ГЛАВА СТО СОРОКОВАЯ,
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА МАННЕСТЕРРЕ
Со сложным чувством ступила Гретхен на берег Маннестерре. Слишком многое и слишком чудовищным образом переменилось с того дня, как покинула она остров. Тогда жив был ещё добрый и верный Энтони. И хотя каждый из них сознавал тогда, что впереди их ждут опасности, кто же думал, что действительность превзойдёт все ожидания и окажется столь ужасной?
Теперь ей предстояло встретиться с вдовой и осиротевшими дочерьми Мюррея. Это будет тягостная встреча… Какие чувства могут они питать к ней, столь причастной к смерти мужа и отца? Это из-за неё, не из-за кого-либо другого он покинул дом, родных. Оказалась - навеки. Что говорить? Чем утешить? Где найти слова, чтоб рассказать, как болит её сердце тоже…
И там дом Ала. Её считали хозяйкой того большого дома. Наверняка, - его супругой. Разве это не причина переложить на неё половину вины Ала? Ведь истинных отношений между ним и ею здесь никто не знает. И не сюда ли спешит сейчас да Ланга?
Больше всего Гретхен хотела, чтобы дела на Маннестерре завершились как можно быстрее, и можно было бы оставить остров далеко за кормой. Но она не позволяла подобным мыслям и желаниям овладевать ею. Во-первых, если она перед кем-то виновата здесь, достойно ли трусливо бежать от их горя, от глаз, состаренных пролитыми слезами? Достойно ли к чувству вины прибавлять чувство стыда за свою вороватую трусость?
А во-вторых, с нею Ларт - опора. Каждую минуту всё её существо пронизано этим осознанием, как чистым, воспламеняющим светом. Ларт с нею - какое это безмерное счастье! Но она не забыла те жуткие дни, когда хоронила его в своём сердце, и сердце было разверстая могила. Не забыла, как бесконечно и страшно рушилась её жизнь в иссушающую черноту! А теперь, с Лартом, что может её пугать? Нет, с ним она готова пройти через что угодно, только бы он был!
И в те дни, когда горе по капле выпивало из неё жизнь, разве не нужна ей была хоть малая искра света, хоть капля тепла? Разве не отогрелась она рядом с Тимотеем вопреки тому, что более всего хотелось тогда умереть?
- Ларт, мы прежде всего должны пойти к вдове Энтони Мюррея, - тронула Гретхен за руку мужа.
- Да. Я тоже думаю об этом.
- Ведь можно пойти прямо сейчас, правда? Ведь не обязательно предупреждать или просить разрешения нанести визит?
- Нет, в нашем случае это лишнее. В том доме наш товарищ. И будет выглядеть абсолютно естественно, что мы беспокоимся о нём и торопимся узнать, всё ли с ним благополучно.
- К тому же, я думаю, Ларт, они узнали о нашем возвращении тотчас, едва наблюдатели разглядели наши парусники со сторожевых вышек. Мне рассказывали, Мюррей отменно наладил охрану острова. В этом пиратском краю безопасность жителей день и ночь стерегут наблюдатели, расположившись на самых высоких точках острова. Вот на той вершине одна из наблюдательных вышек, - указала Гретхен на скалу, господствующую над этой частью берега.
Она говорила, пытаясь унять тоскливо занывшее сердце. Что, если через несколько минут ей придётся выслушать горькие, обвинительные слова? В горе человек часто бывает несправедливо жесток. Ларт взял её руку, прикоснулся губами к подушечкам пальцев.
- Жаль, что ты не знал его, Ларт.
- Энтони знал я, - неожиданно услыхали они и увидели Шах-Веледа, подошедшего тихо. - Из нас всех его знали двое: Гретхен и я. Я тоже должен сказать слова соболезнования его родным. Вы позволите отправиться к ним вместе с вами?
- Разумеется! - обрадовалась Гретхен. - Это будет очень хорошо!
- Я вижу Нааля, - вдруг проговорил Ларт, и теперь они тоже увидали лёгкую коляску, которой правил молодой человек.
Не успел он остановиться, как какой-то зевака, разглядывающий вновь прибывшие корабли, тотчас оказался рядом, подал Наалю руку. Юноша сошёл на землю, кивнул услужливому зеваке и заторопился в сторону друзей. Он чуть прихрамывал и опирался на трость.
- Моя госпожа! - голос его прервался, он неожиданно опустился на колено и прижался лицом к руке Гретхен.
- О нет, нет! Бога ради! Встань! - растерянно и с упрёком заговорила Гретхен, поспешно наклонилась к нему: - Ну что же ты делаешь?! Встань немедленно!
С видимым усилием Нааль поднялся. Теперь Гретхен смотрела на него снизу вверх.
- Я безумно рада тебя видеть, мальчик… Но как ты возмужал, - с улыбкой радости и изумления проговорила она, подняла руку, провела медленно по его щеке. - Нет… мальчиком тебя теперь не назовёшь. Ты стал настоящим мужчиной.
- Но сердце моё скачет сейчас, как восторженный щенок!
- Я тоже рад видеть тебя, мой друг, - Ларт шагнул вперёд, обнял юношу. - Как ты себя чувствуешь? Как остальные?
- Всё в порядке. А я и вовсе здоров. На трость не обращайте внимания. Всего лишь уступка моим заботливым сестрам милосердия.
Ларт указал на Шах-Веледа:
- Позвольте вас представить друг другу. Шах-Велед. Нааль.
- Я слышал о вас, - сердечно пожимая руку, проговорил юноша. - Мне рассказывали в доме Мюрреев. Рад знакомству с вами.
- Выходит, мы давно знакомы, - улыбнулся Авари. - Я тоже о вас немало наслышан.
- Как себя чувствуют миссис Джанет Мюррей и её дочери? Я оставил тебя в их доме с надеждой, что ты поможешь этим женщинам поскорее оправиться от горя.
- Я знаю. Надеюсь, я справился, насколько мог, успешно.
- Нааль! Дружище! - обернулись все на радостное восклицание. По трапу на пристань сбегал Тимотей. - Друг мой, как же я рад видеть тебя! - говорил он, крепко пожимая руку молодому человеку.
- Сэр Кренстон! Если бы я знал слова, чтоб высказать МОЮ радость! - Он перевел взгляд на Гретхен, и взгляд его был куда красноречивее слов.
- Грет, Шах-Велед и я, мы собрались нанести визит Мюрреям, - сказал Ларт.
- Я хотел бы обсудить некоторые вещи прежде, чем вы с ними встретитесь, - обернулся к нему Нааль. - Для этого я поспешил на пристань, едва мне доложили о появлении "Летучего" и "Изабеллы".
Ларт бросил на него быстрый, чуть удивлённый взгляд, уточнил:
- Со мной одним?
Молодой человек медленно обвёл глазами присутствующих, сказал:
- Нет, я не вижу здесь лишних.
- В таком случае - прошу, - указал Ларт на борт бригантины. - Да, а что это за человек встретил тебя? - Он посмотрел в сторону коновязи, куда незнакомец отвёл лошадь с коляской.
- Признаться, не знаю, кто он такой, - пожал Нааль плечами.
- Вот как? Но, судя по тому, что мы наблюдали, ты пользуешься здесь известностью и уважением. Я гляжу - не каждого подъехавшего так встречают, как тебя.
- Должен признаться, что в какой-то мере так оно и есть, - поморщился Нааль, - да заслуги в том никакой моей нету!
- Знаешь ли, мой друг, я в этом не уверен. А незамедлительно докладывают тебе новости тоже случайно?
- Боюсь, что да. Вы сами определили моё особое положение, поместив в дом Мюррея, хозяина острова. Да, островитяне продолжали видеть в нём хозяина, привыкнуть к новому они не успели. А я… Ну какая моя в том заслуга, если людям, у которых почва ушла из-под ног, хотелось найти хоть какую-то опору. Остров осиротел. С Мюрреем погибли лучшие. Ведь именно таких он набирал в свою команду. К тому же, наше появление на острове произошло в столь тяжкий момент. Это ты, Ларт, а не я оставил после себя впечатление уверенности и надёжности, способности здраво мыслить даже в самой катастрофической ситуации. Именно такое впечатление осталось после визита "Летучего" и "Изабеллы". Но вы покинули остров, и на нас, оставшихся, перенесли все эти качества, - почти виновато закончил Нааль. - Хоть ты, Ларт, не возлагай на меня чужой груз, ты-то знаешь меру моих достоинств и недостатков.
- Да, друг мой, я знаю, чего ты стоишь.
http://www.proza.ru/2015/05/14/1952