***
Из романа ОДНА — ЭТО ТОЛПА НАРОДА или
ЖЕНЩИНА — ЭТО МНОГО ЛЮДЕЙ
(РОМАН В ОТРЫВКАХ)
ЖЕНЩИНА И ВОЗРАСТ
ЗЕРКАЛА
Эти хитрые тихие хрупкие зеркала,
Притворившись мебели частью
Не давая всему стереться дотла,
В жизни людской принимают участие.
Только им мы являем себя настоящих,
Убежденные: мы с собою здесь наедине.
Не стесняясь, не пряча от чуждого глаза
Лицо – в морщинах, власы – в седине.
***
Пора себе устроить именины,
Стряхнуть в тар-тарары вчерашний быт,
С себя, застывшей, кокон паутины
Стряхнуть – и прошлый день забыт!
Фантазия, включись! Я встрепенусь.
Меня придумай заново!
По-новому я в новый мир ворвусь.
Переменюсь и стильево и жанрово.
И мне не важно, как я назовусь,
Собою населю я флору иль фауну,
На новые призывы отзовусь,
Не познанные, странные.
***
Ах, как горько стареть
И как страшно терять...
И ни чем не стереть
Поседевшую прядь.
***
Я молодость разгульную свою
Пред временем сторицей искупила.
Печально перед зеркалом стою –
Внезапно время платы наступило.
Сперва румянец с щёк сняла.
«Кровь с молоком» – теперь не обо мне.
Мой цвет лица беда смела,
Когда за мной плелась, как не ремне.
И прежде тёмно-карие глаза
За годы стали цвета ржавой лужи.
А думалось, что юности краса
До смерти самой мне послужит.
Мои шаги не смелы и тихи,
И не ликует в сердце кровь.
Всё отдала в уплату за грехи,
За смех, за счастье, за любовь.
* * *
Забавный мальчик златокудрый
Терзал гитару на экране.
Он – юный и ещё не мудрый,
Он не был у последней грани…
Ещё он светится надеждой,
Смешно в солидность наряжаясь,
Идёт невежей и невеждой
Взаправду с мельницей сражаясь.
О, как ты, молодость, прекрасна!
Порой забавна и смешна.
О, лишь бы это – не напрасно!
Чтоб старость не была страшна.
РОВЕСНИЦЫ
Привозной спектакль с Адой Роговцевой. Она – ровесница и и землячка моей мамы, так ж мала и противнюча, но Рак, а не Близнец, как моя.
Ей по работе постоянно приходится играть роль за ролью, потому живет в перерывах между работой нормальной жизнью.
Моя же, дворянская дочка и офицерская вдова о трех дипломах – между ею же взваленными на себя обузами в перерывах играет роль замученной вдовы, которую мало ценят и неблагодарно мучают, эксплуатируя. Отсюда и скачущее давление и ноги, не желающие двигаться, ибо двигает она их, воспринимая жизнь, как ненавистную барщину. И пусть бы сама не жила спокойно и радостно, так ведь никому же не дает покоя.
Ада Роговцева же двигается, как живчик, и, если не влазить в ее ауру, можно поверить в естественную проворность… Но я-то – любопытная девочка, в детстве еще проглотившая кактус…
Смотрю в окно на крыльцо своего дома.. Выходит Ольга – баба лет 65-ти. Переваливаясь из стороны в сторону, как тягач прется, жутко деловая, вся – при исполнении. Сейчас муж с работы придет – кормить надо. Вот и чешет на рынок – долг исполняет. Весь вид ее кричит о вынужденности исполнения миссии. Как будто, живи она одна, ей бы не пришлось идти за хлебом и другими продуктами, и готовить у той же плиты себе какую-то еду. Конечно, мы-то, семейные женщины, привыкли: себе – по остаточному принципу.
Через две минуты двери вновь со скрипом, но не так резко, а лениво и спокойно раскрываясь, выпускают Варю. Ровесница Ольги, той же комплекции, но одета продуманно, хотя так же бедненько. Всю жизнь одинокая. С такой же сумкой, по тому же маршруту. Но если первую гонит нужда и долг – «мой придет, кормить надо», то эту – другая нужда: «что же весь день одной дома сидеть, надо двигаться».
Все философы поучали: изучайте словари!!!! Ясно, что надо, но – недосуг как-то… Лишь послушав выступления депутатов и правителей всех рангов Украины и России, невольно хватаешься за какой-то из словарей. Наугад… «Респект – устаревшее…». И тот противный, что во мне затараторил:
Так, возымев к себе респект,
Себя вплываю на проспект…
***
Куда я ни приду –
Как много молодых!
А это что за дед?!
О! Мне удар под дых.
Мне много лет,
Я обнаружила впервые зримо.
Моих ровесников уж нет,
Проходят молодые мимо.
Один ровесник- тот вон дед.
Смеется хитро тот во мне,
Что - ярый злопыхатель:
«Старик – ровесник твой».