«Ужас и яма и петля для тебя, житель земли!» Исайя гл.24, с.17
Так распорядилась история, что Киев, мать городов русских, оказался столицей иностранного, и достаточно враждебного России государства, широко известного, как незалежна Украина. И смыслом деятельности всех ее государственных органов является желание показать этим «кацапам москалям», что они не какая – то заштатная малая Русь, а мощная европейская держава. Пока, не получается.
Противоречивость украинской государственности полностью отражена в ее валюте - гривнах. На купюрах державного банка Украины изображены следующие политические деятели – русский князь Ярослав, известный, как Мудрый, русский же князь Владимир, который Ясно Солнышко, гетман Богдан Хмельницкий, вернувший, захваченную было поляками, Украину под юрисдикцию московских царей в 1654 году, и гетман Иван Мазепа, предавший Петра Первого ради помощи братскому шведскому народу.
Беда и с языком. Четверть населения говорит по - русски, половина размовляет на адской смеси русского и украинского, называемой суржиком, и все они совершенно не понимают ту четверть населения, которая проживает на западе страны и говорит на смеси украинского, польского и венгерского. Всё это – тяжкое наследство, оставленное славянам монгольскими завоевателями. Войско хана Батыя, завоевав Русь в 1223 году, осталось зимовать в Киеве. И князь последней оставшейся свободной самой западной русской земли – Даниил Галицкий успел за эту зиму договориться о военной помощи с папой Римским, за обещание принять католицизм, и папа не обманул.
Так появилась католическая западная Украина, о которой надо сказать особо. Она так никогда толком в Россию и не вернулась. До 1939 года называлась Галицией, и входила сначала в Речь Посполитую, позже в Австро – Венгрию, потом в состав Польши. Когда товарищи Сталин и Гитлер Польшу честно попилили, Львовское и Станиславское воеводства вдруг оказались в СССР. Местное население, вместо подобающего такому событию восторга, испытало всю тяжесть механизма сталинских репрессий, для остальной страны уже привычную. Поэтому, когда пришли немцы, наиболее пострадавшие от коммунистического режима вступили в дивизию СС «Галичина», а патриотически настроенное большинство подалось в лес и стало резать и красных, и коричневых, причем, так увлеклось, что занималось этим еще восемь лет после окончания войны.
Сегодня их потомки ревностно следят за тем, чтобы вектор украинской внешней политики был направлен строго на запад, а то могут и на майдан выйти, что уже не раз случалось. Наиболее распространенная фраза, которую может услышать русский человек где – нибудь в Ивано – Франковской области: «Я з москалями по - российски не размовляю». Впрочем, при наличии финансового интереса любой местный житель легко заговорит на столь ненавистном ему языке плавно и напевно, как житель любой области юга России. Ох уж это мягкое украинское «Г». Откуда пришел в славянский язык не свойственный ему гортанный звук? Думаю, от говоривших на иврите хазар, которые здесь, тоже, в своё время, изрядно потоптались.
Впрочем, довольно лирики, передо мной уже выросло трехэтажное здание с надписью «Контрольно – Пропускной Пункт Рени» и трезубцем на торце. Позади остались дороги Европы, впереди, за опущенным шлагбаумом, ненька Украина. Гарный молодой пограничник посмотрел наши документы и на всякий случай переспросил:
- Вы реально гоните купленную в Болгарии машину через Украину?
Я удивился:
- Так вроде не в первый раз. Двенадцать лет назад я этот номер уже проделывал.
Лейтенант скептически покачал головой.
- Двенадцать лет назад…Может быть, вернётесь, пока не поздно?
- Да в чём дело-то? У нас виза одноразовая, обратно никто не пустит.
- Ну, тогда отгоните машину в сторонку и поднимитесь к начальнику КПП.
В нашей стране создана очень странная система таможенной очистки ввозимого автотранспорта. Пошлину, абсолютно непомерную в угоду российскому автопрому, надо оплатить заранее, указав объём двигателя, мощность и даже vin-номер приобретаемого автомобиля. После того, как государство переварит твои денежки, нужно указать тот единственный пограничный переход, куда будет направлена телеграмма, предупреждающая местных таможенников о том, что тебя можно пропустить. Опрометчиво рассудив, что кратчайшим путём между двумя точками является прямая, я вписал в бланк «Пограничный переход Гоптевка, Харьковская область -Нехотеевка, Белгородская область». Этой фразой я приговорил себя к предынфарктному путешествию по братской, в прошлом, республике. Теперь мне предстояло узнать, что и в таможенных вопросах украинская бюрократия легко и далеко опередила нашу кондовую.
Майор Нечипорук был сама любезность. Он от души сочувствовал, но ничем помочь не мог. По местному законодательству, с целью лишить тебя возможности продать твой автомобильчик какому-нибудь особо изворотливому гражданину Украины без растаможки, с тебя должны получить некую сумму, определяемую в специально обученном отделе областной мытницы, которую тебе, безусловно, вернут при выезде из страны; так впервые в жизни я услышал это страшное словосочетание – грошова застава. Квитанция об уплате российской таможенной пошлины произвела на майора не больше впечатления, чем стенограмма речи президента Зимбабве в совете безопасности ООН.
- Молодой человек, чем быстрее вы поймёте, что здесь не Россия, тем лучше будет для вас. Отгоните машину на стоянку арестованного транспорта, заплатите экологический налог, а я пока оформлю запрос на оценку вашего автомобиля.
-У меня есть два вопроса, - вмешался я - каков размер грошовой заставы и за что я должен заплатить налог?
- Я думаю, - майор долго что-то вычислял на калькуляторе – тысяч пять-шесть долларов.
Воспользовавшись тем, что мы с женой впали в ступор, он продолжил:
- Налог придётся заплатить, потому что рано или поздно вы поедете домой и будете отравлять своими выхлопными газами идеальную экологию Украины.
- У меня начинают возникать определённые сомнения в возможности дальнейшего движения.
- Оставь хоть на минуту свои шуточки, - запричитала моя половина.
- А где мы возьмём такие деньги? – спросил я одновременно у всех присутствующих.
- Сейчас вечер пятницы, - рассудительно пояснил Нечипорук – мытня откроется в понедельник утром. Расчёт пришлют только после обеда. У вас есть куча времени, чтобы взять в долг у кого-нибудь требуемую сумму.
- У меня есть встречное предложение. Я даю Вам лично пару сотен баксов, оплачиваю чёртов экологический налог и еду дальше уже сегодня.
- Заманчивое, но не очень умное предложение, - майор был совершенно спокоен – Дело в том, что без квитанции о взносе грошовой заставы вас из страны не выпустят. Придётся вернуться сюда и повторить всю операцию. Не вы первые, не вы последние. На прошлой неделе москвич один, чуть не в Госдуму звонил, рвал и метал, - Нечипорук хохотнул, снял фуражку, вытер платочком пот со лба, водрузил её обратно – заплатил тридцать тысяч и дальше поехал. Так что лучше действуйте по утверждённому плану; и мне и вам спокойнее. В городе есть филиал банка Райфайзен, там перевод и получите, и в гривны переведёте.
- А жить-то нам в машине что-ли?
- Зачем так говорите, - славный таможенник аж крякнул от возмущения – У нас тут гостиница отличная триста метров дальше по дороге. Поживёте там, как на курорте. Оставляйте документы на машину и идите уже.
В кассе таможни нам обменяли сотню евро, отпуск подходил к концу, и сотен этих оставалось совсем мало, на гривны за вычетом налога, и мы побрели в гостиницу. Жена была настолько подавлена происходящим, что по дороге я не узнал про себя почти ничего нового.
Малюсенький придорожный отель служил приютом для застрявших на таможне дальнобойщиков. Девушка, служившая одновременно и барменом и портье, нехотя оторвалась от телевизора.
- Стандартный двухместный номер – шестьдесят гривен в сутки, люкс, с туалетом и душем – сто. Еда в стоимость не входит.
Мы выбрали люкс.
Наступило жаркое и влажное утро. В полукилометре катил свои воды красавец Дунай. Пограничный пункт, охраняющий Украину от Молдавии, был зажат между рекой и огромным виноградником. Дорога тонкой змейкой вилась в направлении Одессы. Долгая жара расплавила асфальт и тяжёлые фуры продавили в нем колеи такой глубины, что ехать по ней стало совершенно невозможно. Машины, скрипя и качаясь на кочках, тащились по обочине со скоростью беременных черепах. Мы дошли до своей машины и перенесли вещи из багажника в свой номер. Потом позвонили родителям, обрисовали создавшуюся ситуацию и стали ждать пароли для получения денег в банке.
- Девушка, а где здесь пляж?
Я решил совместить неприятное с полезным. Худенькая крашеная блондинка посмотрела на меня с нескрываемым изумлением.
- Мы находимся в приграничной полосе, все передвижения, кроме как по шоссе, запрещены, стреляют без предупреждения.
Таким образом, у нас осталось одно единственное развлечение – каждый час заходить к начальнику таможенного поста справиться, не пришёл ли ещё из Одессы расчёт нашего взноса в благосостояние самого независимого государства в мире.
Дежуривший в этот день майор Иванов честно звонил в управление, с кем-то там говорил, но только разводил руками – никто нашим вопросом в законный выходной заниматься не собирался.
После обеда пришли пароли переводов, и мы поехали в Рени получить деньги в банке.
- А у нас нет такого количества рублей, - сообщила кассирша, ознакомившись с суммой, которую ей предстояло выдать.
- Девушка, нам не нужны рубли, нам нужны гривны.
- Не положено. Сначала я должна выдать Вам рубли, а потом, если желаете, обменять на гривны. Сейчас я закажу рубли, и их в понедельник, скорее всего, привезут.
Работать в субботу даме явно не хотелось.
- Девушка, зачем усложнять? Выдайте нам гривны, и дело с концом, - включилась жена.
- Ладно, пишите заявление, что хотите получить сумму гривнами. Но это заявление должен подписать наш управляющий, а он будет только в понедельник.
- Он сейчас подойдёт, - обескуражил я сотрудницу Райфайзен банка, и действительно, похожий на колобок управляющий показался в дверях.
Этот фокус обеспечил нам майор Иванов. Пытаясь хоть чем-нибудь помочь, он позвонил своему соседу – банкиру и попросил лично проследить, чтобы у нас проблем с получением денег не возникло. Заявление было подписано, деньги выданы, и, главное, получена квитанция об обмене рублей на гривны, позволяющая надеяться на совершение обратной операции в дальнейшем.
До понедельника мы старательно сходили с ума от безделья, а уже в восемь утра стояли возле кабинета начальника таможенного пункта. Дежурил наш старый знакомый Нечипорук. Он в очередной раз позвонил в центр, но заветную цифру мы получили только после обеда. Она оказалась несколько больше ожидаемой, и нам пришлось снова ехать в банк, чтобы обменять всю оставшуюся валюту. Вернулись, заплатили в кассу, принесли квитанцию майору.
- Ну, ребята, погуляйте часок; мне надо заполнить форму на возврат грошовой заставы и ни разу не ошибиться, - Нечипорук помахал толстой пачкой бланков. Через два часа шлагбаум открылся и выпустил нас с территории гостеприимного контрольно-пропускного пункта Рени. Через четырнадцать часов, преодолев тысячу сто километров, я уже стоял в очереди перед аналогичным шлагбаумом на восточной границе Украины.
Расстояние между украинским Харьковом и российским Белгородом – меньше ста километров и движение через переход Гоптевка - Нехотеевка по плотности не уступает внутригородскому. Надо отдать должное, очередь двигалась довольно быстро, но только не для нас. Посмотрев документы, бравый жовто-блакитный таможенник махнул рукой.
- Отгоните машину в сторонку. Вами займётся дежурный офицер.
Каких-то жалких три часа на изнурительном солнцепёке, и к нам действительно подошёл молоденький лейтенант и собрал все наши документы.
- Прошу следовать за мной.
На переходе шло масштабное строительство, таможенники сидели друг у друга на головах, в туалет все ходили в Россию. Лейтенант завёл нас в большое помещение заваленное стройматериалами, и мы стали заполнять многочисленные бланки, дозволяющие покинуть, наконец, территорию Украины, и даже получить назад уплаченные непонятно за что, деньги. Лейтенант постоянно куда-то выходил, подписывал и штамповал заполненные формы, с кем-то совещался, обедал, курил, но всё же произнёс-таки волшебную фразу:
- Вот Ваши документы, можете беспрепятственно следовать по своему маршруту. Я позвонил в управление, они заказали деньги, завтра после четырнадцати часов следует явиться в мытное управление Харьковской области и получить гроши. Счастливого пути.
- Не понял. То есть сейчас мы должны уехать в Россию, а завтра явиться в Харьков?
- Так точно. Не задерживайте, проезжайте, у меня и без Вас работы предостаточно.
Перед нами поднялся шлагбаум, мотор взревел, прощай Украина, прощай навсегда! Я был уверен, что назавтра меня ждёт очередная таможенная засада, но, как оказалось, мы еще не испили чашу сегодняшнего дня.
На удивление, телеграмма о моём проезде на российском таможенном пункте Нехотеевка в наличии имелась. Уже плюс. Пожилой таможенник перебрал документы.
- Вам нужно оформить таможенную декларацию в брокерской конторе в вагончике справа отсюда. Потом вернётесь сюда.
- Сколько это стоит?
- По-моему полторы тысячи.
Проблема была неожиданной и неразрешимой: последние наличные рубли мы раздали украинским инспекторам во время ночной гонки, а карточку, на которой ещё оставались средства, единственный на пограничном пункте банкомат упорно не принимал. Делать нечего, надо ехать к таможенному брокеру.
В будке стального цвета сидела молодая, симпатичная особа. Я решил схитрить; об отсутствии денег сообщил, только когда она заполнила бланк и собралась идти ставить печать таможни.
- Вы с ума сошли, - вскинулась особа – Это бланки строгой отчётности.
- Дорогая девушка, как только мы доберёмся до Белгорода, рассчитаемся с Вами.
- Вы издеваетесь? Я внесу этот бланк в реестр испорченных.
Я схватил её за локоть, потом снял с шеи золотую цепь.
- Возьмите в залог.
Особа пристально посмотрела на нас, взвесила цепочку на руке, положила в кошелёк, написала на листочке свой номер телефона, встала.
- Поехали к таможенникам, у меня смена заканчивается, а на Вашу декларацию еще печать поставить надо.
Наталья, так звали нашу спасительницу, скрылась за какой-то дверью и через пять минут вернулась с заветной бумажкой.
- Ну, всё. До встречи в Белгороде.
Таможенная декларация была у меня в руках, но тут началась пересменка, совещания и занялись нами только часа через два. Переход через украино-российскую границу занял в общей сложности половину суток.
В Белгороде мы вовсе не рассматривали достопримечательности, а искали банкомат нужного банка. Чудо свершилось, и я позвонил Наталье. Сумма нашего долга не составляла и десяти процентов от стоимости цепи, и я не особо верил в её появление. Ошибся. Девушка незамедлительно приехала в назначенное место, и обратный чейндж денег на золото состоялся. Кроме того, Наталья рассказала, где найти хорошую и недорогую гостиницу, в которую мы и вселились. Всё, машину на стоянку, сами в душ и спать.
Целый год до описываемых событий я прожил без сигарет, но нервы-то не железные. На следующее утро я вышел проверить всё ли в порядке с машиной и покурить заодно. Наше пристанище представляло собой очень странный конгломерат – на первом этаже находились автомастерская и мойка, на втором бар и гостиница. В центре круглой площади высился заросший зелёной травкой железный каркас в виде мамонта.
Мы позавтракали в баре, и я стал собираться в дорогу. Жена обхватила моё лицо руками и посмотрела так, будто прощалась со мной навсегда.
Автобусы и электрички до Харькова уходили с вокзала. Я предпочёл автотранспорт, и уже через час автобус стоял перед границей. Процедура в обеих странах была одинаковой, все пассажиры выходили из автобуса и проходили через турникеты пешком. Пограничники с удивлением смотрели в мой паспорт – за вчерашний день я переходил границу шесть раз, и каждый раз мне ставили новый штампик.
С харьковского вокзала я доехал до нужной станции метро, потом долго искал указанный в квитанции адрес таможенного управления, и всё равно явился рано. Дежурный офицер отрезал:
- У нас обед. Приходите через сорок минут.
Я пообедал, побродил по окрестностям и ровно в четырнадцать ноль-ноль вновь стоял у окошка. Дежурный позвонил по внутреннему телефону, и ко мне вышла женщина в форме.
- Вы за грошовой заставой?
Я протянул ей документы.
- Пройдёмте в кассу.
Не прошло и двадцати минут, как я был обладателем круглой суммы в местной валюте. Меня даже попросили публично пересчитать купюры, сопроводив процесс гордой сентенцией о том, что украинское государство никого не обманывает. О средствах, потерянных при обмене рублей на гривны и предстоящих мне при обратном обмене, я вежливо промолчал, поблагодарил кассиршу и покинул здание харьковской мытни.
Во время прогулки я присмотрел ближайший банк, понимая, что он мне непременно понадобится. Туда я и направился. Просунул в окошечко квитанции об обмене валюты.
- Ваш паспорт, пожалуйста, - попросила юная кассирша.
Просьбу я выполнил.
- Извините, но я не могу обменять Вам деньги, Вы не резидент Украины. Поменять рубли на гривны Вы можете, а наоборот нельзя.
Я чуть не утратил дар речи.
- И что же мне прикажете делать?
- Вы совершали обмен в Райфайзен банке; попробуйте обратиться к ним. Это два квартала по перпендикулярной улице.
Отстояв длинную очередь в кассу в указанном банке, я выслушал следующую речь:
- Вам следует проехать в то отделение, где Вы меняли валюту.
- Да, Вы представляете, где оно находится?! В тысяче километров отсюда, – не выдержал я.
- Тогда ступайте в центральный офис, у нас всё равно такого количества рублей нет.
- Адрес?
- Посмотрите на плакате на стене.
Я тщательно переписал адрес центрального отделения и пошёл в сторону станции метро; и вдруг в глубине переулка увидел огромную зелёную такую родную надпись «Сбербанк России». Резко изменил направление движения и ввалился прямо в кабинет управляющего. За столом сидела полная женщина слегка за сорок. Видок у меня был ещё тот: шорты, футболка, шлёпанцы и полиэтиленовый пакет с деньгами в руке. Плевать. Я опустился в гостевое кресло.
- Здравствуйте. Я гражданин России и клиент Вашего банка. Мне нужна помощь.
- Интересное начало, - улыбнулась банкирша – Слушаю Вас внимательно.
По окончании моего рассказа она задумалась.
- Пожалуй, нужно пригласить нашего кассира - большую специалистку по нестандартным ситуациям.
Она куда-то позвонила по внутренней связи, и в кабинет вошла худенькая брюнетка на невероятно высоких каблуках, кивнула мне, замерла у руководящего стола.
- Танечка, присядь. Как нам выплатить нерезиденту валюту, которую он сдал в обеспечение грошовой заставы, в Райфайзен банк.
Девушка старательно думала, помогая себе указательным пальцем правой руки.
- Предлагаю в Райфайзен отправить запрос вчерашним числом; типа мы ответа не дождались, выплатили деньги, извольте компенсировать.
- Думаешь, пройдёт?
- А, куда они денутся? Ссориться с нами им нет никакого резона.
- Ну, давай попробуем, а то мужчина, похоже, совсем отчаялся.
И вот в моём мешке лежат не гривны, а старые добрые деревянные рублики. Рассыпаясь в благодарностях, я покинул гостеприимный Сбер. Первый раз в жизни я был благодарен привычно обобравшему меня на разнице курсов, банку.
А дальше – дежа вю. Метро, автобус, первая граница, вторая граница, белгородский автовокзал. Уже затемно я постучал в дверь нашего номера. Жена открыла так быстро, будто стояла под дверью в ожидании.
- Ну, что?
- Победа! – я швырнул мешок с деньгами на постель – Я в душ.
Потом мы сидели в баре, ужинали.
- Какой у нас план, дорогая? Предлагаю стартовать с самого утра.
Супруга задумчиво крутила ложкой в чашке с чаем.
- Ты сильно устал?
- После душа чувствую себя, как новенький.
- Давай, уедем сейчас. Я хочу находиться как можно дальше от этого ужаса, даже машину помыла, пока тебя не было, чтобы на ней даже пыли украинской не осталось.
- Как скажешь, - я улыбнулся в первый раз за последние четыре дня – Сегодня, так сегодня.
- Ешь, не торопись. Все вещи я уже сложила. Ты меня любишь?
- Да!
2012 - 2015 г.г.