ГЛАВА СТО ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ,
ИЗГНАННИК ПОКИДАЕТ БРИГАНТИНУ
…Через два дня Ал да Ланга получил свободу. За это время Пау Тука и Уитко по поручению Ларта сговорились с индейцами, неотступно наблюдавшими за двумя кораблями, уж слишком долго, подозрительно долго стоявшими вблизи их берегов. Выяснилось, что довольно близко в чаще джунглей, на берегу ручья живёт небольшое племя индейцев тускарора.
Стоило немалого труда убедить их, что бледнолицие находятся здесь по своим делам и не замышляют против индейцев ничего плохого. Однако, в конце концов почтительные речи пришельцев и щёдрые подарки - не столько дорогие, сколько удивительные для лесных обитателей - возымели действие. Тускарора перестали ждать подвоха, а когда с ними заговорили о проводниках для да Ланга, они с готовностью согласились. Более того, выяснилось, что индейцы хорошо знают о фрегате, укрытом в отдалённой бухте. И в этом не было ничего странного. Прибрежные земли тускарора считали собственностью племени, а хороший хозяин обязательно знает, что происходит на его землях. Индейцы сообщили, что имеется короткий и сравнительно лёгкий путь к бухте по ручьям и протокам, пообещали в лучшем виде и быстро доставить бледнолицего к кораблю.
- …Волей Вершителя и правом, данным мне моим и твоим народом, я называю тебя изгоем и отдаю твоей судьбе. Отныне у тебя нет родины, кроме бывшей. И если ты, изгнанник, появишься у её берегов, обращаться с тобой будут, как с пиратом. Как с человеком, поставившим себя вне закона. Решение моё не имеет обратной силы. Никто из Вершителей, ни даже Круг не владеет правом его переменить. Теперь уходи, здесь для тебя места нет. Судно - территория МОЕЙ страны.
Ал да Ланга смотрел не на Ларта, объявлявшего ему приговор. Он смотрел на Гретхен. Она стояла рядом с мужем. Тщетно искал да Ланга в лице её торжество или злую радость, или ещё какие-либо подобные чувства по отношению к нему, принесшему ей столько несчастий. Лицо Гретхен было покойно, никакие страсти не отражались на нём. Его можно было бы назвать безмятежным… но нет, нет, это было бы неправдой. Отстраненное… холодное… эти слова тоже не передавали истины. Отчего-то Алу была мучительна эта неспособность проникнуть под безукоризненно чистую кожу Гретхен, разглядеть там истинные чувства. Ведь не может она быть так бесстрастна. Ал да Ланга отчаянно всматривался в лицо Гретхен и при этом боялся разглядеть в нём ненависть.
И ещё он понял теперь, что, оказывается, был счастлив, но не знал этого, не понимал. И счастье его оказалось длиной с воробьиный нос. Но он был счастлив, когда прохладные пальцы Гретхен прикасались к нему, снимая боль. Был счастлив, когда ввергнутый в беспамятство, приходил в себя и видел её, склонившуюся над ним. Он был счастлив. А теперь у него всё только бывшее: любовь, счастье, родина…
- Прощайте… - проговорил он, опустился на колени и поднёс к губам краешек подола её платья.
Замер так на несколько мгновений. Затем встал, и не говоря больше ни слова направился к веревочной лестнице, спущенной с борта. Внизу его ждала шлюпка, на вёслах сидел Шах-Велед.
http://www.proza.ru/2015/05/14/1827