Пьеса в 3-х действиях
Действующие лица
Иван Иванович – известный врач психотерапевт
Елена Степановна , жена Ивана Ивановича
Нина Прорва– секретарь-референт Ивана Ивановича
Егор Львов– известный журналист
Стас Бондарь – Главный редактор литературной газеты
Дарья – подруга Нины
Артур – товарищ Егора
Политики:
Аркадий Аркадьевич
Сидор Сидорович
Петр Петрович
Евгений Александрович Стужа
Геннадий Геннадьевич
Старостин – генерал-полковник СБУ
Работники СБУ
1-й
2-й
3-й
4-й
Действие 1
Сцена 1. Приемная известного врача психо-терапевта Ивана Ивановича.
За столом его секретарь-референт Нина.
Входит Егор.
Егор: По всей видимости, день сегодня задался.( Походкой героя-любовника приближается к столу секретаря). Такая красота и пропадает.
Нина: Почему «пропадает»?
Егор: Да ваша внешность должна светиться везде и всюду: на бигбордах, телеэкранах, обложках светских журналов. Вы должны, нет, просто обязаны свою внешность «раскручивать». Хотите я за это возьмусь?
Нина (запальчиво): Нет, не хочу! А если мне нравится быть рядом с гением и помогать ему внедрять свои прогрессивные методы во имя спасения человечества?!
Егор(ехидно): Всего-всего?
Нина (растерянно): Чего « всего-всего»?
Егор: Человечества. (Присматривается к девушке).Да, Вы, никак, влюблены! Столько пыла.
Нина(смущаясь): Ерунда.С чего Вы взяли?
Егор: Этого не скрыть. Ваше лицо стало еще прекраснее, когда Вы заговорили о шефе. Да, повезло Ивану Ивановичу... А может он Вас загипнотизировал, или еще хуже, зазомбировал? Кстати, к нему можно?
Нина(резко): Нет, он сейчас проводит семинар.
Егор(возмущенно): Но я ведь договорился о встрече!
Нина: Если бы Вы знали, какие люди у него сейчас!
Егор: Что, известные?
Нина: Не то слово! Вы их не меньше одного раза в неделю видите на телеэкранах!
Егор (продолжает ей в тон) ... или беру у них интервью, то есть «раскручиваю». Вообще-то, по известности я им не уступаю.
Нина: Но вы всего лишь популярный тележурналист, а от тех, кто в кабинете у Ивана Ивановича зависит жизнь страны.
Егор(резко): Все! Мое терпение лопнуло. Заметьте, это Ваше «всего лишь» звучит для меня оскорбительно! Я, между прочим, еще и неплохой поэт. (Поворачивается к секретарю спиной, направляясь к выходу, затем, словно передумав, возвращается к столу и протягивает Нине визитку. Продолжает совсем другим тоном):
Мое время оценивается намного дороже Вашего. И то, что Вы не предупредили меня о «накладке» - Ваша вина. Позвоните, когда Иван Иванович сможет встретиться со мной. Заметьте, не принять, а встретиться. И еще: в удобное для обоих время. Повторить? Для обоих! Жаль, очень жаль, что Ваша милая внешность оказалась обманчивой. (Когда Нина смущенно склоняет голову, Егор к крышке стола снизу приклеивает «жучок», при этом оглядываясь на камеру слежения за его спиной, затем спокойно покидает приемную).
Нина: Подумаешь, «журналюга». Еще Ницше сказал: «Там, где начинается свобода печати – свобода мысли кончается.»
(Входит Стас Бондарь)
Стас: (с порога) Обижаете, Ниночка, обижаете! Обижаете пишущую братию, хотя к Поэтам Ваша цитата не относится. Кстати, поздравьте меня с новой работой: я - редактор только что зарегистрированной литературной газеты. Правда, пока наш тираж небольшой – всего пять тысяч экземпляров, но как говорят, «Лиха беда – начало».
Нина: То-то, что беда – начало.
Стас: (назидательно) Такой симпатичной леди не к лицу быть умной и строгой. Знайте – это прерогатива сильного пола.
Нина: Так уж и сильного?! (С иронией) У вас, сильных, только и того, что «волос – дыбом».
Стас: (поправляет) «Дыбом обид». Чувствуется, что вы читали мою последнюю книжку «СНГейша». Однако, раз запомнилось, значит, есть зерно. Знаете, чем отличается поэзия от стихов? В поэзии наличествует неординарность.
Нина: Но дыбом встают волосы, заметьте, во множественном числе, а у Вас – в единственном. Сразу напрашивается аналогия : что может встать в единственном числе у мужчины? (Пауза)
Стас: (Растерянно ) Столько агрессии. Не ожидал... Но я с симпатичными женщинами не воюю. С ними я покладист, как кот.
Нина: «Покладист» от русского слова «класть».
Стас: (начинает сердиться) А Вы, мадам, как я погляжу, сексуально озабочены. Вашу марсианскую энергию следовало бы использовать в каком-нибудь реалити-шоу. Но, хочу заметить : Вы – никоим образом не относитесь к разряду жень-шенщин, какой, к примеру, является моя жена. Вы – из тех молодых и красивых стерв, для которых важнее всего даже не деньги и не власть, а желание сохранить как-нибудь свое значение, поставить свою цель, иначе вы физически будете плохо чувствовать себя.
Нина: (резко) Ну, уж предоставьте мне самой определять,куда направлять свою энергию.
Стас: (задумчиво, растягивая слова) Вы знаете, Ниночка, а я Вас такой не знаю. Мне Вы представлялись милой девушкой, беззаветно влюбленной в своего шефа... (меняя тон) Скажите, Ниночка, а Евгений Александрович там (кивает головой в сторону двери), на семинаре?
Нина: А Вы что, ему свою, то есть, его газету принесли?
Стас: (отшатываясь от нее, подозрительно не без испуга в голосе говорит) Однако, Ваша осведомленность меня пугает. Откуда Вам известно, на чьи деньги издается моя газета?
Нина: (презрительно) Так уж и Ваша. (Спохватываясь). Ну, что Вы, Стас. Для Вас я совершенно безобидна. (Ёрничая, добавляет) Либидно. А что? Отличная рифма: Безообидна – либидно. Да и не и только рифма. Здесь также есть зерно, не находите, гений от гейши?
Стас: (чуть ли не набрасывается на нее) На что это Вы смеете намекать?! Я под вертухаями не ползал.
Нина: ( Переходит на серьезный тон). Не волнуйтесь, Стас. Вы мне не интересны. Меня интересуют рыбы покрупнее. А моя осведомленность – всего лишь сплетни. На месте секретаря столько информации собирается нужной, и не нужной.
Стас: И Вы это продаете?
Нина: (примирительно) Теперь Вы, Стас, на что-то намекаете... Странные все-таки у нас люди. Главное, ничего у них не спрашиваешь, сами все выкладывают. Все сплетничают и сплетничают... Кажется, что и у них от злословия, как и у некоторых (иронически взглянув на Стаса) «волос дыбом».
Стас: Обижаете, Ниночка, у меня не только... (Примирительно) А позвольте Вам предложить из этой же книжки дивинации. Читать можно и слева направо, и наоборот (читает с завыванием):
«Вот суки кустов
Во теле сексотов:
«Во...того...готов?
А то! Вота!»» (Стихи из сборника Станислава Бондаренко «СНГений»)
Нина: (рассмеявшись) А вот это мне нравится. Сразу видно, что автор недавно с нар, отсюда и жар. Фу, опять рифма цепляется, прямо как инфекция. Вы – носитель бациллы рифмоплетства, хотя и по-своему интересный человек, Стас. Если бы не Ваша зависимость от политиков, от которой Вы же когда-то и пострадали, Вы бы нам могли пригодиться.
Стас: (подозрительно ) Кому это Вам?
Нина: (спохватившись, не находит сразу ответ на вопрос, а потом отвечает фривольно) Нам, женщинам, которые согласны на любое « дыбом».
Занавес
Сцена 2.
Большой современный кабинет Ивана Ивановича. Он читает лекцию лицом к зрителям, боком к «студентам»-политикам.
Иван Иванович: Я хочу, чтобы Вы четко усвоили. В свете «теории изменения» или иначе «теории систем», люди - лишь участники единой гомеостатической системы. Вы – политики. Ваша задача – добиться изменения в этой системе.
Аркадий Аркадьевич: Каким образом?
Иван Иванович: Хороший вопрос. Но он, представьте себе, не ставит меня в тупик. Ответ мой таков: чтобы добиться изменения, следует заменить управляющих этой системой. (Слушатели застыли, ожидая пояснений. Лектор назидательно продолжает). Возьмем, к примеру, революцию.Революционные процессы как метод дезорганизации системы, очень подходят для вас, политиков.
(пауза)
Сидор Сидорович: А вы не преувеличиваете, Иван Иваныч?
Иван Иваныч: Никак нет. В процессе революции вынужденно создаются новые системы, и в них изменяется проблемное поведение участников.
(Звучит зуммер. Иван Иванович нажимет на кнопку аппарата на столе. Звучит голос Нины: Иван Иванович, Вам звонят из кабинета министров.
Иван Иванович: Простите, господа. На время прервемся. А Вы пока пообщайтесь.
(Иван Иванович выходит. Геннадий Геннадьевич удобно устраивается за столом, чтобы поспать.Во время разговора его сотоварищей спит или делает вид, что спит).
Сидор Сидорович ( встает из-за стола, прохаживается по кабинету, говорит задумчиво):
Ай-да Иван Иваныч. Чуть не сказал «Ай-да сукин сын!». То, что он здесь начитал, даже показывать кому-нибудь опасно.
Аркадий Аркадьевич: А представьте, что он то же самое читает нашим политическим оппонентам.
Петр Петрович: Несомненно! И не только читает, но и внушает. Вы, что не заметили, как он зомбирует вас?
Аркадий Аркадьевич: Нас? А Вы что, Петр Петрович, особенный?
Петр Петрович: Нет. Просто я об этом уже где-то читал. Кажется, у американцев. Но они опубликовали эти материалы в качестве помощи психотерапевтам, а не для зомбирования людей и тем более не для манипулирования политиками. Не напоминает ли это Вам, господа, случай с атомной бомбой, когда атомную энергию следовало бы использовать во благо человечества?
Сидор Сидорович: Ах, бросьте Вы Петр Петрович! Победителей не судят. Кстати, эта вот его теория или чья там, не знаю, подобна теории Существования Бога. (Пауза). Ее невозможно опровергнуть.
Аркадий Аркадьевич: Сидор Сидорович! Побойтесь Господа! Вы что и в Бога не верите?
Сидор Сидорович: Какой там Бог! Аркадий Аркадьевич, Вы-то и вовсе не христианин.
Аркадий Аркадьевич :(обижаясь) Что с того? А в Бога верю, как и предки мои верили...
Сидор Сидорович: (в сторону Евгения Александровича): А Вы что ж молчите, Евгений Александрович ?
Евгений Александрович: Я? Я думаю...
Сидор Сидорович: Ну-ну, думайте. Только головой. (Похабно смеется).
Петр Петрович: (с осуждением) Сидор Сидорович, что это Вы сегодня? Давайте лучше продолжим наши логические построения. Я вот о чем подумал. Если принять эту теорию систем и то, что тяжелое испытание – суть метод излечения, то выходит, что мы, политики, предоставляем нашему электорату неоцененимую услугу (делает паузу).
Сидор Сидорович: Ну-ну... продолжайте.
Петр Петрович: Страданиями мы излечиваем наш народ!
Сидор Сидорович: От чего?
Аркадий Аркадьевич: От иллюзий ( Втроем издевательски смеются).
Сцена 3.
Приемная
Иван Иванович (заканчивает разговаривать по телефону): Да-да. Я все понял. (Подобострастно) Спасибо Вам за все.(Кладет трубку, облегченно вздыхает. Затем расслабленно чуть ли не валится на диванчик в приемной). Пока идет по плану. ( После небольшой паузы страстно читает стихи А.С. Пушкина, обращаясь к Нине):
Тебе, но голос музы темной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего? (Во время чтения встает,делая ударение на прилагательном «темной», читая томным голосом, выделяет последнее слово «моего»)
Нина (смущенно): Иван Иванович!
Иван Иванович: Опять «Иван Иванович»?! Мы уже два года как близки, а ты все время прячешься от меня. Куда? В печальную пустыню, как сказал обожаемый мной Александр Сергеевич?
Нина: Ну, хорошо, Иван, ты не закончил семинар.
Иван Иванович ( резко): А ты не встревай! Пусть языками почешут. Надеюсь, ты все записываешь?
Нина ( с готовностью): Конечно!
Иван Иванович: Мне нужен компромат. Тогда они все у меня здесь будут ( показывает кулак).
(Нина со страхом наблюдает за ним. Иван Иванович, преображаясь снова читает А.С. Пушкина):
Твоя печальная пустыня
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
Откуда это?
Нина( вся сияя): Посвящение. Из «Полтавы».
Иван Иван Иванович: Вот за что я тебя особо ценю, так это за твой ум. Все-то ты знаешь, все-то ты умеешь. Ты для меня не только секретарь. ( Встает, продолжая говорить властным голосом), ты для меня не только любовница... (наклоняется над Ниной, сидящей в служебном кресле с закрытыми глазами , откинувшись в кресле и запрокинув голову). Ты – мой инструмент, орудие
Моей воли. Ты приняла мою власть безоговорочно, и счастлива в своей любви ко мне. ( Расстегивает девушке блузку, целует ее в шею, она не сопротивляется.)
Нина ( изменившимся голосом): Да, да! Ты – мой царь, а я – твой кубок. Дай только я включу мою любимую песню.
Иван Иванович: Не расслабляйся, дорогая. Я сейчас их отпущу (указывает в сторону кабинета), а мы продолжим интим в кабинете. Так безопаснее.
З а н а в е с
(Звучит песня В. Фальковой на стихи И.Ковалевой «Ты – мой берег» )
Действие 2.
Сцена 1.
Приемная. (Песня «Ты – мой берег» звучит приглушенно)
(Входит Елена Степановна)
Елена Степановна: Никого... А где же секретарь? Тихо. Хотя нет. Слышу знакомую мелодию. (Подходит к дверям кабинета Ивана Ивановича, прислушивается). Моя песня. Ее мне подарил Ваня ко дню нашей свадьбы. Кажется, она ему тогда, двадцать лет назад, в двадцатку и обошлась. Стихи мои... Нашел такого же, как и он, бедного студента-композитора... А теперь она звучит даже по радио. Композитор оказался пробивным. И Слава Богу! (Продолжает озабоченно).
Так, где же все-таки мой муж? Хотела с ним радостной новостью поделиться, а он... (снова подходит к дверям кабинета и дергает за ручку ) закрылся с кем-то. Хотя... Сейчас мы все узнаем. (Достает из сумочки мобильный телефон включает его и, пока она смотрит на экран «мобилки», звучат вздохи, стоны, музыка, шумное дыхание. Выключает «мобилку»). Вот она «техника на грани фантастики»! (Присаживается на диван. Звонок мобильного.Она смотрит на экран, откуда звонок). Да, Егор. Отличная работа. Где я? Догадайся. Пользуюсь результами твоих усилий. Да, жду тебя.
Евгений Александрович: (стремительно входит, направляясь к столу секретаря, оглядывается, увидев Елену Степановну, теряется): Ты?!
Елена Степановна (встает с дивана): Что, не ожидал? Вижу, что да. И куда же это мы так торопились? Неужто и ты на той же вешалке решил повисеть? ( Ёрничая) Интересно-интересно... Ну что ж, могу предоставить компромат.(Достает мобильный. Включает. Слышен разговор).
Голос Ивана Ивановича: Ко мне сегодня по записи больше никого нет?
Голос Нины: К тебе? Нет.
Голос Ивана Ивановича: Что за тон, киска?
Голос Нины :(с покаянием) Простите, шеф.
Голос Ивана Ивановича: То-то. Ну, раз никого, предлагаю повторить.
Голос Нины: Еще коньяку ?
Голос Ивана Ивановича: Не притворяйся. Я этого не люблю. Повторим сеанс любви.
Елена Степановна: (Выключает телефон). Фу, мерзость! (Обращается к Евгению Александровичу ) А ты, я вижу, покраснел, Евгений Александрович. Сконфузился. (Закрывает лицо руками). Боже, какой стыд!
Евгений Александрович: Елена, прошу тебя! Ты, как всегда, преувеличиваешь. Ты же знаешь, что после того, что у нас с тобой было...
Елена Степановна (обрывает его): А что было? Что? И когда? Четыре с половиной года назад? После этого мы ни разу не прикасались друг к другу! Только звонки, только мечты и (с горечью) мои пустые фантазии...
Евгений Александрович: (искренне) Елена, не унижай ни себя, ни меня. Наша любовь – это высшее, что нам пришлось испытать.
Елена Степановна( с иронией ) А теперь что, на « клубничку» потянуло?
Евгений Александрович: Какая «клубничка»? Ну, что ты все выдумываешь?! Я вернулся, чтобы забрать свою папку, которую, кажется, здесь оставил.
Елена Степановна: Ах, папку! (Гневно). Да на государевой службе за такие вещи могут и... (делает жест, проводя ладонь у горла) голову долой.
Евгений Александрович: (Не слушает ее последних слов, озабоченно пытаясь доказать свое). Но все-таки согласись, что в отсутствии наших свиданий есть и твоя вина.
Елена Степановна: (Обвиняя).Да, есть! А знаешь ли ты, что наша любовь – это грех?! Знаешь ли ты, какие кошмары по ночам мою душу терзают?! (Пауза). И особенно один. Я карабкаюсь на гору черной промозглой ночью, и не могу удержаться, сползаю вниз. Мокрая земля вперемежку с мокрой щебенкой и галькой... И вершина горы каждый раз все ближе и ближе. И надо мной вертикально - огромная воронка, расширяющаяся кверху, и я осознаю, что эта воронка – канал, соединяющий меня с реальной силой Богочеловеков, сумевших доказать верность Праведности и силе Человеческой... Но, как часто меня буквально тошнит от того, что мои старания на Пути к совершенству, к Нему, тщетны, что я не достойна называться Его дочерью. Знакомо ли тебе это чувство Богооставленности, того, что в Православии называют унынием?!
Евгений Александрович: (задумавшись) Да, я помню твои строки: «Когда пред совершенством предстаю, сгораю от стыда – несовершенна». Лена, но это же гордыня! Ты не задумывалась об этом?
Елена Степановна: Ты не прав. Мало быть хорошим человеком, нужно отстаивать христианские ценности.Нет, теперь я определенно знаю: в моменты нашей слабости тот, кого мы, христиане, называем врагом рода человеческого, нашептывает нам о бренности борьбы, о нашем несовершенстве, о тщетности новых попыток исправить свою генетическую формулу, обрекая на слабоволие, попустительство.
Евгений Александрович: (искренне удивляясь) Ты что, действительно веришь, что нам дано исправить ДНК?
Елена Степановна: Конечно! По крайней мере, сбалансировать её. Использовать её мощь полностью! Чем думаешь занимались алхимики, даосы, последователи всевозможных тайных учений?
Евгений Александрович: А это не противоречит христианству?
Елена Степановна: Отнюдь.
(Входит Егор. Елена Степановна спешит ему навстречу. Обнимает Егора).
Евгений Александрович: (С ревностью в голосе) Кажется, здесь я третий лишний.(Выходит).
Елена Степановна: (После того как убедилась, что Евгений Александрович ушел )Пойдем присядем.(Она садится на диван, а Егор остается стоять, подобострастно на нее глядя).
Егор: Елена Степановна, сидеть в Вашем присутствии? До такой наглости я еще не докатился.
Елена Степановна: Какие манеры! Откуда? Ты ведь сирота, мой дорогой.
Егор: Талант, простите, он во всем талант.
Елена Степановна:Да... О таких, как ты, говорят: «Он не обладает излишней скромностью.»
Егор: Согласитесь, излишество во всем, претит. Хотя, сейчас я именно так и поступлю (становится перед женщиной на колени).
Елена Степановна: Егор, это уж слишком.
Егор (достает из-за пазухи сборник стихотворений): За эти стихи Вы достойны самого изысканого почитания.
Елена Степановна: Мой новый сборник...
Егор (Декламирует):
Странно: не больно, но - плачется.
Явный в судьбе поворот:
В новом пространстве и качестве
Прежнее чувство живет.
Елена Степановна: Егор, встань с коленей, неудобно.
Егор (отчаянно): Умоляю, не перебивайте меня.(Продолжает читать стихи Елены Степановны)
Ровное скромное кружево...
Впрочем, не кружево, нет.
Между любовью и дружбою
Плач мой на тысячу лет...
(С отчаяньем)Сколько бы я отдал за то, чтобы эти строчки были посвящены мне... А можно узнать, кто этот счастливчик?
Елена Степановна: Егор, я тебя ценю, но не настолько, чтобы ты вмешивался в мою жизнь и, более того, копался в грязном белье.
Егор: (Огорченно) Ради Бога, простите, Елена Степановна. Виноват. Это все мое «детдомовское воспитание»...Иногда не замечаю даже, как «крышу» сносит. Еще раз прошу простить. Понимаете, Вы пишете так, словно обращаетесь лично к тому, кто Вас читает. У Ваших стихов - свойство влезать в души и ковыряться там. Ваши стихи, как живые сущности, общаются с читателем, вызывая его на прямой контакт. Когда их читаю, словно кино смотрю, в котором я и кто-то еще – главные герои небыкновенно пленительной пьесы. Я однажды, ради эксперимента, перед чтением Ваших стихов замерил давление и сердечный ритм .Читал стихи сорок пять минут. А потом снова, как говорят, снял параметры. Результаты оказались потрясающими. Словно я побывал на сеансе у экстрасенса. (Продолжает с пылом).Такая искренность! Такое невозможно обволакивающее чувство любви. Я в нем просто растворяюсь. Вы – гений! Я понимаю, такие стихи можно публиковать только под псевдонимом, иначе не поверят что, столь известная женщина может испытывать подобное. (Некоторое время пребывает в состоянии восторга. Елена Степановна сидит наклонив голову,потом начинает говорить).
Елена Степановна: Многими психологами и восточными учителями было сказано, что творческой энергией, благодаря которой пишутся картины, музыка и стихи, является сублимированная сексуальная энергия личности. Я всегда радуюсь, когда, читая чьи-то стихи, ощущаю эту энергию, способную передаться другим. Подхваченная потоком этой космической силы, я открываю в авторе родного человека, говорящего на языке миров, сумевшего срезонировать с этими мирами своею плотью. Я рада человеку, который не отвергнул в себе эту «дикую» энергию, а захотел принять, усвоить и поделиться новой человеческой явью с другими, желающими понять и принять то, что пропущено через себя энергетическим потоком, отдавая Земле дань за приют в бесконечном странствии по мирам и необъятному Космосу. (Пауза). Вот так однажды я полюбила одного поэта, который на какое-то мгновение показался мне родной душой...
Егор: Кажется, я догадываюсь, о ком идет речь (кивает головой в сторону двери)... Как жаль, Вы достойны кого угодно, только не политика.
Елена Степановна: Тогда он не был столь известен... А теперь политика отобрала у него все... Правда, остался еще сборник поэзии, в котором многие строчки посвящены нашим отношениям.
(Задумывается о чем-то дорогом ее сердцу, потом, словно стряхнув с себя покровы сна, говорит, обращаясь к Егору).
Егор, спасибо тебе за то, что ценишь мое творчество, но вернемся, как говорят, «к нашим баранам». Прежде всего, благодарю за привлечение высоких технологий. (Показывает на мобильный и на камеру наблюдения). То включает, а это выключает. Где достал?
Егор: Пардоньте. Не скажу. Секрет фирмы.
Елена Степановна: Аппаратик «наш» или иностранных спецслужб?
Егор:Какие там иностранные? Мы всегда опережали «их» (кивает головой) по шпионским заморочкам.
Елена Степановна: Может, мне тебя усыновить, сирота?
Егор: Обижаете, Елена Степановна. Я Вас как Музу люблю.
Елена Степановна: Извини, Егорушка... Мои дети сейчас не дома... Вот я и соскучилась...(Гладит его по голове). Но ты все-таки встань. И я поднимусь.( Встает с дивана). А тебе довелось узнать, на которое число наша Ниночка (кивает на дверь кабинета мужа) к Президенту на прием записалась?
Егор: На двадцатое. Сего месяца, сего года.
Елена Степановна: Опять эта двадцатка. Число Сташного Суда. Ну что ж, в мире ничего случайного нет...
Егор: Вы это серьезно?
Елена Степановна: А этим можно шутить? Ну что ж. Тогда, мой верный рыцарь, я попрошу тебя еще об одной услуге.
Егор: Опять что-то из высоких технологий?
Елена Степановна: Ничего подобного. Нужно будет посетить это помещение за час до приема у Президента.
Егор: Двадцатого?
Елена Степановна: Именно двадцатого.
(Егор направляется к выходу.В это время в приемную входит Геннадий Геннадьевич.Егор выходит. Геннадий Геннадьевич направляется в сторону Елены Степановны, оглядываясь вслед Егору ).
Геннадий Геннадьевич: Кто этот юноша, что чуть не сбил меня с ног? Неужто Егор Львов, наш популярный тележурналист и ведущий?
Елена Степановна: Вы не ошиблись, Геннадий Геннадьевич. Да, с нашей молодежью нам, старшему поколению, еще прийдется повозиться.
Геннадий Геннадьевич: Что ж Вы хотите? Извечная проблема Отцов и Детей.
Елена Степановна: Многие из них по возрасту – юноши, а поведение – подростковое. Для большинства из них снедаемое гормонами время между детством и взрослостью характеризуется полным отсутствием интереса к прошлому и игнорированием будущего.
Геннадий Геннадьевич: ( Убедительно)Прошлое и настоящее определяемы, будущее – нет.
Елена Степановна: (Вступая в полемику, с большой убежденностью) Будущее – это источник возможностей, но только от настоящего зависит, станет ли мечта реальностью. Пока будущее открыто, есть вероятность, а там, где вероятность, там и надежда.
Геннадий Геннадьевич: (Пожимая плечами) Возможно, ощущение, что перед ними, молодыми, целая вечность, делает для них будущее несущественным.
Елена Степановна: (С огорчением) Этим и пользуются политики, склоняя молодежь к тому, чтобы стать пушечным мясом. Вспомните Гавроша из времен Французской революции, отряды гитлерюгенд во Второй Мировой. Да и в нынешние времена немало примеров. (В раздумьи) Эти экстремистские молодежные организации... Их становится все больше и больше... И среди них есть и террористические. Это ужасно!
Геннадий Геннадьевич: (Озабоченно) Да, сейчас орудует в стране особо опасная международная организация - «Аврора», слыхали?
Елена Степановна: «Аврора»? Или иначе «Утренняя заря». Опять Ницше? Гитлер считал Ницше своим вдохновителем. У Истории есть неумолимое свойство – во что бы то ни стало повториться.
Только тогда, когда мир насытится кровью, разрушениями и насилием, он пробудится от кошмарного сна безумия. В своем стремлении к эмоциональной разрядке люди ищут благовидный предлог, найти который в работах Ницше, Оруэлла и Маккиавели не составляет труда.
Геннадий Геннадьевич: (Повышая голос, с возмущением) Их основное кредо: «Мы хотим быть смертельными врагами тех, кто прибегает ко лжи и хотят реакции!».
Елена Степановна: Узнаю Ницше... Но тогда их главными врагами являются политики!
Геннадий Геннадьевич: (Продолжая слова Елены Степановны) И первые лица государств... К сожалению и в нашей стране существует отделение «Утренней зари», а их лидер, или главарь, не знаю даже, как правильно выразиться, молодая девушка. СБУ получило известие о том, что говится покушение на первое лицо... (Поглядывает на часы) Елена Степановна, дорогая, как только получил Ваше сообщение, тотчас примчался. Цените.
Елена Степановна: Ценю. Ну как там?
Геннадий Геннадьевич: Все о кэй. (Приосанивается и начинает громко и торжественно говорить).
Уважаемая Елена Степановна!
Елена Степановна: (испуганно оглядывается по сторонам, затем прижимает палец к губам). Тсс-с-с...Умоляю Вас, потише... С какого числа?
Геннадий Геннадьевич: С двадцатого.(Оглядывается по сторонам, говорит громким шепотом. ) Понимаю, у всех стен есть уши.
Елена Степановна: А у этих - самые большие в мире. У меня к Вам, уважаемый Геннадий Геннадьевич, большая просьба. Никому не сообщайте эту новость. Пока.
Геннадий Геннадьевич:( Заговорщицки шепотом) До которого времени?
Елена Степановна: До двадцать первого.
Геннадий Геннадьевич: (Смотрит на Елену Степановну недоумевая)???
Елена Степановна: (Умоляюще) Задержите приказ. Спрячьте. Пусть вакансия считается открытой.
Геннадий Геннадьевич: (целует ей руку). Хорошо, Елена Степановна. Ваше желание – закон, по крайней мере, для меня. Теперь я хочу Вас попросить... (Делает ударение на местоимении «Я»)
Елена Степановна: О чем, Геннадий Геннадьевич?
Геннадий Геннадьевич: Мне нужна Ваша консультация, как доктора экономических наук...
Елена Степановна: Умоляю Вас, потише...
Геннадий Геннадьевич: А что, Иван Иванович не знает о том, что Вы – ученый, к которому солидные бизнессмены стремятся попасть на консультацию по финансовым рынкам и теории рефлексивности, в частности?
Елена Степановна : Он никогда не интересовался моей судьбой. Его любимая поговорка: «Бабина дорога - от печи до порога». Он даже не знает, что я вернула себе девичью фамилию. И часто, читая газеты, расхваливает Елену Степановну Ильченко, не подозревая, что эта талантливая (говорит подчеркнуто патетиески и иронично ) женщина, его жена-«недоумок», как он меня называет.
Геннадий Геннадьевич (потрясенно): Как же вы это терпите?
Елена Степановна : (С драматизмом) Знаете, мои родители развелись, когда мне было всего пять лет. Я выросла без отца, и знаю, как сиротам трудно пробиться наверх. В нашем обществе любят копаться в чужой судьбе, подозревать, вынюхивать. Я хочу, чтобы мои дети не испытали того унижения, какое пришлось испытать мне. Как только они вырастут, наш брак... (делает паузу) его не будет.
Геннадий Геннадьевич: Вы – потрясающая женщина! Не только ум, но и ... самопожертвование.(Разводит руками и собирается уходить. В это время двери кабинета открываются, появляется Иван Иванович).
Иван Иванович: (Удивленно) Геннадий Генадьевич? Мы же с Вами расстались два часа назад. Какие-то вопросы?
Геннадий Геннадьевич: (От неожиданности отвечает несколько смутившись) Да, именно, Иван Иванович. (Справившись со смущением, спрашивает Ивана Ивановича с хорошо изображаемым интересом) А скажите, каким образом китайцам-марксистам удалось модифицировать марксистскую идеологию, не порывая с ней?
Иван Иванович: (Обнимая Геннадия Геннадьевича за плечи, уводит подальше от дверей кабинета). Одну минутку. (Поворачивается к Елене Степановне и обращается к ней) Елена, а ты почему здесь?
Елена Степановна: Хотела сообщить тебе одну новость, а теперь уж и не знаю, стоит ли...
Иван Иванович: Я тебя в последнее время не узнаю.(Властным голосом гипнотизера «вещает»). Елена, мы поговорим об этом дома. Ступай.(Растягивая слова)Я скоро буду, и мы с тобой обо всем поговорим дома.
(Елена Степановна делает вид, что она в состоянии транса, поворачивается и уходит. Иван Иванович, не дожидаясь, пока за ней закроется дверь, говорит со смешком, обращаясь к Геннадию Геннадьевичу.) Я свою жену ласково называю собакой Павлова. Включаю ее сознание по своему усмотрению и выключаю, когда она пытается сунуть нос в мои дела.
Геннадий Геннадьевич: ( с трудом скрывая иронию ) А Павлов, естествено, Вы?
Иван Иванович: Разумеется. Я владею не только ее сознанием... (повышает голос, приподнимается на носках, большие пальцы рук засунуты в жилет под мышками. Увидев, что на пороге кабинета появляется Нина, разворачивает Геннадия Геннадьевича в противоположную от дверей кабинета сторону и задает ему вопрос слащавым тоном) Так что Вы, Геннадий Геннадьевич, изволили спросить?
(Нина старается незаметно для Геннадия Геннадьевича, выскользнуть из приемной. Геннадий Геннадьевич все-таки ее замечает,но не показывает вид и повторяет свой вопрос)
Геннадий Геннадьевич: Иван Иванович! А скажите, каким образом китайцам-марксистам удалось изменить марксистскую идеологию, не порывая с ней?
(Иван Иванович уводит Геннадия Геннадьевича в свой кабинет. В приемную возвращается Елена Степановна. Она решительным шагом направляется к рабочему столу Нины. Вставляет в системный блок «флешку», нажимает на клавиши компьтера).
Елена Степановна: (Вне себя от ярости, нисколько не боясь, что ее услышат) Я покажу тебе «Собаку Павлова». Сейчас перепишу всю вашу грязную информацию, покажу кому следует, и вас не будет, милые мои, мой дорогой муженек и его милая «секретутка».(Обращается в зал) Древние предупреждали: не открывай ящик Пандоры! Мое терпение лопнуло. (Снова склоняется к монитору компьютера). Так, кажется все переписала, (вынимает «флешку») а теперь я запущу вирус медленного действия, и ты, мой дорогой, погуляешь голым королем .( С победным видом держит флешку в руке, опять обращается в зал) Иду на вы!
Занавес
Действие 3
Сцена 1
Приемная.
Нина сидит за компьютером, Дарья, ее подруга, на диванчике.
Нина: Даша, а ты случайно не знаешь, какое сегодня число?
Дарья: Ну, ты даешь, подруга! В каком веке живем? В каменном? На «мобиле» - двадцатое, на «компе» - двадцатое! А ты у меня, как калика перехожая , какое число спрашиваешь. Может, тебе еще и милостыньку подать?
Нина: Нет уж. С сегодняшнего дня я милостыни буду раздавать.
Дарья: Что так? День особенный?
Нина: Особенный!
Дарья: Не поделишься с подругой? Ты же сегодня всем подаешь... (подражая цыганке) Позолоти ручку, всю правду скажу.
Нина: (Строго) Дарья, сегодня никаких гаданий, никаких гороскопов!
Дарья: А зря! Сегодня как раз Сатурн в квадратуре к Меркурию и в оппозиции к Марсу. Так что, твоя исключительная энергия может наткнуться на какое-нибудь препятствие.
Нина: Стоп! Не каркай. И так уже - «комп» виснет. Ни одна антивирусная программа не может выловить, по всему видать, новый вирус. Может, твое пророчество к этой неприятности?
Дарья: Нет, компьютер – это Уран, хотя и Марс в какой-то мере... Так что, крупные неприятности у тебя – в другом.
Нина: Черт! Никак!(встает из-за стола с компьютером) Говорю тебе: не каркай! Лучше поворожи, исправь ситуацию. Ты же можешь. Все-таки, главная на Лысой горе.
Дарья: Главная. А тебе помочь не могу. Как бы твое несчастье на меня не перешло. (Плюёт) Тьфу-тьфу.
Нина: (цитирует Ницше) «Но родятся все-таки такие, которые в прежнее время принадлежали бы к господствующему классу жрецов, знати, мыслителей: они видят падение религии, знати, значения индивидуума.»
Дарья: Жрецы? То-то мне «Жрица» на Таро все время выпадает.
Нина: (продолжает цитировать, не слушая Дарью) Они не хотят лжи, не хотят держаться за то, что ниспровергнуто украдкой.
(Входит Стас Бондарь слегка пошатываясь).
Стас: Добридень. Які красуні! Ниночка, представьте меня.
Нина: Нет ничего легче. Дарья.
Стас: (потирая руки) Я рад, я рад.
Дарья: Чему?
Стас: Ничему. Это так Ваше имя наоборот читается. Дарья – я рад.
Нина: (с издевкой, обращаясь к Дарье) А это наш поэт Стас Бондарь, «дивинутый» на дивинациях.
Стас: Ниночка, а знаете, как Ваше имя наоборот?
Нина: Я Вас умоляю!
Стас: Нина Прорва – «Аврор пани N».
Нина: ( со смущением и испугом) Прекратите, Стас!
Стас: А что? Звучит многообещающе: пани N Аврор, т.е. госпожа не одной звезды Авроры, а нескольких. Жаль, что Вы не в моем вкусе, а то бы приударил за Вами, женщиной со столь многообещающим зеркальным именем.
Дарья: (во время разговора Стаса с Ниной говорит тихо по мобильному телефону, прекратив разговор на словах Стаса «звезды Авроры». После этого внимательно прислушивается к разговору Стаса и Нины.) А кто у нас Аврора?
Стас: (пошатываясь, указывая на Нину) А вот она, пани N.
Дарья: (бормочет) То-то мне все время «Жрица» с «Башней» рядом выпадали. Надо “делать ноги” и поскорее. (Впопыхах начинает собираться, подходит к Нининому стулу за ее рабочим столом, берет сумочку Нины, свою оставив на диванчике. Обращаясь к Нине) Пойду я. (Обращается к Стасу) И Вы давайте-ка со мной восвояси. Кстати, Стас, расскажете мне, как Вы рады.
Стас: С превеликим удовольствием, красотка.
(Уходят вдвоем под ручку. Стас слегка шатается)
Нина: (вздыхает с облегчением. Потом говорит озабоченно) Так зачем же все-таки приходил Стас? Хотя поэты, «того», чокнутые. Но – пророки. Этого у них не отнять.
(Входит Евгений Александрович)
Евгений Александрович: Если речь о пророках, то, стало быть, обо мне.
Нина: (кокетничая) Безусловно, уважаемый Евгений Александрович. Я Вам так благодарна за все...
Евгений Александрович: (прикладывает палец к губам )Тс-с-с, не забыли, какое сегодня число?
Нина: (с пафосом) Как можно?! И, главное, я не забыла, кому я за этот визит обязана.
Евгений Александрович: (заговорщицки) А вот об этом, чтобы ни одна живая душа...
Нина: (с издевкой, но в тон ему) Особенно Ваша жена и Елена Степановна, жена моего шефа. Тоже мне – выбор! Ну, я понимаю, жена. В возрасте, болеет и тому подобное. А эта, фря! Елена! Ни кожи, ни рожи! Кухаркина дочка...
Евгений Александрович: (с ужасом) Ниночка, остановитесь! Откуда этот снобизм? Вам - не идет. Вам к лицу – гламур.
Нина: (продолжая быть в раздражении) А Вы к кому, собственно, Евгений Александрович? Иван Иванович за границей, в Вене, на семинаре антропософов.
Евгений Александрович: Мне это известно. Я - к Вам . С благословением. Чтобы все, что Вы задумали, сбылось.(У Нины тихо звонит мобильный, она отворачивается от Евгения Александровича,еле слышно общается по телефону. Евгений Александрович продолжает говорить) Может быть, именно Вы, сможете мне помочь в моей теперешней ситуации. С Вашей энергией и пробивной силой... Сейчас, говорят, «стервозное время», имея ввиду стерв и стервятников. На Вас одна надежда. С Еленой у меня – полный разрыв. Жена неизлечимо больна. Товарищи по партии требуют моей отставки с поста Председателя. Сплошь – только игра в правду. Честны только те, кто не надеется на свой актерский талант, они честны из боязни, что другие разоблачат их ложь. И, чтобы не выглядеть смешными, они предпочитают быть правдимыми. «Честные» не гнушаются говорить неправду, они просто знают, что им не удастся обмануть других. (Медленно, как бы вспоминая, в раздумье) «Есть много животных в мире сем, имеющих внешний облик человека». (Поднимает палец кверху, назидая) Евангелие от Филиппа.
Нина: (заканчивает говорить по телефону и обращается к Евгению Александровичу) Извините, Евгений Александрович, Я очень спешу.
Евгений Александрович: Я тоже. Как говорят, наши депутаты-бизнессмены: «Время –деньги». В какой-то стране, может, и капитализм, а у нас – Гуляй-поле.(Громко, раздраженно) «Анархия – мать порядка». Не бизнессмены и политики, а сплошь - Батьки и Крёстные Отцы.
(Машет рукой и уходит)
Нина: Видно, как сдал господин Стужа... (Декламирует) «Повелителем выступает масса, и индивидууму приходится затеряться в массе». (Меняет тон) А все-таки интересно, почему он попался на мою удочку? Неужели я и впрямь женщина-вамп? Хотя, скорее всего – (снова декламирует) «На место гордости становится благоразумие и расчет». К чертям - сантименты! Мне через час – на прием. Машина уже ждет. Слегка почистим перышки, и – в путь! (Звонит телефон на рабочем столе. Нина подходит к нему, отвечает) Его нет. Он в Вене, на конференции. (Кладет телефонную трубку на место). Блин! Хотела на сегодня взять у Вани отгул, а он: (передразнивая) « А кто будет отвечать на звонки, когда я буду отсутствовать?» (Раздражаясь) А кто будет отвечать на звонки, когда я буду на приеме у Президента?
(Входят Егор и Артур в спецодежде, в марлевых повязках с опрыскивателем, Егор в очках .)
Нина: (не узнавая Егора) А это что за маскарад?
Артур: (снимая повязку ) Не маскарад, а предписание. Во всем здании тараканов травим.
Нина: (Грозно) Какие тараканы?! А ну, вон отсюда!
Егор: (говорит измененным голосом,он также снимает повязку, у него – приклены усы и борода)А Вы не кричите. (Окидывает Нину с ног до головы), дамочка. Ишь, моду взяли. Чуть что, и – хамить. Мы, рабочий класс, на Вас, дармоедов, давно зубы точим. Ох, грянет, как в семнадцатом, ох, грянет...
Артур: Да, попили Вы нашей кровушки. Вот приказ Управляющего на полную дезинфекцию. (Сует Нине под нос бумагу.)
Нина: (не обращает внимания на бумажку, иронично смотрит на Артура) А уж, Вы, молодой человек, никак на малокровного «не тянете». С Вашим цветом лица только моделью работать.
Егор: (С некоторой опаской, прикрикивая) Ну-ну! Разговорчики! Проводите лучше работника санэпидстанции в помещение, а я здесь обработкой займусь, заодно и покараулю. (Нина с Артуром идут в кабинет Ивана Ивановича. Егор подходит к месту, где был прикреплен «жучок» и снимает его. Затем решительным шагом подходит к телефону, обрывает телефонный кабель. После этого спешит к входной двери и ковыряется в замке. После того, как закончил, поворачивается лицом к зрителям и заговорщицки подмигивает.) Попадет она к Президенту, как же!
(Нина с Артуром выходят из кабинета Ивана Ивановича)
Нина: Ну? Теперь , надеюсь, все?!
Егор: (с видимым примирением) Больше крику было, чем дела! Адью! (Вместе с Артуром направляется к выходу, незаметно для Нины трогает замок в двери.) Все в здании уже ушли всвязи с дезинфекцией, так что и Вы долго не задерживайтесь.( Выходят. Дверь за ними с шумом захлопывается).
Нина: (С облегчением) Уф! Наконец-то. Итак, по-порядку. Прическа? Есть. Макияж? Еще какой! Прикид? Две тыщи баксов. Улыбка? Приклеем. И ещё... (идет к рабочему столу, достает из него вечернюю сумочку золотистого цвета, довольно-таки тяжелую ). Эффектная суммочка. С такой куда угодно не стыдно заявиться. Никому из охраны Президента на ум не прийдет, что в таком вот золотом сундучке может находиться весьма опасная начинка. Тем более, что дама – по рекомендации самого Евгения Александровича. (Решительно, направляясь к входной двери) Ну все, вперед! (Подходит к двери, дергает за ручку). Что за черт? Закрыта! Блин! Так... где мой ключ? В другой сумочке? А где она? Ага, вот. Наконец!(Роется в сумочке). Нет, этого не может быть! Это сумочка Дашки! Вот чертова кукла, вместо своей, мою сумку прихватила! Они, кстати, очень похожи. Только мою мне Ваня в Гренобле купил. Так что же мне делать? Звонить в охрану!Пусть приходят и ломают дверь.(Подходит к телефону, набирает номер). Постой, дорогая. А зуммера-то нет. Почему? (Обходит стол, держа телефонный кабель в руке). Кабель оборван. (Испуганно). Кто бы это мог сделать? Ах да! Эти тараканщики ... (Настороженно)
Похоже на акцию. Меня подозревают? Нет! Если бы подозревали, уже бы вызвали, куда надо или хвост прицепили... Я бы заметила слежку... Блин! А тут как-то все по-идиотски, по-мальчишески... Стоп! Мальчишки. Никаких сомнений! Эти два таракана, последние посетители. На СБУ не похоже... Тогда кто этих прислал? И Дашка, дура, тоже накаркала. Или хотела предупредить? Я ведь в эту мистику не верю. Я верю в интеллект и прогресс. В собственную избранность! Все! Хватит монологов! (Подбегает к окну) Машина еще стоит? Нет!!! Что будет? Со мной? С актом? Они меня не просто убьют, а будут мучить долго и медленно. Я ведь и аванс получила. Четверть миллиона!(Начинает паниковать).
Два года работы, подготовки. (Подбегает к двери стучит в нее , кричит) Помогите! Хелп! Люди!
(Занавес)
Сцена 2.
Приемная через пять часов того же дня.
(Нина и Евгений Александрович сидят на диванчике. Нина подавлена, обессилена.Евгений Александрович, пользуясь случаем обнимает Нину за плечи).
Евгений Александрович: Ниночка, ну почему Вы не хотите рассказать, что случилось?
Нина: (озлобленно) Надо было ехать быстрее.
Евгений Александрович: Ниночка, не мог. Жену пришлось срочно везти в больницу. Криз...
А как только освободился, сразу примчался. Никак понять не мог. Да и теперь не понимаю. Вы – заперты неизвестно кем. Ваш внешний вид... И это отчаяние... Что могло случиться за эти пять часов у молодой красивой девушки, чтобы ее сломать?
Нина: (стонет).
Евгений Александрович: Ну как мне Вас успокоить? Поверьте, я приложу максимум усилий, чтобы помочь Вам! Но, как я могу помочь, если даже не знаю, что с Вами случилось?!
(Нина, словно очнувшись, пытается вырваться из объятий Евгения Александровича).
Евгений Александрович: И не думайте вырываться. В таком состоянии я Вас никуда не отпущу!(Пытается ее поцеловать).
Нина: (вырываясь) Да пусти же ты, наконец, старый козел!
Евгений Александрович: Ах, теперь, значит так? (пытается обнять девушку за талию). Это я по годам стар, а дверь взломал на зависть молодым. (Нина продолжает пытаться освободиться из его объятий). Нет, моя козочка, думаешь, я не догадываюсь, что ты специально замок в двери поломала, чтобы меня заманить на эту встречу? Все фокусы у нас, все фокусы...
(Нина, наконец вырывается и бежит к входной двери. В это время в дверях появляются четверо в штатском).
1-й: (обращается к Нине) Ваши документы!
2-й (обращается к Евгению Александровичу) И Ваши!(Получив от Евгения Александровича удостоверение, не глядя в него, отдает 1-ому).
1-й: (увидев дверь в кабинет Ивана Ивановича)Пройдем-те в кабинет для установления личности.
Евгений Александрович: (вертясь как на горячей сковороде) Я – депутат. Лицо неприкосновенное.(Пока его и Нину ведут в кабинет Ивана Ивановича, грозит ) Вы за это еще ответите!
2-й: Ответим, ответим...(3-й и 4-й занимают места у входной двери.Входит Старостин)
3-й: Товарищ генерал-полковник, разрешите доложить?
Старостин: Докладывайте, капитан.
3-й: Подозреваемая Нина Прорва задержана. Вместе с ней задержан депутат Стужа.
Старостин: (Удивленно) Евгений Александрович?
3-й: Так точно!
Старостин: « Чем дальше в лес, тем больше дров»... Где он?
3-й: Там, в кабинете, дает показания.
Старостин: Какие показания? Он же – лицо неприкосновенное!(Решительно направляется в кабинет. Перед тем как в него войти,поворачивается к охранникам и выразительно стучит по своей голове, показывая, что его подчиненные сваляли дурака .)
3-й: (пожимая плечами) А что, если депутат, так и террористом не может быть?
4-й: Не говори. Попрятались за свою неприкосновенность. Там, в парламенте, половина – бандиты.
3-й: (поправляет) Не бандиты, а бизнессмены. Ну, этот, правда, на вид не такой. Этот стихи пишет. У меня даже его книжка есть.
4-й: Все они одним миром мазаны.
(Входит Геннадий Геннадьевич)
Геннадий Геннадьевич: Так, охрана на месте. А где генерал Старостин?
3-й: Извините, Ваши документы.
Геннадий Геннадьевич: Пожалуйста(протягивает ему свое Удостоверение).
3-й: (4-му) Позови генерал-полковника.
4-й: Есть! (быстрым шагом идет в кабинет Ивана Ивановича, тотчас возвращается со Старостиным).
Старостин: Товарищ генерал-лейтенант!
Геннадий Геннадьевич: Доложите обстановку.
Старостин: Террористка Аврора задержана. Вместе с ней задержан депутат Стужа.
Геннадий Геннадьевич: Допрыгался! Скорее всего, он здесь по ошибке. «Седина в голову, а бес – в ребро».
Старостин: Так что с ним делать?
Геннадий Геннадьевич: Выводите. Думаю, он не опасен.
Старостин: Товарищ генерал - лейтенант! Скажите, а сообщников взяли?
Геннадий Геннадьевич: Так, мелочевку. А господин Али-паша, подданный Ирака, прибывший в страну неделю назад, не пойман. Надеемся, Ниночка поможет на него выйти. Она теперь только за свою жизнь и опасается. Сейчас для нее тюрьма в родной стране - самый оптимальный вариант.
(Входит Елена Степановна в сопровождении охраны).
Геннадий Геннадьевич: (кланяется)Госпожа Советник Президента...
Елена Степановна: А Вы не шутите, Геннадий Геннадьевич?
Геннадий Геннадьевич: Никак нет, дорогая Елена Степановна. Президент только что подписал Указ о Вашем новом назначении.
Елена Степановна: Мне об этом неизвестно. Только сегодня я приступила к выполнению обязанностей начальника департамента Секретариата Президента.
Геннадий Геннадьевич: Назначение Вас Советником связано с разоблачением опасной террористки, секретаря Вашего супруга.
Елена Степановна: Да, вон как все обернулось... Я ведь только хотела раскрыть их заговор по зомбированию депутатов и государственных служащих. И совершенно случайно открылась ещё одна сторона этой грязной истории. Неужели и мой муж – террорист?
(Из кабинета Ивана Ивановича охранник выводит Евгения Александровича)
Геннадий Геннадьевич: Нет, Иван Иванович ни о чем не догадывался, как и Евгений Александрович. (Обращаясь к Евгению Александровичу). Не так ли? (Евгений Александрович опускает голову).
( Входит Иван Иванович и Сидор Сидорович)
Иван Иванович:(продолжая рассказывать Сидору Сидоровичу). И вот, пришлось, уважаемый Сидор Сидорович, срочно уезжать из Вены, хотя семинар был отменный. Но мой доклад так и не прозвучал. (Останавливается и в недоумении оглядывает присутствующих, видит Елену Степановну, и обращается к ней). Елена, опять ты самовольничаешь! Если меня нет, так что, можно здесь базар устраивать? Ты меня выведешь из себя, в конце концов!
(Звонит телефон. Старостин вынимает из внутреннего кармана телефон. Слушает, затем обращается к Елене Степановне).
Старостин: Госпожа Ильченко, Вас хочет поблагодарить сам Президент. Лично.
Елена Степановна: Благодарю. (Берет у Старостина трубку, отходит с ней в сторону.)
Иван Иванович: Госпожа Ильченко? Советник Президента? Ущипните меня. Это – сон! Это – сон! Я не верю!
Геннадий Геннадьевич: Представьте себе, это – Ваша «Собака Павлова».
Иван Иванович: Умоляю Вас, не выдавайте меня.
Елена Степановна: (заканчивает разговор, возвращает телефон Старостину. Обращается к мужу ) А мне и так известна моя кличка. Ты настолько увлечен своей персоной, что не замечал меня рядом с собой.
(Открывается дверь кабинета Ивана Ивановича, из нее выходит Нина, прикованная наручником к охраннику. Иван Иванович в недоумении и страхе застывает, глядя на нее).
Иван Иванович: Что здесь происходит??!
Геннадий Геннадьевич: Ваша секретарь – опасная террористка. И сегодня она планировала совершить терракт в отношении Президента страны.
Евгений Александрович: (Обращаясь к Нине). Так вот зачем Вам был нужен этот визит?! (Обреченно) Мне – конец! (Обращается к Старостину) Меня посадят?
Старостин: (пожимает плечами) Суд решит.
Иван Иванович: (Бросается к Нине) Ах ты, змея подколодная! Устроила за моей спиной гадючник. Теперь и меня «заметут».
Елена Степановна: Ваня, что за жаргон?! Отвечать будешь по всей строгости закона.
Иван Иванович: (жалобно) А ты мне передачи носить будешь?
Елена Степановна: Дурачок. Был им и остался. О чем волнуешься? Опять только о себе. А, если бы действительно произошло то, что задумала эта самка. Сколько бы горя было. Невинные жертвы. Разгул терроризма. (Обводя взглядом присутствующих). Что, мальчики, заигрались в войну? «Пиф-паф ! Ты – убит!» Мы, девочки, в дочки-матери играли, готовились семью образовывать, всем лад дать. А эти, новые (в сторону Нины), они даже в куклы не играли. Скажи, не играла?
Нина: (с презрением)Пошла ты, кухаркина дочка... Из какого подвала вылезла? Да, не играла! Мне родители на ночь Пушкина читали. Я «Руслана и Людмилу» в четыре года наизусть знала. А ты? Чего ты добилась в своей жизни?
Старостин: Как Вы разговариваете с госпожой Советником Президента?
Нина: (ошеломленно) Советник? Президента? Ты? Корова...
Геннадий Геннадьевич: Елена Степановна – доктор экономических наук и лауреат литературной премии, Светлана Ильченко
Иван Иванович: Ничего себе! За моей спиной?!
Елена Степановна:.Я – не корова и не собака, даже Павлова! Я женщина и гражданин своей страны! И не позволю никому унижать ни себя, ни мою страну. Тем более её разбазаривать. Мне в ней жить. В ней жить моим детям и внукам. Я – мать! Я дам лад не только своей семье, но и своей стране. И у меня немало помощников и верных друзей. Правда, Геннадий Геннадьевич?
Геннадий Геннадьевич: Правда, госпожа Советник, конечно, дорогая Вы наша Елена Степановна!
Елена Степановна: Люди способны сохранять видимость цилизованности лишь какое-то время. (С горькой иронией) Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что подогревание чувств гнева и возмущения неминуемо приводит к очередной резне.(С воодушевлением) Надеюсь, в нашей стране найдутся силы остановить жертвоприношения в национальном масштабе!(С нарастающим воодушевлением) И надо спешить, ибо во вселенском казино под одобрительный гул толпы начинается игра по-крупному, когда стадная ненависть к врагу является определяющей. (Спокойно) Я против того , чтобы быть частью дегуманизированной нации, когда после того как возмущенному негодованию стадного национализма дан выход и страсти утихли, люди охотно возвращаются к мирному труду, чтобы пополнить запас растраченной желчи.(Со скорбью) И не имеет значения, сколько раз вы сами или другие, как побежденные или победители, в молитвенном выдохе произносили: «Господи, этого никогда больше не повторится»...
Иван Иванович: Какой ум! Какая сила! Если она – «Собака Павлова, то я тогда кто?!
(Занавес)