Часто бывает, что иногда людей воспринимают не за то, - что они собой представляют, а за то, - что они занимают.
А иных за то, - где они состоят.
Поэтому многие стремятся достичь этих ступеней, - "занимать" и "состоять".
Некоторые, карабкаясь на эти ступеньки, сталкиваются с большими трудностями.
Так было и с поэтом Вовой. Своё прозвище Сливкин он получил случайно, когда спросил в кампании писателей каким псевдонимом ему подписывать стихи. Тогда ещё стеснялся он подписывать свои стихи своей фамилией. Тут один из поэтов в застолье, лукаво ухмыляясь, и посоветовал этот литературный псевдоним..
Ещё раньше острословы за глаза называли его так за форму носа, похожую на малость перезрелый фрукт.
А может из-за того, что у него орган "нюха" имел сизоватый отлив,толи из-за частого пребывания на ветру на зимних морозных рыбалках, то ли от того что там иногда ему приходилось и выпивать.
В любом обществе "Сливкин" ходил осанисто и демонстрировал замашки значимого человека.
Низкорослый и полноватый, с "пузцом начальника", на собрания и торжественные вечера он всегда ходил аккуратно отглаженным, причёсанным и при галстуке.
Он знал, что по одёжке всегда встречают. И через некоторое время видя его чистоплотность и аккуратность начальство представило его к повышению и сделало руководителем группы по внедрению новой техники.
Немаловажным фактором стала его критика. Обсуждая с начальством какую-нибудь идею, как правило, он удосуживался кого- нибудь высветить в неприглядном свете. Нет не начальство, а рядом с собой работающих.
И это нравилось начальству. И даже на собраниях удосуживался высветить "проступки" и ошибки товарищей,всегда приберегая промахи товарищей для ушей начальства.
И это тоже нравилось руководству.
Хотя в отделе имелись светлые головы, далеко позади оставляющие начальника при разработке новых технологий, но никто из них не получил руководящую должность.
В основном это были яркие и в основном бесшабашные головы, которые не боялись критиковать даже и в глаза руководство завода.
И руководство "тормозило" продвижение творческих, но имеющих свою точку зрения работников.
Стишками "Сливкин" начал баловаться ещё в школьные годы. Потом это детское увлечение переросло в нечто большее и стало почти смыслом жизни.
Но, как известно за стихи не платят в области, если ты не являешься членом общественной организации под названием ССС (старый союз сочинителей),да будь ты хоть трижды поэт.
Часто бывает в нашей жизни: помимо таланта, надо уметь "хорошо" жить с начальством или как говорят в народе надо умело определять, - где можно подобострастно лизнуть, - а на кого и где гавкнуть.
И только тогда впереди может забрезжить лучик надежды и может появиться определённый шанс выпустить свою книгу или сборник не только за свои, но и за бюджетные деньги.
Это давно началось, когда сочинители в основном «обслуживали» класс чиновников руководящей партии, яростно пропагандируя разное полезное,- что народу, что себе, что начальству.
Выпуски идеологических сочинений исчислялись миллионами.
Да и в то время можно было писать острые сатирические стихи и фельетоны, но так чтобы они своим острым оружием не касались руководства народом.Имелся запрет острой сатирой не касаться "гнойничков" выше сидящих.
Массу трудящихся и сочинителей руководящая верхушка рассматривало в то время как бессловесную (считай "обыдленную") массу, которая должна безропотно будет сносить любые (пусть даже глупые)руководящие указания.
И эта масса и в правду в основном пыталась возносить верховное руководство и при случае всячески угождать.
Начинающий поэт сам испытывал такое и на собственной шкуре.
Однажды, глубокой осенью, в начале зимы, сотрудников предприятия, на котором он работал, вывозили на поля со свеклой и они железными ломами и лопатами на пронизывающем ветру и морозе выдалбливали корнеплоды сахарной свеклы, засыпанные мелким снегом.
И там, на поле практически, съёжившиеся на холодном ветру, многие глубже осознавали не совсем развивающие, как стали говорить "креативные" методы управления страной и сельским хозяйством в частности.
После дня работы на поле сиротливо оставались всего несколько центнеров "выколупанной" из мерзлой земли свеклы. И это всё, что удалось сделать после такого адского труда нескольких сотен людей...
Такое распоряжение отдавалась вышесидящим областным комитетом коммунистической партии, и с этим ничего нельзя было сделать. Ведь теперь в стране не было даже второй альтернативной партии, которая бы критикуя недостатки в стране, могла бы влиять на принятие разумных опережающих решений.
Пошлите тех же самых людей на два месяца раньше и стратегически правильно обеспечьте их техникой с предприятий, то можно было без затруднений
в день собрать и тысячи центнеров.
Иногда умная стратегии применялась при Хрущёве, когда автоколонны для уборки приходили из более северных областей, где свёкла не выращивалась.
Но после его снятия с высокого поста, такая работа застопорилась.
Другое мнение не приветствовалось.
Даже в царское время и после революции было несколько общественных политических партий.
Но затем руководство коммунистической партии закрыло все партии и союзы, оставив только своё.
И теперь на выборах приходилось выбирать подставного кандидата. Из множества кандидатов равного одному, избрать другого было бы абсурдно.
Конечно это противоречило разумным законам природы.
Было же понятно людям: Как из одного кандидата другого выбрать?
Не было альтернативы, и пусть иной кандидат не хватал звёзд с неба, но гарантированно всегда проходил на любую ступень.
Главное в этом деле, чтобы он всегда прислушивался к руководству.
И вот поэт Вова подготовив свою книгу стихов,и стал мечтать о членстве в старом союзе сочинителей.
Хорошо знакомый ему поэт Витюня по одной книге поступил в это полузакрытое сообщество.
Но ему в правлении союза сразу намекнули, что для издания книги и для вступления надо хорошо заплатить. И издаваться именно в типографии, лично принадлежащей председателю.
Деньги ни в коем случае не пересылать по перечислению, а отдавать лично в руки председателю.
Типографию тот вывез при развале СССР и комсомола в девяностые. И сейчас приносила ему неплохую прибыль.
За глаза поэты старой закалки называли преда - Гребун.
Потому что он всё гребёт по себя.
Всегда вёл себя как непререкаемый авторитет.
«Что я сказал, - то и будет!»- было его кредо. Осталось видно то с тех времён, когда он ещё подвизался в комсомоле. А он во всём старался вести линию старого парт. управленца.
И ещё там он овладел некоторыми нечистоплотными приёмами управления массами.
- Вован! Ты накрой стол! И мы тебя рассмотрим и будем за столом оценивать,- с ехидненькой улыбочкой посоветовал ему давно укоренившийся в правлении, хитроватый и суетливый Плешин.
Да и сам Вова по наивности думал "накрыть стол" и положительно решить вопрос.
Но этот приём –«Бочком, бочком и в президиум» не сработал.
Оказалось у Гребуна имелся давно отработанный коронный приём.
Он «попросил» некоторых престарелых, а так же далеко живущих за пределами областного центра членов союза подписать пустые бумажки и доверенности, где указывалось, что они доверяют председателю отдавать голоса при голосовании по любому вопросу и по его усмотрению.
Им было объяснено: зачем вам ездить за три девять земель за материальной помощью от комитета культуры области.
За услуги "бесхребетности" председатель обещал им пересылать бюджетные деньги по почте, чтобы они меньше приезжали в областной центр и не тратились на дорогу.
После этого начались махинации с подписями. Пред обнаглел до того, что при даже при закрытом голосовании открыто говорил: «У меня большинство в кармане!»
В ним часто вступал в спор один из ведущих поэтов области Федосеич, ранее работавший в «Современнике».
-Нет, ну ты скажи почему я должен вкладывать свою пенсию на издание новой книги? Ведь областной комитет культуры денег то дал, - и немало.
- Откуда это ты знаешь, что дали? –прощупывал достоверность высказываемых претензий Гребун. Иногда ведь утверждения могли основываться только на догадках.
- У меня свои источники. И точно знаю, больше миллиона они нам на книги выделяют, - выложил свои "козыри" Федосеич!
- Но потом они перебрасывают с одной статьи на другую как за отопление и за аренду, и ничего не остаётся - отводил от себя подозрения о финансовой нечистоплотности пред.
-Знаешь, я звонил своему старому другу в администрации, так он сказал, что тебе каждый год задолженность за отопление и за аренду списывают, -"обнуляют".
А ты печатаешь дёшево продукцию в другой типографии и даже ISBN не присваиваешь, чтобы сэкономить.
- Скажи честно, ведь поэты в твоей типографии печатаются, не меньше 50 тысяч приносят тебе наличными каждый. И эти деньги в твоём кармане.
Тут вмешался поэт Витюня, выгораживая преда.
-У нас некого других представлять! Талантов – то у нас новых ныне нет! Какие у нас сочинители? - усмехнулся он, покачивая крупной лысой головой.-Да, конечно босс, - он кивнул в сторону преда, - увлёкся перепечатыванием полстолетия назад уже напечатанного.
Но можно нас, из правления, издать кого-то снова. -Он старательно подводил мысль, что и его стихи пора переиздать третий раз за счёт бюджетных денег.
- Ведь у нас сейчас о птицах много пишут и о соловьях? Так я их называю "птичники".
Или кто о животных, о кошках, о собаках, о скоте пишет? Я их называю – "скотники"!
-Надо больше писать о красивой природе и о цветах. Это даёт поэтический настрой и помогает создавать певучие строки.
Его мирок, ограниченный любовью и цветами, многим уже набил оскомину.
-Витя! Да, это ты больше поёшь о моркови и капусте.
Тебя даже свои критиковать стали.
Не о тебе ли поэт Сергей Бабкин из СПР написал строки?
"Что толку в ропоте души
её невысказанной грусти?
Забейся в норку - и пиши
хоть о морковке и капусте.."
-Это же ты Витя так о капусте вычурно написал, что ему не понравилось:
"Поливаю капусту.
Её лиловые кочерыжки
Необычайной длинны.
Её большущие листья,
Словно руки,
Вынянчивают кочаны..."
-А многие сейчас только о цветах и огороде пишут, продолжил "разбор полётов литераторов" Федосеич. - Можно ведь и не отрываясь от земли философски осмысливать жизнь. Вот вам не нравится наш городской поэт товарищ Афанасьев, тот который ведёт школу - студию стиха. А ведь как философски глубоко он позволяет осознать мироздание даже работая на огороде:
"В центре звёздного плана,
в озарении тусклом,
в чёрном свитере рваном,
среди грядок капустных..."
Маститый поэт Федосеич не упускал момента высказаться и определить настоящую значимость местных поэтов, а не так как они сами себя мнили.
-Ну, вот! Появилась даже целая плеяда поэтов, - "капустники", - захихикал член правления Плешин.
Он всегда высказывал своё критическое мнение,по всем произведением, ни в коем случае не касаясь острым критическим лезвием творений руководства.
Умел он хорошо приспосабливаться, - за что его начальство и жаловало.
- О простом народе,- Федосеич понизил голос и тихо пояснил, - о его чаяниях кто пишет? - спросил он почему-то Вовчика.- Только мелкие проблемы и поднимаются. Даже поэты новой волне мелкие темы поднимают, та же капустная тематика...
Всё больше по модному, по западному пишут "плебс", а не народ - горестно покачал он седой головой. - Что с них взять? Стали не поэты - народники, а "плебсники".
-Никакой герой любого литературного произведения никак не может быть умнее автора по определению, - высказал свою мысль и Плешин.
- А описывая обывателей и "бытовуху", высшие сферы современной науки и состояние общества не затронешь, - не тот статус героев,- горестно покачал головой Федосеич.
-Ну, ты представляешь сочинитель описывает, как бабушка курочку по перышкам гладит и умиляется! Вот так некоторые пишут о простом народе, - кивнул маститый поэт начинающему.
–Но с чем я не согласен, что простой народ в основном забит и малограмотен. Хотя даже у так называемых классиков - «деревенщиков", герои с неба звёзд не хватают. Поэтому часто как и автор, они должны быть немного примитивными, -пояснил Витюня своё видение современной проблемы.
-Ныне хоть Интернет отрывает новые горизонты,- не сдавался заслуженный поэт Федосеич, состоящий в союзе свыше четверти века. - Даже на сайте для малоизвестных писателей Прозе.ру появляются интересные писатели. Например Пётр Полынин, Светлана Климова, - продолжил он менторским тоном.
- О! Я вижу и ты и интернетом интересуешься! – насмешливо с улыбкой испытующе посмотрел на "классика" Витюня.
-Интересуюсь последнее время. С внуком теперь работаю,- пояснил Федосеич. - Там ещё на некоторых сайтах, внук мне говорил, интересные темы поднимаются для молодёжи.
- Конечно нет ныне писателей уровня Толстого Льва- задумчиво заметил он. -Вот то был настоящий литературный Лев, -обронил он повернувшись к преду. - Ты представляешь ему хотели присудить Нобелевскую премию по литературе. А он от неё отказался. Сколько денег не взял, из-за чего?
Да то был и писатель и человек – кремень. И не менял свои убеждения, как ныне многие, ради своей выгоды.
-Да ныне новых хороших сочинителей, можно сказать, нет. На нас всё держится.
Остальные так, - мелкота! - подвёл итог Гребун.
- Ну, это твоя заслуга, что ты не дал им вырасти до нашего уровня! – заливаясь смехом заметил Федосеич!- Их как молодую траву- поросль твои приспешники "заслуженные" затаптывали на корню.
- Но сейчас некоторые начали обходным манёвром действовать! В другие союзы вступают, а не в наш, - старый! Неужели в Москве не могут вернуть всё обратно как было при коммунистах, чтобы у сочинителей была только одна стезя и все одной тропой шли только в наш союз, - продолжал свою мысль Гребун.
-А взять праздники в сёлах, - почесывая лоб снова вмешался Федосеич. -Каждый из старших помнит какие праздники были раньше в сёлах. А что теперь? Пустые сёла и деревни? – с ехидной интонацией вопрошал Федосеич.- Вот где нынешняя проблема и надо об этом писать! – продолжал развивать он свою мысль. – А посмотри как ныне даже большие сёла исчезают. Школы там закрываются. И никому до этого нет дела, - подвёл он горькую черту.
Начинающий поэт Вова хорошо знал сельскую тематику. Ему часто приходилось гостить у деда в деревне и на пасеке. А там родственники часто просили почитать им его стихи.
-Но там ныне появились фермерские хозяйства и предприниматели, - пояснил он с уверенностью.
- А ты знаешь сколько из них разорилось сегодня? Нет поддержки основательной и продуманной на уровне правительства и области, - со знанием дела заявил Федосеич, тоже часто и ныне ездивший к родственникам в село.
Вова, желающий вступить в союз сочинителей, по совету жены, решил надо подойти к решению своего насущного вопроса более решительно.
Регулярно посещая все собрания свыше десяти лет, многое постиг и был готов пополнить ряды членов сочинительского союза.
-А можно мне попробовать вступить в ваш союз? – как –то робко задал он вопрос, обращаясь к опытнейшему Федосеичу.
- Это должен решать наш шеф! - кивнул он на преда. -Но ты же знаешь, наше сообщество элитарное, не каждый сюда вхож.
Поэтому первый взнос у нас литерный.
- Вы наверное меня разыгрываете? Мне известно значение слова "литера" в переводе с латинского - это буква, особое выделение, обособленность.
- Ты сильно не отрывайся от земного бытия! - прояснял туманный намёк Федосеича зам. преда Плешин. - Бери "литерный" взнос и не забудь хотя бы кило колбасы, чтобы мы тебя "хорошо воспринимали"- сделал он ударение на "хорошо".
Лучше бери сардельки чесночные, они там у нас за углом продаются!-по всему было видно его глубокое знание вступительного процесса.
-Да я это понял! А сколько всего вступительный взнос в целом мне обойдётся?
-Милый мой! –усмехнулся Федосеич, – ты знаешь "скоко" денег некоторые переносили, чтобы их приняли в сообщество?
И "скоко"? – стараясь поддержать игривую интонацию поинтересовался претендент.
-А это ты спроси у Плешина! Он обычно первым с новых членов перья выдёргивает. В перья те непростые и не золотые, а заграничные – снова как то загадочно намекнул Федосееич. И в его интонации проскальзывала какая –то скрытая насмешка.
- Ну, если эти перья в виде бумажек, - то я согласен, – почему облизываясь и что –то пережевывая выкатился из закутка Плешин, по совместительству занимавший должность зам. преда.
Был весь седой. И усы и брови и борода. На лысине сверкала большая проплешина.
Хитрые глазёнки как у мышки лукаво поблёскивали из кустистых бровей, бегая из стороны в сторону.
По жизни он был шустрый и пронырливый, и по слухам прилипала. Как говорится: седина в бороду,– бес в ребро.
- Ты приноси свою рукопись книжки. Мы её отредактируем и отпечатаем, если ты хорошо попросишь и хорошо заплатишь. Но не меньше ста тысяч...
- Да я лауреат престижной премии «Поющий родник»! И мне в другом издательстве сказали, можно заплатить намного меньше – "закипятился" из-за отсутствия денег Вовчик.
- А во сколько мне само вступление выльется? – уже немного с испугом тревожно спросил претендент.
- Шеф! Сколько ему тебе принести? - снова поинтересовался Федосеич у преда вальяжным тоном.
-Ну, сам знаешь для хорошего приёма необходимо не менее полторы штуки "зелёных".
Я "кака - европеец" почему-то предпочитаю евро,- он нарочито витиевато извратил слово "как" на "кака".
- Но для тебя, "кака - лауреата" мы сделаем скидку, - как –то нехорошо улыбнулся тот, нажимая на "кака лауреата".
-А у меня только штука долларов в заначке, больше нет. А где же я возьму остальную сумму?
-Ну, ты понимаешь нам тоже надо кое-кому дать выше в Москву! – зачем-то начал туманно обосновывать крупные затраты Гребун. - Потом напечатать книгу надо. Кстати сколько ты "настрочил"?
-Двести стихов. Я ориентировался по поэту Витюне. Его же за сто приняли – пробовал обосновать своё решение.
- Что ты Витюню трогаешь? Он поил «избранный" коллектив более шести лет, - при этом сделал ударение зампред на слово "избранный" коллектив.
-Здесь, как ты понимаешь кружок избранных, - своего рода литербюро. И перед нами надо показывать свое дополнительное преклонение, - продолжил он обрабатывать Вову.
- Вы ещё скажите, малое политбюро. И перед каждым «шестерить», что ли? – не удержался обиженный претендент.
- Ну, зачем так грубо? Просто для начала надо поработать ну ты сам знаешь,
литературной "метлой". Мы все через это прошли. На кого шеф покажет того и надо "замести", "забрызгать" и "порвать"!
- И сколько мне надо будет работать этой "литературной шавкой"? - начал вскипать Вован, постепенно понимая, что совсем не за литературные заслуги в основном здесь принимают в сочинительский союз.
-Не совсем так! Надо показывать своё почтение и уважительность к руководству, - пояснил Плешин.
-Ну, я вижу ты ещё не созрел для сочинителя! Ну ладно, приноси задаток! Будем рассматривать! Но, я думаю, ты ещё окончательно не созрел, -хмыкнул пред.
- Как не созрел? Я более десяти лет всё делаю, что вы скажете. И на утренниках стихи читаю, и по радио,иногда на телевидении засвечиваюсь. Меня многие читатели в области знают, - не унимался желающий получить статус сочинителя.
-Придётся тебя рассмотреть поближе. И псевдоним у тебя какой – то странный "Сливкин", - ухмыльнулся председатель.- Ты что это из "сливок" общества. Из верхнего этажа что-ли? - ехидно переспросил он Вована, явно на что-то намекая.
Всем было известно о принятии в члены сочинителей некоторых чиновников из руководства области или их родственников по протекции.
- Да, псевдоним явно не литературный, поддержал преда Витюня. И раскрыв свою объёмную записную книжку, больше смахивающую на затрёпанную "захалявную" тетрадь Тараса Шевченко стал искать "промахи" в выписанных для этого стихах.
Ему давно не нравился пронырливый и скользкий Вован. Тот всегда вёл себя юрко, и всегда старался высветить только себя в выгодном свете, принижая других, по его мнению конкурентов. Но зато о всех других сочинителях, имеющих право голоса при принятии в союз сочинителей, он говорил всегда только хвалебно.
- А по этому поводу как говаривал Иаков,- здесь Витюня как обычно старался привести цитату из Библии,- характеризуя таковых, что он будет "как хищный волк, который утром будет есть добычу, и вечером будет делить добычу".- Твоя внутренняя озлобленность нам давно видна, а вот твоя талантливость не очень.
Надо заметить, что эта мода стала проявляться когда союз пополнился товарищем из милиции по фамилии Брехомов. Он написал целую книгу о курском монахе - основателе Киево - Печерской лавры.
Конечно сам он верующим не был, даже в церковь на службу не ходил. Но переписал из многих книг факты и под своим соусом их выдал. И был принят в союз старых сочинителей.
Здесь конечно Витюня из-за обиды "за сто стихов" малость перегнул палку. Но это было для членов "литербюро" в порядке вещей.
Другие и более хамские выходки себе позволяли перед вступающими.
– Ну,да! Если бы ты был не Сливкиным, а Яблоневым, тогда можно было подешевле, - снова пошутил начальник, опять склоняя мысли поэта к деньгам.
-А что я сделаю, если дед и отец работали на земле, как земельные рабы. Больших денег не накопили. Да и я всю жизнь на заводе проработал.
Голый оклад, да иногда только редкие премии. И то к праздникам, -подвёл Вова грустно итог.
-Ну, значит ты будешь у нас сначала на подхвате, - поддержал тему Витюня.
-А что это значит? – не до конца понимая переспросил претендент.
-А это означает, что писать ты будешь сначала про некоторых людей, что нам мешают. Это критиковать тех, на кого укажет начальство... И выполнять указания! – склонив свою тяжелую голову , своей интонации предал Витя мыслям какой-то двойной смысл.
- Кроме этого должен некоторое время поработать литературным цербером, - продолжал поучать многоопытный Федосеич.
- А это , что это такое? – пытаясь перевести разговор в другую тональность, заинтересованно и весело спросил Вова.
-А это по знаку или указанию одного из членов правления ты должен порвать любого, - как Трезор - цензор на куски, фигурально выражаясь, любое произведение любого автора. Даже если и оно достаточно талантливо написано.
И рвать яростнее, если автор не из нашего союза, - продолжал он проверять лояльность готового стать новым членом старого союза.
- Ну, ты понял? - пояснил, ухмыляясь Гребун.
-Да, как же вас не понять! Ну, что я пошёл?
-Давай! Но возвращайся не с пустыми руками! Минимум через полчаса ждём тебя с "литером"! - с игривой интонацией хмыкнул помощник председатель. Начинающий сочинитель, нахмурившись и с тяжелыми мыслями, просчитывал хватит ли денег на "литерное вступление".
- Ну я же думал сообщество у них элитарное, а оказывается на поверку "литерное"!!!
"Меньше литра не вздумай брать! Да сардельки чесночные не забудь! И то тогда ещё посмотрим!" - стояли в у него в голове последние напутствия Плешина.
В магазине на это "литерное" вступление - прелюдию денег не хватило.Водку "ужимать" Вова не стал. Сэкономил на сардельках.
Позднее это его решение было сочтено за правильное, когда он после третьей стопки пытался "усыхание" обосновать.
После этого застолья прошло некоторое время.
Новый претендент за это время освоил компьютерные технологии. И каждое утро, по звонку будильника, садился за клавиатуру и не вставал до тех пор пока не сочинял 16-20 строк стихов.
Следует отметить сильно помогал ему сам компьютер. Небрежно Вова писал строку и для второй давал машине команду : Искать рифму к слову ....
"Поисковик - помощник поэта" мигом предлагал множество созвучий.
Так он настрочил ещё одну книгу.
И удалось осветить серию разнообразных тем. И собрать ещё много стихотворных зарисовок. Пустил в дело даже "спичи - поздравления" ко дням рождения знакомых.
Но в целях экономии решил выпустить двести стихотворений в одной толстой книге.
Издав эту объёмистую книгу, подал заявление о приёме в общественную организацию - сочинителей союз.
Очередное заседание было назначено на пятницу и на тринадцатое. Это совпадение насторожило его суеверную жену.
Наконец –то удалось уговорить её пойти на дополнительные расходы, урезав семейный бюджет, но чтобы заказать банкет в ресторане.
В основном сократили расходы на детей.
Договорились и заказали в ресторане банкет по количеству членов правления.
Решили пригласить только избранных и из начальства.
Как говорится, постарались не ударить лицом в грязь.
Но членам правления об этом не сказали ни слова. Готовились тоже всем сделать приятный "пищевой" сюрприз.
Перед заседанием ещё с утра состоялся разговор членов правления ("литературного политбюро")сочинительского союза в кулуарах: "Принимать или не принимать нового члена?"
Посовещавшись,- вынесли предварительное решение: "Ждать вторую долю".
Во-первых. Было видно вступающий ещё не совсем «созрел»,- лишние вопросы задавал.
Во–вторых, - не только лишние, "больные вопросы" задавал, но и "неудобные" темы затрагивал.
В-третьих. Он на заводе был на неплохой должности, а заплатил только половину суммы, указанной председателем.
Сделали вывод – пусть доплатит, а там посмотрим.
Ныне ведь талант в основном рублём ценится.
И вынесли вердикт: - Пусть фрукт дозревает!
Перед началом собрания на правах «серого кардинала» Плешин ходил между членами правления и членами общественной организации и подхихикивая спрашивал: Ну, что проголосуем?
В ответ те согласно кивали голосами. И это насторожило преда.
Он поручил девушке –секретарю обзвонить живших в дальних районах поэтов, входящих в эту организацию и убедить их проголосовать их против Сливкина.
Надо честно признать не до всех и дозвонились и наверное не все сразу с этим согласились сразу.
Им пояснили, что заявку в Совет по изданию книг комитета культуры правление - правление направляет. А издать сборничек же каждый мечтает бесплатно.
Это было для многих решающим фактором.
Известно: «Своя рубашка ближе к телу!»
Выступать явно против председателя не решались. И подавляющее большинство робко согласились с Гребуна вариантом.
Кульминацией собрания стало подведение итогов голосования.
Когда подсчитали число голосов присутствующих членов, то половина была за вхождение Вовы в писательский союз.
Но тогда встал председатель и разгребая перед собой воздух скрученными листами бумаги выдал тираду, поразившую многих:
-Для приёма в наш заслуженный союз сочинителей надо издать две книги. У него, -пред показал рукой на претендента, - издана одна, пусть и толстая.А по регламенту надо две, - пусть и тонких. Это первое.
И второе и самое важное - Вот голоса тех, кто отсутствует. А это подавляющее большинство - шестнадцать! И каждый из них не то что вы, и не сговариваясь, проголосовали против!- продолжал напирать председатель, убеждая присутствующих в другом мнении.
Он вытащил для чего-то смятую стопочку бумажек, некоторые были так смяты, что возникало подозрение что он их перед этим собрал в отхожем месте.
- Поэтому на основании сложения получается, что Сливкин не проходит в сочинительский союз! - подвёл Гребун с важным видом итог.
При этом его одутловатое и красное , наверное от перед этим выпитого коньяка, лицо стало улыбчиво багровым.
Пред был доволен. Он переиграл всех. Это читалось по его самодовольному улыбающемуся лицу.
А для Вовы это было полное фиаско.
Отплёвываясь, он вышел из клуба сочинителей и позвонил жене, которая уже сидела в ресторане в ожидании гостей, охраняя накрытые столы.
Трудно было сказать, как не расплавился телефон от её пламенной тирады, в ответном слове мужу.
Теперь он заново узнал, что и бездарь, и не пробивной, и не умеет договариваться с начальством, и не умеет найти подход к людям и много чего другого.
В ресторане пришлось выкручиваться, сказав официантам, что торжество переноситься в другое место, - в баню.
Всю еду жена пыталась упаковать в коробки и вывезти, так как назад её не приняли.
А ведь за всё было заплачено.
Коньяк, водку, вино со столов упаковали в отдельный ящики. Их попытались сдать в буфет, но там "брали" назад только за полцены. Жена сгоряча сначала отказалась. Но зная, что Вова может с расстройства сорваться и начнёт "снимать стресс" ещё недели две, попозже согласилась на ресторанную "услугу".
* * *
И вот прошло несколько лет и наступил Год Литературы.
И Вован решил всё- таки написать заявление второй раз.
Он за эти годы собрал вторую половину денег на издание второго сборника и лично отнёс в руки преду.
Сколько он "передрожал" душой в думах о вступлении, трудно и представить.
В этот раз ресторан на семейном совете решили не заказывать. Наверное, многие члены правления могут поперхнуться, даже при положительном решении.
Думается на этот раз, могут принять нового члена в эту общественную организацию - союз сочинителей.
Ведь сколько мучений и терзаний принял поэт...
И сколько написал стихов...
Пусть и пустоватых, но звучных!
Но в год литературы, что объявил гарант Конституции, надежда забрезжила.
Но тарифы на вступление в союз сочинителей не уменьшились.
А принесённая вторая часть суммы не помешает преду отпраздновать год литературы.