ГЛАВА СТО ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,
ШАХ-ВЕЛЕД НАПОМИНАЕТ ЛАРТУ О ЕГО ОБЕЩАНИИ
Авари отправился к да Ланга тотчас же, едва узнал, что Ларт не намерен препятствовать их встрече. Вышел он от своего бывшего капитана не скоро, но всё, о чём они говорили, осталось за стенами - Шах-Велед ни с кем не делился, а по лицу его, как всегда, ничего нельзя было прочесть. Но и так было понятно, что сказано ими не мало, - Шах-Веледа больше не сдерживал запрет Ларта и он сказал Алу всё, что считал нужным сказать. И наверняка разговор получился нелёгкий. Много плохого случилось с того дня, как "Кураж" покинул гавань Маннестерре. Кто же предполагал тогда, в каких обстоятельствах им придётся встретиться.
Должно быть, Шах-Велед ночью немало думал о да Ланга, о разговоре с ним, потому что на следующее утро он снова попросил Ларта о разговоре. Снова они были втроем. Но на этот раз Гретхен показалось, что Шах-Веледу не просто было приступить к теме своего разговора. Однако заговорил он твёрдо, глядя Ларту в глаза.
- Могу я узнать, как вы намерены поступить с Алом да Ланга?
- Участь его решится в стране, гражданином которой он является. Будет это публичный суд или судьбу его определит воля Вершителей, этого я сейчас сказать не могу.
- Ларт, вы оставили за мной право просить вас об услуге.
- Да. Я буду рад сделать для вас всё, что в моих силах.
- Я прошу за Ала да Ланга.
Помедлив, Ларт отвёл глаза, отвернулся. Некоторое время он стоял спиной к Шах-Веледу, опершись руками о стол. Потом спросил:
- Это единственное, чего вы желаете?
- Да.
Ларт со вздохом обернулся:
- Мне жаль…
- Вы отказываетесь?
- Разумеется, я сделаю то, о чём вы просите. Но он не заслужил этой милости.
- Ал искренне страдает.
- Хорошо, если бы хоть на половину так оказалось в действительности.
- Ларт, не думайте, что он бесчувственный, бессердечный человек. Узнать, что ты стал причиной смерти очень близкого человека, что причинил огромную боль его семье, с которой успел подружиться. Осиротил десятки других семей. Узнать, ЧТО пришлось перенести любимой женщине по твоей вине… Вы думаете, он не проклинает сейчас тот день, с которого всё началось?
- Хорошо, Авари, - снова вздохнул Ларт. - Я уже сказал. Видите, я даже не спрашиваю, что по этому поводу думает Гретхен. Я просто выполняю своё обещание, данное вам. Чего именно вы просите для да Ланга?
- Свободы.
- Хотите, чтобы его сейчас привели, и я объявил ему это?
- Нет. Алу не нужно знать, что я просил за него. Я не хочу.
- Вот как? - Ларт удивлённо поднял бровь.
- Да.
- Вы благородный человек, Авари, - тихо проговорила Гретхен. - Но да Ланга… - она замолчала, поморщилась, и договаривать не стала.
- Мне было неловко высказывать свою просьбу перед вами, Гретхен. Уж вы-то вправе ожидать, что этот человек понесёт наказание, соизмеримое с его виной. Но поверьте мне, я увидел его искреннее раскаяние и страдание. Это тот случай, когда человек сам казнит себя, а людской приговор для него - облегчение, как отпущение грехов.
- Я хочу вам верить.
- Авари, как вы представляете себе освобождение да Ланга? Мы ведь не можем высадить его берег и уйти.
- Ал и я, мы уверены, что "Кураж" всё ещё там, где Ал приказал ждать. Команда не оставит капитала. В худшему случае они опять отправятся в деревню, если заподозрят неладное. Следует найди Алу надёжных проводников, чтобы довели его до той бухты. По моим расчётам она не слишком далеко. Через несколько дней он будет на своём корабле.
- Что же… Проводников найти нетрудно. С нас глаз не спускают всё время, сколько мы здесь стоим. Наблюдатели скрываются за деревьями, но они постоянно там. Видимо, где-то неподалёку деревня, и они остерегаются нас. Но почему вы сказали: "Он будет на корабле?" Разве вы не собираетесь вернуться на судно вместе с ним? Вы его старший офицер.
- Я намерен покончить с морским промыслом. У меня другие планы. Я хотел бы свою дальнейшую жизнь и судьбу связать с индейцами. Лучше всего - остаться в племени Уитко. Жить среди них, помогать отстаивать свою свободу, права. Они отличные охотники, джунгли для них родной дом. Но эти люди не знают, как противостоять регулярным войскам, часто они простодушны и доверчивы в отношениях с европейцами. Я очень хорошо знаю, что такое колонизаторы, знаю их уловки и хитрости, и с детских лет обучался военному делу. Ко всему прочему я - индус, мне привычен жаркий климат и джунгли не так чужды, как для европейца. Здесь я буду полезен.
Заявление Шах-Веледа прозвучало неожиданно, так что когда он умолк, воцарилась полная тишина. Первым заговорил Ларт.
- Вы знаете, Авари, я намеревался ввести в среду индейцев человека, который стал бы для них кем-то вроде военного советника. В последнее время эта мысль чрезвычайно меня занимает, но я всё ещё не решил, кому могу поручить это трудное, ответственное и опасное дело. Признаться, я не рассматривал вас в качестве кандидата, считал, что ваши интересы будут лежать в иной плоскости. И уж никак не мог я предположить, что мои заботы настолько разделяет кто-то ещё. Я рад, Авари, и благодарю вас. Ваше решение освобождает меня от нелегкого дела - найти достойного человека и не ошибиться в выборе. В вас я не сомневаюсь. Сам я не мог бы выбрать лучше.
Гретхен, глядя на Шах-Веледа, медленно заговорила:
- Его назовут Белая Ярость. И Чистое Сердце. Он сделает много славного в мире жестокости и насилия. И один лишь звук его имени будет повергать врагов в трепет, ибо удар Белой Ярости будет неотвратимым.
Шах-Велед склонил голову, вслушиваясь в её слова, вопросительно взглянул на Ларта.
- Так вот о ком говорила Гелла. - Гретхен подошла, пристально всматриваясь в лицо Шах-Веледа. - Вот кто "вызовется сам" и кому мы не должны препятствовать!
- О чём вы говорите?
- Гретхен удался ещё один спиритический сеанс, - пояснил Ларт. - У того бассейна в пирамиде. Во время него жрица Гелла сказала нам о вас. То есть не о вас… Имени мы не услышали. Гелла сказала, что человек вызовется сам, нам остаётся только не мешать ему.
- Значит, всё так и должно быть, - улыбнулся Шах-Велед. - Теперь я знаю, что принял верное решение.
http://www.proza.ru/2015/05/14/1749