Экскурсия
- Станислав? У нас готовится мероприятие, на котором вы с ребятами можете показать себя... только возьмите с собой паспорта, - прожужжала в трубке немолодая женщина из отдела по делам молодежи. "Мы с ребятами" - это я и еще несколько таких же неудачников с гитарами, мечтающих подарить миру свое творчество. Мир, однако, сопротивлялся. Мы же отчаянно искали площадки для выступлений и аппаратуру, расклеивали афиши, но... афиши срывали, колонок-усилителей ни у кого толком не было, а Дворцы культуры и школы постоянно отказывали нам. Редко разрешали, но могли все отменить за несколько часов до начала. Без объяснения причины, естественно. Зрители угрюмо кучковались у закрытых дверей, а через пол часика делились на несколько тусовок и расходились. Как правило, бухать.
И вот я решил завязать отношения с "сильными мира сего", то есть с городской администрацией в лице отдела по борьбе с молодежью (так его называли в нашей среде). Наивный, я желал доказать, что мы не сброд какой-то. У нас есть свое, разное и неоднозначное, но творчество, которое мы готовы показать людям... Но началось выслушивание бесконечных "завтраков" - мы приносили наши записи, показывали стихи, рассказывали о своих идеях, но слышали только: "Хорошо, ребята, но завтра".
И надо же! Вот мне звонят и НАКОНЕЦ-ТО предлагают реальную возможность выступить. Настоящий концерт, где нужны музыканты. Такие, как мы. Незамедлительно я дал согласие на наше участие, даже не выслушав все подробности предстоящего события. Из всего услышанного запомнил только о необходимости взять с собой паспорта.
Ликуя, бросил трубку и тут же нарисовал в голове картинку предстоящего шоу, последующего невероятного успеха и его звездных участников. Незамедлительно обзвонил всех - оповестил о месте и времени встречи. И стал ждать, предвкушая.
А день настал! Я скудно позавтракал, затолкал старенькую гитару в чехол и к девяти утра (!) отправился к месту всеобщей встречи. Почему так рано? О! Нам предстоял не просто какой-то концерт, а практически гастроли в другом городе. Для этого даже был вызван специальный автобус!
И вот я на месте. Возле здания администрации уже поджидали: блестящий Икарус, два мента, парочка моих друзей-музыкантов и еще целая стая невзрачных личностей. Весело поприветствовал своих коллег, предвкушая веселую поездку, полную впечатлений и алкоголя. Однако, это радужное настроение переполняло только одного меня - вся остальная компания пребывала в мрачном оцепенении... Один из моих товарищей тихо отвел меня в сторону и прошептал:
- Ты знаешь хоть куда мы едем!?!
Я невнятно промямлил что-то про небольшой акустический концерт, сцену под открытым небом, паспорта… но друг резко оборвал меня:
- Стас, ты е***улся что ли!?! Мы ЕДЕМ НА ЗОНУ!!!
Я несколько смутился, конечно, не совсем осознав услышанное:
- В смысле? Куда??
- Какая-то колония для несовершеннолетних! Зона, короче. Только сидят там не взрослые зэки, а малолетние!
Помолчав в тупой задумчивости, я невозмутимо сообщил, что ничего, собственно, страшного... ну, выступим перед заключенными, зато потом администрация откроет нам двери чуть ли не на все площадки города! Очевидно, я сам верил в это. Да так верил, что все тоже по инерции согласились со мной. И поехали.
Путь лежал в город Белореченск, ранее нам неизвестный. И только на пол пути к цели мы узнали, в какое "мероприятие" неосторожно вписались. Оказывается, толпа хмурых людей, что поначалу смутила нас - это подростки, которые стоят на учете в милиции. Потенциальные уголовники, короче. И примерно раз в полгода их собирают вместе и везут "на экскурсию" в настоящую тюрьму с целью припугнуть таким вполне вероятным будущим.
Однако, в этот раз шоковая терапия подействовала в первую очередь на нас - музыкантов. Мы принялись с удвоенной силой давиться отвратительным и крепким пивом "Ячменный колос". Цель была почти святая - к моменту прибытия не соображать ровно настолько, чтобы смириться с происходящим и великолепно исполнить свои песни.
Тем временем, к цели мы приближались весьма стремительно - перед автобусом мчалась машина с мигалками, за нами такая же, и мы - сто километров в час по трассе! Очень эффектно.
К тому моменту, когда бесконечные покосившиеся домики за окном уступили место длинной серой стене с колючей проволокой, мы уже были готовы. И песни петь, и танцы танцевать. Автобус остановился, а качающаяся делегация медленно поползла к выходу. Я, однако, задержался. Посмотрел на еще не раскрытую полторалитровую бутылку пива и подумал: "Не оставлять же ее тут. Я ж до начала концерта и протрезветь могу, что совершенно недопустимо!", и начал запихивать ее в чехол вместе с гитарой. К слову скажу, что чехол у меня был вовсе не от гитары, а от виолончели (так исторически сложилось), потому свободного места внутри оставалось на целый алкогольный отдел!
Смело затолкав бутыль в самую глубь, весело выскочил на солнечную улицу. Пестрая наша компания скучно топталась у закрытых дверей проходной. Толи менты специально нагнетали обстановку, толи не так уж просто попасть в тюрьму. Однако, минуты ожидания скучно прошли, а исполинские ворота в три человеческих роста медленно громко поползли в сторону. Мы уже облегченно вздохнули, собираясь войти, но... не тут-то было! Обыск. И хотя мы (вроде как) невинные музыканты, обыскивать нас стали наравне с будущими клиентами этого заведения. Отбирали фотоаппараты, колющие-режущие предметы, еще что-то... и только тогда пропускали внутрь. В очереди я стоял привычно последним и уже заметно нервничал, ибо шмонали со всей широтой русской души.
И пришел мой черед. Я начал безостановочно ворковать что-то о музыке и нашем нелегком творческом пути, желая снизить всеобщую бдительность. Однако ж, через пару минут молодой бесчувственный солдатик выудил из моего чехла бутылку. Восторженно поднял ее над головой и провозгласил:
- Смотрите! Этот долбоеб хотел на зону пиво пронести!!!
Тут конечно все нервно всполошились, начали орать и выталкивать меня на улицу. Один из начальников угрожал здесь же поставить меня на учет в милицию. Пиво куда-то спешно эвакуировали, а меня уже не хотели пускать даже без него. Шум стоял дикий, но мои коллеги спокойно и холодно сообщили товарищам в форме:
- Не будет его, не будет и концерта - только он умеет подключать аппаратуру.
Сотрудники протестовали, негодовали, долго упирались, но в итоге разрешили впустить меня. Правда шмон из-за моей промашки решили провести еще раз, более углубленно. Теперь не просто обыскивали одежду и сумки, а чуть ли не штаны снимать заставляли. Настроение несколько потускнело...
И вот вошли внутрь. Перед нами раскинулись просторы замкнутого пространства: спортивная площадка, жилой корпус, деревья даже какие-то... Картинка как будто была выхвачена из американского фильма, вроде "Побег из Шоушенка" - даже из невидимых динамиков по всему пространству прокатывались негритянские речитативы.
Провинившихся товарищей сразу повели на познавательную экскурсию по будущим апартаментам, я же аккуратно и чутко начал коммутировать так называемую аппаратуру. Оголенные провода торчали в разные стороны, призывая себя изолировать, колонки неуютно похрипывали, усилитель вообще был от советского проигрывателя. Но я не сдавался - не зря же меня великодушно пустили. Извлек несколько невнятных звуков из своей дешевенькой гитары и сел ждать. Всех и начала действа.
Скоро вернулась вся наша делегация, шепотом делясь впечатлениями. Расселась по лавкам и стала наблюдать, как небольшими группами к нашей «сцене» стали медленно прибывать заключенные. В темно-синих костюмах с номерами, коротко стриженые, у каждого затравленный взгляд. Проходя мимо нас, многие сквозь зубы просили сигареты, зажигалки. Иногда получали. И вещь тут же исчезала, перебегая из рук в руки…
Вступительное слово произнесла чудовищная женщина из отдела по делам несовершеннолетних. И чудовищность ее была не только во внешности. Слова, манеры, движения медленно вселяли ужас во всех присутствующих. Заключенные, казалось, вообще передумают мечтать о свободе, где обитают вот такие существа!
И вот начали мы. Открывал шоу бодрый рок-н-ролльный парень, и публика даже слушала, не отрывая взгляда от сцены. Однако, следом вышел музыкант Субботин, известный своим, мягко говоря, нестандартным подходом к творчеству. Все, что он производил на свет, мы условно называли словом «авангард». В этот раз он привез длинные баллады с абстрактными слабо понятными текстами, которые он произносил под звуки гитары. Давалось Субботину всего 15 минут времени, как и всем. Но он начал начитывать свои песни... Я сразу заметил некоторое беспокойство среди зрителей – люди начали беспокойно оглядываться по сторонам. Очевидно, надеялись найти какое-то объяснение происходящему перед ними. Нашел «объяснение» простой русский парень из задних рядов. В паузе между музыкально-поэтическими опусами, он громко произнес:
- А можно что-нибудь поконкретней?!
Исполнитель чуть смутился, но тут же успокоил всех, объявив последнюю песню. И запел… И лучше бы Субботин иногда читал свои тексты перед концертами. Выступали-то мы в самых разных местах – от детских садов до военных частей, а тут вообще – тюрьма! И вот автор, двигаясь к завершению своего выступления, громко и отчетливо спел в микрофон:
- Любите друг друга так, чтобы не было больно.
Только по бурной реакции публики стало понятно, что прозвучало что-то совсем уж неуместное. Почти в панике на сцену выбежал я. Болтовней и своими простенькими песенками я как-то разгладил общее впечатление. Пасмурная атмосфера развеялась, меня одарили аплодисментами – шоу закончилось. Весь "зрительный зал" одной большой кучей удалился в сторону своих пмж.
Мы же еще некоторое время пребывали в молчаливом оцепенении. Очевидно, местные тяжелые эмоции передались и нам. Даже чудовищная женщина из отдела молчала и никого не раздражала… Неспешно собрав аппаратуру, мы зачехлили гитары и скоро уже стояли по ту сторону забора. Местным «аборигенам» проделать такие действия сложно или вообще невозможно. У нас же получилось наоборот – попали с трудом, вышли легко.
Подползли к автобусу, застыли в очередном ожидании. Тягостном таком ожидании… Вроде и прошло все не так уж плохо, вроде и «грешок» мой как-то позабыли, а все равно состояние у всех было какое-то муторное.
Солнце отчаянно и безразлично грело, я же нервно прохаживался вокруг нашего транспортного средства. Мысли грозно нависали, не давая покоя, но тут… голова моя отчего-то резко повернулась в сторону кабины водителя. И что же я увидел в первую очередь? Бутылку! Мою бутылку пива, которую отдали водителю, а он неосторожно припрятал под своим сидением. Я даже как-то расцвел, улыбнулся хитро… В голове моментально созрел коварный план, оставалось только немедленно воплотить его в жизнь.
Публично я изобразил усталость от долгого ожидания, поднял свой огромный чехол с гитарой и томно поднялся по лесенке автобуса. Обернулся. Отметив полное безразличие окружающих, резво выхватил заветную емкость из-под сидения и, торжествуя, спрятался в глубине салона. Даже если и заметит пропажу, водила едва ли будет публично ругаться, выискивая тех, кто позволил себе такую дерзость. Тем более, украл бутылку тот же человек, что и купил ее.
Я скромно сидел у окна, нежно поглаживая теплый бочок полторашки. Дожидался остальную честную компанию. Через десяток минут все расселись по местам, и мы резво понеслись в обратный путь. Те же 100 км/ч и те же сопровождающие машины с мигалками. Музыканты и пара неугрюмых хулиганов сложились в одну компанию. И глаза наши горели. Помимо моей спасенной бутылки, алкогольные ряды тут же пополнились неизвестно откуда возникшими сосудами. Напитки были нелегкие, а путь не близким… За окнами мелькали однообразные заборы, домики, неэстетичные коровы и недружелюбные люди, а наши юные организмы все больше подчинялись власти зеленого змия. И змий начинал уверенно безумствовать.
Прошло только четверть часа после посадки, а мы уже начали вести себя громче и распевать слабоприличные песенки под гитару... Затем жидкости стали проситься наружу. Как мы отреагировали на эту слабость человеческого организма? Примитивно! Стали по очереди мочиться на лестницу у задней двери. Кульминацией же нашей нескучной поездки стало следующее: два товарища (из компании будущих уголовников) принялись стягивать с себя штаны и прижиматься задницами к окнам на всеобщее обозрение. Почему-то именно это занятие вызывало у нас наивысший восторг и восхищение. Животы просто болели от хохота! Милиционеры нервно оборачивались, хмурились, но ничего понять не могли – с их мест не было видно ни бутылок, ни задниц.
Эффект наших проказ усиливался еще и тем, что наша колонна привлекала на трассе всеобщее внимание. Машины съезжали на обочину - пропускали, люди останавливались - смотрели. Милицейские машины и скорость нашего движения производили мощнейшее впечатление! Очевидцы ожидали увидеть футбольную команду, известных артистов, политиков, а тут… две обыкновенные жопы.
Люди вдоль трассы охреневали, а мы спокойно и весело катились к родному городу. И докатились... Автобус остановился на первой попавшейся улице, а нам приказали выходить как можно быстрей. Вот не надо было так с нами… Передние-то сидения опустели быстро, а наша неровная компания выползала долго и неохотно. Менты хотели поскорей от нас избавиться, потому криками и матами подгоняли нас, выталкивая наружу. Все вышли медленно, но довольно культурно, кроме одного. Он так увлекся застегиванием штанов, что споткнулся о первую же ступеньку. С нее же и полетел на траву перед автобусом. Прилетел и остался лежать. Устал. Доблестные милиционеры даже внимания на это не обратили - быстро запрыгнули в свои машины и исчезли.
Мы же извлекли нашего коллегу из травы и направили стопы в магазин за «догоном». Нашли спокойный дворик, приземлились на ближайшую лавку. И продолжали безобразную пьянку до самой темноты…
Такая получилась экскурсия. А с администрацией сотрудничать перестали. Наши чувства неожиданно оказались взаимны.
2015. апрель на острове.