Кузнечик

 
«Кто авто не обладал, тот счастья в жизни не видал», - любил повторять один мой давний  знакомый, выражая тем самым  мечту каждого советского человека стать обладателем  «железного коня». Мы с мужем, едва поженившись, тоже мечтали об этом, заслужив тем самым  осуждение родителей, так как  никаких финансовых возможностей приобрести машину у нас не было. Жили мы скромно - снимали комнату, из источников дохода была у нас только зарплата мужа, а мы с новорождённым сыном зарабатывать были не в состоянии. Однако первым крупным приобретением, которое мы смогли себе позволить, стал автомобиль.
Это был маленький зелёный «Запорожец», громкое имя «Автомобиль» к нему мало подходило, но мы его очень любили  за цвет первой весенней травы, за то, что он занимал мало места в нашем тесном дворе и за то, что теперь у нас появилась возможность экономить время в  передвижениях. За зелёный окрас и малогабаритность прозвали мы наше приобретение «кузнечиком». Для меня до сих пор остаётся загадкой, как мой медведеобразный муж умещался на водительском месте и почему двигатель этой  чудо-машины  помещался в багажнике. Но это не так уж и важно!

С нашим «кузнечиком» связаны самые тёплые воспоминания о семейных путешествиях, которые мы совершали ежегодно, навещая летом родителей, живших в 750 километрах от нас. Такое расстояние было серьёзным испытанием для машины: нам приходилось останавливаться у каждой речки, чтобы остудить двигатель. Дети, пользуясь моментом, успевали искупаться, а если на глаза им попадалось  пасущееся у речки стадо бурёнок, радости их не было предела,  и они вопили что было сил: «Ура! Коровы!».   Сын умудрялся незаметно наловить в прибрежной траве лягушек, и во время поездки, когда водитель наш начинал клевать носом, он выпускал их из карманов, пугая сестрёнку. Дочка визжала так, что всю дремоту у мужа  как рукой снимало. Но  самым эффективным средством от засыпания нашего водителя за рулём всё же было не это, а импровизированный семейный концерт: мы пели хором любимые песни мужа (сам он из-за полного отсутствия музыкального слуха петь стеснялся), рассказывали стихи и анекдоты по очереди, а маленькая дочка, сидящая обычно позади водителя,  делала любимому папе массаж  ушей, немилосердно растирая их по и против часовой стрелки.
 
Особой популярностью у детей пользовались поездки в лес. Наш маленький «танк» легко преодолевал любые препятствия на лесной дороге. Это чудо советской автомобильной индустрии  могло успешно передвигаться и без дороги, ловко шмыгая между кустами и позволяя нам забираться в лес достаточно далеко, а в его вместительный багажник помещалось немыслимое количество корзин и рюкзаков с грибами и ягодами, да ещё среди них  вполне комфортно размещалась и наша любимая псина Дымка.

Несомненным плюсом «кузнечика» было и  то, что мужу не требовался домкрат, который он постоянно забывал дома. Если нужно было поменять колесо, муж спокойно приподнимал машину за бампер. 
Однажды в лесу с нами и «кузнечиком»  случилось происшествие, которое осталось в памяти навсегда - наш «кузнечик» познакомился с медведем. А произошло это так: мы с детьми собирали грибы недалеко от поляны, где оставили «кузнечика», а муж с собакой ушёл вглубь леса. Устав, мы вернулись к машине, и,   как обычно, пообедав на капоте, оставили на нём кусочки хлеба для птичек, а сами забрались в салон отдохнуть.  Дети уснули мгновенно и так крепко, что пушкой не разбудишь, а я задремала, но вскоре проснулась от того, что машина странно раскачивалась и рычала. Взглянув в окно, я еле удержалась, чтобы не завизжать от страха: бурый медведь, стоя на задних лапах, держал нашего «Кузнечика» в объятиях и ворочал его из стороны в сторону. Видимо, его привлёк запах хлеба, оставленного на капоте. Мишка его съел, но ему показалось этого мало,  и он решил добраться до нас, разглядев сквозь лобовое стекло моё искажённое от ужаса лицо. Медведь прижимался носом к стеклу, демонстрируя мне  большие жёлтые клыки в разинутой пасти, из которой стекала слюна. Медвежьи когти оставляли борозды на зелёном теле «кузнечика», который жалобно покряхтывал всем  своим железным нутром. Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы в этот момент из леса не выскочила наша лайка Дымка, а за ней появился, наконец, и муж. Выстрелом из ружья в воздух он прогнал косолапого разбойника и вызволил нас из ужасного плена.

«Кузнечик», купленный   с рук  за 1 тысячу рублей в 80-е годы, прослужил нам верой и правдой почти 10 лет.  Ему на смену пришёл BMV 1979  года выпуска, приобрести который мы смогли,  благодаря  всё тому же «кузнечику», на котором муж возил из леса на сдачу грибы и ягоды, зарабатывая таким образом капитал на покупку заморского красавца. Фирменный знак на тёмно-синем капоте, комфортабельный салон, магнитола, кондиционер – всё это вызывало наше восхищение и гордость, но путешествия с тех пор, как мы купили BMV, потеряли свой романтический шарм: в «кузнечике», лишённом прибора для извлечения звуков, мы пели хором или по очереди рассказывали разные истории и стихи, чтобы водитель наш не уснул за рулём, обеспечивая таким образом себе безопасность. Теперь магнитола заменила живое общение. Зато радиус поездок значительно увеличился. Но только с приобретением новой «Тойоты»  границы мира раздвинулись для нас почти до бесконечности. Надёжный и комфортабельный автомобиль подарил нам много приятных ощущений. Он стал для нас настоящим домом на колёсах. В нём достаточно места, чтобы спать со всеми удобствами, обедать  в салоне, а не на капоте, как во времена «кузнечика».
Однако обретённый комфорт вытеснил романтику путешествий: уже не нужно  разводить костёр на обочине, чтобы погреться, так как в «Запорожце» не было климат-контроля, не надо поджаривать хлеб на прутике над костром и кипятить воду  в котелке для чая с листом смородины, найденной неподалёку от дороги. И никто не ловит рыбу в речке, пока водитель наш отдыхает, скрючившись на своём водительском месте. И не поётся уже больше хором,  и не хохочется над смешными историями до икоты.
 
Дальнейшая судьба «кузнечика», проданного за условную цену какому-то подростку для обретения навыка вождения автомобиля, нам не известна, но привязанность к нему, как к первой любви, осталась в наших сердцах навсегда.