Антон Иванович, а по документам Антанас Йонович Армонтас, генерал-майор ГБ, до октября 1991 года был последним председателем КГБ Литовской ССР, а перед этим три года там же возглавлял Второе управление.
Подполковник Алексей Родин, единственный из сотрудников, которому генерал доверял до конца. Алексей не переметнулся, не сбежал, сохранил и эвакуировал весь свой кадровый архив. После чего помог генералу пересечь Белорусскую границу, так как на того началась самая настоящая охота.
В свою очередь тот, используя свои возможности, служа уже в Белорусском КГБ, помог получить Алексею настоящие паспорта гражданина России и гражданина Беларуси, естественно не на свою фамилию.
Зачем генерал срочно просил приехать, бывший подполковник даже не догадывался. Антон Иванович давно и тяжело болел, сказывался возраст. Бывая в Минске, Алексей его часто навещал, они, как правило, подолгу засиживались за чаем, обсуждая и критически оценивая политические события настоящего и прошлого.
- Видать Иванычу совсем плохо, если хочет проститься, - подумал с горечью Родин.
* * *
Дверь открыла сама Эмма Викторовна, жена. Поздоровалась и шаркающей походкой направилась в кабинет-библиотеку, где на кожаном диване любил отдыхать генерал. Антона Ивановича трудно было узнать – щёки ввалились, резче обозначились глазные яблоки, на тонкой морщинистой шее выделялся кадык, судорожно ползающий вверх и вниз. Только взгляд остался пронзительно-испепеляющий, которого боялась не только вся республиканская контра, но даже ближайшие подчинённые.
- Садись, Лёшенька поближе, мне трудно говорить, - прошептал генерал, - а ты Эммочка, пойди займись своими делами, а через полчаса приготовь нам моего любимого чайку, да свои пирожки с изюмом и маком не забудь.
Эмма Викторовна вышла, плотно притворив за собой дверь. Больной знаком попросил гостя приблизиться к нему вплотную, глубоко вздохнул и зашептал:
- Слушай подполковник внимательно и запоминай. В Вильнюсе, в моём старом подземном гараже, который сейчас принадлежит племяннику Стасику, есть подвал. Под ним погреб для хранения консервированных овощей. В погребе деревянный пол, под которым тайник с документацией Второго управления. Но это ложный тайник! Там только циркулярная документация. Настоящий тайник за правой бетонной стеной покрытой плоским цементным шифером. Один из листов шифера прикреплён к стене винтовыми дюбелями, на трёх из которых увидишь цифру шесть. Вот их и надо открутить. За шифером тонкая бетонная стенка, в два сантиметра толщиной, её разобьёшь молотком … - генерал закашлялся, цвет лица из серого перешёл в сизый, - … а там десять тысяч страниц выжимки агентурной и другой особо важной информации. Все оригиналы – никаких копий, причём до сих пор настолько взрывной, что при её огласке весь политический, властный, финансовый и торговый бомонд республики окажется в Аду.
Антон Иванович замолк, видимо набираясь сил, часто задышал, в глазах вместо властного гнева появилась мольба, лицо ещё больше почернело, побелевшие губы зашевелились, пытаясь что-то произнести. Алексей вплотную приблизил к ним своё правое ухо:
- Архивом распорядись … распоря… бэ … бэ … шред … - шепот прекратился, послышался затяжной выдох, лежащий на диване генерал вытянулся в струнку и затих. Его глаза, устремлённые вверх, начали постепенно стекленеть.
* * *
Племянник Стасик даже не соизволил сопроводить Алексея до гаража, а просто вручил ключи и посоветовал не задохнуться там от пыли и вони. Потом подумал и предложил купить гараж по сходной цене, так как у него до этого забитого хламом гадюшника никак не доходят руки, и в ближайшее время вряд ли дойдут.
Содержимое тайника, соблюдая все меры предосторожности, Родин перевёз в свой гараж. Перед этим убрав все следы взлома, своего присутствия и прикрутив на место лист шифера. Разбором бумаг, запаянных в плотные полиэтиленовые мешки, занялся с утра следующего дня, предварительно закрыв гараж изнутри на все засовы.
Даже будучи готовым к возможным сенсационным материалам документации, Алексея с первых же страниц взяла оторопь. И это только от первых папок.
К середине дня он понял, что бумаги надо систематизировать на те, которые за последние два десятилетия потеряли свою актуальность, те которые кричат об экономических и уголовных преступлениях верхних слоёв всех сфер общества, и особо выделить агентурные донесения верхушки правящей администрации республики друг на друга и своё окружение, вплоть до ближайших родственников. Причём стукачество продолжалось аж вплоть до 1994 года включительно, то есть до вывода Российских войск с территории республики.
Так треть нынешней законодательной и исполнительной власти страны оказались агентурными или внештатными сотрудниками КГБ, а кое-кто и штатными, даже имевшие звания. Но попадались бумаги, которые нельзя оглашать ни при каких обстоятельствах. Это касалось организации лидерами национального движения провокаций, с многочисленными жертвами, которые позже причислили к национальным героям.
День подходил к концу, скоро должна вернуться Даша с работы, а Алексей всё ещё сидел посредине своего просторного гаража, со всех сторон обложенный раскрытыми папками супер секретной информации. На него нашла эмоциональная и духовная прострация. Что делать с этой давящей горой адского негатива он не представлял. А покойный генерал не успел подсказать. Наконец в мыслях мелькнул затёртый афоризм «утро вечера мудренее», а от себя ещё добавил «особенно, если утро похмельное». Поэтому со всеми предосторожностями закрыл гараж и направился домой, по дороге прикупив в магазине своей любимой «Литовской золотой», а жене красной полусухой «Фронтеры».
Вильнюс, 10 мая 2015 года.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/05/14/688