- Лета три тому назад, хворь со мною приключилась. В та поры стояше вся осенина дождева. Мя унылость и взяла. А коли печальны бываше, тако ничего не хощеши. Вот аз и ходил ежедень вислоносом. А наскоре и вовсе занедужил.
Думали, застудился. Стали мёдом ми обтирати. Ано аз горше недужу. Мя млеком да редькой отпаивати, аз крепче да крепче хвораю. На белый свет выходить перестал. Токмо вислоносом у окна и сиживаю. Всё поличие побледнулось. Очи потухли, ланиты зарделись, Страшлив стал суще! Пятнами красными разукрасился — яко мухомор, толь навыворот. Самому болезно, да со стороны зреть тоскливо (Твастар вздохнул).
Аще почасту, (он понизил голос и оглянулся по сторонам), надоумился быху ко Сварге готовити ся...
Да не тут-то было... Сполох поднялся средь Родичей. Позвали целителя дюже мудрого, бородою богатого. Приклал на мя длань, прям на чрево, и чуток посолонь поводил. Вздохни, глаголит, издохни, вздохни, издохни (при этом
Твастар выпучил глаза и глубоко вдыхал и выдыхал воздух).
Убрал целитель десницу и бородою качает. Дохновение у ти, глаголит, хрипотное, но ко Сварге собрался ты паче заране.
Не имел ли навычки, мя вопрошает, унылости потакати? Истино так, отвечаю, вздыхая. Сыздетства коли погода дождева, так вислоносость на мя нападает. А сам вразуметь не могу, како он сие сквозе чрево мое углядел?
Видно теперь повсему, целитель вещает, зане хворь твою одолеть, надобно наперво вислоносого изнутрев изогнати. Он у тя посеред духновенных путей растопырился. Всё теперь вокруг ся отравляет!
Ну, разумею, вытряхивать будут... Ан нет! Шлёпнул мя старец в чело и глаголит: «Начни ежедень по дюжине раз студеною водою лик умывати. И тут пуще важно, каждый раз в воду глядючись, улыбкою лик освети!» Молвил тако, да и ушел восвояси.
Аз яко другаго дни вельми рано проснулся, снаходу к реце прибеже. Лико умыл и улыбку натужно пристроил. Вышло зломрачно и оттого всесмехливо. Нахохотался аз вдоволь. И с той поры стал по дюжине раз озеро так развлекати.
Семи дней миновало, ано аз уже не недужу.
До сии поры теперь поминаю — аще здоровьем скудатися стал, надоде улыбкою оберечься. Радость бо любой недуг исцелит. А вот вислоносому хвори не победити.