В детдоме её все звали Лизой. И было это не имя, а прозвище. От глагола «лизать». Яшка Чичя, записной детдомовский сердцеед, однажды одарил её комплиментом: «Инга, у тебя губы блестят, как вишни». И всё, и девочка зависла. Чтобы губы постоянно блестели, она постоянно их облизывала.
Когда детдом на лето переехал на дачу, которая располагалась в пятидесяти километрах от Риги на высоком берегу Гауи, Инга рассталась с этой привычкой: на свежем воздухе влажные губы обветривались и трескались. Привычка исчезла, а кличка осталась. Но это нисколько не обескураживало Ингу. Она была жезнерадостна и весела. Прекрасное настроение создавала живописная среда.
Дача состояла из двух двухэтажных особняков, утонувших в старинном парке. В одном особняке размещались девочки, в другом – мальчики. А парк был насыщен беседками, гротами, живописными мостиками, искусственными каскадами и водопадиками. А в парке росли громадные деревья, увитые плющем и диким виноградом. Сплошная романтика.
Среди девчонок Инга-Лиза выделялась свой миловидностью. Многие пацаны хотели с ней дружить. Они хотели, а она – нет. Тем не менее, некоторые мальчики пытались уделять ей внимание. Наиболее нестойчивыми в этом вопросе были Колька Рак и Петька Дураков. Между ними разгорелось злобное соперничество, которое они всем силами пытались скрыть от окружающих.
Выявить приоритетство соперники решили путем дуэли не кулаках. Договорились: удары наносить только по корпусу. Проигравшим будет тот, кто первым откажется от продолжения поединка. Выбрали секундантов.
Было объявлено, что Раку и Дуракову захотелось просто стыкнуться, но все прекрасно знали истинную причину драки. После ужина в спальню старших мальчиков набились зрители: от сопляков до выпускников. В центре спальни, набычившись друг на друга, стояли бойцы. Оба были раздеты по пояс. Один из секундантов подал знак и стычка началась. Мальчики принялилсь азартно мутузить друг друга.
Конечно, мальчиками их можно было назвать чисто условно. Обоим гладиаторам исполнилось по пятнадцать лет. Оба вымахали с коломенскую версту и выглядели далеко не хиляками. Хорошему внешнему виду соперников (как и других воспитанников) способствовало добротное питание, которым оделяла страна Советов детей погибших военнослужащих.
Поединок длился уже более трех минут. Тела соперников были покрыты яркими пятнами. Оба бойца выдохлись, Удары наносились редко и вяло. И все-таки Дураков изловчился и сильно врезал под дых своему противнику. Колька Рак согнулся, опустил руки. По всему было видно, что он уже больше не боец. Оба секунданта решили прекратить бой. Победителем они объявили Петьку.
Вдохновленный победой, Дураков уже на следующий день подкатился к Инге с предложением дружбы, которую девочка высокомерно отвергла. При этом она обидно предположила, что родитель Петьки не случайно носил фамилию Дураков, а яблочко от яблони... короче, полное фиаско.
А Колька Рак еще реньше получил от Лизы полный отлуп. Ингина заносчивость сплотила бывших соперников и они решили проучить гордячку.
Все догадывались, что Инга была неравнодушна к пионервожатому Игорю, молодому, красивому парню. Колька и Петька, обиженные Лизой, решили использовать этот мотив. В обед проворный шкет незаметно вручил Инге конверт и сказал, что это – письмо от Игоря. В конверте была записка, в которой отправитель назначал Инге свидание сегодня в 12 ночи у каменной скамьи над рекой.
Когда Инга пришла на свидание, то вместо Игоря увидела при свете луны и звезд сидящих на скмье Рака, Дуракова и Яшку Чичю. Она все поняла и бросилась бежать обратно. И тут из-за кустов, расположнных вдоль дорожки, по которой бежала Инга, раздались истошные вопли, свист, лай, мяуканье, которые исторгали мальчики старшей группы, решившие принять участие в акции возмездия.
Лешка, по кличке Мешок, был наказан. Директор оставил его на три дня без обеда. Наказание он получил за то, что во время доставки печеного хлеба в детдом из соседнего поселка, где была хлебопекарня, им была общиапана и отправлена в рот горбушка одной из буханок. Чтобы заглушить чувство голода, наказанный Лешка, когда все были в столовой, бродил по лугам и лесам, находя и употребляя в пищу разную съедобную зелень.
Истекал последний день Лешкиного наказания. Когда дети пошли на обед, Лешка Мешок отправился на приречные взгорки. Там уже обильно вызрела земляника. Понятно, что земляника – не хлеб, ею особенно не наешься. Но все-таки голод перебьешь. Да еще ребята из столовой чего-нибудь принесут. До ужина можно дотерпеть.
Когда он вышел из парковых зарослей на поляну, то к своему великому удивлению увидел Игну, сидевшую на пне. Девочка обернулась на звук шагов, увидела Лешку и, быстро поднявшись, пошла ему навстречу.
-- Ты почему не в столовой? – удивился Лешка
-- Леша, я эти противные морды видеть не могу, -- начала Инга и заплакала. – Почему они так? Что я им плохого сделала?
Лешка растерялся. Детдомовские девчонки практически никогда не плакали, а тут вот слёзы...
-- Не обращай внимания. Глупые они. Чего с них взять, -- стал успокаивать девочку Лешка. -- Не плачь. Все пройдет.
Он как ребенка погладил её по голове и стал говрорить разные утешительные слова, а затем предложил:
-- Пойдём я тебе лучше место земляничное покажу. Никто не знает.
Инга, все еще всхлипывая, пошла за Лешкой. Ягод действительно было много. Когда дети наелись, Лешка под страшным секретом рассказал девочке о пещере, которую он обнаружил в скалистом речном откосе.
-- Ты только никому не рассказывай. Там может быть клад спрятан или еще что.
--Леша, покажи мне эту пещеру.
-- Пошли.
Они стояли возле пещеры. Внизу плескалась вода, вверху шумели сосны. Солнце заливало все окрест
-- Вот я достану электрический фонарик и мы с тобой полезем в пещеру. Посмотрим, что там есть. Согласна?
Инга долго стояла молча, а затем тихо, но уверенно произнесла:
-- Леша, ты очень хороший парень. Я хочу дружить с тобой. Ты согласен?
-- Да! Конечно!
Лешка по жизни убедился, что сострадание мужчины по отношению к женщине, неизменно раскрывает её душу и сердце.