ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,
ПРЕОБРАЖЁННЫЕ ДЖУНГЛИ
Людей обступали джунгли, которые ещё вчера Гретхен готова была возненавидеть. Ещё вчера она думала о тропическом лесе, как о чём-то, враждебном человеку. Эта липкая духота, ни малейшей свежести, ни малейшего движения воздуха! Вечная сырость: если не дождь, то роса, если не роса, то растения просто роняют прозрачные капли с листьев, избавляясь от лишней влаги. Под ногами то и дело хлюпает и чавкает. Умершее и рухнувшее на землю дерево никогда не высохнет - ствол его тут же начинает гнить. Мир птиц, аллигаторов, черепах, лягушек и туч насекомых… Мир, враждебный человеку.
И вдруг в одночасье всё переменилось! Разве можно ненавидеть это ликующее изобилие жизни?! Ну и что с того, что голоса птиц резки и пронзительны?! Зато как они красивы - необыкновенные, невиданные! Как роскошно их оперение! Они порхают среди густой зелени, опускаются на ветки, становятся похожи на яркие цветы! О, а сами цветы! Воздух, словно чУдной негой, пропитан их ароматами, запахи наплывают ласковым прибоем, пьянят и волнуют. И кажется, уже не так резок и нестерпим смрад гнилых болот, преющих листьев. И всё потому, что рядом - Ларт. Смотреть, слушать, дышать вместе с ним - и мир преображается чудесным образом, делается прекрасным.
Гретхен не претендовала на то, чтобы он был при ней неотлучно, позабыл бы ради неё обо всём на свете. Вовсе нет! Она была счастлива просто видеть его, смотреть, как он разговаривает со своими товарищами, как его спрашивают о чём-то, внимательно и почтительно слушают, в точности выполняют указания. Он никоим образом не подчеркивал своего превосходства, относился к своим товарищам и соратникам, как к равным. А как ещё он мог относиться к Тимотею, Кристоферу Барклею, да ко всем? Но ведь именно Ларт позвал всех этих людей для трудного и опасного дела, и именно в нём они видели своего вождя. И он прекрасно сознавал, что на нём, а не на ком-то другом лежит ответственность за жизнь и благополучие этих людей. Гретхен смотрела на Ларта и любовалась им, своим мужем, упивалась его присутствием, и была счастлива безмерно. Она встречала взгляд мужа, преисполненный обожания, и была уверена, что он так же находит в её глазах то, чем полно её сердце.
За хлопотами день пролетел незаметно. Одни обустраивали лагерь, возводили две просторные хижины под руководством Уитко и Пау-Тука. Другие отправились на охоту, и скоро от костров кашеваров поплыли непередаваемые ароматы мясных бульонов, приправленных кореньями и зеленью. Недавних узников пирамиды уже не мучил голод, однако дразнящие запахи тут же пробудили аппетит, впрочем, не только у них. Кроме бульона, жареных на вертеле тушек болотных курочек и гарнира из овощей, к обеду были поданы кокосовое молоко и в избытке спелых ягод и фруктов. Все было необыкновенно вкусно! Таким образом, обед получился и по-настоящему праздничным.
После такого вкусного и сытного обеда глаза многих посоловели, дали себя знать последние дни, потребовавшие предельного физического и психического напряжения. Теперь пришло время покоя, грех было им не воспользоваться. В послеполуденный час джунгли затихли в жарком оцепенении, лесные обитатели погрузились в дрёму. Птицы, что бродили по болоту, выхватывая из воды мелких рыбёшек, лягушек и жуков, теперь неподвижно стояли на открытых пространствах и, низко распустив крылья, сушили перья на жарком солнце. В душном воздухе разливалась ленивое умиротворение.
Договорились, как и кто будет нести охрану лагеря, установили очерёдность дежурств, и не успели ещё сгуститься сумерки над лесом - лагерь у подножия пирамиды дремотно затих.
Ларту и Гретхен спать не хотелось. Столько было ещё несказанного, неспрошенного. Какое счастье - иметь возможность прижаться к любимому, самому дорогому, необходимому человеку, чтобы одно тепло на двоих, чтобы сердца стучали в унисон, шёпот трогал волосы, висок… Какое счастье быть снова вместе, единым целым.
Гретхен сидела на роскошном ложе из мягкой травы, покрытом шерстяным одеялом Уитко, голова Ларта лежала на её коленях.
- Ты верила, что я приду за тобой?
- Конечно! Не было и минуты, когда бы сомнения убили во мне эту веру. Я только в одном ошибалась. То мне казалось, ты вот-вот настигнешь нас, ждала этого с часу на час. То чувства отступали перед разумом, и я говорила себе, что ты ведь только человек, ты не можешь совершить невозможное, мне следует набраться терпения. - Помолчав, Гретхен проговорила: - Если я в чём и сомневалась, так в тех мистических встречах. Поначалу я почти была уверена в их реальности, счастлива была, что смогла сообщить тебе и матери Гелле важные сведения о да Ланга, о маршруте, которым он меня увозит. Верила, что ты идёшь за ним по следу, что с каждым днём всё ближе и ближе. Но проходили дни, мне начинало казаться, что надежду мою питают иллюзии. Что я сама себя обманываю - сны, в которых мне пригрезилось страстно желаемое, выдаю за действительное. И однажды я сказала себе: Ларт придёт, но надо перестать надеяться, что это произойдёт вот-вот, надо спокойно ждать - и Ларт придёт, - она нежно погладила его по щеке. - В этом я не сомневалась.
- А ведь я уверен был, именно "встречи", устроенные Геллой, должны поддерживать тебя, - огорчённо проговорил Ларт. - Только сейчас понял, как трудно тебе было держаться за эту соломинку. У меня была Гелла - свидетель произошедшего, соратник и помощник, я ей безоговорочно верил. Я просто знал - мистическим образом Гелла нас соединила! А у тебя не оставалось ни малейшей зацепки. Гелла говорила, что после спиритических сеансов ты сразу засыпала. Теперь представляю, как утром тебя одолевали сомнения - не сон ли всё…
- Да, именно так и было, - вздохнула Гретхен, но тут же улыбнулась. - И всё же, как я бывала счастлива наутро! Даже если бы это были только сны, они были для меня глотком живой воды. Каждый вечер я ждала, ждала, что между нами опять протянутся связи, как я хотела к вам!
- Я был уже в море. Торопился, боялся терять время. К тому же Гелла сказала, что сеансами нельзя злоупотреблять, они забирают у тебя слишком много сил. Гретти, но как тебе удалось устроить это без Геллы? Вот на этот раз сомнения и впрямь терзали моё сердце - не приснилась ли ты мне? Действовать я начал немедленно, но сомнения исчезли, лишь когда я начал находить признаки и приметы, которые ты назвала мне. Как тебе удалось, Гретти?
- Ты не поверишь! Это произошло неожиданно для меня самой!
- Разумеется, поверю, - прижал Ларт к губам её ладошку. - Как я могу тебе не поверить, глупенькая моя девочка!
- Мы с Уитко попали в большой зал, очень странный… Из него вели несколько коридоров. Уитко уходил искать выход, а я ждала его в том зале. Там был бассейн с водой. И колония летучих мышей под потолком. Когда мыши проснулись и начали вылетать из зала, я хотела разглядеть, куда же они летят, для этого встала на бордюр бассейна и тут увидела в воде отражение звезды. Увидела - и в тот же миг возникла нестерпимая тоска по тебе. Я не отводила глаз от этой точки в воде и всем сердцем рванулась к тебе… А дальше всё получилось само собой.
- Поразительно… - помедлив, Ларт спросил: - Ты сказала, зал тот был странным. Чем именно?
- О, хочешь, я покажу тебе его?
- Он что, близко? Мы не заблудимся?
- Нет! Вот этот коридор идёт прямо к нему, тут негде заблудиться. И он близко от входа. Видимо, в тот зал часто ходили, жрецы или горожане. Может быть, зал предназначался для каких-то массовых собраний. Поэтому он близко.
- Это похоже на чудо. Ведь только лишь благодаря тебе мы смогли прийти так быстро. Мы и так шли по вашим следам. Побывав Маннестерре, мы узнали, где именно вы высадились на берег, таким образом знали ваш путь, но только до побережья. Попасть на тропу, что рубили индейцы, мы смогли только по твоей подсказке. Иначе, боюсь даже представить, сколько времени ушло бы на её поиски. Теряя время, мы могли бы не успеть… Даже если бы мы догадались пойти по реке, вход на тропу очень трудно было обнаружить без подсказки. Как я был тогда благодарен Пау-Тука, что он велел взять на борт пироги! Ну что ж, веди меня, Гретти. Кроме всего прочего, я хочу своими глазами увидеть, где пришлось тебе в одиночестве, в неизвестности провести столько времени.
Упомянув о Маннестерре, Ларт подосадовал, что опять коснулся темы, которая могла навести Гретхен на вопрос о судьбе Энтони Мюррея, и постарался направить мысли её в иное русло. И подумал: надо как можно скорее расспросить Уитко и Шах-Веледа, что произошло тогда вблизи побережья? Судя по тому, что Гретхен остаётся спокойной при упоминании о высадке на берег, она не знает о трагедии, разыгравшейся на судне Мюррея. Но может быть, что-то знают мужчины? Ларт решил поговорить с ними при первой же возможности.
http://www.proza.ru/2015/05/13/1605