Моей бабушке, у которой муж без вести пропал на войне,
посвящаю.
Поехать на юг этим летом у Виктора не получилось. Чтобы не сидеть в пыльном и душном городе, он решил съездить на неделю – другую в небольшую деревню, что была на самом краю Ленинградской области. Виктор бывал там и раньше, хотя и не часто. Хозяева, у которых он обычно останавливался, этой зимой умерли, но он надеялся, что найдет комнату у соседей. Так и получилось. В первом же доме, куда зашел Виктор, хозяйка его – тетя Вера показала ему вполне приличную комнату, окна которой выходили на озеро. Дни Виктор проводил на нем, а вечерами сидел за новой повестью.
Однажды после обеда тетя Вера попросила его помочь навести порядок в шкафу, набитом подшивками журналов и старыми книгами. Встав на стул, Виктор доставал с верхних полок покрытые пылью стопки «Огонька» и «Работницы», когда ему прямо в руки упала пачка писем, перевязанная синей ленточкой.
-Тетя Вера,- позвал он хозяйку,- здесь какие- то письма.
-Письма?- переспросила та с кухни, - не должно там быть никаких писем.
Виктор встал на пол и, держа письма в руке, отправился на кухню.
-Посмотрите сами, - он протянул пачку тете Вере. Та развязала ленточку и, взяв в руки верхний бумажный треугольник, близоруко поднесла к глазам.
-Не вижу без очков,- вздохнула она,- посмотри Витя, что там.
Виктор развернул бумажный треугольник, вгляделся в выцвевшие строчки и начал читать:
«Дорогой мой, Ванечка. Вот уже год, как от тебя нет писем. Опять пришла весна. Вчера пахали поле за рекой. В плуг коров запрягали, они после зимы слабые совсем, тянуть не могут, так с двух сторон им бабы помогают, такие у нас с теперь тройки. На брата твоего Федора похоронка пришла, а Миша Харитонов домой без ноги вернулся».
Дальше чернильные строки расплывались, и только в конце можно было разобрать:
«Любящая тебя, твоя жена Полина» и стояла дата 16.05.43 г.
Отложив в сторону листок, Виктор посмотрел на хозяйку. Та, пригорюнившись, смотрела в окно.
- Это письма соседки нашей, Полины Ивановны. У нее на фронте муж пропал без вести, она ждала его и всю жизнь ему письма писала. Отправлять было некуда, так дома их складывала. Мама мне рассказывала, что после ее смерти целый чемодан писем нашли, вот бабы и разобрали, кому какие достались.
Тетя Вера посмотрела на остальные письма и попросила:
-Ты почитай еще.
Следующее письмо было в конверте.
«Любимый мой Ванечка! Пошел девятый год, как закончилась война. Все, кто мог придти с нее, давно вернулись, только от тебя нет никакой весточки. Мне говорят, что срок вышел и, чтобы я не ждала, а им не верю, и все равно буду ждать тебя. На нашей улице построили два новых дома, а в колхозе новую ферму, я теперь там дояркой. Детишки послевоенные подрастают, смотрю на них и так мне больно, что не успели мы с тобой родить ребеночка. Крышу мне колхоз отремонтировал, она совсем плохая была, и дров привез на зиму. Жизнь налаживается, и только тебя все нет.
Любящая тебя, твоя жена Полина. 09.07.54г.»
Очередное письмо было написано через три года.
«Милый мой Ванечка! Недавно председатель предложил мне поехать в город и поступить в техникум, чтобы заочно учиться на зоотехника. Я отговаривалась по всякому, а он и слушать не захотел, сказал, что я лучшая доярка и кого же учить, как не меня и что дадут мне от колхоза направление. Поехала я и поступила, так что на четвертом десятке лет стала студенткой. Помнишь, как мечтали мы с тобой учиться, вот когда мне привелось. Буду теперь к первой сессии готовиться. Знаю, что радовался бы ты за меня, мой любимый».
Два других письма шли друг за другом, а третье было написано через десять лет. Виктор читал письмо за письмом, и перед ним проходила жизнь одной из вдов великой войны, долгое время официально вдовою не признанной, потому что ее муж не пал смертью храбрых, а пропал без вести.
В последнем письме было написано.
«Милый мой Ванечка! Вчера вернулась из больницы, признали у меня болезнь сердца, врач сказал, что надо на операцию, только шансов почти нет. Отказалась я. Давно прошу Господа забрать меня, а все живу и живу. Вот и пришло мое время, а я не печалюсь – без тебя жила, как не жила. Когда похоронят меня, попрошу соседей, чтобы на крест мне фотографию сделали из того снимка, что мы с тобой сфотографировались перед войной. Я тогда такой счастливой была, пусть такой и буду смотреть на людей. А еще я сегодня вспоминала, как мы с тобой до войны в городок ездили, и ты купил мне букет алых роз, а я тебя ругала, что деньги зря потратил. Ты тогда сказал мне, что краше я для тебя цветов всяких. Никто в жизни больше мне таких цветов не дарил.
Любящая тебя, твоя жена Полина. 18.08.90г».
Виктор дочитал письмо и умолк. Тетя Вера сидела за столом и, прижав ладони к лицу, тихонько плакала. Он вышел во двор и долго стоял у забора, глядя на озеро, на которое столько лет смотрела Полина Ивановна, ожидая мужа с войны. Вернувшись в дом, Виктор попросил тетю Веру проводить его завтра на могилу Полины Ивановны. Та согласилась.
Утром, встав пораньше, Виктор уехал в районный центр и, купив там большой букет алых роз, к полудню вернулся обратно. Тетя Вера привела его на кладбище и показала скромную ухоженную могилу.
- Вы говорили, что у нее никого нет, кто же за могилой ухаживает?- спросил у нее Виктор.
- Я и ухаживаю,- вздохнула та, - сынок мой недавно у моих родителей оградку красил, вот и у Полины Ивановны обновил. Мама моя за ней ухаживала, когда та умирала, а за могилкой я. Помню, как мама рассказывала, что когда уходила Полина Ивановна – все улыбалась, точно чувствовала, что ее разлука с Иваном, наконец - то заканчивается.
Виктор подошел к могиле. На небольшом кресте была закреплена перенесенная на эмаль фотография, с которой, улыбаясь, смотрела на мир счастливыми глазами молодая красивая женщина. Овальная фотография с одной стороны была косо срезана, словно человек, что делал ее, хотел показать, что счастье этой женщины забрала война. Виктор положил на могилу розы. Их тяжелые головки чуть наклонились к земле, словно цветы склонились перед величием этой женщины, силой своей любви победившей и войну и разлуку.