместе ходили на концерты, у Розы на столе красовался портрет жены Франца. А к лету он, после одного конфликта с третьей персоной, который привёл к партийному суду (Розу, вместе с несколькими другими партийцами выбрали в комиссию по его урегулированию ), потому что Роза не встала на его сторону, а постаралась судить объективно , охладел. Дело даже дошло до официального разрыва, зафиксированного в конце сентября Розиным письмом.
В целом, этот год не отличался от предыдущего: всё та же агитация, написание статей, борьба с польскими националистами, съезды.
на фото Франц Меринг