Сон. О лицемерии
Май. 2005 г.
Перед сном я почему-то начала упорно думать, как бы это поправить слух одного своего уха, которое слышит хуже другого. Мысль об ухе прилипла как муха к меду, и я твердила, - Ухо здоровое!
При этом изумлялась, почему это вдруг я опять начала бубнить. Уснула. Проснулась в четыре часа утра .
Вышла на улицу, умылась росой, походила по росе босиком, но при этом опять думала об ухе. Вернулась, легла и вот. Полусон-полуявь.
Я хожу по каким-то комнатам поликлиники, но никто не хочет меня обследовать. Как будто все врачи прячутся от меня.
Мне стало невмоготу ходить, и я подумала, - Вот бы полететь!
Тотчас стала пытаться лететь, сосредоточила внимание на полете, и полетела, но вперед ногами.
Потом стала почти невесомой, душа моя вроде как отделилась от тела, и стало так страшно, как не было еще никогда.
Меня вертело и скручивало, швыряло из стороны в сторону и при этом я слышала, как в доме звучит радио Маяк и ходит муж.
Я кричу ему, - Спаси меня, мне страшно!
Он не слышит. Но из моего неблагополучного уха вдруг явственно послышались какие-то слова.
Сначала один мужской голос очень четко и громко произнес, - Что? Что?
Потом другой мужской голос помягче, продолжил, - Ни в каком случае. И тут я очнулась. Встала. Выключила музыку. Муж уже ушел, я легла и опять уснула.
И теперь уже сон. Я опять в какой-то огромной поликлинике из красного кирпича. Ул.Мещанская. Ко мне подошла моя погибшая подруга и другая женщина, живая. Погибшая подруга попросила помощи, но вдруг пропали обе и мертвая и живая.
Я хожу, ищу их, идти тяжело. Коридоры, как лабиринты, и я попала уже в другое здание, а как туда попала, не помню. Помню только что шла к нему по длинному запутанному коридору и через лес. Спрашиваю встречных, как пройти обратно, никто не отвечает.
Но вот женщина. Сама вызвалась проводить. Жалуется на проблемы с душевным здоровьем. Говорит, что от несчастной любви.
Я отвечаю, - Любите Бога и поправитесь.
Она не поняла. Вроде как посмеялась и дальше не пошла провожать. Остановилась перед турникетом, и я пошла дальше одна. Дорогу нашла уже сама, пришла в кабинет врача. Там нашли мои анализы, которые я вроде как сдавала еще год назад. Анализы страшные, на многих бумагах непонятные рисунки и диагноз-рак матки. Я стала искать врачей, которые могли бы мне назначить лечение.
Они от меня почему-то прячутся. Наконец, одного я отловила и заставила его обратить на себя внимание. Он сказал, что нужно лечиться и платить большие деньги в валюте. Все лечение заключается в грязевых ваннах и приеме лекарств. Отправил меня к мед. сестрам за списком процедур. Этим я понравилась, потому что шутила с ними. Они меня обслужили.
Спросила одну, как ее зовут. Она очень неохотно сказала фамилию, вроде как Гробарь. Я спрашиваю имя. Отвечает еле слышно, - Стелла. Я пообещала придти к ней в следующий раз с подарками, почему-то вдруг оказалась на улице, и пошла обратно в ту же больницу, записываться на прием к врачу.
Сзади идет моя тетя, умершая от рака. Я спрашиваю ее, - Как там?
Она отвечает, - Очень хорошо.
И тут я проснулась.
Заплакала, причитая, - Не нужно мне никакого здорового уха. Я и с этим проживу.
Только не покидай меня.
Ночью проснулась опять в три часа ночи, и тут мне явились ответы на мои вопросы.
Ответов много, но для меня самый главный ответ – лицемерие.
Лицемерие отвергает волю Бога, а своей волей мы уже наелись досыта.
Нельзя уходить из этого мира с лицемерной душой и без покаяния перед Богом. Страшно.