Начало http://www.proza.ru/2015/04/09/2265
СССР, Москва, квартира родителей Лены, среда 29 декабря 1982 года, вечер
– Лен, ну, как тебе не стыдно? – Оксана, Наташа и Юля осуждающе смотрели на свою подругу, – одни тройки в четверти, тебе даже Римма трояк влепила.
– Почему одни тройки? – удивилась Лена, – а черчение? У меня по черчению пятерка.
Она сидела в глубоком мягком кресле напротив подружек и, судя по ее довольной улыбке, не испытывала никаких угрызений совести.
– Ты еще и улыбаешься? – возмущенно спросила ее Наташа.
– Натыч, так послезавтра Новый год! – восторженно воскликнула Лена, – сказочная ночь, елка, подарки под ней! А завтра еще и дискотека в соседней школе, м-м-м… мы, между прочим, с Лёшкой на нее пойдем, он меня пригласил.
– А больше ты ни о чем не думаешь, кроме как о подарках, дискотеке и парнях? – строго вступила Оксана.
– А о чем еще можно думать в конце декабря? – пропела Лена и мечтательно закатила глаза.
– Ну, например, о том, как ты стала учиться и с какими оценками закончила четверть, – снова взяла слово Наташа.
– И с какими же? – вызывающе уставилась на нее Лена.
– С отвратительными! – негодующе ответила та, – ты съехала на двойки и тройки!
– Как могу, так и учусь, – раздраженно отреагировала Лена.
– Неправда! – строго ответила ей Юля, – ты можешь учиться гораздо лучше.
– А зачем мне учиться лучше? – Лена с вызовом уставилась на подруг.
– Потому, что так надо! – девчонки не нашли ответа лучше.
– Кому надо? – спросила она.
– Тебе! – хором ответили Оксана, Юля и Наташа.
– Мне? – удивленно переспросила подруг та, те закивали, – мне это вообще не надо, – и, усмехнувшись, Лена откинулась на спинку кресла.
Подруги удивленно смотрели на нее. Все четверо не заметили, как дверь в комнату слегка отворилась.
***
– Оль, – шепотом позвал Борис Сергеевич супругу, – иди сюда, только тихо, – и он приложил палец к губам.
Ольга Вениаминовна подошла к двери комнаты дочери, дверь была слегка приоткрыта.
– Ты что, подслушиваешь? – возмущенно уставилась она на мужа.
– Т-с-с-с, – зашипел он, – не подслушиваю, а слушаю, это разные вещи, ты тоже послушай, тебе будет интересно.
Из-за двери раздавались голоса дочери и ее подруг. Девочки спорили о том, почему надо хорошо учиться.
***
– Потому что плохо учиться – стыдно! – доказывала Оксана.
– А почему Фиалкиной не стыдно двойки хватать, а мне должно быть стыдно? – парировала Лена.
– Потому, что Фиалкина тупая, а ты умная, – возмутилась Юля.
– И вообще нельзя равняться на худших, надо равняться на лучших, – присоединилась к подружкам Наташа.
– А лучшие – это, конечно, вы? – с ехидцей спросила Лена, – отличницы и самые правильные девочки!
– Ну-у-у, однозначно, что мы не худшие, – немного растерявшись, протянула Юля.
Но Наташа ответила на вызов вызовом, – да, мы лучшие! И мы правильные, а еще, и это самое главное, – мы твои подруги!
– Натыч, вот ты мне скажи, сколько классов закончила твоя прабабушка? – вдруг обратилась к ней Лена.
Та немного растерялась, – т-три класса церковно-приходской школы, а что?
– А она знает теорему Пифагора или закон Ома? – продолжила свой допрос Лена, – а формулу соляной кислоты?
– Конечно, не знает, – пожала плечами девочка, – а при чем здесь моя прабабушка?
– При том, что ты ее любишь не за образование, – голос Лены стал более уверенным, – и свои вкусные пироги она умеет печь не потому, что ей законы физики помогают, а потому, что у нее большой опыт и золотые руки.
Девочка с видом победительницы обвела взглядом притихших подруг.
– Когда вас в магазин за хлебом посылают, вы, что, с собой логарифмические линейки берете? Нет, конечно. Две булки белого хлеба по шестнадцать копеек, это сколько? Правильно, тридцать две копейки. А какая будет сдача с рубля? Правильно, шестьдесят восемь копеек. Обыкновенная арифметика: сложение, вычитание, деление, умножение. А с какими науками вы еще в жизни сталкиваетесь, а? Ни с какими! В обычной жизни наука не нужна, и знать всякие формулы необязательно, достаточно уметь читать и считать. Понятно?
Девчонки не знали, что ответить, поэтому молчали.
***
– Ого, вот это разговор, – удивилась Ольга Вениаминовна, – а я думала, они сплетничают или мальчишек обсуждают. А наша-то молодец, умеет отстоять свою точку зрения.
– Только точка зрения дурацкая, – недовольно пробурчал Борис Сергеевич, – а это все ты со своей теорией, что в жизни наука не нужна.
– Ты тоже хорош, и тоже постоянно твердишь, что главное в жизни – это знакомства и блат, а еще всё Ленке разрешаешь, – возмутилась супруга, – а я тебе уже давно твержу, что у нее проблемы в школе, вон, даже подружки переживают, а нам, родителям, получается все по барабану.
– Тс-с-с, – снова прошептал Борис Сергеевич, – очень хочется вмешаться, но давай еще послушаем.
***
Первой нарушила тишину Наташа.
– Моя прабабушка не доучилась потому, что так сложилась ее жизнь, – немного обиженно начала она, – ее мама умерла, когда она была маленькая, а потом отчим выгнал прабабушку и ее брата из родительского дома. Она прожила очень сложную жизнь, но всегда стремилась к знаниям. И продолжает стремиться. Ей через неделю исполнится восемьдесят два года. Она читает книги и журналы, а еще расспрашивает меня, что мы изучаем в школе и всегда с интересом листает мои учебники… и, кстати, по физике и химии тоже. Да, ты права, она необразованный человек, но она получилась такой не по своему желанию. А ты хочешь остаться неучем из-за своей лени, – она замолчала и уставилась в окно.
***
– Ого, – прошептал Борис Сергеевич, – сильный аргумент, – супруга молча кивнула.
***
– Нат, – Лена поднялась с кресла, подошла к дивану, присела рядом с подругой и обняла ее, – прости, я не хотела тебя обидеть.
– Я не обиделась, – пожала плечами та, но не повернулась.
– Правильно, Нат, – взяла слово бойкая и шустрая Юля, – на дураков не обижаются. Наташкина прабабушка, которую лишили возможности учиться, выросла серьезным человеком и всегда стремилась к знаниям. И пироги она вкусные печет потому, что трудолюбивая. А ты обыкновенная лентяйка, – и она торжествующе уставилась на Лену, – ничему не научилась и не научишься. Как ты будешь жить, и что будешь делать?
– Для начала выйду замуж, – уверенно заявила та, – за богатого человека, который будет ездить по загранкам, как мой папа.
***
– Вот тунеядка, – прошипел Борис Сергеевич, – ох, я ей точно ремня дам.
– Тихо, – прошипела в ответ Ольга Вениаминовна, – для начала дай его себе.
***
– Без высшего образования ты никому не будешь нужна, – усмехнулась Оксана, – мой папа говорит, что высшее образование – это билет в серьезную жизнь. Без него никак. Даже уголовники себе дипломы покупают. Ты хочешь быть хуже?
– Ну, почему хуже? – удивилась Лена, – закончу десять классов, поступлю куда-нибудь…
– С такими оценками ты поступишь только в ПТУ, – посмотрела на нее Наташа.
– Ну, почему в ПТУ? – искренне удивилась Лена, – у меня мама в МГУ преподает, вот туда и пойду.
– А как учиться будешь? – насмешливо поинтересовалась у нее Оксана, – тоже на тройки? Так тебя из МГУ за плохие оценки сразу выгонят.
– Не выгонят, – надулась та и пробурчала, – мама не даст.
***
– Ну, что, мама? – посмотрел на жену Борис Сергеевич, – съела?
***
– Ладно, допустим, мама поможет тебе закончить университет. Но как ты будешь работать? – не унималась Оксана, – где и кем?
– Меня папа к себе устроит, – пожала плечами Лена, – или по блату к кому-нибудь из своих знакомых.
***
– Ну, что, папа? – посмотрела на мужа Ольга Вениаминовна, – а ты съел?
***
– Девочки, ну хватит ко мне приставать с этой учебой, – Лена снова вернулась в кресло, – я художница! – она села и гордо закинула ногу на ногу, – ну, подумайте, ну какой предмет из тех, которые мы проходим, может мне понадобиться? Не нужны мне ни физика, ни химия. Мне нужны краски и холсты. Понятно?
– Лен, мои родители – журналисты, они делают репортажи обо всем: вчера они писали об ирано-иракской войне, сегодня – о голландских тюльпанах, завтра сделают передачу о научном открытии известного физика, – начала Юля, – для того, чтобы обо всем этом писать, надо в этом разбираться. А чтобы разбираться и в политике, и в военных действиях, и в цветах, и в физике, надо много знать.
Оксана и Наташа закивали и задакали.
- ... Мои родители – умные люди, - продолжила Юля, - но когда их направляют в какую-нибудь страну, они первых делом изучают историю этой страны, культуру, религию, биографии знаменитостей, которые в этой стране родились, когда-то жили или живут сейчас…
– Твоим родителям это нужно для того, чтобы общаться с людьми, – перебила подругу Лена, – а художник не должен общаться с человеком, он должен его рисовать. Пиросмани родился в семье необразованных крестьян, но это не помешало ему стать великим. Сейчас весь мир замирает у его картин и говорит… «это творение великого Пиросмани»… представляете, когда-нибудь в Третьяковской галерее будут висеть мои полотна, и люди будут говорить «это детище Елены Шубиной»… – восторженно выдохнула Ленка и уставилась на подружек, – правда, здОрово?
– Девочки, бесполезно, – вздохнула Юля, – давайте расскажем ей правду.
Подружки переглянулись и кивнули.
– Какую правду? – уставилась на них Лена.
Родители за дверью напряженно замерли.
– Нас сегодня Римма после уроков попросила в учительскую зайти, – произнесла Наташа и спросила Лену, – а знаешь, зачем?
– Не знаю, – пожала плечами та, – похвалить, наверное, при всех учителях за отличную учебу.
– Нет, Лен, – глядя в глаза подруге, тихо, но твердо продолжила та, – хвалили при всех нас утром на линейке, а в учительской нас троих ругали за то, что ты плохо учишься, а мы тебе не помогаем.
– И так стыдно мне еще не было никогда, – отчетливо произнесла Оксана.
– А историчка нам сказала, что жизнь – это борьба и вечный бой, и друзей в бою не бросают, а мы тебя бросили, – в полной тишине добавила Юля.
– Учителей много было? – после долгого молчания выдавила Лена.
– Наша Римма, русичка, историчка, физичка, географичка и завуч … короче, достаточно, – перечислила Юля участников переговоров.
– А потом еще и Игорь подошел, – сказала Оксана.
– Какой Игорь? – тихо спросила Лена.
– Ты прекрасно знаешь, что подойти мог только один Игорь, – строго ответила Наташа, – Михайлов Игорь из десятого «А», комсорг школы.
Лена молчала.
– Короче, Лен, – не выдержала Юля, – сегодня утром на линейке нас с девочками при всех хвалили за отличную учебу. А потом, после уроков, уже в учительской с нами разговаривали, как с двоечницами. Из-за тебя нас ругали и стыдили. Хотя все прекрасно знают, что мы за тебя и на контрольных задания решаем, и домашку ты у нас сдуваешь… – она слегка поперхнулась и несколько раз кашлянула.
– Но мы же не можем вместо тебя выходить отвечать к доске, – воспользовавшись паузой, добавила Наташа.
– Короче, – резюмировала Оксана, – Игорь сказал, что под вопросом не только твое вступление в комсомол, но и наше, если ты и дальше будешь так наплевательски относиться к учебе.
– То есть на меня решили воздействовать через вас, – пренебрежительно отреагировала Лена, – это называется шантаж.
– Называй, как хочешь, но учти, что ты можешь, как угодно, распоряжаться своей жизнью, но ты не имеешь право портить жизнь нам, – твердо произнесла Наташа.
– Ой, да, пожалуйста, – фыркнула Лена, – я не собираюсь портить вам ваши жизни, вы вообще можете со мной не дружить.
В комнате воцарилась тишина.
Ольга Вениаминовна похолодевшей рукой сжала руку Бориса Сергеевича
– Какая же ты дура! – в сердцах высказалась эмоциональная Юля.
– Лен, мало того, что ты тунеядка и лентяйка, так ты еще и бессовестная, – Оксана поднялась с дивана, – мы дружим со второго класса, а ты так поступаешь. Пойдемте, девочки.
Юля и Наташа тоже встали.
– И запомни, – повернулась к Лене Наташа, – мы тебя не предавали и не бросали. Мы хотели помочь тебе, потому что дружить – это, в первую очередь, выручать друг друга из беды. Но ты сама сделала свой выбор.
Девочки подошли к двери.
Ольга Вениаминовна и Борис Сергеевич метнулись в кухню.
– А насчет Матвеева я тебе вот что скажу, – решила напоследок высказаться Юля, – ты сама прекрасно знаешь, что он гулял с Кузнецовой Галькой из соседней школы. Галька его недавно бросила, потому что узнала про других его подружек. Теперь Лёшка ищет себе новую девчонку. Только ему уже нужны другие отношения с девочками, более взрослые, – многозначительно произнесла она, – он по очереди клеился к старшеклассницам из десятых, девятых, восьмых классов нашей школы, но они все его послали. На седьмые классы Матвеев переключился от безысходности. Ты, действительно, самая красивая девчонка, именно поэтому он тебя и выбрал. Но ты думаешь, что он тебя просто так на дискотеку пригласил? Не догадываешься, что ему от тебя нужно?
– Он меня пригласил потому, что я ему давно нравлюсь! – запальчиво выкрикнула Лена, ее голос дрожал от ярости, а глаза покраснели от выступивших слез, – он мне сам сказал!
– Дура ты, Лен, – с жалостью посмотрела на нее Оксана, – да он всем подряд это говорит. Все девчонки из нашей школы знают, какой Лёшка бабник, поэтому и посылают его. И ты тоже это знаешь, но ведешь себя, как идиотка. Он тебе врет, а ты уши развесила.
– Да-да, – поддакнула Наташа, – а еще позволяешь ему себя тискать и хихикаешь, как дура.
– Да вам просто завидно! – Лена отерла слезы, – вы ни с кем не встречаетесь!
– Лен! Ты не забыла, сколько тебе лет? – спросила ее Оксана, – о каких серьезных встречах может идти речь в тринадцать?
– Мне скоро четырнадцать, – не сдавалась Лена, – и Лёшка относится ко мне не так, как к другим.
– А как? – усмехнулась Юля, – Лен, очнись. Он погуляет с тобой, а потом бросит. Короче, тебе нельзя с ним встречаться. И на дискотеку эту не ходи… школа какая-то незнакомая… непонятно где находится… я бы на твоем месте…
– Я сама буду решать, что мне делать на своем месте, – огрызнулась Лена и схватилась за альбом и карандаши.
Девочки отвернулись от нее и вышли из комнаты.
Родители Лены, которые находились в кухне и делали вид, что пьют чай, последних слов разговора не слышали.
***
– Ольга Вениаминовна, Борис Сергеевич, мы уже уходим, – прокричала из прихожей Оксана.
Родители Лены вышли проводить девочек. Те одетые стояли на пороге.
– Что-то вы сегодня быстро наговорились, обычно вас растаскивать приходится, – улыбнулась Ольга Вениаминовна, – а Леночка почему не вышла вас проводить?
– Она нам к Новому году обещала кое-что нарисовать, – не моргнув глазом, быстро нашлась Наташа и улыбнулась в ответ.
– Девочки, это вам маленькие презенты к празднику, – улыбнулся Борис Сергеевич и вручил каждой яркий шуршащий пакет с рекламой джинсов Levi's.
– Ой, спасибо огромное, – радостно заулыбались те и сразу же сунули любопытные носы в пакеты.
– Как закончили четверть? – спросил девочек Борис Сергеевич, – как дела в школе? – и сразу отметил, как они напряглись.
– Спасибо, нормально закончили, – так же продолжая улыбаться, подружки попятились к двери, – в школе тоже все нормально… спасибо… спасибо большое… до свидания… – и они вышли из квартиры.
***
– Некрасиво как получилось, мы Ленку бросили, а ее родители нам подарки сделали, – уже на лестничной площадке сказала Юля.
– Никто ее не бросал, – твердо сказала Оксана, – и никогда не бросит.
– Конечно, мы ее не бросим, – кивнула и Наташа.
Девочки спускались пешком по лестнице и разговаривали. Когда вышли из подъезда, то остановились.
– Что будем делать с Ленкой? – спросила Юля.
Наташа пожала плечами и посмотрела на Оксану, – ты с ней больше нас общаешься, что скажешь?
– Ничего не будем, она должна первая сделать шаг навстречу, – рассудительно ответила та, – извиниться перед нами, а потом еще и начать хорошо учиться.
– Девчонки, а вдруг она серьезно влюбилась в этого Лёшку? – испуганно спросила Юля и вздохнула, – Ленка всегда влюбляется... а Лёшка красивый… он ее каждый день у школы встречает, а после уроков провожает домой. Они уже целовались.
– Как влюбилась, так и разлюбит, – твердо сказала Оксана.
– А мы поможем, – уверенно добавила Наташа.
– А как? – Юля закрутила головой.
– Придумаем.
***
– О, второклашки, привет, – раздались вдруг рядом мужские голоса.
Девочки вздрогнули.
– Что, испугались? – к ним подошли Максим и Стас, – почему так поздно гуляете? – строго поинтересовались парни.
– Только восемь, – улыбнулась Юля, – привет.
– Темно уже.
– А мы уже домой идем.
– Как дела? Как учеба? - посыпались вопросы.
– Спасибо, хорошо, – бойко отвечала Юля, – а у вас как дела?
– Не жалуемся, – засмеялись те.
– А где Ромыч? – полюбопытствовала девочка.
– Дома уже.
– А Андрей? – задала она волнующий ее вопрос.
– И он тоже дома. Все нормальные люди уже дома сидят, только одни вы по темным улицам гуляете, – улыбнулся Максим, – ну, и мы тоже. Но нам можно потому, что мы уже взрослые, а вы еще маленькие.
– Мы не маленькие, к тому же нас трое, – разговор поддерживала только Юля.
Оксана и Наташа молчали.
– А вы чего такие тихие? – вдруг спросил у них Стас, – воды в рот набрали? Или в молчанку играете?
– Нам домой пора, – строго ответила Наташа и посмотрела на Оксану, – пойдем, мы с Юлькой сначала тебя до квартиры проводим.
– Не надо, я сам провожу, нам с ней по пути, – предложил Макс и посмотрел на девочку, – да, Ксюх?
Даже в темноте при тусклом свете фонаря было видно, как покраснели ее щеки.
– Ладно, давай… ага, пока, – парни пожали друг другу руки.
– Пойдемте, доведу вас до квартир, – обратился Стас к Юле и Наташе.
Юля радостно улыбнулась и закивала, Наташа промолчала.
По дороге к своему подъезду Юля пристала к Стасу с расспросами.
– А ты на каникулы приехал? – спросила она.
– Ага, – улыбнулся он.
– Надолго?
– Пока не закончатся.
– Откуда?
– Издалека.
– А где ты учишься? – Юля вертела головой так, что из-под шапки вылезла непослушная прядь рыжих волос.
– В институте.
– А в каком?
– В лучшем из лучших, – серьезно ответил Стас, – туда берут только самых умных. Рыжая, а ты почему такая любопытная? – вдруг в шутку возмутился он, а потом посмотрел на Наташу, – а ты, что, язык проглотила? Почему все время молчишь?
Наташа подняла голову, и он встретился с насмешливым взглядом карих глаз.
– Только самых умных, говоришь, берут в институт? – посмотрела она на него.
– Ну, да.
– А тебя почему туда взяли? В порядке исключения? – спросила Наташа.
Юля, не сдержавшись, громко прыснула и расхохоталась.
– Натыч, ну почему ты такая вредная? Прямо не девочка, а настоящая язва, – обозвал Наташу Стас, но, не сдержавшись, улыбнулся и сам, – девчонки, ваш подъезд, мы пришли.
***
– Пока, – махнула Юля Наташе и посмотрела на Стаса, – спасибо, что проводил, – она вышла из лифта.
– Пока, – подмигнул ей Стас и нажал кнопку Наташиного этажа.
Лифт тронулся и медленно поехал вверх, оба молчали. Когда лифт остановился, и Наташа шагнула к выходу, Стас последовал за ней, но девочка вдруг ойкнула и резко остановилась.
– Что случилось? – наткнувшись на нее, удивленно поинтересовался он.
– Я совсем забыла, – она виновато улыбнулась, – папа с мамой в командировке, а я сейчас у бабушек и деда живу. Мне на другой этаж.
– А-а-а, ну поехали, – он нажал кнопку другого этажа, и лифт тронулся вниз.
– А твои разве на Новый год не приедут? – спросил Стас.
– Неа, – грустно ответила Наташа, – но они уже весной должны вернуться.
– А они сейчас где?
Она пожала плечами и промолчала.
– Правильно делаешь, что не говоришь, – похвалил он ее, – посторонним это знать не нужно.
– А разве ты посторонний? – искренне удивилась она.
– Конечно, – твердо ответил он, – даже самый близкий человек может считаться посторонним, если какой-то вопрос его не касается, запомни это.
– Мой дед тоже так всегда говорит, – кивнула она, – я это помню.
– Твой дед говорит правильные вещи, он молодец, – твердо сказал Стас, – а вот ты не молодец, потому что вредная, и все время говоришь гадости.
Наташа возмущенно открыла рот, чтобы что-то сказать, но Стас успел перебить ее вопросом.
– В новогоднюю ночь во двор выйдете?
– Конечно, выйдем, – кивнула она, – будем брать крепость, мы же с девочками сами это придумали, когда Макарова и Кальнова с нашего двора прогоняли.
Лифт остановился.
– Спасибо, пока, – Наташа шагнула из кабины на лестничную площадку.
– Ну, давай, пока, – Стас улыбнулся, – только мальчишек больно не бейте, – он протянул руку и дернул ее за косу, – а это тебе за то, что все время дразнишься.
– Я тебе дерну, я тебе сейчас так дерну! – вдруг раздался чей-то рассерженный голос.
Стас выглянул из лифта. Около приоткрытой двери в квартиру стояла Наташина прабабушка со скалкой в руке.
– Здравствуйте, Евгения Ивановна, – пробормотал парень, выходя из кабины.
– Ты вот ее еще раз за косу дернешь, – пожилая женщина, еле доходящая Стасу до плеча, погрозила ему кухонной утварью, – я тебя этой скалкой так отделаю, что папа не узнает, а потом еще и за ухо к матери отведу.
– Бабушка, да не дергал он меня, – Наташа встала на защиту Стаса, – он нас с Юлей до квартир проводил.
– Как же… не дергал он, – пробурчала та, – а то я слепая совсем. А ты давай быстро домой иди, Леночкины родители уже давно позвонили, сказали, что вы ушли, я жду-жду, а тебя все нет и нет. Я уж волноваться начала, решила идти встречать.
Бабушка Евгения была обута в не застегнутые войлочные сапоги, на одном плече у нее висела небрежно наброшенная теплая военная куртка Наташиного деда Владимира Ивановича.
– Правильно, Евгения Ивановна, – очень серьезно поддакнул Стас, – представляете, мы с Максом идем, а эти болтушки, – ткнул он пальцем в Наташу, – стоят около подъезда, все никак не могут наговориться, а на дворе, между прочим, уже ночь. Пришлось их растащить и повести домой. А вы правильно делаете, что не ходите по вечерам с голыми руками, – он уважительно поглядывал на скалку, – с таким оружием никакой хулиган не страшен.
Евгения Ивановна, поначалу согласно кивавшая головой, вдруг поняла, что Стас над ней подшучивает, и рассердилась, – ну, вот я тебе сейчас задам, – она замахнулась.
Парень мгновенно среагировал и, пробормотав «до свидания», стремглав кинулся по лестнице вниз.
Наташа засмеялась и, подгоняемая строгой прабабушкой, скрылась в квартире.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/05/15/2034