Глава 19. ЭКЗОТИКА
Малый десантный корабль МДК-20 совершал переход из Одессы в Поти. Для небольшого судёнышка водоизмещением 250 тонн это далеко не простое дело. Тем более, что экипаж корабля более одного года жил без командира и не только «разболтался» сам, но и технические средства корабля изрядно одряхлели. По независящим от командира корабля обстоятельствам им пришлось идти морским фарватером, хотя «Правила рейдовой службы» запрещали ему удаляться от берега больше, чем на 50 миль.
Командир МДК старший лейтенант Родионов, как всегда, находился на ходовом мостике. Заменить его на ГКП было некому. Мелодично зазвучал звонок машинного телеграфа и тут же раздался голос старшины команды мотористов мичмана Кудиновича М.Н.:
-Пробит масляный трубопровод левого двигателя, прошу разрешения застопорить ход.
-Добро, - не задумываясь, ответил Антон. Оба двигателя заглохли.
Мотористы приступили к ремонту, а корабль, продолжая двигаться по инерции, медленно разворачивался левым бортом к ветру. Ветерок был очень слабенький. Тем не менее, он развернул-таки МДК. При этом движение корабля, казалось, полностью прекратилось, и он неподвижно покоился на ровной глади моря. Пока шел ремонт трубопровода, подошло время обеда.
- Товарищ командир, а может, мы перед обедом устроим купание? – обратился боцман к Антону. - Ветра нет. Полный штиль. Пусть матросы побултыхаются возле борта. Будут потом вспоминать, как купались на глубине две тысячи метров.
- Тишина обманчива. Прежде, чем согласиться на такую экзотику, я сам попробую, - ответил Антон. Подошёл мичман Кудинович.
- Товарищ командир, трубопровод починен, - доложил он. – Я слышал, Вы тут собираетесь искупаться на глубине. Я бы Вам не советовал. Я уже так одного командира потерял.
Антон уже слышал от него эту трагическую историю и тут же отпарировал:
-То было на Севере, где температура воды не превышает четырех градусов тепла. Там человек, даже летом, не может продержаться в воде более 15 минут. А у нас люди по двое суток болтаются и ничего. На всякий случай, Михаил Николаевич, поднимитесь на мостик и поставьте на руль матроса Левченко. Ежели что, подойдете на помощь или сбросите спасательный плот.
Недовольно что-то проворчав, мичман Кудинович взял с собой рулевого-синальщика Петра Левченко и поднялся на ходовой мостик. Антон сходил в каюту, надел плавки и вышел на ют. Он приказал боцману спустить шторм-трап и, убедившись, что он хорошо закреплен, прыгнул с борта. Он глубоко ушел под воду, открыл глаза и долго, сколько хватило воздуха в легких, плыл под водой, удивляясь её удивительной чистоте. Когда он, наконец, вынырнул на поверхность, то не поверил своим глазам.
Он находился от корабля более, чем в ста метрах.
- Неужели я так далеко занырнул? - недоуменно подумал он, и начал энергично грести по направлению к кораблю. Корабль явно удалялся. Антон стал махать руками все энергичнее, а корабль удалялся все дальше.
- Миша! - закричал он. - Запускай моторы!
Но его явно никто не слышал. Корабль удалялся все дальше. Антон уже начал выбиваться из сил, когда услышал, как глухо затарахтели двигатели и корабль начал разворачиваться в его сторону. Вскоре он подошел к нему почти вплотную.
Антон зацепился рукой за шторм-трап. Долго дышал, как рыба, выброшенная на берег, и лишь потом с трудом поднялся на борт. Мичман Кудинович, бледный как полотно, подошел к Антону. Тот крепко пожал ему руку:
- Спасибо, Михаил Николаевич. Если бы не твое предупреждение, плавали бы вы сейчас без командира. Я твой должник.
-Спасибо и Вам, что вернулись, а то и нам всем хлопот хватило бы до конца жизни.
Больше об этом случае никто не вспоминал.