ВЕЛТА КИРЬЯКОВА - http://www.proza.ru/avtor/diewelt - ВТОРОЕ МЕСТО В ИМЕННОМ КОНКУРСЕ АЛЕВТИНЫ АФАНАСЬЕВОЙ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Дружила Настя с домовым. Суседка у них был добрым, не баловал. Ну разве что своей любимице косички заплетал по ночам. Настенька, хоть и слышала,что от этого волосы портятся- не сердилась, разве что иногда поругивалась, если уж слишком спать хотелось. Домовой тогда смеялся и исчезал. Первый- то раз Настя его увидела, когда совсем меленькой была. Только уснула, вдруг чувствует за руку ее кто-то дергает, открыла глаза, а ее держит лохматенький старичок: голова с горшок, ростом с вершок, улыбается до ушей, хоть завязочки пришей. Ой и перепугалась девчушка. С визгом вскочила и к мамке бросилась. Но теперь- то Настя большая была, вот-вот заневестится. И попривыкла опять же. Дедушка ей и за малыми помогал присматривать, и стряпня у нее ни разу не подгорела, и сны снились легкие. Да и в дому у них мир да лад был. Батюшка и матушка не ссорились, братья и сестрицы слушались без слова лишнего. А вот однажды к ним странница пришла, и после этого все наперекосяк и пошло. Странница как странница была. Сколько таких по земле-то бродит? Всяк ее приветит, накормит, спать уложит. А она за то сказкой потешит, небывальщиной. Пришла да ушла, никто и не вспомнит о ей. Сразу- то Настя беды не поняла. Домовой ведь невидный да неслышный, показывается только тем, кому хочет, а обычно за печкой живет, под взгляд не попадается. Только одно к одному - сперва братья передрались, да не помирились. Потом матушка темнее тучи по дому ходить стала. Настеньке не говорили в чем дело, но ведь не дите малое- поняла, что приключилось что-то. А к весне и того хуже стало твориться - повадился медведь большой по ночам Настю душить. И слова она ему молвить не может, и синяки на следущее утро на груди, да на шее. Один раз получилось у девочки пропищать "К добру или к худу", услышала в ответ рык и медведь исчез, так поняла только что это домовой был. Не так Насте страшно было, как обидно - за что ж дедушко осердился? Молоко всегда выставляла ему, и от всякой стряпни кусок откладывала. Не шумела, и попусту времени не тратила- всегда руки работой заняты. Ну а если и поиграть выдастся минутка, так ведь не совсем взрослая еще, можно. Думала Настя, думала и решила к деду Игнату сходить посоветоваться. Жил тот дед на краю деревни, вроде всем в родстве был,а в каком кому- никто и не помнил. Говаривали про него всякое, кто и колдуном обзывал, но уважали и за советом обращались без стеснения, никому плохого он не делывал, а и не всякой болтовне верить надо. Напекла пирогов Настенька, уложила в тряпицу, да и понесла деду Игнату. Он как раз у себя на завалинке сидел, чинил что-то. Поклонилась девочка, гостинчики протянула, и пошли они в дом чай пить с пирогами. За чаем-то Настена и расказала о своей беде, и поспрашивала как узнать за что хозяин осерчал, да как дело поправить... Дед крякнул, бороду почесал, а и говорит: " Тут ведь по всякому может быть, может домовой и правда забаловал, тогда его еще можно поуговаривать. Сперва лаской, потом пригрозить, аль подарок сделать - денюшки, да бусины красивые под печку сложить. Аль колоду карт подкинуть, вся нечистая сила страсть как в карты любит играть. Да только сомнительно мне что твой это домовой. Семья у вас хорошая, хозяйство крепкое, баловать ему не с чего. Вот разве что не твой это домовой, а чужой. Бывает такое - ходят безхозные домовые, ищут куда бы присоседиться. А за свои странствия так одичают,что им и не рад никто".
Ой - Настенка руками взмахнула- точно, дедо, чужой это, как же я сразу не догадалась, мой- то никогда б меня не обидел. А где тогда наш- то, нешто не видит что этот разбойник делает?
Вот это то и сомнительно - дед отвечает - свой домовой каждую пылинку в хозяйстве знает, ему и чужака легче выгнать, чем чужому в дом войти. Так что может и свой безобразит.
Нет, нет, Настенка говорит, наш домовой хороший, всегда мне помогал и я ему уважение оказывала. Не может он так со мной поступать. И на шею свою показывает- а у нее синячище еще не прожил.
Так вот что скажи мне -Игнат допытывается- не оставляли ль ножи на столе ночью?
Может вино кто в доме пьет и бутыль не закрывает? Чужие в дом не заглядывали ль?
- Нет, дедо, что ты. Вот только странница к нам заходила, хорошая женщина, сказок столько знает, матушка ей и в дорогу с собой пирогов завернула, да лапоточки отдала мои старые, ей они как раз пришлись, свои- то у нее износились. Еще посмеялись, что старушке детская обувка в пору.
Ой и бывают же неосторожные люди, засмеялся вдруг дед Игнат. Но доброе сердце - не беда, беда- злое, да завистивое. Могла у вас эта женщина вместе с лапоточками и домового унести. А свято место- пусто не бывает, вот новый домовой и пришел к вам, и некому было его выгнать.
-Так надо найти эту женщину и попросить ее отдать домового обратно. Ей то он и не нужен, наверное, у нее и дома своего нет.
-Да уж наверное нужен, раз взяла, да и не странница это была. Просто так домового не заберешь, слова нужны заветные, да и травки кой-какие требуются. Но найти своего домового можно, если не побоишься. Так тебе его не отдадут, подумай, чем его выкупить сумеешь.
-Я, дедо, не боюсь. Только жалко очень, как подумаю,что его насильно держат. А он ведь по мне скучает, небось?
Старик прищурился по доброму и руку на головку Насте положил: "Конечно скучает, и по тебе и по дому своему. Домовые привязчивые очень. Дам я тебе одну игрушку, ты ее над кроватью сегодня повесь. Положи рядом с собой, что ты для откупа хочешь взять. Смотри на игрушечку- то и думай о своем домовом. Зови его. Если повезет тебе, то попадешь прямо к нему. Ну а если не повезет, придется с новым домовым договариваться, может и задобришь его, кто знает?
Сходил за печку дед, пошуршал там и деревянную фигурку Насте протягивает. Чудная фигурка - воде тетенька, а вроде и птица, вырезана красиво, резьбой изукрашена.
Поблагодарила Настена старика за добрый совет и участие и пошла домой.
Ходила Настенька по дому задумчиво, работу всю переделала, и мыслила как она ночью пойдет домового выручать. Страшно ей стало от слов деда Игната, что не странница это была. Девочка ведь сообразительная и уж знала, если женщина слова умеет приговаривать и травы ведает, то как есть ведьма. А как супротив ведьмы идти, да что ей можно выкупом отдать? Бусы что ли свои? На что они ей? Или денежки у родителей взять, так ведь попадет. Время уж спать ложиться, а не складывались мысли в голове никак. От тоски подумала,может и правда договориться с новым -то домовым. Взяла колоду карт, которой они с подруженьками на Святки гадывали, села на кровать, пригорюнилась и уж задумалась- не положить ли их под печку. Потом все же решила попробовать сделать все как дед говорил. Отложила карты на подушку, к шкатулочке протянулась, где свои девичьи богатства хранила и особливо- наперсток серебрянный от бабушки остаточный. Подложила все это под руку себе, птичку ниткой повесила над кроватью, легла, и как было велено, стала своего домового звать. Долго ничего не происходило, но вдруг птица сама собой закружилась на нитке. Настя почувствовала на себе пристальный взгляд и тут же оказалась в неведомом месте. Тишина деревенского дома сменилась журчанием весеннего леса. Вокруг белели остатки нерастаевшего снега, голые деревья окружали со всех сторон. Что -то промелькнуло мимо девочки, послышалось хлопанье крылов. Не зная, что же делать дальше, Настя неуверенно сделала несколько шагов вперед. Тут взошла полная луна и стало видно, что в лесу туда и сюда шныряет всякое зверье. На Настю внимания никто не обращал. А сама она от страха еле дышала. Попробовала было обратиться к пробегавшему мимо волку, но тот, уткнувшись носом в землю, пробежал мимо, как будто ее тут и не было. Вдруг сзади на плечо Настеньке легла тяжеленная лапа, обернувшись, девочка увидела перед собой медвежью пасть и почувствала, что ее затягивает куда-то вниз. Снова она оказалась в своем страшном сне, где чужой огромный медведь душил без жалости. Хотела как прежде спросить: к добру или худу, но поняла каким - то чудным образом, что в этот раз не поможет. Чужак будто знал, что он задумала и яро противился тому. Задыхаясь и проваливаясь в темень, Настенька выцепила взглядом из темноты птичку деда Игната. Птица вдруг расправила крыла, крикнула зычно и противная тяжесть с груди спала. Глаза сами собой закрылись на мгновенице, а когда открылись, оказалась Настя в новом месте. Первое, что глаза бросилось - люди. Они сидели, лежали и стояли вдоль стен, да посередь какого -то огромного зала. Свет да тепло давала одна лишь печь, которую топил огромный рыжий мужик. Мужик тот Насте сразу не понравился, уж больно рожа у него была разбойничья, недобрая. Стала девочка смотреть и выискивать домового своего или странницу среди тех, кто ютился в зале. Тут только и заметила, что за люди были с ней рядом. Бледные, почерневшие, они зябли и кутались в свои одежды, даже если это были лохмотья. А у которых и одежды не было, те сжавшись в комочек, лежали на полу, покрытые изморозью, без надежды согреться. И никто не жалел их, не спешил поделиться с бедолагами своим тряпьем. Люди друг на друга даже не глядели, все взгляды были устремлены только на печку. Настя и сама почувствовала, что ей зябко в одной то рубашоночке, да босиком стоять на каменном полу. Рыжий мужик негромко сказал что -то, и ближайший к печи сгорбленный старичок молча протянул руку к печи. Истопник схватился за руку и со всей силы рванул на себя. Рука отломилась легко, как весенняя сосулька, старичок даже не вскрикнул, продолжая молча смотреть на печь. А рыжий ловко подкинул оторванную руку в печь, как простое полено. Настенька вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой. Никто на нее не взглянул, кроме рыжего истопника. Тот ухмыльнулся ей хитро и поманил пальцем. Осторожно, стараясь не задевать лежащих на полу людей, Настенька начала пробираться к печи. Никто ей не препятствовал, видно, за место у печи не все готовы были платить. Шла Настя, ног под собой не чуя от страха, но вспомнила свое обещание деду Игнату, что не забоится и изо всех сил старалась держаться смело. Мужик, поворошив в печи кости, обернулся к Насте и тихонько спросил: "Ты живая, что ль? За товаром послали?" Тут Настя поняла, что за люди вкруг нее стояли.
Что ж дяденька, -спросила она, -неужли это все покойнички?
Да какие ж покойнички,- усмехнулся рыжий, -неупокоенные это. Бывает умер человек, а его не похоронили по людски, не оплакали, в путь не проводили- дорогу не показали. На войне может, или разбойникам на дороге попался, да мало ли. Им всем здесь приют, пока не помянут. Только редко это бывает. Так что, будет твоя хозяйка товар-то брать, аль как?
-Я не за товаром, я своего домового ищу, ответила Настенька, стараясь не думать в эту минуту, что за товар в таком месте может продаваться.
Мужик рассмеялся: ну уж кого здесь нет, так это домовых. Они дома остаются, чтобы обратно колдуна отсюда вытащить, если ему вздумалось ко мне наведаться. А тебя, стало быть, дома никто не ждет? Как же ты выйти отсюда думаешь?
Настя промолчала, по правде говоря, она об этом вообще как- то не задумывалась, да и огорчила ее новость, что домового здесь быть не может. Зачем же она здесь оказалась тогда?
А истопник сызнова выбрал одного из людей, оторвал у него остаток ноги, и бросил ее, как прежде, в печь. Настенька в этот раз даже не сильно испугалась, хотя сама же и удивилась этому.
-Дяденька, а вы, простите, тоже ...неупокоенный, -зачем- то спросила.
-Я-то...мужик задумался, - я то упокоенный. Эх, как меня хоронили. Сам государь слезы лил. Говорил, что не забудет своего верного слуги. В раю бы мне быть надо за мою преданность своему господину. Да много крови я пролил. Вот и получилось, что ни в ад, ни в рай меня не берут. Здесь поставили, пока не разберутся. Только что-то забыли про меня. Мне бы напомнить про себя, да некого оставить на службе. Может ты постоишь за меня, а я бы быстренько обернулся. А там я тебе и выход покажу, как обратно на землю попасть.
Не понравилось Насте слишком уж участливое выражение лица истопника, как- то не вязалось оно с тем, что он о себе сказывал, и чем тут занимался. Да вспомнились еще сказки, где добрый человек, взявшись помочь работнику, на век при той службе остался. Но сердить дядьку тоже не хотелось. Поэтому торопливо пробормотав, что "маленькая она еще, не управится с работой тяжелой", Настя бочком да тишком стала пробираться подальше от мужика. Ему, видать, это не по нраву пришлось. Посмотрел он зло, за ней не пошел, только ловко сплюнув в огонь, вдруг гаркнул свой прежний вопрос во весь голос:" Так ты, говоришь, живая?"
И тут все, что есть, люди, посмотрели на Настю. Потихоньку начали окружать ее, кто шел, а кто полз. Каждый протягивал свои руки, стараясь дотронутся, но что -то, видно, не давало. Тут Настя услышала жалобные голоса: "Возьми меня. Меня возьми с собой, на землю. Прошу тебя, забери с собой." Голоса были тихие, как шепот, или легкий ветер. Жалко девочке стало всех их, аж сердце рвало на части от каждой просьбы, и слезы глаза застили. Но почему то- зналось ей, что нельзя забирать их в свой дом, беда будет. Она пыталась каждому ответить, что не может - что места у них в доме нету, и что сестренки маленькие испугаются, и что мама не разрешит. Но голоса упорно молили- "Возьми!". Мужик у печки довольно ухмылялся. Настя начала пятиться назад от самых настойчивых, что лезли к ней с жалобой, и вдруг вывалилась из страшного места прямо на какие-то светлые да гладкие ступени. Прямо перед ней оказались резные двери, из-за которых доносились мольбы. Оглянувшись, Настенька увидела, что ступени бесконечно уходят вниз, а по ним шагают три старца в золотых одеждах с белыми палками в руках. Один из них тихонько подвинул Настю в сторонку, как ребенка отодвигают от огня, и все трое зашли внутрь. Двери с грохотом захлопнулись, и на душе утихло, как будто Настенька точно знала, что все, бывшие в зале, получат утешение. Вздохнула радостно и проснулась. На мгновение даже и забыла, что у ней за дело было во сне, так весело было на сердце.
Но оглянула она горницу, увидала птицу дедову и почувствовала от нее укоризну: как же мол, так, опять не нашла, чего искала?
Видать третьего раза не минуешь, подумалось. Закрыла снова Настя глаза, знакомо почувствовала, как проваливается, и даже, еще не открыв их, поняла- тут оно. Попала, куда хотелось.
Попала она к костру. Костер был знатный, до неба. Вкруг него собрались женщины да мужчины. Одни старые, другие молодые, третьи- не поймешь. За их спинами деловито сновали всякие диковинные существа, хотя попадались и обычного вида зверюшки, но разговаривавшие меж собой по- человечьему. Люди, что сидели, выглядели чинно, некоторые разговаривали попарно, были, кто спорил, были, кто смеялся в голос. А были и те, кто пред другими чертил руками какие-то фигуры и приговаривал при этом. В общем было все, как на большом деревенском празднике. Только женщины были простоволосые, а мужики не подпоясанные, чего в деревне не водилось. Стала Настенька вглядываться в лица, надеясь свою странницу увидеть, да куда там, женщины, все как на подбор, молодые, да красивые, на старушку давешнюю не похожие. Зато углядела- таки своего домового,- вон он бегает, суетится, то кувшин принесет, то баранью ногу красивой черноволосой девице, которая зубы скалит с бородатым и угрюмым мужичком- коротышкой. Пробралась она поближе, на нее никто и внимания не обратил, а может, за обслугу приняли. Домовой -то увидал Настю, обрадовался. Несладко, видно, пришлось ему в услужении ведьминском жить. Взяла Настенька домового за руку, и начала думать как бы ей проснуться, да не тут то было. Раздалось громкое воронье карканье и все взгляды оборотились на них двоих. Ах ты, воровка!- подскочила к ней черноволосая,- хотела моего домового увести! Я тебе... От обиды Настя растерялась, да как закричит сама в ответ: Неправда ваша, это вы у нас домового свели, наш он!"
-А чем докажешь? - огрызнулась девица.
- А вы сами у него спросите! Тут все засмеялись, и Настя поняла, что не то сказала. Посмотрела на домового, а он только в ответ ей жалко улыбнулся- дескать и сказал бы, да не могу.
-А даже если и ваш,- нашлась нахальная девица, -было ваше- стало наше, следить надо за своими домашними.
-Стой, Маркелка, окоротись немного, раздался вдруг зычный мужской голос из-за костра,- знаешь же, у прежнего хозяина есть право первого выкупа. Тем более раз уж сюда попала, не спроста ведь.
Ты, девочка, как дорогу- то нашла сюда?- Спросила ее другая ведьма, подобрее на вид.
Подумала Настенька, как бы беды не вышло какой у деда Игната из-за нее, непутевой. Ведь предупреждал он ее о выкупе, а она и впрямь, как воровка, хотела без спроса взять, хоть и свое же. И ответила только:"Добрые люди научили".
Из-за костра опять мужской голос раздался: "Что, так и научили прямо сюда придти?"
Рассказала Настя, что не сразу сюда попала, а еще была в двух местах незнакомых, там искала, да не нашла, и места описала.
Тут угрюмый коротышка хохотать начал и пальцем в черноволосую тыкать: "А не ты ль мне только что рассказывала, как летала в лес, да к печи за костями для оборотного снадобья? Выходит ты даже следов за собой не замела? Ведь этому учат, как метлу в руки дают! А еще хвасталась, что лучше тебя ведьмы во всем свете нет! А маленькая девчонка по твоим стопам на наш костер вышла!"
Тут все ведьмы и колдуны принялись хохотать в голос, а чернявая от злости слова вымолвить не могла.
Наконец, все, просмеявшись, замолкли. Новая хозяйка домового от обиды еще почернела, да и говорит: "Право первого выкупа я девчонке предоставлю, раз уж так положено! Но если не сумеет выкупить его, сама у меня в услужении останется, ибо все вы видели, что она пыталась забрать у меня моего слугу, не предложив ничего взамен! А это воровство! За него полагается наказание - отслужить мне век и еще 3 денька!
Верно! Верно говорит Маркелка!- подхватили все,- Такой обычай!
Что ж, -снова раздался голос из-за костра, -показывай девонька, что на выкуп принесла!
А где ж все? Настенька- то спала в одной рубашечке, ни карманов, ни сумы, ни узелка нет с собой. Сказал ей дед Игнат на подушку положить выкуп, она и положила. Только подумала о том, как за пазухой то-то потяжелело сунула руку туда- а там бусы. Начала она друг за другом вынимать все, что на выкуп приготовила. Только что ни вынет - нечисть смеется, а чернявая губы кривит с презрением, да головой мотает- не подходит, дескать, дальше давай. Вот последним вынула бабушкин серебряный наперсток, а ведьма ей опять головой помотала. Посмотрела Настя на домового, глаза слезы залили, видно останутся они здесь вдвоем, служить вредной колдунье. Ни матушку, ни батюшку, ни сестриц с братишками не увидеть ей больше. Тут из-за костра опять мужик спрашивает: "Может, еще что забыла вынуть? Посмотри как следует "
Чувствует Настя, опять потяжелело у нее за пазухой. Что же там может быть, подумалось, ведь все из шкатулки она уже ведьме показала. Потянулась- и нащупала колоду карт, которую думала новому домовому под печку положить, да на подушке- то и оставила! Вспомнила она слова дедовы, что нечисть любит в карты играть, вынула их, и всю колоду-то в воздух и подбросила. Тут все колдуны и ведьмы завизжали и кинулись карты поднимать, и черноволосая с ними. Как только она до карты дотронулась, так домовой около Насти оказался и взял ее за руку. Сразу же все начало перед глазами расплываться. Но напоследок Настя успела углядеть как из-за костра вылетел мужик, сильно похожий на деда Игната, только помоложе, да борода почернее, подмигнул ей, дунул, плюнул и карты опять разлетелись.
Проснулась Настенька позднехонько, солнце уж встало. На лавке лежали все украшения, которые она перед ведьмой выкладывала. Только карт не было. Птичку Настя деду Игнату отнесла обратно, он ее не расспрашивал ни о чем, видно все и так знал. И с тех пор все пошло в доме по старому, ладно да весело.