Светлой памяти моего отца Арона Рейдермана
Вопреки известному антисемитскому мифу о том, что «евреи воевали в Ташкенте», статистика свидетельствует, что в годы Второй Мировой в составе армий союзных держав воевали полтора миллиона евреев.
На примере моей семьи расскажу, как.....
В первые же дни войны мой дед, Давид Рейдерман, как старший лейтенант запаса, был призван в действующую Армию. Сыновья, Фроим и Арон, навестили его в начале июля 1941 года. Воинская часть была расположена в районе Олевска. Давид предупредил сыновей, что скоро здесь будут тяжелые бои.
С фронта от Давида пришло лишь одно письмо, в котором он сообщал свой фронтовой адрес: действующая Красная Армия, ПП База Литер «М» 573 ОБС.
Все послевоенные годы братья пытались разыскать место гибели своего отца. Но безуспешно. В Коростене военный архив за первую половину 1941 года не сохранился. Штаб 13 армии, в которой служил Давид Рейдерман, попал в окружение, и никаких документов в Архиве МО СССР об этих частях не нашлось. Ответ из Министерства был таким: «…..По учету погибших и пропавших без вести Рейдерман Д.Ц. не числится. Личного дела на Рейдермана Д.Ц. на хранении нет».
Для Министерства Обороны, чтобы признать Давида погибшим на фронте, необходимы были приказы воинской части. Но какие могли быть приказы в те дни и месяцы и как они могли сохраниться?
Косвенных свидетельств Министерству было недостаточно. А они были. На запрос отца ответил Житомирский обком Компартии Украины: « В документах…. числится Рейдерман Д.Ц». В графе «причина погашения» написано: «Погиб на фронте Отечественной войны». Эти сведения подтверждали и документы Центрального партийного архива института Марксизма – Ленинизма. В самом Коростене оставались свидетели, которые знали Давида и достоверно подтверждали, что он ушел на фронт. Но и этого оказалось недостаточно!
В 1997 году отец написал статью, в которой рассказал о поисках отца, поднимая правовые и нравственные вопросы этой проблемы. Но что российскому Министерству Обороны законы, особенно нравственные? Время показало, какие проблемы на самом деле заботят чиновников и руководство этого министерства. Воровство, обогащение, коррупция. Ну, и экономия на сотнях тысяч таких, как Давид, личного дела которых не оказалось «на хранении». Ведь вдова Давида, Хася никогда не получала ни копейки пенсии от МО.
Память моего деда была все-таки увековечена. На Земле Обетованной. Это сделал младший брат Давида, Барух, который еще в 1926 году оказался в Палестине.
Во время войны за независимость Барух Рейдерман был бойцом бригады Палмах, которая базировалась в кибуце Аелет-hа-Шахар, в Северной Галилее. После роспуска Палмаха, Барух остался в родном кибуце и там увековечил память не только моего деда, но и многочисленных родных, умерших, убитых, пропавших.
Старший брат отца, Фроим, к началу войны уже окончил школу и вступил добровольцем в истребительный батальон. В конце 1941 года он был направлен на учебу в Томское артиллерийское училище. Воевал на Карельском фронте, дошел до Берлина. На фронте Фроим был ранен, получил три боевые награды.
В июле 1941 года моему отцу исполнилось только 17 лет. Он окончил 9 классов средней школы и стал курсантом Саратовского танкового училища. Во время обучения побывал на Урале, в Нижнем Тагиле. Именно здесь, на Уралвагонзаводе выпускалась большая часть всех танков Т-34. Здесь курсанты училища на практике осваивали «матчасть» танка, учились управлять машиной. Самих танков Т-34 производилось достаточно, а вот подготовка экипажей запаздывала. Неопытные, необученные экипажи, частая их сменяемость, плохой обзор этой конструкции танка, отсутствие связи между экипажами – все это приводило к огромным потерям на поле боя. Даже при большом численном превосходстве Т-34.
Осенью 1943 года молодой командир танка лейтенант Арон Рейдерман, которому исполнилось только 19 лет, закончил обучение и отправился танковым эшелоном в расположение 1 Украинского фронта.
В составе 55-й гвардейской танковой бригады под командованием полковника Драгунского Давида отец участвовал в Киевской наступательной операции.
24 января началась Корсунь-Шевченковская операция. Это было одно из самых тяжких сражений Великой отечественной войны. Операция продолжалась почти месяц.
Ад – это слово, наверное, лучше всего подходит для описания того, что происходило в ежедневных танковых боях. Огромные потери людей и техники – такова цена окончательного окружения и уничтожения немцев.
Наш лучший танк Т-34 имел «удивительную» конструктивную особенность, которая свидетельствовала о том, как мало ценилась жизнь и безопасность советского танкиста. Топливные баки машины были размещены вдоль бортов в средней части корпуса. Но броневой перегородки между баками и боевым отделением не было! Поэтому попадание снаряда в борт танка, как правило, приводило к взрыву бака с топливом и пожару в боевом отделении. А если к этому добавить еще детонацию и подрыв боекомплекта, то участь бойцов подбитого танка понятна.
Экипаж отца как раз и пережил (вернее, пережил один отец) этот ад. Обгоревший, раненый в голову, контуженный, он чудом остался жив. Один из всего экипажа. В феврале 1944 года война для него закончилась.
В рядах Красной Армии сражалось более 500 тысяч евреев, более 200 тысяч из них погибли в боях. Звание Героя Советского Союза было присвоено 157 воинам-евреям. Если учесть, что присвоение звания Героя Советского Союза в СССР евреям было связано с различными ограничениями, то эта цифра очень высока. Такой вот Ташкент....
После госпиталя отец продолжил службу в специальных войсках, в «закрытых» городах Минсредмаша. Эти города после войны строились во всех регионах СССР с невероятным размахом и секретностью – страна создавала свое ядерное оружие.
Отец выбрал, конечно, нестандартную профессию. Среди его коллег по службе евреев совсем не наблюдалось. И частенько в отделах кадров режимных городов его биографию тщательно проверяли. Да и звездочки на погонах прибывали не так быстро, как у других коллег.
Однако, отец не унывал! Он так любил жизнь! Любил свою службу, своих коллег. Отечески, по-доброму относился к солдатам, которых частенько засылали на Урал и в Сибирь из южных республик. Многие из них не знали, что такое мороз, снег, теплое белье. Но не было случаев, чтобы в полку кто-то серьезно заболел, подхватил пневмонию. И ему отвечали взаимностью! Солнечный нрав отца способствовал тому, что антисемитизм куда-то исчезал, а коллеги, товарищи по службе становились верными друзьями.
Отца не стало в 1999 году. Бывшие сослуживцы, военные строители, установили на могиле отца красивую ограду из какого-то блестящего сплава. К сожалению, заросли рябины на кладбище не скрывали этого блеска. И очень скоро оградку варварски спилили. Ведь пункты по приему цветных металлов благополучно существуют и ныне, провоцируя российских граждан на такой вот, совсем не божий, промысел.
Я не стала ничего исправлять, устанавливать новое ограждение. Ведь уничтоженная ограда – это тоже памятник. Памятник российской действительности тому, кто верой и правдой служил этой стране.
Хайфа - Новоуральск 2014 год.