Фото: Епистиния Фёдоровна Степанова и её погибшие сыновья из Википедии
Всю свою сознательную жизнь, где бы я ни проживала, от многочисленных знакомых и друзей узнаю о потерях в той проклятой войне, понесённых каждой нашей семьёй.
Петербург, где я живу сейчас, город особый, перенёсший чудовищную блокаду, понёсший жуткие потери, исчисляемые сотнями тысяч жертв. По сей день здесь живут люди, в том числе – мои друзья, помнящие ужасы страшных военных лет. В их рассказах проступает вся бесчеловечная сущность затеянных фашистами злодеяний по уничтожению населения нашей страны. В блокадном Ленинграде дети и женщины умирали от голода, холода, болезней и обстрелов, а их отцы, сыновья и братья в это время погибали на фронтах, в сражениях на полях боёв. Сейчас рядом со мной живут две соседки, в чьих семьях бережно хранятся фотографии и письма-треугольники с фронта от погибших родных; у одной – Анны Михайловны Шаверовой – отца, у другой – Ирины Алексеевны Юлгушевой – дедушки.
На фотографиях – молодые, красивые парни, от которых могли бы родиться славные дети. Сколько же не родившихся детей отняла война!
Тяжела сиротская доля. Тяжела вдовья участь. Но горше всего – матери, потерявшей сына, которого никогда и никто не сможет ей заменить.
А были в нашей стране многодетные матери, родившие и вырастившие пятерых и более детей, и война унесла их всех – до единого! Такая судьба постигла одну из русских матерей кубанскую крестьянку Епистинию Фёдоровну Степанову, девять её сыновей отдали свои жизни за Родину. Вообразить это немыслимо!
Описать и передать страдание матери – выше человеческих возможностей. Наверное, чтобы ощутить пустоту её души, нужно жить рядом с ней, потерявшей свою, родную кровиночку, своё дитя. Нужно видеть, что глаза её никогда не озарятся счастьем, а на лице навсегда останется печать скорби. Ничто её не сможет утешить: только он один необходим всегда, каждую минуту, до конца её дней, – он, единственный, которого не суждено больше увидеть…
У Николая Рубцова есть стихотворение «Русский огонёк», в котором ведётся нехитрый рассказ о том, как старая, одинокая женщина, живущая в безлюдной глуши, приютила в своей избе уставшего, заблудившегося в ночи путника. Она предложила ему натопленную печь, еду, тёплую одежду. Потом, тихо сидя у огня и «головы седой не поднимая», хозяйка долго слушала, но, видимо, не слышала разговоры нечаянного гостя. Наверное, мысли её были бесконечно далеко, а «в тусклом взгляде жизни было мало». За весь вечер старая женщина, неподвижная, словно глухонемая, не проронила ни единого слова. И только напоследок задала единственный, волновавший её в этом безразличном для неё бытие, вопрос:
Скажи, родимый,
Будет ли война?..
А на стене её дома висели пожелтевшие фотографии. Пожелтевшие – от времени. Потому что нет тех людей, и не могут появиться новые!
И Рубцов находит очень простые слова:
Как много жёлтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне
И поразил
Сиротский смысл семейных фотографий…
Этот самый «сиротский смысл», который сирота Рубцов, скитавшийся по детским домам и всю жизнь не имевший родного приюта, понимал как никто другой, в точности передаёт состояние матери, продолжающей свою жизнь без сына. Ребёнок без матери – это сиротство и одиночество. Но и мать, потерявшая ребёнка, это тоже – сиротство и бесприютность до конца её дней.
В скорбном ряду со всеми осиротевшими в нашей стране матерями стоят две мои родные бабушки – Наталья и Оксана, до конца своих дней оплакивавшие унесённых войной сыновей…
И когда я думаю о масштабах наших утрат, измеряющихся десятками миллионов жизней, жгучее чувство несправедливости мироустройства не даёт мне покоя. Во мне нарастает не просто ненависть к лишённому конкретики слову «война», а нечто более осознанное. Во мне поднимается негодование и беспредельный протест против властителей прошлых и нынешних, готовых в любой момент ради экономической выгоды, амбиций или прихоти толкать людей на убийства других, себе подобных, таким образом, делая из них убийц. Забегая вперёд, скажу, что я всего лишь повторила мысли своего отца, прошедшего через все ужасы войны, и именно так её воспринимавшего.
Ненависть к войне у меня ассоциируется с ненавистью к определённым людям – её разжигателям. Я ненавижу прежних правителей той, сытой и благополучной Европы, откуда пришло в нашу землю это чудище с названием – фашизм, чтобы убивать наших детей. Я ненавижу правителей той части Европы, которые натравливали это чудище на нас и той, которые его напрямую поддерживали.
Военные заводы не только Венгрии, Чехословакии, Италии, Бельгии, Голландии, но даже моей любимой Франции работали на фашистскую Германию, изготовляя для нас смерть в виде бомб, снарядов, военной техники и прочей мерзости. Работали, чтобы убивать наших детей. Войска вермахта группы армий «Юг», о которых я уже писала ранее, принимали участие в боях на Украине при наступлении на Киев в районе моей родной деревни. Целые дивизии в этих войсках состояли из венгров, итальянцев, словаков и румын. Эти фашистские соучастники, поддерживая устремления главных преступников, шли в нашу землю, чтобы убивать и грабить. Что-то я не слышала об их покаянии. Как в театре абсурда, каяться почему-то требуют нас. Хотя ни венгерские, ни чешские события 1950-х и 1960-х годов (наше участие в которых я осуждала и осуждаю) по масштабам не идут ни в какие сравнения с их преступлениями – содействию фашизму, под знамёнами которого они шли убивать наши народы.
Другая часть Европы целенаправленно толкала Гитлера на восток, о чём свидетельствует небезызвестное Мюнхенское соглашение. Она, эта на вид добропорядочная и добродушная Европа, и сегодня – большая охотница до наших ресурсов и богатств, она и сейчас иной раз показывает свой хищный оскал.
Нереализованные планы Гитлера весьма успешно осуществляются в наше время, только иным способом: путём навязанной нам «приватизации» и «демократизации», которые по сути являются ширмой для грабежа нашей страны. Богатства наших недр поглощаются Западом с фантастической скоростью. Некоторые наиболее циничные западные политики, не скрывая своих истинных целей, заявляют, что население России необходимо в ближайшие десятилетия сократить до 50 миллионов человек (то есть, почти в три раза). Или, что Западная Сибирь с её колоссальными запасами не должна принадлежать России. И никто на «свободном», «цивилизованном», «демократическом» Западе не замечает и не возмущается, что это – почти цитаты Гитлера из популярной книги его биографа Генри Пикера[34]. А наиболее оголтелые их единомышленники из-за океана вынашивают ещё более радикальные планы по уничтожению «недочеловеков» – путём «упреждающего» ядерного удара.[29] И кто знает, безумие ли это, или конкретный план действий.
Какое право имеете вы, лживые, алчные, хищные лицемеры, ради обеспечения своей сытости, вновь вынашивать мечты о переделе мира? Осуществление подобных замыслов – это новые убийства наших детей. Внуков и правнуков тех солдат, которых убивали ваши единомышленники и родичи в 1941–1945 годах!
Литература
[29] Либер К., Пресс Д. Foreign Affairs. США, 2006//Сокращённый перевод с
английского Советская Россия. 4 2006
[34] Генри Пикер Застольные разговоры Гитлера. Смоленск: Русич, 1993.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/16/128