Вернувшись в храм, я подошел к нише, где начиналась лестница вниз, и позвал мальчика. Он поднялся не сразу. Бросая тревожные взгляды по сторонам, прошмыгнул к дверям и осторожно выглянул наружу. Потом сел у входа, уперев подбородок в колени.
- Как тебя зовут? – спросил я как можно дружелюбнее.
- Ксанф.
- Чей ты раб?
- Я не раб! – ответил он, вскинув голову. – Я внук последнего царя Фив, в честь которого и назван Ксанфом.
- Почему же ты в таком плачевном положении?
Посмотрев на меня, он спросил, не чужеземец ли я. Мне понравилось его предположение, и я кивнул головой. Тогда мальчик сказал:
- Когда мой дед погиб в войне с афинянами, власть в Фивах захватили архонты. Они погубили моего отца, а нас с матерью заточили в подземелье…
Из рассказа Ксанфа я узнал, что его мать не вынесла издевательств и повесилась на собственном поясе. Во время рассказа мальчик старался сохранять твердость духа, но в его глазах все же заблестели слезы. Сделав вид, что не замечаю этого, я полез в суму, отломил кусок хлеба и протянул ему. Ксанф с достоинством принял еду, хотя было очевидно, что он очень голоден.
- Как же ты освободился? – спросил я.
- В день погребения моей матери стражники выпили слишком много вина. Ночью я смог сбить засов и выбрался из Кадмеи (так называется наша крепость). Решил бежать к городу Орхомену. Племя миниев издавна считается нашим врагом, и мне подумалось, что в этой стороне искать не будут. Но у священного участка Зевс я столкнулся с воинами архонтов. Пришлось спасаться бегством…
- Куда же ты направишься теперь?
Ксанф заколебался, стоит ли говорить правду незнакомцу. Я дал понять, что не настаиваю на ответе. Но мальчик, дожевав хлеб, признался:
- Я пойду в Лариссу. Моя старшая сестра там замужем. Только она осталась в живых из нашего рода.
- Далеко отсюда Фивы? – спросил я.
- Меньше восьмидесяти стадий, - был ответ.
- А где находится Орхомен?
- Он за горой Лафестион, - объяснил Ксанф. – Если идти по дороге вдоль русла Кефиса – сто восемьдесят стадий.
Прикинув в уме, я пришел к заключению, что до Фив было около пятнадцати километров, а значит, до Орхомена – почти в три раза больше.
- Откуда же ты идешь, если не был ни в Фивах, ни в Орхомене? – заинтересовался мальчик.
- От побережья…, - неуверенно сказал я.
- Из Гирии! – воскликнул Ксанф.
Кивнув, я вздохнул с облегчением. Приходилось лгать. И делать это было не просто.
- Правда, что этот храм Геракла построен на том самом месте, где он вывел из царства мертвых Кербера? – спросил мальчик.
Пришлось сказать, что именно эта причина и побудила меня посетить святилище.
- А вход в царство Аида еще остался? – понизив голос до шепота, поинтересовался Ксанф.
- Да. Я был там.
Мой ответ лишил парнишку дара речи. Недоверие, любопытство и страх одновременно отразились в его карих глазах. Он изумился:
- Ты видел самого Аида? И он отпустил тебя назад?
- Я выполняю волю богов. Мне поручено доставить царю гипербореев неувядающую розу из сада Персефоны…
Легенду приходилось придумывать по ходу разговора, и я волновался. Мальчик в любую минуту мог уличить меня во лжи.
- Где же эта роза? – взволнованно спросил Ксанф.
Пришлось лезть под хитон и развязывать пояс, чтобы достать цветок. Мальчик потянулся к нему рукой.
- Лучше не трогай! – предостерег я. – Этот цветок из мира мертвых…
Ксанф отдернул руку. Его взгляд упал на медальон, что повесил мне на грудь Эон.
- В самом деле, - заметил он, - твои священные предметы украшены знаками Персефоны.
Не потерявшую свежий вид розу я приколол к хитону. Ксанф стал рассуждать вслух:
- Если твой путь, жрец, лежит на север, я могу сопровождать тебя до Лариссы. Только мне нельзя идти по дороге. Но я хорошо знаю горные тропы и по ним мы даже быстрее доберемся до границ нашего царства.
О лучшем варианте путешествия нельзя было и мечтать. Я согласился.
Взглянув на лохмотья, едва прикрывавшие тело мальчика, я достал из сумы свою старую одежду и обувь, предложив их Ксанфу со словами:
- Раз уж нам предстоит дальняя дорога, может быть, ты сможешь воспользоваться этим.
Кусок грязной материи, обернутый вокруг бедер мальчика, на талии был хитро закручен. Оказалось, что это своего рода потайной карман. Мальчик извлек оттуда короткий нож и с его помощью ловко обрезал голенища и задники моих стоптанных сапог. Потом проделал несколько отверстий и пропустил в них ремешки. В итоге он оказался обутым в своеобразные сандалии. Со старым хитоном Ксанф управился так же лихо. Он разорвал его на две части и выбрал более чистую. Надрезав ее почти до середины, перекинул через плечо. Свободные концы скрепил на другом плече булавкой, а талию перевязал ремешком. У разорванной хламиды оторвал дырявый край, виртуозно сложил в несколько раз оставшийся кусок материи и тоже перекинул через плечо. Получилась вполне приличная накидка.
Я с удивлением подметил, что даже в таком простом одеянии мальчик сразу приобрел правильную осанку и стал казаться взрослее.
- Сколько тебе лет? – полюбопытствовал я.
- Тринадцать.
Мы вышли из храма. Заслонив от солнца глаза ладошкой, Ксанф внимательно оглядел окрестности. Ничто не вызвало у него беспокойства. Мы спустились по ступеням и направились в ту же сторону, что и воины архонтов. Но вскоре Ксанф свернул с дороги, шагнув под густую сень деревьев. По еле заметной тропинке мы стали подниматься в гору.